Читать книгу Колдуй, баба, колдуй, дед. Невыдуманные истории о жизни и смерти - Наташа Хабибуллина - Страница 29

Сила творчества

Я уже писала, что образ прабабки Матрены запечатлелся в моей памяти пугающим, отчасти даже каким-то чужеродным – «ведьминским». Как будто уже тогда, в младенчестве я понимала, что, несмотря на нашу схожесть и близкое родство у нас с прабабкой разные пути. Возможно, бабе Моте хотелось, чтобы я пошла по ее стопам, она чувствовала во мне некую силу, и перед смертью, как мне кажется, хотела приумножить ее, передав часть своей. Но бессознательно я всячески противилась сближению с прабабкой. Словно что-то внутри меня предостерегало: не подходи, не бери, ищи свое.

Хотя соблазн обладать сверхвозможностями и вмешиваться в людские судьбы был велик. Ведь колдуны или как их еще называют – ведуны, считаются одними из самых могущественных представителей тайного знания. Многие из них способны оказывать магическое воздействие на других. Причем, не всегда преднамеренно. Не зря про некоторых говорят: глаз у него дурной. Стоит такому человеку похвалить чужого ребенка, вдобавок еще и по головке погладить, как малыш начинает кукситься, капризничать или того хуже – заболевает. А уж если колдун ругнется в сердцах или пожелает кому-то ни дна, ни покрышки, неприятностей точно не избежать – ведь таким способом он освобождается от черной негативной энергии, посылает свою злую силу «на ветер».

И горе тому, кто попадет в эту энергетическую струю. В лучшем случае, отделается головной болью, в худшем – может серьезно заболеть или даже погибнуть.

Впрочем, по моему глубокому убеждению, изначально – по своей природе энергия не делится на «хорошую» или «плохую». Это просто чистая энергия. У кого-то из нас ее меньше, у кого-то больше, но далеко не все умеют ею пользоваться.

Бывает, некоторых людей буквально распирает изнутри, они готовы горы свернуть, а к чему приложить свою силу не знают. И очень от этого мучаются. А иногда и мучают других. На мой взгляд, лучшим выходом для таких людей могло бы стать творчество. Ведь творчество, равно как и исследование, познание мира и себя – это тоже магия. По сути, это та же энергия, только скрытая, дремлющая в нас до поры до времени. Ее нужно разбудить, либо трансформировать во что-то, что приведет внутренней мир к гармонии.

Я больше чем уверена: все мои прабабки-ведьмы были натурами творческими и тонко чувствующими – неплохо пели, рисовали, сочиняли стихи, играли на музыкальных инструментах (отголоски этих талантов нет-нет да и прорываются сегодня в их потомках).

Но, к сожалению, в деревенском обществе, где эти женщины росли, подобные навыки и умения не признавались, не ценились, а то и вовсе считались баловством. Много ли на одном таланте заработаешь? Да и несерьезно все это как-то. Большая семья требовала больших трат, а значит и надежного источника дохода. В почете были люди физического труда, а не какого-то там искусства. Поэтому от природы одаренные женщины вынуждены были зарывать свои таланты в землю и посвящать свою жизнь семье, попутно выполняя тяжелую и нелюбимую работу. Прабабка Матрена, например, перебивалась заработками прачки – до старости обстирывала чужих людей. Бабушка пошла в агрономы. Хотя обе прекрасно рисовали, и, думаю, мечтали об иной судьбе.

Та же беда случилась с моими родителями и сестрой. У мамы был красивый голос и ярко выраженная тяга к сцене. В школе учителя не раз хвалили ее способности к литературе и иностранным языкам. А как потрясающе она рисовала! Папа тоже в юности недурно рисовал и писал стихи, любил петь, играл в самодеятельном театре. Но, увы, оба предпочли творчеству скучную механическую работу на заводе. Про сестру – отдельный разговор. Вся ее жизнь, начиная с младенчества, видится мне чередой сплошных неудач. Да что там с младенчества – все началось гораздо раньше, еще до Таниного рождения. Но об этом я расскажу чуть позже. Пока же вернусь к самореализации.

Мне кажется, у таких людей, кто изменил себе, своему истинному призванию, кто вместо свободолюбивого журавля выбрал приземленную синицу, творческая энергия, не найдя применения, начинает застаиваться, «киснуть». Плюсовой заряд сменяется на минус. Как результат собственная нереализованность порождает гнев, обиды, зависть, раздражение. Естественно, они тоже рвутся наружу и со временем могут вылиться в разного рода зависимости – наркотики, секс, алкоголь, игроманию или уйти в болезни.

А можно просто превратиться в разобиженного и обозленного на весь свет неудачника. Который будет искать изъяны в других, завидовать, строить козни и проклинать своих более удачливых коллег, друзей, родных. А те в свою очередь будут его избегать и за глаза называть злодеем, склочником и дьявольским отродьем. Хотя он просто несчастный, не удовлетворенный собой и своей жизнью человек – вот и все. Но если в таком раздраженном состоянии пожелать кому-то зла, пусть даже неосознанно, зло, несомненно, своей цели достигнет. Особенно, если объект, которому это зло адресовано, находится не в лучшей форме – ослаблен, болен, чем-то расстроен. Ибо что-то мне подсказывает, что здоровому, сильному и уверенному в себе человеку никакие проклятья не страшны. Уже сами эти качества служат ему оберегом, делают неуязвимым. Правда, много ли вы знаете абсолютно безупречных людей?

К счастью, помимо зла на свете существует и добро. И при желании им тоже можно делиться. Не зря в народе говорят: словом можно как ранить, так и вылечить. Но делать это нужно тоже с умом!

Подаренное здоровье

Подростком я неоднократно делилась здоровьем с посторонними людьми. Делала я это по неопытности, но из лучших побуждений. Как – понятия не имею.

Впервые я проделала это с одним юношей, в которого тайно была влюблена. Мне было 13 лет, ему 18. Ребята во дворе как-то проговорились, что у моего возлюбленного проблемы с почками, мол, из-за этого его даже не взяли в армию. Мне почему-то казалось это ужасно несправедливым. Я думала: ну надо же, такой молодой, а болеет. И решила – а поделюсь-ка я с ним своим здоровьем. Для хорошего человека не жалко! Тем более что здоровья этого у меня хоть отбавляй (так я тогда думала).

К своему решению я отнеслась ответственно. Помнится, даже совершила нечто вроде обряда, во время которого представляла, как моя энергия перетекает в тело того юноши и излечивает его. Какое-то время после этого я чувствовала легкое недомогание в своем организме, но оно вскоре прошло. А спустя полгода я узнала, что моего любимого забрали в армию. Врачи нашли его здоровым и признали годным к строевой службе.

Не знаю, мое ли вмешательство помогло или болезнь отступила сама по себе, но известие о чудесном выздоровлении очень меня вдохновило и обрадовало (не знаю, как насчет самого парня, допускаю, что ему-то как раз служить не очень хотелось).

Еще раз частичку своего здоровья я отдала другому человеку, когда училась в Нижнем Тагиле. У меня была любимая учительница, которая большую часть учебного года проводила на больничном. У нее было слабое сердце.

Как и в случае с юношей, в которого была влюблена, я нашла ее недуг ужасно несправедливым и задумала учительнице помочь. Снова устроила импровизированный ритуал с передачей энергии. Только на этот раз самочувствие мое ухудшилось мгновенно и весьма серьезно. Почти полтора месяца я мучилась от жесточайшего насморка, сопровождаемого высокой температурой, которая не сбивалась никакими лекарствами. Это был не грипп, не ОРЗ, это было непонятно что. Я осунулась, похудела, ходила бледная и изможденная, почти зеленая. Внутренний голос подсказывал, что моя болезнь как-то связана с откачкой энергии в пользу страждущих, и пора бы уже с этой благотворительностью завязывать. Догадки косвенно подтверждались тем, что за эти полтора месяца моя учительница-сердечница ни разу не взяла больничный листок, и в отличие от меня вид имела здоровый и цветущий.

Я поняла: третьего такого раза мне не выдержать

Пустое место

В юности, когда в тебе бурлит неуемная энергия и нет-нет да напоминают о себе смешанные гены, так и тянет на всякого рода эксперименты. Часто спонтанные, рисковые.

Однажды мы с парнями и девчонками играли в прятки на складе запчастей, где наш 19-летний приятель подрабатывал сторожем.

После обеда склад пустел и закрывался. Димке было скучно на дежурстве одному, и он частенько звал друзей составить ему компанию – выпить чаю, посмотреть телевизор. Мы пробирались на территорию склада через дырку в заборе и с восторгом носились по огромным железным ангарам. Осматривали сельскохозяйственную технику – сеялки, веялки, трактора. Забирались в кабины комбайнов, нажимали кнопки, крутили штурвал.

Кто-то предложил поиграть в прятки. Водить выпало Димке.

Играли мы с азартом. Каждый был кровно заинтересован в том, чтобы как можно дольше не попадаться на глаза водящему. Димка в свою очередь каким-то шестым чувством угадывал, кто где прятался и методично застукивал игроков.

Кажется, нас, не застуканных, осталось всего двое или трое, когда я решила сменить локацию, перебежав с одного места на другое. Дождалась, пока Димка войдет в кирпичную сторожку и начнет подниматься по лестнице на второй этаж, чтобы сверху оглядеть двор, выскочила из укрытия и бросилась бежать.

Я добежала лишь до середины двора, когда Димка неожиданно вышел на балкон. Я встала, как вкопанная. Больше всего на свете мне в тот миг хотелось стать невидимкой. Досадно было осознавать, что игра для меня закончилась. Конечно же, Димка меня видел. Не мог не увидеть. Ему оставалось только крикнуть «туки-туки»! Но он молчал. Поведение его казалось странным. Он внимательно осматривал двор, обшаривая глазами дальние закутки и закоулки. Вот его взгляд замер на пятачке, где я стояла. Я помахала Димке рукой, мол, сдаюсь. Но он равнодушно скользнул по мне глазами как по пустому месту и продолжил сканировать двор.

Я не верила своему счастью! Не сводя с Димки глаз, медленно, боком, двинулась по двору в сторону железной бочки. Димка по-прежнему никак на меня не реагировал. Я спряталась за бочкой, и пока водящий спускался по лестнице, успела его опередить – «расколдовать» остальных игроков, которые все это время с замиранием сердца следили за происходящим. Мы потом долго, с пристрастием допытывались у Димки, почему он меня не застукал, ведь я стояла прямо у него перед носом. Димка обижался, и казалось, искренне не понимал, в чем его обвиняют. Похоже, он и впрямь меня не видел!

В другой раз мы с мужем возвращались из Крыма в Москву поездом.

Ночью в вагон вошли украинские пограничники и начали проверку паспортов. Пограничников было трое, и проверяли они дотошно – будили тех, кто спал, внимательно сличали фотографии с оригиналом. Одна верхняя полка пустовала, но смятое постельное белье указывало на то, что хозяин белья прячется где-то поблизости. Парни в форме не успокоились, пока не отыскали дезертира в туалете.

И тут я вспомнила тот давний случай на складе. А не притвориться ли мне невидимкой? – подумала я с озорством. – Прокатит на этот раз или не прокатит?

Скрывать мне было нечего, бояться тоже, поэтому за результат я не переживала. Пограничники шебуршали бумагами в соседнем купе. Муж сверху жестами велел мне приготовиться, достать паспорт из кармана. Но я не стала ничего доставать. Я тихо лежала на нижней полке и делала вид, что меня не существует в природе. Пограничник вошел, проверил паспорт у мужа и у его соседа, затем взял документ у пассажирки снизу, пробежался по нему глазами и развернулся в мою сторону…

Он смотрел на меня полсекунды или даже меньше, после чего не сказав ни слова, вышел из купе и уже не вернулся.

Я ликовала. Получилось!