Читать книгу Подвал - Наташа Престон - Страница 5

Воскресенье, 25 июля (настоящее время)

Я села на кровать и тыльной стороной ладони утерла слезы. Я не дома, а по-прежнему в этой спальне. Почему я не проснулась там, где должна? Я ведь всего-то и хотела, что оказаться дома со своими родителями, которые бо́льшую часть времени сводят меня с ума. Я бы даже не жаловалась на Генри, забегающего в ванную раньше меня, или на безумные попытки отца установить для меня комендантский час.

– Доброе утро, Лилия, – сказала Роза с кровати напротив моей. Да уж, чертовски доброе. Это утро из ночного кошмара, который никак не кончается.

Я попыталась улыбнуться, но едва смогла пошевелить губами. Что меня сегодня ждет? Надо бы спросить у Розы, но так ли уж мне хочется это узнать? Все как во сне или в кино, как будто не со мной.

Роза сочувственно улыбнулась и открыла гардероб рядом с моей кроватью.

– Тут кое-какая одежда, возьми, пока Клевер не купит тебе новую.

Кровь отхлынула у меня от лица. Роза положила на кровать джинсы и слишком большой для меня сиреневый свитер. Я покачала головой. Неужели она думает, что я надену вещи убитой здесь девушки?! Вещи другой Лилии.

– Нет, – прошептала я. – Не могу.

Я не собиралась расхаживать в одежде убитой.

– Ничего другого нет.

– Привыкнешь, – сказала Фиалка, которая тоже держала в руках джинсы и свитер такого же цвета, но другого оттенка. Как будто мы подруги и нам кажется особым шиком носить в школе вещи, которые гармонируют между собой. Еще немного, и мы начнем заплетать друг другу косы и обсуждать мальчиков, в которых влюблены.

– Так, я в душ. Мак и Фиалка, пожалуйста, объясните все Лилии, – Роза взяла свою одежду и полотенце. Объяснить что? Что-то мне не очень хочется слушать их объяснения.

Они дождались, пока Роза уйдет, и пересели ко мне на кровать.

– Утренний туалет, – сказала Мак, расчесывая темно-рыжие волосы. – Надо принять душ и быть готовой к восьми. В это время Клевер спускается завтракать.

Я покачала головой, не веря их словам.

– Что? Мы должны для него наряжаться? – Безумие какое-то, такого просто не может быть. – Для этого психа?

Мак нахмурилась.

– Речь не о том, чтобы наряжаться. Но он любит, чтобы к его приходу мы были чистые, опрятно одетые, причесанные и накрашенные. Хочет, чтобы мы выглядели красиво, нравились ему и самим себе.

В животе у меня что-то сжалось. Краситься? Делать прическу? Быть красивой для себя и для него? Все это не по мне. Я ношу джинсы и футболки, не люблю наряжаться, как некоторые девчонки, и уж точно не собираюсь прихорашиваться ради душевнобольного убийцы.

– Я не хочу ему нравиться. Черт возьми, ты сама-то слышишь, что говоришь?

– Честно говоря, Лилия, я тоже не хочу ему нравиться. Но, поверь мне, иначе будет плохо, – сказала Фиалка.

В горле пересохло. Я закрыла глаза. Ответ на мой следующий вопрос нетрудно было предугадать, но я как идиотка все же спросила:

– И что же будет?

– Тебе лучше не знать, – Фиалка прерывисто вздохнула. Сердце у меня заколотилось. Почему мне лучше этого не знать?

– Я просто хочу домой, – слезы потекли у меня по щекам, я зажмурила глаза. – Я хочу к Льюису и родителям.

– Это твой парень? – спросила Мак. Я кивнула и захлюпала носом. – Ты его любишь?

– Да. – Я любила Льюиса задолго до того, как мы сблизились. С ним легко и весело. Да, он иногда придает значение пустякам и чрезмерно дрожит надо мной, но ведь это потому, что он меня любит. Мы столько спорили из-за того, что я хожу одна! Если бы я послушалась, а не высмеивала его опасения, если б не твердила, что ничего никогда не случится в нашем скучном Лонг-Торпе, может, была бы сейчас дома.

Мак опустила голову, и длинные рыжие волосы упали ей на лицо.

– Это здорово.

– Он найдет меня, – уверенно сказала я. Льюис не будет сидеть сложа руки, он сделает все возможное, чтобы меня найти. И моя семья – тоже. Мама у меня мастер находить пропавшее. От нее ничто не скроется, к сожалению для Генри и его порнографических картинок.

Фиалка слабо улыбнулась.

– Хорошо бы.

Она видела наше положение совсем не так, как Роза. Судя по тону Фиалки, она бы хотела выбраться отсюда. Но значит ли это, что она встанет на мою сторону в противостоянии с Клевером? Не терпелось поговорить с ней прямо сейчас, но вначале надо узнать о ней побольше. Я должна убедиться, что она действительно хочет выбраться.

Мак вздохнула и вернулась к теме внешнего вида.

– Как бы то ни было, волосы должны иметь естественный вид. – Как будто у меня есть возможность бегать по магазинам в поисках краски для волос! – Он не любит, когда уж очень накручено. И косметики надо наносить самую малость, особенно туши. – Меня едва не стошнило. Мне указывали, как я должна выглядеть. Такого еще не бывало.

В комнату вернулась Роза, стала расправлять одеяло на кровати и взбивать подушки. Я наблюдала, как она водит руками по одеялу и думала: неужели и я буду вести себя так же, пробыв здесь три года? Нет. Я тут и трех дней не проведу. Меня ищут. Все это временно, полиция нас найдет. Обязательно.

Глубоко вздохнув, чтобы прояснилось в голове, я пошла в душ. Глупо принимать душ перед сном и сразу после пробуждения, но я не собиралась это оспаривать и несколько минут постояла под душем.

Перед слегка запотевшим зеркалом я представила себе, что нахожусь дома, готовлюсь к свиданию с Льюисом или собираюсь провести вечер с друзьями в клубе. Подкрасила ресницы, но забеспокоилась, не слишком ли много туши нанесла. Не так много, чтобы выглядеть вульгарно, но достаточно, чтобы выделить глаза. Не накажет же он меня за то, что туши слишком много или слишком мало! Господи, еще вчера меня больше всего волновало, какой топик выбрать для вечеринки.

Я надела вещи, которые дала Роза, и высушила волосы. Едва узнала себя в зеркале: вид измотанный, да и самочувствие не лучше. Из-за темных кругов под глазами я выгляжу гораздо старше своих шестнадцати лет.

Понурив голову, я отвернулась от зеркала. Такой вид мог вызвать только депрессию. Я не пробыла здесь еще и суток, а уже чувствую себя совсем другим человеком, Лилией. Когда я вышла из ванной, в нее зашла Мак. Пришла ее очередь готовить себя для него.

Я прошла в гостиную. Роза жарила на плитке яичницу с ветчиной и напевала себе под нос. Ее умелые движения напомнили мне, как мама воскресным утром готовит завтрак на всю семью. Сердце защемило. Что сейчас делает мама? Ищет ли меня? Смотрит ли на телефон в ожидании звонка? Ждет у парадной двери? Но не готовит, это уж точно. Как же я хочу домой! Я даже позволю маме обнять себя, не вырываясь и не закатывая по привычке глаза.

Роза начала раскладывать яичницу по тарелкам пластиковой лопаточкой. В кухне и вообще во всем подвале не было ничего колющего и режущего. Ничего, что можно использовать как оружие. Единственное, что оставалось, – это отравить его, ведь здесь так много чистящих средств. Но как замаскировать, например, резкий запах отбеливателя? И даже если мы его отравим, где гарантия, что он сразу же умрет? Если бы он отдал концы, скажем, в доме, мы, запертые в подвале, сами умерли бы с голоду. В общем, если не привлечь на свою сторону Розу, Фиалку и Мак, дело безнадежное. Но я не собиралась сдаваться. Должен найтись какой-то выход – не может не найтись. А пока нужно терпеть и играть по его правилам.

Я села на диван и подтянула колени к подбородку. Мы не очень далеко от Лонг-Торпа – ехали сюда недолго. Полиция будет проверять все в окрестностях города. Ведь именно так поступают, когда пропадают люди. Будет обходить дома, расспрашивать жителей. Я такое видела в новостях по телевизору.

Скрипнула дверь, я вздрогнула, сердце заколотилось. Но оказалось, это всего лишь дверь в ванную. Я расслабила напряженные плечи. Мак, взглянув на меня с улыбкой, пошла накрывать на стол к завтраку. Я думала о Розе. Может быть, и она тоже ненавидит жизнь в подвале, но умело это скрывает. Настолько ли она боится Клевера, что не проявит своей ненависти, когда надо будет действовать? Или действительно думает, что так можно жить?

Роза и Мак поставили на стол последнюю тарелку, и обе улыбнулись. От яичницы вкусно пахло, я очень проголодалась, и все же при мысли о еде меня начинало тошнить.

Послышался скрип двери, и я замерла. Клевер спускался по лестнице. Я сделала глубокий вдох и сцепила дрожащие руки. Так и держи их сцепленными.

– Доброе утро, цветы, – приветствовал нас Клевер с теплой улыбкой. В руках он держал прекрасные розовые лилии – такие же, как на кухонном столе, но букет побольше, приблизительно такого размера, как букеты роз, фиалок и маков, стоящие в вазах. Он направился прямо ко мне. Я опустилась на диван.

– Тебе, Лилия, – он протянул мне букет. У меня по коже поползли мурашки, как будто на меня напала стая муравьев. Не говори со мной.

Ожидая помощи, я посмотрела на Розу. Она кивнула в сторону цветов, и я поняла, что должна принять букет. Просто подыгрывай, Саммер. Я встала с дивана, протянула дрожащую руку и взяла у него лилии.

– Спасибо, – тихо проговорила я и отступила назад, задев ногой диван.

– Не надо так стесняться, Лилия. Мы ведь семья. Почему бы тебе не поставить цветы в воду? – он нахмурился, и его глаза потемнели. – Я не хочу, чтобы они завяли. – Другие девушки быстро отвернулись и сели. К чему бы это? Ведут себя как-то странно. Что бы это значило?

Чтобы не злить его, я схватила пустую вазу и налила в нее воды. Она была пластиковая, но так походила на стеклянную, что это невозможно было понять, не взяв ее в руки. Я поставила цветы в вазу и поместила ее между красными маками, яркими фиалками и белыми розами. Зачем ему цветы? Я хотела знать о нем все, чтобы найти хоть что-то, что позволит мне выбраться отсюда. Но в то же время я не хотела знать о нем ничего.

Я села на свое вчерашнее место – напротив него. Мышцы болели от постоянного напряжения. Я была рада этой боли, она помогала отвлечься от происходящего вокруг.

– Давайте есть, – сказала Фиалка.

Жареная пища ничуть не способствовала тому, чтобы желудок у меня успокоился. Меня тошнило. Я чувствовала на себе взгляд Клевера. Он внимательно рассматривал меня. Хочет принять какое-то решение? Может, раздумывает, стоит меня тут держать или нет? Я откусила от тоста, мне было неловко как никогда. Почему бы ему не посмотреть куда-нибудь еще?

Я стала думать о Льюисе, чтобы отключиться от окружающего. Чем он сейчас занят? Обычно в это время он еще спит, но сейчас – вряд ли. По утрам в выходные мои родители подолгу пьют кофе – чашку за чашкой. Наверное, сейчас, когда меня ищут, они заготовили целый термос. И хорошо, потому что без кофеина мама чувствует себя ужасно и становится раздражительной.

– Лилия, – чей-то голос вернул меня в действительность. Клевер, Роза, Фиалка и Мак смотрели на меня, и по выражениям их лиц я не могла понять, в чем дело.

– Простите, – прошептала я и передвинула яичницу по тарелке, чтобы казалось, что я собираюсь есть. Им от меня что-то нужно или просто дело том, что я ушла в себя? Все занялись яичницей.

– Итак, Клевер, что ты запланировал на сегодня? – как ни в чем не бывало спросила Роза. Как будто он мог ответить: «Да похищение, может быть, убийство-другое, как обычно». Неужели она способна так запросто спрашивать его о подобных вещах?! Я даже не была уверена, что она его по-прежнему боится.

Он улыбнулся ей почти ласково.

– Надо немного поработать, а потом пойду прогуляюсь.

Так он работает? Ну да, конечно. Он должен работать, чтобы прокормить пятерых. Но он не производит впечатления общительного человека. Где это он собрался гулять?

– Почему бы тебе не рассказать Лилии о твоей работе? Она, кажется, немного сбита с толку, – предложила Роза.

Ну вот. Сделать вид, что все это понарошку, что он рассказывает о каком-нибудь фильме. Как бы ни хотелось мне отключиться и в мыслях вернуться домой, мне были важны любые сведения о Клевере.

Он улыбнулся. Я постаралась не показывать отвращения. Он дружелюбно посмотрел на меня. Трудно поверить, что это тот самый человек, который зарезал ножом женщину и вчера похитил меня. Если бы такой встретился мне на улице, я бы не обратила на него внимания, но и не ожидала бы от него ничего плохого. Он казался совершенно нормальным.

– Я бухгалтер в юридической фирме, работаю в городе. – Я с трудом удержалась от смеха. Работает в юридической фирме! Ну не смешно ли?! Эта сторона его жизни – работа – вполне обычна. Никто бы не подумал, что этот хорошо одетый, вежливый бухгалтер – садист, ведущий тайную жизнь. Сидит по будням за рабочим столом, болтает с сотрудниками, выполняет свои обязанности, а потом возвращается домой к девушкам, которых держит взаперти у себя в подвале.

– Поешь, Лилия. Мы не хотим, чтобы ты похудела, – он посмотрел на меня, желая удостовериться, что я не посмею ослушаться.

Проглотив страх, я отрезала маленький кусочек яичницы и положила в рот. Я не хотела злить Клевера, как накануне Фиалка, поэтому заставляла себя есть и молилась, чтобы меня не стошнило. Мне пришло в голову, что можно бы похудеть ему назло, но я сразу отмела эту мысль. Кусок скользнул в горло, и я поперхнулась. Жуй как следует.

– Так, цветы, мне пора на работу. Желаю приятного дня. Увидимся за ужином. Пожарь к вечеру курицу, Роза.

– Хорошо, Клевер, – кивнула она.

Он встал из-за стола и поцеловал в щеку Мак, Фиалку и Розу. Пожалуйста, меня не надо. Сердце так билось, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

– До свидания, Лилия, – он подошел к лестнице, и я с облегчением вздохнула. Что же я буду делать, когда он вот так же попробует поцеловать и меня?

– Давай же скорее, Льюис, – пробормотала я. Ему всегда и все удавалось: он помогал мне подготовиться к экзамену – и я сдавала, хоть была уверена, что завалю; когда я болела, он точно знал, какую еду мне купить; он умел в два счета утихомирить Генри. Конечно, нельзя ожидать, что Льюис и теперь меня выручит, но я ничего не могла с собой поделать.

Мак вопросительно подняла брови.

– Сколько вы уже вместе?

– Примерно полтора года, но он мне еще до этого долго нравился.

Она улыбнулась. Казалось, она искренне заинтересована. Интересно, а у нее есть любовная история?

– Где вы познакомились?

– Он друг моего брата, они в одной футбольной команде. Сначала он считал меня надоедливой младшей сестрой Генри, но потом мы подросли и он стал смотреть на меня иначе. По счастью.

– Надеюсь, ты вернешься к нему, – искренне сказала она и вышла. Я тоже на это надеюсь.

Воскресенье, 4 января (2009 года)

Мы с Керри и Рейчел хотели посмотреть видеофильм, и я пошла за ним в комнату к брату. Генри, как обычно, играл в «плейстейшн» с Льюисом. Я закатила глаза. Выстрелы так и грохочут, парни прилипли к экрану прямо как зомби! Вот же дурачье!

– Привет, Саммер, – Льюис посмотрел на меня и улыбнулся. В груди у меня что-то затрепетало, и я прикусила губу.

Не скажи какую-нибудь глупость.

– Привет, – я старалась казаться небрежной, хотя на самом деле была на седьмом небе от счастья. Льюис нравился мне целую вечность, а недавно он начал смотреть на меня как-то особенно. По крайней мере, так мне казалось. Я надеялась, что не вообразила это, хотя и была уверена на сто процентов, что все придумала.

В его светло-зеленых глазах, цвет которых подчеркивали темные, почти черные волосы, запрыгали искорки, и я растаяла. Он наклонил голову набок.

– Что для тебя сделать? – Ты мог бы меня поцеловать, например.

– Льюис, из-за тебя нас убили! – закричал Генри, недовольно глядя на друга. Можно было подумать, их на самом деле убили!

– А? – Льюис посмотрел на экран, где было написано «Игра окончена». О боже мой, его убили, когда он смотрел на меня… Так, остынь и перестань улыбаться как дурочка. Я заставила уголки губ опуститься. Но как же не улыбаться, если это лучший день моей жизни?!

– Виноват, – пробормотал Льюис и выключил «плейстейшн».

– Что тебе, Саммер? – раздраженно спросил Генри, все еще переживая из-за дурацкой игры. Да хоть что-нибудь.

Я подошла к полке с дисками и стала читать названия.

– Нужно страшное кино, – ответила я.

– Ты же не любишь ужастики, – удивился Льюис. – Или тебя заставляют смотреть?

– Да. Керри и Рейчел хотят провести вечер, прячась под подушками. Глупые девчонки. – Я лично терпеть не могла ужастики.

Льюис улыбнулся. На фоне загорелой кожи сверкнули белые ровные зубы. Ну почему он так хорош? Это несправедливо.

– Хотите посмотреть фильм здесь вместе с нами? – спросил Льюис.

Генри вскинул голову и нахмурился. О, старший братец недоволен!

– Что ты делаешь, Льюис?

Я не смогла сдержать глупую улыбку. Льюис хочет посмотреть фильм вместе с нами: что может быть лучше?

– Все равно играть надоело, – Льюис пожал плечами. Постойте, ему действительно надоело или он хочет побыть со мной? Парни говорят, что девчонок не поймешь, но ведь именно парни любят измываться над влюбленными в них девчонками.

– Супер! Пойду позову их, а потом фильм выберу, – тяжело вздохнул Генри и, что-то бормоча под нос, вышел из комнаты.

Вот же болван.

Льюис похлопал по кровати рядом с собой и улыбнулся. Сердце затрепетало. Ладно, может, дело и не в том, что он хочет провести время со мной. Стараясь скрыть нетерпение, я медленно подошла и села с ним рядом. Керри и Рейчел вбежали в комнату – в восторге оттого, что мы будем смотреть фильм среди разбросанных вещей в комнате Генри. Они мне все уши прожужжали о том, как я нравлюсь Льюису. Как бы я хотела, чтобы это было правдой.

Чтобы все смогли поместиться на двуспальной кровати Генри, я придвинулась поближе к Льюису. Было довольно тесно, но, поскольку меня прижали к его боку, от тесноты я нисколько не страдала. На самом деле я жалела, что наши родители проявили мягкотелость и уступили Генри, который требовал двуспальную кровать. Надо было покупать полуторную.

– Включайте уже! – воскликнула я. На экране появилось название фильма, и сердце у меня упало. «Техасская резня бензопилой». Да, все гораздо хуже, чем я думала. Теперь я буду бояться и выставлю себя перед Льюисом полной дурой. Ну и отлично. У меня даже нет подушки, чтобы спрятаться. Я подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

– Слушай, Саммер, Генри еще не нажал «воспроизведение», – пошутил Льюис, подтолкнув меня плечом. Я в ответ толкнула его в бок локтем, и он засмеялся. Краешком глаза я видела, как Керри, глядя на меня, приподняла бровь. О черт, если она что-нибудь скажет, я просто умру!

Фильм начался. Надо было спрятаться, но одновременно делать вид, что я не боюсь. Из всех возможных фильмов мой братец-идиот выбрал именно этот! Всякий раз, как на экране очередной безумец выскакивал из-за дверей, я дико визжала.

Примерно на середине фильма я осмелилась посмотреть по сторонам. Ничего особенного не происходило, но я знала, что до конца еще далеко. Почему людям нравятся такие фильмы? Надо быть совсем больным, чтобы получать от них удовольствие. На экране что-то грохнуло, и я снова уткнулась лицом себе в колени. К черту! Да, я маленькая девочка, и это меня вполне устраивает.

Вдруг что-то коснулось моей ноги, и я вздрогнула. Неужели это рука Льюиса? Дыхание перехватило. Такой способ забыть о фильме мне по душе. Вряд ли теперь имеет смысл прятать лицо. Я не смела взглянуть на Льюиса, но чувствовала, что он улыбается.

Я уже не могла сосредоточиться на фильме, поэтому подняла голову. Взгляни же на него. Боже, я действительно еще маленькая. Я хлопала глазами, и в этот момент Льюис посмотрел на меня.

– Все хорошо? – беззвучно спросил он одними губами, и я кивнула. А дальше было еще лучше: указательным пальцем он рисовал круги у меня на ноге. Ого! Кожу как будто покалывало там, где он прикасался.

– Бу-у! – вдруг заорал Генри. У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди, и я с криком вскочила с места.

Какого черта!

– Да что с тобой, идиот?! – закричала я. Генри хохотал, уткнувшись лицом в одеяло. Льюис, Керри и Рейчел тоже смеялись, хотя, по-моему, от вопля Генри и они подскочили.

– Серьезно, Генри, меня едва инфаркт не хватил.

– Размазня, – он скорчил рожу. Я сердито на него посмотрела.

Я чувствовала рядом с собой вздрагивающее от смеха тело Льюиса.

– Черт, это было смешно, – сказал он, задыхаясь и продолжая смеяться.

– Да, обхохочешься, – саркастически ответила я. Сердце по-прежнему колотилось. Мой брат – гадина. Все они такие.

Наконец ужастик закончился, и Генри пошел вниз заказать на ужин пиццу – никто из нас не смог бы приготовить хоть что-нибудь, не спалив дом. К счастью, мама с папой оставили нам деньги. Родители должны были прийти еще не скоро, они ушли на ужин со скучным университетским другом отца и его не менее скучной женой.

Керри притворно закашлялась.

– Мне надо попить воды. Рейчел, идем со мной.

О боже! Неужели нельзя притворяться получше?! Я, глядя на Керри, широко раскрыла глаза, но она лишь невинно улыбнулась. Я была готова сквозь землю провалиться.

Они вышли, и наступила тишина. Я пыталась придумать, что бы такое сказать. Но в голову лезла всякая ерунда.

– Молчишь, – констатировал Льюис.

– И ты тоже, – отозвалась я.

Он коротко рассмеялся и слегка пошевелился. Теперь он сидел ко мне лицом.

– Понравился фильм?

– Нисколечко.

– Малышка…

Я закатила глаза, а он улыбнулся своей обаятельной полуулыбкой. Внизу, у лестницы, разговаривали Генри, Рейчел и Керри, и я уже готова была сделать недовольную гримасу из-за того, что они возвращаются так скоро. Льюис закусил нижнюю губу.

– Я давно хотел это сделать…

– Сделать что? – спросила я. Он подался вперед и прижался губами к моим губам. Это продолжалось всего секунду. Сердце у меня билось так быстро, что, казалось, вот-вот разорвется. Льюис отодвинулся и посмотрел на меня. О бог мой! Льюис меня только что поцеловал! Я едва не потеряла сознание, но он держался как ни в чем не бывало: положил ногу на ногу и посмотрел на дверь. Как раз в это время вернулись остальные.

– Какую пиццу заказал? – спросил Льюис. Я не слышала ответа Генри. Мне было совершенно все равно. Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, от которой у меня уже болела челюсть. Мы с Льюисом поцеловались, мы поцеловались! Черт, и что это их принесло назад так скоро?