Читать книгу Тень отражения - Наташа Корнеева - Страница 8

всё банально, всё – как обычно -

сигареты и пошлый кофе,

зажигалки затмили спички,

как письмо социальный профиль,

не имею почтовый ящик -

ящик компа меня имеет,

пусть алкающий да обрящет

хлеба, веру, а лучше – денег,

я нашла на дороге дядьку,

старый, дряхлый и взглядом колет

как-то мимо, и непонятно -

гений, псих или алкоголик,

подошла – как дела, приятель,

шёл куда или так гуляешь,

а он мне говорит некстати -

ты по аглицки понимаешь?

достаёт из кармана книжку,

я как глянула – обомлела

год издания аж три тыщи,

и язык был какой-то левый,

дядька пялится и спокойно

достаёт мне вторую книгу,

и читает смешно, по-своему,

точно, думаю, забулдыга,

ну, а че, человек он всё же -

я хватаю его подмышки,

и вдруг чувствую – заморожен,

словно бройлер, глаза – ледышки,

а он ржёт и вставать не хочет,

всё бубнит… вот такая лажа,

голос – сорванный колокольчик,

запах – будто во льду параша,

я – звонить, онемели пальцы,

в голове – пустота и холод,

а мужик перестал смеяться,

будем, мне говорит, знакомы,

всё, решила, пора мне в дурку,

не хватало галлюцинаций,

говорю с ледяной фигуркой

в шуме праздничных декораций,

Автобус опоздал на пятнадцать минут. Прыгая поочерёдно на правой-левой, прикуривала сигарету от сигареты, создавая иллюзию тепла и очага. И ехать-то минут десять от силы. Дольше ждала эту раздолбайку. Но пешком идти неудобно, потому как не то что тротуара, тропинки кривой не было. А на обочинах сугробы метровые. Топать же по проезжей части, коею с трудом можно назвать таковой, сильно небезопасно.

Пазик, обмороженный и зачуханный, косолапо подрулил к остановке. Бабулька, что мытарилась вместе со мной в ожидании автобуса, с ходу вгрызлась водиле в мозг. Тот упёрся взглядом в заметённую снегом дорогу и на раздражитель не реагировал. Бабуля иссякла, плюхнулась на сидение, обтянутое драным дерматином, сняла допотопные варежки, принялась, разбрызгивая слюну, дуть на окоченевшие пальцы.

В салоне полумрак. За окном – задолбанные люди, яркие огоньки машин, беззубая улыбка луны. Ничего больше, словно вокруг всё вымерло, вымерзло, ушло под землю.

Заблудившийся светофор вздрогнул расколдованным принцем и выпучил кровавый глаз. Автобус, как ни в чём ни бывало, проковылял мимо. Бабулька вроде открыла рот с намерением гавкнуть на слепого водилу. Но тот, зыркнув исподлобья на неугомонную старушенцию, вдруг заорал во всю глотку: " Нас хрен догонишь!" Бабка так и осталась сидеть с отвисшей нижней губой.

Тётка в окне, с лицом, перебитым по диагонали светом от фар встречных машин, не двигаясь неслась вместе с нами с другой стороны окна. Да там полно было народу. Принялась разгадывать, кто есть кто.

Ну, с тёткой понятно. Либо продавщица из привокзального ларька, либо вахтёрша в школе. Есть у них неуловимо общие черты и манеры. Глаз, как детектор лжи. Всё видит.

Рядом сидит (или бежит) старикан. Бодрый такой, кряжистый. На боровик похож. Очки. Дужка перемотана изолентой. Замызганная "побирушка", ну, и как водится, обувь неопределённого предназначения, "прощай молодость" называется. Дедок, сто процентов, какой-нибудь "майонез". Младший научный сотрудник в переводе. А может и круче, в прошлом, конечно, Сейчас, наверняка, живёт один. а дети зовут к себе. Но дед не сдастся. И правильно сделает. Потому как не нужен он им, а жилплощадь его манит, на сделку с совестью так и толкает.

На заднем сидении – пацан. Лет двенадцать ему. Может меньше. Шапка. Капюшон. Очки. Наушники. Уткнулся в телефон. Глаза, как у окуня, – красные, огромные. На что угодно могу поспорить, слушает либо психоделику, либо того "хуже", классику, скорее всего в современной обработке. Умён, но учится так себе, ни шатко ни валко. По поведению сплошные неуды, ибо дерзок и своеволен (и это прекрасно!).