Читать книгу Внук ведьмы - Наташа Эвс - Страница 3
Часть первая
Глава 2. Байки у костра
ОглавлениеНа следующий день мы с ребятами встретились на озере. Я не знал, рассказывать о ночном происшествии или нет, потому что даже мне на утро казалось, что все это сон, если бы не куча болезненных заноз в пальцах.
Мы устроились на берегу под большой кроной ивы, болтая о разном. Анна была тихой и задумчивой, что мало походило на нее.
– Что с вами, мадам? – в свойственной манере поинтересовался Витька. – Потап шикарную свадьбу зажал?
– Какую свадьбу, – отмахнулась Аня. – Отстань от меня.
Кир исподлобья глянул на моего друга, хрустнув кулаками, и я решил смягчить ситуацию:
– Что-то случилось, Анют? Ты сегодня грустная, это на тебя не похоже.
Потапов заглянул в лицо своей музе и качнул головой:
– Когда захочет, тогда расскажет. Больше поговорить не о чем?
– Привет, – услышали мы незнакомый голос и обернулись. Позади нас стоял парень, темноволосый и крепкий, с какими-то бездонными печальными глазами. – Можно к вам?
Я даже растерялся сначала, осматривая незнакомца сверху вниз.
– Можно, коли не боишься, – попытался пошутить Витька, но общее напряжение все же повисло в воздухе.
– Я Ефим, – протянул мне руку парень. – Ефим Подгорный.
От последней фразы меня передернуло, и это было заметно при рукопожатии.
– Подгорный? – с подозрением спросила Анна. – Ты не с нашего села, мы всех знаем. А что тут делаешь?
– В гости приехал, – ответил Ефим, печально глядя на Аню.
От его взгляда веяло чем-то потусторонним, но вместе с этим ощущалось спокойствие.
– К кому приехал? – поинтересовался Виктор, деловито раскачивая ногой.
– К бабушке. На лето.
Где-то глубоко внутри меня появился холодок. Подгорный? К бабушке? Кто же он?
– А кто твоя бабушка? – вскинула голову Анна, нервно откинув волосы за плечи.
– Вы должны ее знать, – Ефим на секунду задумчиво опустил глаза. – Это Агафья Подгорная, ее дом в самом конце улицы, у леса.
Я пропал. Возможно, парень видел меня ночью, торчащим у забора. Какой позор…
– Давно приехал? – пришлось выдавить мне.
– Сегодня утром. На каникулы.
– Ну, что ж… – протянул Витька, обычно находчивый, но в данной ситуации это не сработало.
Ефим медленно оглядел нас и с неким сожалением произнес:
– Я знаю, как люди относятся к моей бабушке, какие слухи о ней ходят…
– Но ты не она, – перебила Анна и улыбнулась, стряхивая песок с ладоней. – Все нормально, правда.
С этого момента в нашей компании появился Ефим Подгорный. Он быстро влился в наш квартет, оказавшись мягким и спокойным парнем. Но все ребята признались, что от его присутствия испытывают что-то необъяснимое, какое-то особое чувство, что, впрочем, никак не помешало нашему общению в дальнейшем.
Меня не покидало ощущение, что наш новый друг мне знаком, хотя вряд ли такое могло быть. Сколько себя помню, в доме Агафьи были только кошки, а я жил в «Лесном» с рождения.
Про мой ночной поход на окраину пока никто не знал. Честно сказать, было стыдно от такого поступка, но ощущения там были реальные, занозы долго еще нарывали, а во снах после приходили темные фигуры и с рычанием и стоном бросались на меня. Надеюсь, Ефим в ту ночь не видел моего присутствия, ведь он приехал утром, из чего я решил скрыть происшествие от всех.
Наш новый друг оказался задумчив и мало общителен, он просто присутствовал в нашей компании и будто ждал чего-то, какого-то момента.
Анна проявила благосклонность к Ефиму, что напрягало Потапова, который окружал нашу единственную леди со всех сторон вниманием и заботой. Но в остальном было хорошо. Каникулы – время счастья для школьников. Мы дурачились с легкой подачи моего друга Витьки, жгли вечерние костры с рассказами о домовых и приведениях, купались до умопомрачения и запекали картошку. А потом, откинувшись на траву, слушали стрекотание сверчков и смотрели на мерцающие звезды, мечтая каждый о своем.
Мы делали так каждое лето. Почти.
В тот год, десять лет назад, по поселку прошел жуткий слух: «цепочник» вернулся. Люди стали загонять своих детей домой раньше, чем обычно, закрывать ставни, отпускать собак с цепей на ночь. Все жили в напряжении. Иногда рассказывали, что в темное время видели фигуру мужчины, притаившегося то тут, то там. А после арестовали Александра Мазурина, обнаружив цепочку с подвеской убитой соседки в его доме.
Аня плакала навзрыд, глядя, как полицейская машинаувозит отца, соседи стояли с белыми лицами, не веря своим глазам, и я был тут же. Мы гуляли с Аней у пруда, пытаясь отыскать дождевую жабу, когда соседский пацан прибежал к нам и рассказал, что к Мазуриным приехали полицейские.
В то лето мы не пекли картошку, не плавали до синих губ и не смотрели на звезды, лежа на траве. Анна замкнулась и почти перестала общаться. Ее мать, Мария Мазурина, как-то постарела и, встречаясь с сельчанами, проходила быстро, опустив глаза.
Нужно сказать, что в поселке многие не верили в виновность соседа Сашки, веселого и отзывчивого человека. Но в маньяках главное то, что про них никто из близких и знакомых даже подумать не может плохо. Обычно преступник отличный семьянин, тихий приветливый сосед и примерный работник.
Соседи не гнобили семью Мазурина, но когда после обвинения Александра преступления, происходящие в течение многих лет, прекратились, стали коситься и шептаться.
Аня считала отца невиновным, сделав вывод после его рассказа на свидании, хотя это мало кого волновало. Так и жили они с матерью, веря и ожидая чуда.
Наш друг Анька, постепенно пришла в себя, и следующим летом мы снова жгли костры и травили байки про призраков. И самое интересное: снова смотрели на ночное звездное небо и загадывали желания.
– Лёнь, помнишь, как мы искали дождевую жабу? – улыбаясь, спросила меня Аня.
– Помню, – расплылся я в улыбке в ответ.
Виктор усмехнулся:
– Волшебники, блин! Воды с неба захотелось?
– Конечно, – мне пришлось подмигнуть. – Ливень тогда был на славу.
Анна погрустнела и опустила глаза со словами:
– Это было в тот год… Когда папу забрали. Такая долгая засуха, а в августе получилось.
– Там не просто дождь прошел, – добавил Потап. – Ураган, какого давно не было, на опушке лес повалило, крышы снесло с домов.
Виктор кивнул на меня и Аню:
– Вон кто у нас заботливый, наколдовали с жабой в компании.
– Дождевую жабу сложно найти, – словно подтвердил Ефим. – Это редкий экземпляр.
– Хочешь сказать, лягушка вызвала дождь? – с ноткой укора покачал головой Витька.
– Конечно, нет, – спокойно ответил парень. – Это не в ее власти. Просто такой вид жаб встретить удается не каждому.
Все замолчали, а я вспомнил, как в то лето Аня ходила заплаканная и тихая, почти не гуляла, а если такое случалось, разговорить ее было невозможно, и через время она возвращалась домой. Как раз до этого мы с Анютой решили вызвать дождь, чтобы прекратить страшную невиданную засуху. Нашли в камышах пруда нужную жабу и совершили «ритуал» просьбы. У нас получилось, начался ливень, который перерос в ураган, отчего многие дома потеряли часть крыш, деревья повалило, как хрупкие ветки, лес на опушке тоже полег, но зато все стояло в воде, потому что ее не успевала принимать земля.
Как-то мы уговорили Кирилла нарисовать нас, как он захочет. Кир предпочел рисовать, пока мы сидим и общаемся, чтобы никого не напрягать.
Общим советом решили устроить посиделки у костра, и пока было светло, наш художник с важностью мастера водил карандашом по бумаге. Когда же стемнело, освящением послужили пламя костра и мощный фонарик, который мы прихватили для ночных посиделок.
– Знаете, что бывает домашний домовой? – начала Аня, склонившись ближе к костру и оглядывая каждого.
– Кто ж не знает, – усмехнулся Витька. – Всякое рассказывают.
– Так вот, – продолжила наша рассказчица, – моя тетя живет в соседнем селе, недавно она похоронила мужа, болел он долго и умирал тяжело. На третий день после похорон в доме стали раздаваться стуки, завывания, какой-то грохот. Мебель двигалась, предметы падали, в общем, страшно. Тетя не могла спать, боялась, что в нее попадет какой-нибудь предмет, они прямо падали сверху…
– Ну, тут можно напридумать, – перебил Виктор.
Аня медленно перевела взгляд на него и таинственно продолжила:
– Я сама лично видела, когда ездила к ней. Тетя посадила нас с мамой кушать, пока наливала суп в тарелки, стулья за столом начали скользить по полу, отъезжая и снова подвигаясь к столу, картины на стене слетали с гвоздей и падали на пол, а одна пронеслась над нашими головами. Мы едва успели уклониться. А еще звонил неподключенный звонок на воротах и нерабочий телефон в доме.
– Жесть… – выдохнул мой друг, заслушавшись рассказом. – Тетка живая осталась?
Аня качнула головой:
– Ей подсказали, что это может быть домовик. Тетя после смерти мужа переставила его кровать в нежилую комнату, а матрас выбросила. Вот на том месте, где встала кровать, было место домовика. Он разозлился и начал вредить, они всегда так поступают, если их обиталище занимают.
– Я бы свалил из такого дома, – выдохнул пораженный Витька.
– Тетя хотела продать дом, пыталась долго, но ничего не вышло. Местные знали про то, что в нем творится, а приезжим все время что-то не давало совершить сделку. Но потом ей рассказали о домовике, и она стала искать, что могло помешать этому вредному духу. Поняла, что кроме кровати ничего не меняла и убрала ее, после чего все стихло и стало как прежде.
– Просто убрала кровать и все? – удивился я.
– Ну, еще приезжал священник и освятил дом, – добавила Анна. – Больше ничего. Тетя осталась там жить, сейчас все хорошо.
– Да уж, – протянул Виктор. – Какой только нечести нет. Мой отец рассказывал такую историю. Его дед с братом по молодости были отчаянные и прямо бешеные, спорили по любому поводу. Однажды не поделили сельскую красавицу и чтобы завладеть ее вниманием, поспорили, что принесут ей с местной топи цветок белой болотной лилии. Их отговаривали, потому что в тех местах водились кикиморы и всякие там лешие. Люди верили, что высокая болотная растительность скрывает разную нечисть, которая губит путников. Но наши бравые ребята отправились туда, откуда не возвращаются. Чтобы попасть на болото, нужно пройти часть леса. В лесу братья как-то разминулись, дед начал блуждать, в поисках выхода провел много времени, слышал голоса, видел туман, в котором являлась дорогая сердцу Ефросинья и разные другие образы. В общем, потерялся совсем, а когда, наконец, вышел на болото, увидел, как черная жижа засасывает соломенный короб брата, в котором тот собирался нести цветок, чтобы не повредить. В это же время по сторонам раздавался одиночный крик, стелился туман, и было жутко. Дед бросился на помощь, дополз по кочками до той части топи и лег, погружая длинную палку то там, то здесь, но было уже поздно. Палка вытащила лишь фуражку брата. Когда дед вернулся в село, местные веды рассказали, что его самого путал леший, его еще называют – блуд. Это лесной дух, сбивает путника с дороги и туманит его. Ну а брату повезло меньше, он встретил болотную кикимору. Это якобы неупокоенный дух самоубийцы, который кричит, пугает и напускает мрачный туман. «Кик» – значит птичий крик, а «мор» это мрачность, темнота.
– Крик в темноте? – поежилась Аня. – Неприятная история. Значит, брат деда погиб?
Витька развел руками:
– Увы. Молодо-зелено. Буйный юношеский нрав и погубил. Ведь говорили старожилы, предупреждали.
– В тебе умер писатель, – серьезно констатировал Потапов, продолжая рисовать. – Так представить историю, словно книгу читал.
– Почему умер? – игриво покачал головой мой друг. – Я планирую на журфак. Все условия: столица рядом, я чертовски талантлив…
В этот момент Анна прыснула со смеха и поинтересовалась:
– Так кому досталась Ефросинья?
– Муза деда решила не связывать свою жизнь с подобным индивидом. Вышла замуж за стрессоустойчивого и уравновешенного соседа.
– Так спокойнее, – согласилась Аня. – И надежнее.
– Может быть. – Витька дернул бровями и кивнул в сторону Потапова, который сосредоточенно уставился на свою работу, поправляя что-то там ведомое только ему. – Художник тоже надежней? Он не кинется на болото и истерик в семье закатывать не будет, правда?
– Я, по-твоему, собралась замуж?
– А разве нет? – хохотнул мой друг. – Все девчонки хотят замуж.
Анна закатила глаза:
– Отстань, Симонов. Достал своей женитьбой, больше тем нет?
Виктор еще больше усмехнулся, качая головой и поглядывая на Кирилла. Затем пошевелил полена в костре и развернулся ко мне:
– Давай, Сорока, теперь твоя очередь пугать.
Мысли в моей голове лихорадочно заметались в поисках, но через минуту удалось реанимировать всплывшую в памяти историю.
– Когда я был маленьким, слышал от сестры моей бабушки такой рассказ. В их детство по селам ходила ведьма и искала себе временное жилище. Ее все боялись, потому что что шел слух про недобрые проделки старухи, если ей отказывали.
Однажды ведьма появилась в их селе, она долго бродила по улице, высматривала жилище, могла час простоять напротив какого-нибудь дома, неотрывно глядя на него из-под низко посаженного черного платка. Говорили, что дети пытались дразнить странную путницу, и если такое случалось, после заболевали разными недугами. Поэтому, когда ведьма появлялась в селе, улицы становились пустыми, а ставни и ворота закрывались. Однажды черная ведунья остановилась возле дома соседа бабушкиной сестры и потребовала пристанища. Сосед наотрез отказался впускать непрошенную гостью, но та не уходила, грозила и требовала ее принять. Хозяин дома остался непреклонен, и в этот же день над его крышей появилась стая ворон, они долго кружили, кричали, а потом просто попадали замертво прямо на двор и огород. После чего ведьма постучала своей клюкой по воротам этого дома и исчезла.
– Только и всего? – махнул рукой Виктор.
– Это только начало, – многозначительно прошептал я. – Дальше все начало меняться. Вода, что хозяева приносили из общего колодца, в их доме стала протухать, урожай гнил, по огороду ползали какие-то странные невиданные черви, скотина подохла в болезнях, в общем, ничего хорошего. Хозяйка жаловалась, что плохо спит, потому что ночью ей кто-то садится на грудь, и от этого тяжело дышать, а ее муж стал слышать в бане какой-то голос. Соседи сожалели, но ничего посоветовать не могли. А однажды наутро нашли их мертвыми. Женщину в постели с широко раскрытыми глазами и ртом, а мужчину в бане на полу, его шею крепко обвили прутья из березового веника.
– Фу, какой ужас, – сморщилась Аня. – А их дети?
– Пара была бездетная. С ними жили родственники, но когда ведьма облюбовала их дом, быстро съехали. Люди не хотели иметь никаких дел с той страшной старухой, ведь слухи о ней давно ходили по свету. Она бродила по селам и выбирала дом, просила впустить ее на какой-то срок, как долго и зачем, никто не знал. Все ее просто боялись. После похорон старожилы сказали, что мужчину убил банник, такой недобрый дух бани, которого не видно, но его можно слышать и испытывать результат действия на себе. А женщину сгубила мара, ночной демон, садящийся на грудь жертвы и вызывающий удушье.
– Надо с ведьмами дружить, – саркастически усмехнулся Витька.
– Это плохой совет, – отозвался молчаливый Ефим. – Друзья определяют окружение.
Аня подкинула в костер сухую веточку и засмеялась:
– Симонов, тебе пойдет дружба с вурдалаками и упырями.
Виктор принял нарочито серьезный вид и поднял палец со словами:
– Друзей не меняю.
– Бывают и смешные истории, – добавила Анюта. – Вот, например, как забирали домового при переезде в новый дом. Вообще, домовика старались задобрить, оставляли для него угощения, сладости, чтобы он следил за жильем и не вредил. А при переезде в другой дом звали за собой, везли лапоть на веревочке, в котором ехал домовой, это так перевозили домашнего охранника.
– Жесть, – не выдержал мой друг и, улыбаясь, затряс головой. – Лапоть на веревочке! И в это верили?
– И сейчас верят, – подтвердил наш художник, продолжая работать. – Знаю семьи, где до сих пор чашку молока вечером на столе оставляют. Для него. Угощения разные и всякие вкусности.
Витька обернулся на Потапова и оглядел с ног до головы:
– Да ты не так уж и пропащ, как я погляжу. Подкидываешь информацию понемногу.
В ответ Кир поднял глаза и многозначительно дернул головой, перестав рисовать.
– Работай-работай, – успокаивающе протянул мой друг. – Тебе нельзя отвлекаться, а то нарисуешь мне второй нос, а это, знаешь ли, некрасиво.
– Тебе второй мозг надо нарисовать, – огрызнулся тот. – Слишком умный.
Виктор усмехнулся:
– Ну, окей, тогда с тебя страшилка, многопрофильный чел.
Потапов снова поднял глаза и, одарив оппонента вызывающим взглядом, спокойно начал:
– Слышал такую историю. В соседнем селе «Нижний Лог» есть странное озеро, вода в нем меняет цвет и поет. В одну июльскую ночь на Ивана Купалу местная молодежь выбирала суженых. Девушки, как обычно, плели венки и опускали их в реку, так же молодые искали цветок папоротника, зажигали костры и прыгали через них парами. Но главное, нужно было искупаться до захода солнца. Так парень по имени Степан, красавец и удалой молодец, которого считали завидным женихом, отправился на то самое сельское озеро. В это время озерная вода стала молочной, по верху стелился белый туман, и слышалось пение. Степана отговаривали идти, пугали тем, что озеро многих забирает, но первого парня на деревне это не остановило. Он смело разделся и вошел в белую поющую воду, это видела Глаша, девушка, мечтавшая заполучить местного мачо. Она притаилась на берегу в надежде на эту волшебную ночь. В озере Степан вел себя странно, Глаша даже подумала, что ему стало плохо, но потом на поверхности вдруг показался огромный рыбий хвост, и парень с головой ушел под воду. Когда же Степан вышел на берег, он выглядел растерянным, все оглядывался на водную гладь и словно не знал, что делать дальше. Глаша забрала бедолагу и увела к костру, где они прыгнули через огонь и объединились в пару.
– А дальше все жили долго и счастливо, – с усмешкой констатировал Витька.
Кир бросил на него укоризненный взгляд и продолжил:
– Но волшебство ночи Ивана Купалы не принесло ожидаемого результата для девушки. Степана тянуло к озеру, он слышал шепот, пение, зов, все рвался к воде, говорил, что встретил там свою любовь и без нее не представляет жизни. Парень перестал есть, похудел и изменился, только твердил, что ему нужна она, а он ей. Начал пропадать на озере днем и ночью, часами смотрел на воду, разговаривал сам с собой.
– Вот к чему приводит встреча любви, – снова вклинился мой друг, театрально качая головой. – Есть о чем задуматься, а, Потап?
– Да замолчи ты! – возмутилась на него Анна. – Лёнь, подействуй на Симонова.
Я вздрогнул от обращения ко мне, но Виктор засмеялся и поднял руки в знак того, что будет молчать, после чего Кирилл продолжил:
– Ни Глаша, ни родственники, ни друзья не могли привести в чувства Степана. Он стал уходить на озеро для свидания со своей любовью. Каждую ночь входил в воду и пропадал из виду на какое-то время, после появлялся счастливый, но совершенно отрешенный. И однажды парень решил соединиться с той, что завладела его сердцем. Шепча какие-то слова любви, он утопился в поющем озере. Глаша рассказала, что часто следила за Степаном и видела страшное костлявое существо, выходившее на берег. Это существо походило на девушку, с длинным вьющимся волосом до земли, руки его были очень длинными и худыми с белыми ногтями, бесцветные застывшие глаза и фарфоровая кожа. Существо что-то шептало Степану на ухо, указывая на озеро, а потом раздавалось пение. Это пела возлюбленная, та, что манила Степана, та, что выходила к нему на берег каждую ночь, это странное существо с длинным волосом и застывшим взглядом. Так и пропал парень. Местные сказали потом, что это была русалка, коих много в том озере. Их голос кажется чарующим, а вид прекрасным, но только для тех, кто окунется в озере в ночь полнолуния. Степан вошел в воду именно в такую ночь. Эти существа поют, чтобы завлечь человека, и когда тот попадает на крючок, опутывают своими чарами.
– Поэтому озеро называли поющим? – поинтересовалась Анна.
Кирилл кивнул:
– Да, и для русалки важно, чтобы человек утопился по своей воле. Говорят, водяные существа это девушки-утопленницы, покончившие с жизнью из-за несчастной любви, и поэтому мстят каждому представителю мужского пола.
– Не хотел бы я влюбиться в такое существо, – брезгливо вздрогнул Виктор. – Ну, Потап! Ну, молодец! Можешь же, когда хочешь. И мускулы отрастил, и рисовать умеешь, и напугать мастак.
Тем временем наш костер почти прогорел, комары и мошки начали атаковать все чаще, и, убедившись, что наши портреты готовы, мы начали собираться домой. Байки у костра были закончены.