Читать книгу Метанойя. Две стороны Александрины - Наташа Эвс - Страница 4

10 лет спустя

Я поставила на стол жареную курицу и села напротив отца.

– Пап, ты хотел мне что-то сказать.

– Да, у меня изменились планы. Завтра мне придется уйти в рейс.

– Завтра?! Но, мы же хотели…

– Александрина, прости, – отец посмотрел куда-то в стол. – Такая работа.

– И затмение мы хотели с тобой посмотреть через стекла, – грустно протянула я, глядя в тарелку. – Такое же редко бывает.

– Посмотри с Зоей, позови Кирилла, – отец виновато пожал плечами и принялся разделывать курицу.

– Его точно не позову, – буркнула я. – Неужели ты незаменим? Никого кроме тебя нельзя было выдернуть?

– Дочь, я хорошо знаю судно, плюс уже плавал в этих водах, знаю курс, плюс я капитан. И рейс, честно говоря, непростой. В общем, да, я незаменим.

На лице папы появилась улыбка. После того, как пропала мама, он редко улыбался.

– Ладно-ладно! – я улыбнулась в ответ и подняла руки. – Сдаюсь, ты лучший.

– Как дела в твоем магазинчике? Помощница справляется без тебя?

– Да, она мне нравится, приятная женщина. Я доверяю ей, она на редкость чутко понимает композиции ароматов. Где ты ее нашел?

– Ну, – отец уклончиво покачал головой, – места знать надо.

Вечером я позвонила Зое.

– Привет, у меня новость, отец завтра уходит в рейс. Мы с ним столько запланировали. И это затмение, такое же раз в жизни бывает. Так хотела с ним побыть… Может, ты придешь? У меня стекла есть, папа заранее привез.

Зоя помолчала.

– Ой, совсем забыла про затмение, – выдохнула она. – Даже не знаю, Саш, мне нужно завтра быть в офисе до вечера. Если только Петровна сжалится, все же пятница. Если бы не аврал с документацией, я бы ушла как обычно. А во сколько это случится?

– Астрономы объявили, что начнется в четыре тридцать вечера и продлится достаточно долго, там ведь какой-то парад планет, а луна и две планеты будут закрывать солнце от нас.

– А что с Кириллом?

– А с Кириллом ничего, – тихо ответила я. – Наверное, мы расстались.

– Наверное? Саш, как это понимать? Мы все думали, будет свадьба. Что случилось?

– Зой, я потом расскажу, ладно? Не хочу сейчас портить настроение.

– Ладно. Пусть так, тебе виднее. Давай, до завтра. Созвонимся.

Я побрела по дому, чувствуя себя разбито последнее время, мне часто хотелось прилечь и лежать в тишине, глядя в одну точку. Может быть, это болезнь или противная депрессия. Я была одинока, отец весь в работе, Кирилла рядом теперь нет.

Поднявшись на второй этаж, я вошла в комнату отца. На столе стояла рамка с фотографией счастливого момента нашей семьи, где папа и мама со мной.

Мамочка… В день, когда мне исполнялось десять лет, к нам в дом постучали полицейские. Папа закрыл дверь в зал, где мы были с друзьями, и о чем-то долго разговаривал с мужчинами. Позже я заметила, что у отца красные глаза и трясутся руки. А вечером, когда все гости ушли, узнала, что мама пропала. Она не уехала в другой город, как мне говорили до этого. Мама пропала. С тех пор я часто видела, как папа плачет. Судорожно и сотрясаясь всем телом, прикрывая рот сжатым кулаком. После этого я какое-то время жила в доме Зои, моей кузины. Отец Зои и моя мама – родные брат и сестра, их дом находился на одной улице с нами, и это очень помогало мне без проблем возвращаться домой, когда папа приходил из рейса.

С тех пор прошло пятнадцать лет. Мама так и не вернулась домой. Я очень скучала по ней, это чувство потери материнской любви, отсутствия солнца рядом, которое дает тепло и жизнь. Время в доме Зои покрывало мое одиночество лишь на малую часть, моменты, проведённые с отцом, были наполнены любовью, но были ничтожно коротки. Мое внутреннее место для мамы оставалось пустым и причиняло мне душевные страдания. И вот сейчас, когда из моей жизни уходит Кирилл, похожая пропасть поглощает меня снова.

Следующий день протекал как обычно. Мы с отцом позавтракали, и он уехал в порт. Я отправилась в свой магазин, забрала выручку за неделю, взяла заказ моей помощницы на товар и снова приехала домой. Заваривая себе чай, вдруг услышала грохот из комнаты под лестницей. Заглянув внутрь, увидела на полу лыжи и палки. Видимо, соскользнули по стене, обычно они стоят в углу за шкафом. С того случая, десять лет назад, мы превратили эту комнату в склад разных вещей, только небольшой диван остался стоять с тех времен. Стена, на которой мы рисовали пентаграмму, осталась свободной, за исключением большого распятия прямо на том самом месте. Распятие повесил папа, когда вернулся из рейса и узнал о том, что что-то произошло в нашем доме. Вколачивая гвоздь в стену, отец плакал и шептал какие-то слова. Я тогда не поняла, что с ним.

Вообще, много чего-то скрытого и недосказанного в нашей семье. Еще до того, как пропала мама, я помню странные разговоры между родителями, отец постоянно куда-то не пускал маму, умолял, просил и даже ругался. О том, куда она уходила и чем занималась, говорилось почти шепотом. Папа часто заключал, что все это плохо кончится однажды. В какое-то время мама не приходила домой несколько дней. Мне сказали, что она уехала в другой город по делам. А потом пришли полицейские. Но до сих пор я живу с надеждой, что мама жива, просто не с нами. Я очень бы этого хотела.

Вспоминая то злополучное время, когда мы вызывали нечто по колдовской книге, я поднялась на чердак. Тогда в куче каких-то старых вещей я эту книгу и нашла. Те вещи так и лежали в коробках, и одна пыль знала, что в них и чье это. Среди всего прочего в ящиках были странные предметы, старые книги, какие-то записи и куски черной ткани с красно-белыми рисунками в виде фигур и букв. В бумажном конверте я обнаружила пачку фотографий. В основном это были черно-белые снимки, на которых запечатлены незнакомые мне люди, иногда с мамой. На одном фото я увидела группу людей, где узнала двоих. Это была моя мама и Тоши Кимура, мой учитель по нетрадиционным методикам познания себя. Мы с ребятами посещали этот клуб «Возрождение», руководителем которого был Тоши, еще в подростковом возрасте. Спустя время ребята отсеялись, остались мы с Зоей. Затем и кузина стала пропускать занятия, но только не я. Мне очень нравилось в клубе: йога, медитации, выход в астрал, управление сознанием и прочие захватывающие вещи. Тоши выделял меня среди групп, хвалил, но астральные прогулки старался пресекать, говорил, что это опасное занятие для слабого духом. Потом однажды о моем членстве в клубе узнал папа. Он странным образом уговорил меня бросить клуб, встав передо мной на колени и заплакав. У него тогда случился сердечный приступ, и его увезли на «скорой». Я пообещала отцу, что моей ноги там больше не будет. Мне стало очень страшно остаться еще и без папы.

И вот я смотрела на группу людей, где мама стоит рядом с Тоши, и его рука по-дружески обнимает ее плечо. Они были знакомы? Что их связывало? Я никогда не слышала от учителя о том, что он знал маму. Фотография в моей руке стала вдруг трястись, а за чердачным окном начало смеркаться. Я оторвалась от фото и посмотрела по сторонам. Было странное ощущение, будто у меня сильно кружится голова. Толчки продолжались вместе с головокружением, и я поднялась на ноги, чтобы понять, что со мной. Постепенно начали позвякивать железки, лежавшие на полочках, скрипеть пол, и вместе с этим становилось все темнее. Тряска усиливалась с каждой минутой, и я поняла, что это землетрясение. Мне показалось, что стали трещать стены чердака, я бросила фотографии в ящик и пошла пробираться к выходу, перепрыгивая через коробки и прочий хлам. Когда я спустилась на второй этаж, заметила, как потемнело, потому что без света уже не видела на уровне вытянутой руки. В эту секунду дом так тряхнуло, что я упала в сторону, словно меня сбила невидимая волна. Раздались страшные звуки, скрежет железа и дерева, грохот падающих вещей в комнатах. Я попыталась подняться, и меня снова шатнуло в стену. Весь дом дрожал и стонал, слышался какой-то постоянный гул в воздухе, который закладывал уши. Растопырив руки в стороны, я нащупала перила лестницы и быстро спустилась на первый этаж. Собираясь пробежать в зал, едва успела остановиться, потому что сверху на меня посыпались десятилитровые бутыли полные воды, стоявшие у поворота в ванную. Ломая перила надо мной, емкости вываливались со второго этажа и со свистом разлетались возле меня, расшвыривая литры воды в стороны. Вдруг моя рука нащупала дверную ручку, и я юркнула внутрь комнаты под лестницей.

Наступила полная темнота. Это было затмение солнца, которое все так ждали. Но факт землетрясения никто не упоминал. Я стояла, широко раскрыв глаза, пытаясь увидеть что-нибудь в черной мгле. Мой сотовый телефон, в котором был неплохой фонарик, остался в сумке. Откуда-то сверху посыпались тяжелые предметы, вероятно со шкафа. На мои ноги упали лыжи и колючие палки, съехавшие из-за угла от тряски стен. В горле тяжело заколотилось сердце, стало страшно. Я понемногу отходила назад, боясь наступить на что-то, или получить удар по голове сверху. Стоял неимоверный скрежет и грохот, и в полной темноте это было зловеще. Когда спина уперлась в стену, между спиной и стеной что-то сорвалось и звонко упало на пол. Я только успела сообразить, что это распятие, как вдруг повалилась назад, словно в какое-то образовавшееся пространство.

Не успев ничего понять, открыла глаза и увидела свет. Я сидела на полу у стены в комнате, похожей на мою комнату, которая располагалась под лестницей, но окружающие предметы мне были незнакомы. Поднявшись, ошарашено огляделась. Где я? Что это за обман зрения? Постояв несколько минут в ступоре, тихо прошла к двери, приоткрыла ее и пробежала глазами по интерьеру. Дом похож на мой, только внутри все чужое. Я осторожно двинулась дальше. Разглядывая комнаты, вдруг услышала, как потекла вода из крана на кухне. Меня бросило в жар, сердце снова заколотилось в горле. На кухне явно кто-то был. Размышляя, как мне поступить, уйти или проверить свои подозрения, заметила, как из кухни вышел молодой человек. Увидев меня, он остолбенел. Я замерла, не зная как реагировать на эту нелепую ситуацию.

Парень вдруг улыбнулся и спросил:

– Привет. Ты кто?

– Здравствуйте… – еле слышно произнесла я, все еще боясь пошевелиться.

– Ты откуда? – повторил изумленный хозяин дома.

– Я… Не знаю. Ничего не понимаю, как оказалась здесь.

– Хм, – молодой человек с интересом оглядел меня. – А имя у тебя есть?

– Да, – я немного обрела себя, теребя пуговицы на кофте. – Меня зовут Александрина.

– Уже что-то, – усмехнулся парень. – Даниил, – он направился ко мне, протягивая руку. – Я заваривал кофе, ты будешь?

В ответ моя рука несмело потянулась к ладони Даниила.

Мы прошли на кухню. Каждую секунду я пыталась себя разбудить, потому что совсем не понимала, что со мной произошло. Только что я была дома, скрываясь от землетрясения в комнате под лестницей, в полной темноте и всего лишь уперлась в стену спиной, потом упало распятие, и я полетела куда-то назад, словно в пустоту…

– Эй, ты где? – лицо Даниила появилось передо мной.

Я очнулась и огляделась, будто забыла о своем положении.

– Что?

– Тебе с молоком?

– А, да, с молоком, – рассеянно ответила я.

Даниил прищурил глаза, оглядывая меня.

– Слушай, не знаю, что с тобой произошло, – сказал он, – сам в растерянности, но может, доверишься мне, постараюсь помочь.

– Знаешь, это все… – я потрясла головой, – очень странно. Можновыйти во двор? Начну с этого.

– Можно и во двор, – согласился парень. – Я провожу.

Когда мы вышли на улицу, я окончательно поняла, что нахожусь точно не в своем городке. Все было очень похоже на места, где я выросла, дома, улицы, расположение зданий. Вот и дом Даниила был точной копией моего, но мебель и обстановка другие.

Мы вернулись в дом. Я в растерянности опустилась на стул, машинально взяла свою кружку с кофе и сделала глоток. Даниил молча ждал.

– Ничего не понимаю. Где я и как сюда попала. Я – это я, дом выглядит как мой, но на самом деле это не мой дом, твой городок похож на город, в котором я живу, но и он не мой.

– Ты не помнишь, как очутилась здесь? – осторожно спросил Даниил.

– Похоже на клинику, да? – я горько усмехнулась.

– Это странно, конечно, но меня не удивляет, – парень постучал пальцами по столу. – В мире много неизведанного. Помнишь, где себя обнаружила?

– Да.

– Покажешь?

Я повела Даниила в комнату под лестницей.

– Вот здесь я очнулась, – моя рука указала на стену. – Просто открыла глаза, а я здесь.

– Хорошо. А что ты помнишь до того, как открыла глаза?

Я рассказала про затмение и землетрясение, о том, что в темноте спряталась в такой же комнате моего дома, как прижалась к стене спиной и внезапно провалилась в пространство, после чего открыла глаза уже в этой комнате.

– Угу, – мой собеседник понимающе покачал головой. – Думаю, я понимаю, что произошло. – Даниил приблизился к стене, на которую я указала, и обвел ее глазами. – Ты с кем живешь? – продолжил он как ни в чем не бывало.

– С отцом, – я запнулась, ожидая объяснений. – Подожди, что ты понимаешь?

– Видимо, такое бывает, – парень снова оглядел стену. – Это физика, Александрина. Знаешь, иногда все очень просто устроено, это мы усложняем.

– Я не понимаю тебя…

Даниил глубоко вздохнул и с какой-то грустью посмотрел на меня:

– Выход бывает там же, где вход.

– Что? – я на секунду застыла. – Выход там, где вход?

– Все просто, да.

Я перевела взгляд на стену, размышляя, что значат эти слова, и как мне вернуться домой.

– Но как же я здесь пройду? Это же стена.

– Тебе не обязательно знать как. Ты просто пройдешь сквозь нее. Очутишься в своей комнате. И забудешь это приключение, как страшный сон.

Я озадаченно посмотрела на парня и развела руками.

– Давай попробуем, – предложил он. – Это мои предположения и не более. Подойти ближе к тому месту, где себя обнаружила. Подумай о своем доме, о том, как сильно ты хочешь вернуться, представь свою комнату под лестницей. Ну же, пробуй!

Я в нерешительности подошла к стене, все еще не понимая, как это может произойти. Рука Даниила осторожно подтолкнула меня вперед, и я прижалась к холодной шершавой поверхности ладонями.

– Стой, – вдруг произнес парень.

Я вздрогнула и повернулась, увидев темно-синие глаза напротив.

– Береги себя, Александрина.

Смущенно кивнув, я прижалась лбом к стене и сильно зажмурилась. Меня куда-то потянуло всем телом, пространство скрутилось в спираль, и я перестала себя ощущать.