Читать книгу Щегол Саба - Наташа Богиня - Страница 2

Зима в этом году выдалась морозная. Может быть, солнце сильно занято

– например, читает газету и пьёт репейный чай с семенами – и поэтому никак

не может посветить своими лучиками? Так делает папа щегленка Сабы, когда не

может с ним поиграть. А ещё грустнее Сабе оттого, что папа и мама целыми

днями ищут семена сосны и ели, чтобы было чем покормиться.

– Солнышко, солнышко, выходи! – крикнул Саба в надежде, что солнышко от-

ветит. Но солнце как будто специально закрылось в своей комнате и играет на

фортепьяно, изучает новую мелодию. Мама Сабы так делает, закрывается в ком-

нате и разучивает новую мелодию, а потом великолепно её исполняет. «А может,

солнышку грустно, потому что с ним никто не может поиграть?» – подумал ще-

гол Саба.

Он взглянул на висевшие возле окна лыжи. Еще подумал немножко. И решил

завтра на рассвете отправиться на лыжах в гости к солнцу, чтобы сделать солн-

це своим другом и никогда, никогда, ни за какие коврижки, ни при каких условиях не

отпускать своего лучшего друга. Друзей у Сабы не было: как можно найти друзей,

если никуда не ходить?

На рассвете Саба проснулся рано-ранехонько. Надел свою любимую синюю

шапку, которую связала мама, и отправился на лыжах в путь к Великой Ели. Так

все птицы называли самое большое хвойное дерево в лесу. Папа рассказывал, что

можно встать на макушку этой ели и посмотреть, чем занимается солнце в эту

минуту. А ещё можно загадать желание, и оно непременно сбудется. Но только

одно желание, самое заветное. Папа говорил, что, когда он был маленьким, гово-

рил с солнцем и загадал то самое сокровенное желание. Оно сбылось.

На улице стоял сильный мороз, пурга замела все дорожки. Саба с полузакры-

тыми от ветра глазами на ощупь пробирался сквозь сильный ветер. Ветер то

утихал, то вновь резвился с таким задором, словно ему, ветру, поставили «пя-

терку“ в школе. „А может, действительно, ветер выучил стих и рассказал его на

«отлично»?» – задумался на мгновение Саба.

Лыжи скользили быстро и уверенно. По торчащим макушкам елок и деревьев

щегол легко ориентировался в лесу. «Хорошо, что я не полетел, а именно на лыжах

помчался к своему лучшему другу, солнцу!» – подумал Саба.

Потом он с грустью вспомнил о своём дедушке. Дедушка у Сабы был смелым и

отважным. Его знал весь лес. Однажды, в лютую метель, дедушка взлетел ввысь,

вьюга его подхватила и унесла далеко-далеко. Больше дедушку никто не видел.

Перья Сабы промерзли до такой степени, что стали напоминать торчащие

иголки ежа. Щегол всё дальше и дальше отдалялся от дома.

«Наверное, мне сегодня влетит от папы!» – Саба вздрогнул. Ещё никогда ма-

ленький щегол не улетал так далеко от дома.

Чтобы весело было идти на лыжах, Саба стал придумывать стишок:

– Утром Саба потянулся,

Звонкой трелью разминулся…

Как вдруг… кубарем покатился с горы, да так лихо, как будто кто-то под-

ставил подножку. «Честное птичье слово, кто-то подставил подножку. Я бы ни-

когда не упал, как девчонка, меня папа учил быть сильным, ловким и быстрым

птенцом!» – Саба не успел подумать до конца эту мысль, как ещё быстрее пока-

тился, словно шарик, с горы и было уже не до мыслей, возникающих в голове. Саба

постепенно становился снеговиком, превращаясь в большой снежный ком, как вдруг

бааах…! Бух!

Ком разлетелся, и Саба оказался перед монументальной статуей в виде Во-

роны.

«Ох, ну и привидится же такое», – успокаивая себя, подумал Саба. – «Птички

в моей голове что-то разлетались в разные стороны». В глазах двоилось. Щегол не

успел прийти в себя, как ворона вдруг ожила и сказала пронзительным, смеющим-

ся голосом:

– Ну, приветули… мм… Хахатули!

Сабе стало так страшно, что он сжался в твердеющий комок, напоминаю-

щий апельсиновую корку, жалобно съежился, как одуванчик, с которого только что

сдули белый пушистый шарик и остался один голый ствол.

Щегленок так заморгал своими черными глазками, как будто ещё не по-

нял, что произошло. Но внутри себя он уже готовился к действиям, как учила его

мама. Мама говорила: «Если тебя напугает другая птица, нужно представить

или увидеть у этой птицы что-то такое, от чего должно стать смешно». Разгля-

дывая ворону более внимательно, Саба увидел на ее клюве свисающую сосульку. Ему

вдруг захотелось оторвать и лизнуть её. От этого Сабе стало весело, и он громко

засмеялся, да так красиво, что на этот смех слетелось много других птиц.

Конечно, после такого веселья можно и расслабиться. Но теперь вороне уже

было не до веселья. Ворона хотела с глазу на глаз, в одиночестве, поговорить с

этим вкусным пушистым комочком, а может, и съесть его. А тут слетелись – и

снегирек тут как тут, и чиж, и этот дятел, и клёст.

«Ну надо же, все так злобно косятся на меня, как будто я уже съела этого

глупого птаха и вот сижу тут, понимаешь ли, облизываю косточки», – подумала

ворона, да так смачно представила, как она облизывает эти косточки и вкушает

птинчатенку, что у нее потекли слюни. Слюни потекли так обильно, что вскоре

под клювом застыла уже не одна сосулька, а целая гора. А буквально через пару

минут ворона превратилась в огромную ледяную глыбу.

Помочь ей освободиться от своих слюней никто не хотел. Из-за своенравного

характера этой задиристой и надоедливой вороны не только маленьким птицам

– даже филину с ней соседствовать не хотелось.

Дядюшка филин рассказывал, как ворона садилась ему на голову и гундела

свои несмешные истории. Вот одна из них: будто бы ворона назвала себя царицей

леса из-за того, что выдернула перо у орла и вставила себе в голову. Ну не глупость?

Пусть теперь в ледяной глыбе сидит, пока солнце не растопит её. Сабе стало

немножко жалко ворону, но он, недолго думая, встрепенулся, отряхнулся, попра-

вил шапочку на голове.

«Уф, лыжи хоть целые», – Саба внимательно рассмотрел свои беговые лыжи,

очень обрадовался, что они оказались крепкими. Все птицы смотрели на Сабу и

задавались вопросом – что маленькая птичка делает в заснеженном лесу одна?

– Еду к Великой Ели! – словно прочитав мысли птиц, прокричал во весь голос

Саба, так, что даже снег осыпался от эха с верхушек деревьев.

Только щегол немного отъехал от места происшествия, как вдруг заметил

неподалеку почти невидимые сети. И в них в этих сетях, словно рыба, запуталась

маленькая синичка. Как и у всех птиц, у Сабы было очень острое зрение. Он видел

каждую черточку синички, даже розовый цвет шапочки смог различить. Синичка

висела вверх тормашками и звала на помощь.

В первую секунду Саба чуть было не ринулся спасать птичку-невеличку. Но – в

кустах показался человек. И всё живое в лесу замерло. Сабе казалось, это мгнове-

ние будет длиться вечность. Весь лес притих, все наблюдали, как человек аккурат-

но вынул птицу из распутанных сетей. Теперь главное – больше никому не попасть-

ся в эти злосчастные сети.

У Сабы потекли слезы. Они падали вниз, как маленькие хрусталики. Такую

пустоту и растерянность щегол не ощущал давно. Человек уходил всё дальше и

дальше и уносил с собой синичку, а когда он скрылся из вида, к Сабе подлетел от-

важный чиж Чик.

– Не бойся, это наш егерь, дядя Миша. Он просто наденет кольцо синичке и

отпустит её, – объяснил он.

– Кольцо? – переспросил щегол.

Да-да, кольцо, как у меня! – Чик протянул свою лапку Сабе с важным видом,

словно хвастая. Саба увидел красивое серое колечко, с выгравированными цифрами

и буквами.

– Тебе, наверное, неудобно? – спросил Саба.

– Удобно! Кольцо ведь из алюминия и легкое, я уже привык к нему! – с гордо-

стью отвечал чиж.

Тут подлетел клест Санька и рассказал свою историю.

– Это наш дядя Миша такой добрый. Кормит нас семенами да семечками.

А вон там, за темной опушкой, уже другое угодье, там так сладко не поживешь.

Однажды и я запутался в таких сетях. Думал, окольцуют и выпустят, а меня

вместо этого браконьеры в клетку посадили и увезли в город. Потом продали ка-

ким-то людям. Они думали я им буду петь, а я специально не пел. Сидел и плакал

целыми днями в маленькой клетке, – клест замолк на минуту.

– А потом заболел и меня решили выпустить, кому нужна больная птица.

Так оказался снова на воле. Теперь очень аккуратно летаю, стараюсь смотреть

внимательно, – уже с веселым видом чирикал Саня.

– Да уж, жутковато! – Саба вздрогнул. Он обнял Чика и Саньку. Вспомнил,

что направлялся к Великой Ели, чтобы подняться к солнцу. Но его всё же волновала

судьба синички, и щегленок решил отправиться вслед за синичкой, к домику дяди

Миши.

«Нужно отследить и посмотреть, убедиться, что синичка будет на свобо-

де!» – уже без лыж летел Саба. Он просто забыл о своих маленьких лыжах, да это

и понятно. Щегол изо всех сил хотел помочь этой маленькой пташке. А вот и до-

мик егеря дяди Миши. Саба подлетел поближе к окну и стал наблюдать.

Дядя Миша тихо ходил по комнате и всё время улыбался, словно зная, что

щегол смотрит на него внимательно своим зорким глазом.

– Да выпущу, сейчас выпущу! – словно читая мысли Сабы, проговорил дядя

Миша, ласково и убедительно. И действительно, егерь открыл свой огромный жур-

нал, записал дату и цифры.

– Ну вот, если ты, моя хорошая, окажешься в Финляндии или где-нибудь ещё,

то сразу сообщат мне, если поймают. Сообщат о твоей миграции, – заулыбался

ещё сильнее дядя Миша.

«Уф, столько непонятных слов!» – напряженно и сердито подумал Саба. Ког-

да колечко было на ножке, егерь открыл маленькое окошечко, что находилось на

уровне стола, и выпустил синичку. Всё произошло так быстро и неожиданно, даже

Саба не успел сглотнуть слюнку, как синичка оказалась возле него. На ее лапке кра-

совалось колечко с буквами и цифрами: RU21 и ещё какие-то буквы. «Может, это

2021 год», – подумал щегол. – А, впрочем, спрошу у папы». Посмотрел на синичку и

решил проводить её до дома.

– Ну как ты? Как тебя зовут? – спросил Саба.

– Меня зовут Сара. Меня, наверное, давно ищет мама. И у меня сильно болит

горлышко. Мне кажется, я заболела, – прохрипела синичка, теряя сознание. «Она

провисела на холоде очень долго», – подумал Саба и сердце его сжалось.

– Где ты живешь? – сажая на свои маленькие крылышки Сару, спросил Саба.

– Возле Великой Ели, – успела сказать Сара и упала в обморок.

Очнувшись, Сара увидела свою маму – она тихонько плакала. Увидела, что

сама она лежит в своей теплой кроватке. Мама налила ей тыквенный чай, кото-

рый уже давно остыл.

– Где Саба? – спросила Сара.

– Полетел вверх, к солнцу! – тихо сказала мама. Сара подумала: «Как хоро-

шо!» – и в тот же миг ощутила неприятную скованность в лапке. Посмотрела и

увидела кольцо.

– Как же мне хочется его снять, как же мне неудобно, – сказала Сара груст-

ным голосом.

А в это самое время Саба летел ввысь, к самой макушке Великой Ели. Чем

дальше он удалялся от земли, тем жарче ему становилось. Ель, словно мудрая

высокая гора с вековыми ветвями, специально указывала направление. Великая

Ель в лесу – самая авторитетная. В пургу и метель укроет и обогреет своими иголочками слабого. Голодного накормит семенами да шишками. Страннику укажет