Читать книгу Мой мир – параллельный - Натт Харрис - Страница 2

Вернее, новенькую.

Хотя она была скорее старенькая. Пожилая женщина.

Такой неестественной позы, в котором могло находится человеческое тело я ещё не видела. Руки и ноги её были вывернуты, а женщина громко стонала от боли. Кира сделала ей какой-то укол и женщина расслабилась, и все её члены приняли нормальное положение. Она с благодарностью смотрела на Киру, и я поняла, что медицина не такое уж последнее дело, раз облегчает страдания людей.

– Кира, это синдром Тэрда? – спросила я, пока пациентка впала в сонное забытье.

– Двадцатая палата несчастливая, – ответила мне Кира, устало потирая лицо ладонями. – Ты права Рита, он самый.

– Значит…

– Значит, что до того времени, как ты пойдёшь в отпуск здесь снова будет свободно, – ответила Кира с грустной улыбкой.

– Какие у тебя красивые локоны, – сказала я, чтобы хоть как-то поднять ей настроение.

– А тебе очень к лицу эта форма, – ответила она мне в тон. – Пациентку зовут Рина. Она уже не первый раз в больнице лежит, но в нашем отделении впервые.

– Кира, а ты лично знакома с кем-нибудь из аналитиков?

Она весело улыбнулась, показав белоснежные зубы.

– Ещё как знакома! Я даже живу с одним из них.

– Правда?! Значит ты знаешь все их тайны?

– Увы, несмотря на то, что мы вместе уже восемь лет, мне не удалось проникнуть в их тёмные подвалы, в которых они прячут свои «сокровища». Ты же знаешь, что жить с аналитиком, всё равно, что жить со шпионом. Но всё же, моя наблюдательность и любопытство дало свои плоды.

– А можно я тебя расспрошу об этом? – мне было страсть как интересно узнать, что это за плоды.

– Можно Рита, но не сейчас, а скажем, завтра на обеденном перерыве.

Я вернулась к работе, а сама непрерывно думала о странном прозрачном человеке, о котором знал мой шеф. Время, как назло, тянулось, как резиновое. Я то и дело посматривала на циферблат.

Наконец, пришла вечерняя сестра, сменить меня, и я помчалась в лабораторию.

Все уже ушли, но шеф ожидал меня в своём кабинете.

– Добрый вечер, – сказала я ему.

– Добрый, Рита, добрый, – ответил он мне и предложил присесть в кресло.

Шеф встал передо мной во весь свой большой рост и начал расхаживать туда-сюда. Я никогда не видела его таким взволнованным и молчала, давая ему время сосредоточиться.

– Итак, Рита, мы находимся на пороге величайшего открытия! – сказал он торжественно. -Первый шаг сделан и имеет видимые доказательства.

Я молчала пока не понимая сути.

– Сегодня, – продолжал шеф, – ты была свидетелем зримого проявления другого «Я».

Он остановился и стал смотреть на мою реакцию.

При его словах я вскочила с кресла.

– Не может быть! Вы хотите сказать, что этот зубастый уродец есть одно из других «Я» Эрика?!

– Вот именно! И вполне вероятно он и есть причина его болезни.

– Но почему раньше никто из нас не видел их?!

– Потому что я сконструировал прибор, позволяющий видеть их в момент прорыва. Если бы ты разбиралась в технике, то увидела бы один лишний шнур и одну лишнюю лампочку в оборудовании, к которому сейчас подключен бедняга. Я подключил прибор незаметно для других, чтобы ещё раз убедиться в своей правоте.

– Но как? Как вы догадались?

– Мне подсказал один человек. Мой друг. Его уже нет в живых. Он был великий изобретатель и смертельно больной человек. И впервые я увидел другое «Я» в тот момент, когда он умирал в пятом отделении. Но тогда его было видно гораздо хуже. Они проявляются в присутствии большого количества электрических приборов, своей частотой делающей видимыми их оболочки.

– А как выглядел тот, другой, который был у вашего друга?

– Точно так же…

– Значит у всех они одинаковые? Вот такие зубастые?

– Хм…вот этого я точно не скажу, маловато наблюдений, а вот работу я свою ещё не окончил, чтобы опубликовать. Нужны данные. Вот я и хотел тебя попросить установить у твоих подопечных маленькие приборчики и понаблюдать, пока ты работаешь там. Тебе же будет интересно самой поизучать их?

– Ещё бы! – с энтузиазмом сказала я.– А говорить об этом кому-нибудь можно?

Он схватил себя за бороду, подумал…

– Я оставляю это на твоё усмотрение Рита, но трубить об этом на всех углах пока даже я не стал бы.

Я кивнула головой.

– Я понимаю. Я всё сделаю как надо, и буду рассказывать о наблюдениях.

– Вот и умница. Кстати, Кира тебя хвалила. Говорит, ты работаешь очень хорошо, жаль, что пришла на такое короткое время. Но и мне такая работница тоже нужна. – Он улыбнулся. – Может быть это первый шаг к тому, чтобы разгадать загадку других «Я» и помочь людям. Как ты думаешь, а?

– Конечно, шеф! Вы домой?

– Да, заработался совсем. Ну что, через наш ход?

Мы ехали в автобусе в молчании. Я переваривала потрясающую новость, а шеф погрузился в размышления. На улице засияли фонари, дальний край неба окрасился в красивый зеленовато-лиловый цвет. Таинственным тёмным силуэтом проплыла за окнами автобуса Дикарка. «Отчего на ней никто не живёт?» – подумалось мне. Если бы я жила там, то поставила свой дом на самой вершине, чуть пониже постоянно дежурящего там облака.

И снова мне не спалось. Я встала с постели и подошла к окну. На улице поднялся ветер и трепал листву, подсвеченную длинными трубками уличных фонарей.

Я поняла, что не давало мне уснуть.

Один вопрос, который я не успела задать шефу.

Почему именно пятое отделение?

…

Утром у меня почти не было времени разговаривать с шефом. Мы быстро поставили приборчики в двадцатую, пятую и восьмую палату. Зара и Рина ещё спали, но Аким видел, как мы подключаем шнур и заинтересовался, для чего это? Я ответила, что для дезинфекции воздуха. Конечно, врать нужно натурально и как можно реже, не хватало ещё, чтобы Аким разволновался.

День начался, как обычно. Измерения, анализы, обход врачей, завтрак, процедуры, и дневной сон.

За всеми заботами я как-то позабыла о договоре с Кирой, но она напомнила мне сама.

– Ну что, идём обедать? Ты же мечтала познакомиться с плодами моего любопытства?

Мы отправились в сестринскую, куда дежурные привезли обеды для сотрудников. На наше счастье все уже отобедали и прогуливались в парке, который после вчерашнего ветра был весь усыпан сорванными цветами и листьями.

– Итак, мне очень приятно, что кто-то кроме меня заинтересован в поиске истины,– начала Кира. – С тех самых пор, как я пришла в пятое отделение, я не переставала думать о том, как помочь нашим пациентам. Я часто привязывалась к ним, мы становились друзьями и мне казалось, что я смогу удержать их на этом свете собственными усилиями. Но в моменты, когда они уходили навсегда, я чувствовала себя, как человек, пытающийся удержать руками поток воды. Я много плакала, спрятавшись в сестринской, я влезла в учебники медицинского университета, но везде предлагалось лечить физическое тело, и мне показалось это недостаточным и смешным. Наши доктора напоминают мне людей, которые хотят достичь какой-то цели, но идут совсем в другую сторону от неё.

Кира разрумянилась и её глаза сияли, как звёзды в августовскую ночь.

Я внимательно слушала её.

– Ты знаешь, Рита,– она усмехнулась,– я даже по-шпионски влезла в запертый шкаф моего мужа, который, по кодексу аналитиков оснащён выдаваемым ассоциацией сейфовым замком. Не буду рассказывать подробности, но мне удалось скопировать часть текстов, чтобы разобраться, могу ли я найти ответы на вопросы у них. Ведь они так тщательно скрывают любую информацию.

– Мне всегда было интересно, почему множество людей, воспользовавшихся услугами аналитиков ничего не могут внятно рассказать о том, в чём состоит их лечение.

– Я тебе могу сказать по секрету,-ответила Кира, – что кое-что они действительно знают. Например, о строении и взаимодействии наших других «Я».

У меня ухнуло сердце. Неужели они знают и про зубастых?

–А можешь рассказать мне об их строении? А то я имею весьма смутное понятие…

Кира пытливо посмотрела мне в глаза.

– Ты понимаешь, Рита, что если кто-нибудь узнает о том, что я тебе сказала, то мне грозят неприятности в семье. Муж не простит мне…

– Я клянусь, что никому не скажу, что узнала эти сведения от тебя.

– Хитрюшка,– улыбнулась Кира. – Ладно, пойдёт, да и мне давно хотелось с кем-нибудь поделиться…

После разговора с Кирой, я пребывала в лёгком шоке. Мне просто необходимо было прийти в себя и разложить по полочкам новую информацию. Каждый раз, когда я заходила к своим подопечным, я всматривалась в пространство над их головами, но пока что никаких «зубастых» не видела. Мне было ясно, что больше всего шансов встретить их было в палате Эрика, который так же неподвижно лежал, опутанный проводами.

Аналитики утверждали, что способны вступать в контакт с другими «Я» и даже договариваться с ними.

Хотелось бы мне узнать, как они это делают и есть ли ответ на вопрос, что другие «Я» знают о болезнях и каким образом участвуют в их появлении?

Как оказалось, в аналитике существуют две школы, соперничающие на поле здоровья человечества. Первые аналитики утверждают, что человеческое существо, образно выражаясь – жемчужное ожерелье, где каждая жемчужина идёт строго одна за другой. И другие «Я», так же идут один за другим и все живут в одно и тоже время разной жизнью индивидуумов. Связаны они, как бусы, одной жизнью-нитью и через неё же передают друг другу опыт и эмоции. Всё ожерелье – есть одно существо и результат деятельности других «Я» отражается на всех одинаково. Это называется – «ускоренный прогресс». А школа носила красивое название – «Жемчужное ожерелье».

Другая школа аналитиков придерживается не горизонтального, а вертикального видения человеческого существа. В котором так же существуют другие «Я» (про то, что у человека есть другие «Я» всем известно с детских лет, тут ни у кого нет сомнений), но эти «Я» располагаются снизу вверх, по силе негативности от дьявольского низа до ангельского верха. А живущий человек лишь сцена, на которой играет тот или иной актёр. Нормой считается появление на сцене актеров от золотой середины и выше, весьма приветствуется проявление ангельского образа, но вот когда дьявольское «Я» выбирается наружу, то пиши пропало и без аналитика тут никак не обойтись. И эта школа именовалась скромно «Мировая вертикаль».

Всё это отличалось от того, что прививали нам с детства.

А именно:

У человека есть другие «Я», одни контролируют, другие исполняют, третьи судят, четвёртые оправдывают, пятые любят, шестые подозревают и так далее. Самое важное не давать ни одному «Я» главенствовать, они должны быть в гармонии, как гемостаз организма, а лакмусовой бумажкой того, что происходит на самом деле, является здоровье человека и отношение с другими людьми. Вот почему в больнице лежат больные люди, которые сами виноваты в своих болезнях.

Это то, о чём думала я, глядя на больного человека, а так как болезнь уже поселилась в человеческом теле, то лечат именно тело, остальное же делают аналитики…

То, о чём мне рассказала Кира, заставило меня сравнить общепринятые теории, с теориями аналитиков. А то, что это были именно теории, а не постулаты, говорили результаты работы как врачей, так и аналитиков. Вот почему горящие сердца, приходящие на работу в больницу, бились над разгадкой других «Я» и пытались что-то исправить, но не знали, как.

Я нашла, что аналитики раздражают меня своими выдуманными тайнами. Наверно сказывалась обида на то, что когда-то меня не приняли в их ряды. Я отследила своё осуждающее «Я» и уравновесила его другим, которое знало, что всё делается к лучшему.

Вот с таким странным настроением и мыслями я сидела возле Акима, которому обещала прогулку на воздухе и ждала, когда он проснётся.

Я смотрела на его руки, сложенные на груди и покрытые странными ранами, как будто он накололся на что-то острое. Но сейчас они почти зажили. В истории болезни было сказано, что снова они появятся в полнолуние. По всему телу. Аким потеряет много крови, и ему будут опять делать переливание.

Я спросила себя, какие же, по теории аналитиков, или даже по общепринятой теории, из его других «Я» были ответственны за это? Кто же более прав? И есть ли у Акима свой «зубастый». Наверняка он появится в момент, когда ему станет плохо, как и Эрику. И я решила, что не пойду в отпуск до тех пор, пока не увижу пришельца.

Интересно, можно ли будет вступить с ним в контакт? И как аналитики могут вступать в контакт с другими «Я»? Мне казалось, что аналитики обладают какими-то сверхсекретными знаниями и это не давало мне покоя. Надо будет поподробнее расспросить Киру, а то сегодня нас прервали на самом интересном месте…

Аким проснулся и я, переложив его в капсулу отправилась в парк, где также гуляли другие сёстры из нашего отделения со своими подопечными. Аким полулежал в капсуле и молча смотрел на зелень деревьев и яркие лучи солнца, проникающие сквозь высокие кроны деревьев и высвечивающие островки специально оставленной садовниками травы с цветами. Он не щурился, когда солнечный свет попадал на его бледное лицо, не улыбался весёлой игре бабочек. Я не знаю, что было у него в голове, но явно что-то было, так как он ни разу не ответил на мой вопрос.

Отличительной чертой пациентов пятого отделения была какая-то отрешённость от жизни, отсутствие эмоций. Они были, как замороженные. Как будто жили через силу и не заботились о том, что о них думают другие. Я встречала пустые взгляды других пациентов, которых возили другие сёстры, ни единой искры не было в их глазах.

И как я ни старалась пробудить в Акиме хорошее настроение, развлекая его историями или шутками, мне так и не удалось этого сделать. И он, и Зара и Рина были погружены в себя, как будто вели внутренний диалог.

Кто знает, может быть со своими другими «Я»?

После работы я снова пришла к шефу и застала его за чтением каких-то записей. Он очень обрадовался мне:

– О, Риточка, дитя моё, как ты там справляешься? Не видала ли «зубастых»?

– К сожалению, нет, но у меня есть некоторые соображения на эту тему. «Зубастые» появляются только, когда человеку очень плохо и он почти умирает. Поэтому, я почти уверена, надо ждать полнолуния, или же поставить аппараты во всех палатах, иначе мы упустим самое важное.

Шеф спрятал улыбку в бороде.

– Рита, ты горишь энтузиазмом, как праздничный фейерверк и это очень отрадно. Но ты должна понимать, что мои исследования, они…несанкционированные. Права общения с другими «Я» имеют только аналитики, и я вторгаюсь в их пределы, чего они ужасно не любят. Именно поэтому я пока не распространял информацию, пока не буду полностью уверен в том, что могу предоставить доказательства.

Я покивала головой. Я, конечно, понимала его опасения. Кира рассказывала, какой контроль ассоциация аналитиков устанавливает над своими специалистами. Но что заставляет их покрывать завесой такой секретности их деятельность? Об этом я и спросила шефа.

– Может быть от этого зависит их престиж,– ответил он, поглаживая свою роскошную бороду. -Но вполне вероятно и кое-что другое…

Мне стало весело. Шеф осторожничал и разговаривал так, как будто нас могли слышать аналитики.

Я с иронией посмотрела на него. Если бы я владела такими уникальными приборами, я не стала бы прятаться по углам, а открыто поставила их в каждую палату, чтобы быстрее получить результат. С такой скоростью мы узнаем правду, когда я выйду на пенсию!

Я сказала:

– Меня занимает вопрос. Каким образом аналитики воздействуют на другие «Я» и как они устанавливают с ними связь?

Шеф поглядел в окно, за которым были видны спешащие на вечернюю смену врачи и медсёстры, потом ответил:

– Сложно сказать. Я долгое время пытался узнать эту тайну, но кроме досужих вымыслов и басен, которые пересказывают газеты и обыватели, так ничего и не узнал.

– И вы не слышали о школе «Жемчужного ожерелья» и «Мировой вертикали»?

– Пожалуй, это единственное о чём я слышал – два этих названия, но подробностей не знаю. – Он вздохнул и сложил листки в стопку.– Нет, хватит на сегодня. Голова уже не работает.

Я улыбнулась.

– Вы такой трудолюбивый и старательный,– сказала я, спохватившись, что ничего хорошего сегодня ему не сказала.

Неужели, пятое отделение начало воздействовать на меня?

– А ты умная и настойчивая, Рита,– улыбнулся шеф.

– Ну, раз я такая умная, то, пожалуй, по пути домой расскажу вам всё, что я об этом знаю. Только не спрашивайте меня, откуда я это узнала.

– И не подумаю,– ответил шеф, хватая меня под руку и увлекая к остановке. Вдали, между деревьями уже мелькал синий бок нашего автобуса.