Читать книгу Смерть в белом галстуке - Найо Марш - Страница 3

– Мистер Аллейн, к вам лорд Роберт Госпелл, – сказал голос в телефонной трубке.

– Будьте добры, проводите его наверх, – попросил Аллейн.

Он вынул из верхнего ящика стола папку и, раскрыв, положил перед собой. Затем соединился по телефону с помощником комиссара, своим придирчивым начальником.

– Лорд Роберт только что прибыл, сэр. Вы просили дать вам знать.

– Хорошо, Рори. Поразмыслив, я решил предоставить вам самому поговорить с ним. Тут пришел Фокс с отчетом по делу Темпла, и это срочно. Передайте лорду Госпеллу мои извинения. Скажите, я зайду к нему в любое удобное для него время, если он считает, что это принесет какую-то пользу. Вы ведь знакомы с ним, не так ли? Я имею в виду лично?

– Да. Он просил о встрече со мной.

– Хорошо. Приводите его сюда, конечно, если потребуется, но я завален работой.

– Понял, сэр, – сказал Аллейн.

В дверь постучался полицейский сержант.

– Лорд Роберт Госпелл, сэр.

Вошел лорд Роберт, поблескивая глазами и слегка запыхавшись.

– Привет, Родерик. Как поживаете?

– Привет, Банчи. Чрезвычайно любезно с вашей стороны…

– Ничуть. Мне нравится поддерживать контакты. Люблю, знаете ли, держать руку на пульсе. Всегда любил. – Он уселся и сцепил руки на животе. – Как поживает ваша матушка?

– У нее все хорошо. Она знает, что мы сегодня встречаемся, и передает вам привет.

– Поблагодарите ее. Очаровательная женщина, ваша матушка. Боюсь, я к вам чуток опоздал. Пил чай с другой очаровательной женщиной.

– Да что вы?

– Да. С Агатой Трой. Знаете ее?

– Да, – сухо молвил Аллейн.

– Батюшки мои, ну конечно. Конечно, знаете. Разве не вы занимались тем делом, когда закололи ножом ее натурщицу?

– Я самый.

– Очаровательная, – повторил лорд Роберт. – Разве нет?

– Да, – согласился Аллейн, – она очаровательна.

– Мне она ужасно нравится. Мы с сестрой Милдред и ее сыном Дональдом были на выставке картин Трой. Вы ведь знакомы с моей сестрой, не так ли?

– Да, – ответил Аллейн.

– Ну конечно. Настоящая ослица во многих отношениях, но женщина добрая. Парень – юный охламон.

– Банчи, – улыбнулся Аллейн. – Вы больше чем викторианец, вы реликт эпохи Регентства.

– Вы так считаете? Скажите мне лучше вот что, Родерик. Мне бы хотелось вылезти из своей скорлупы и принять участие в лондонском сезоне.

– Да вы ведь всегда ходите на балы и приемы во время сезона, не так ли?

– Бываю немного. Развлекаюсь от души. Юный Дональд ухаживает за девушкой по имени Бриджет О’Брайен. Вы знаете ее?

– Забавное совпадение, – заметил Аллейн. – Моя матушка в этом году вывозит дочку Джорджа, и оказывается, та – закадычная подруга Бриджет О’Брайен. Это ведь дочь Эвелин и Пэдди О’Брайена, вы, верно, в курсе?

– Да-да, конечно. Заходил к Эвелин сегодня утром. Она замужем за этим ослом, Каррадосом. Важный, что твой индюк. Говорят, неглуп в Сити. Посмотрел на ее дочку. Славная девочка. Но что-то в этой семье не так. Думаю, дело в Каррадосе. А вам девочка нравится?

– Я не знаю ее. Она нравится моей племяннице Саре.

– А послушайте-ка. – Лорд Роберт широко развел руки и оглядел их как бы с легким удивлением. – Послушайте. Приходите на бал, который дает для дочери леди Каррадос. Придете?

– Мой дорогой Банчи, меня не приглашали.

– Разве ваша племянница не идет?

– Идет, полагаю.

– Добуду приглашение и вам. Раз дунуть, два плюнуть. Трой тоже будет. Мы с Дональдом убедили ее.

– Трой, – произнес Аллейн. – Трой.

Лорд Роберт внимательно посмотрел на него.

– Ну ладно, не беда, если предпочитаете не ходить.

– Не могу выразить, как мне хотелось бы пойти, – проговорил Аллейн, – но боюсь, как бы мое присутствие не напомнило мисс Трой о… о том очень неприятном деле.

– О, мсье Комильфо, давайте оставим вопрос открытым. Обдумайте хорошенько. Приглашение вы получите обязательно. Ну а теперь переходим к делу.

Он состроил смешную гримасу, наморщил губы и ловким движением нацепил очки.

– Что там произошло? – спросил он.

– Мы склонны подозревать шантаж, – ответил Аллейн.

– Свят, свят! Где?

– Там и сям – в высшем свете.

– Как вы узнали?

– М-да. – Аллейн положил на папку узкую руку. – Вы, конечно, понимаете, Банчи, что конфиденциальность здесь должна быть несколько выше обычной.

– Да, да, да. Разумеется. Буду нем как могила. Давайте имена и все прочее. Никаких ваших мистеров и миссис Икс.

– Хорошо. Вы знаете миссис Хэлкат-Хэккетт? Жену старого генерала Хэлкат-Хэккетта?

– Да. Американская актриса. На двадцать лет моложе самого Х.-Х. Ослепительное создание.

– Она самая. Пришла к нам на прошлой неделе с историей о шантаже. Вот досье с ее показаниями. Изложу вам вкратце ее рассказ, но, боюсь, с одной миссис Икс вам все же придется примириться.

– Фу-у!

– По ее словам, некая ее очень высокопоставленная подруга призналась, что ее шантажируют. Миссис Х.-Х. ни за что не желает открывать имя этой дамы, так что вот вам ваша миссис Икс.

– М-м, – с сомнением пробормотал лорд Роберт. – Иными словами, миссис Харрис[7]?

– Возможно, – сказал Аллейн. – Но вот вам сама история, я передаю ее в том виде, как рассказала миссис Х.-Х. Миссис Икс, жена влиятельного и деспотичного человека, первого числа этого месяца получила послание от шантажиста, написанное на дешевой бумаге из универмага «Вулворт». Автор утверждает, будто располагает письмом весьма компрометирующего свойства, адресованным миссис Икс неким мужчиной. Шантажист твердо вознамерился продать ей это письмо за 500 фунтов. Муж миссис Икс очень тщательно проверяет каждый месяц ее расходы, и она побоялась раскошелиться. В отчаянии женщина бросилась к миссис Хэлкат-Хэккетт, которая не смогла ссудить ей 500 фунтов, но убедила приятельницу позволить ей обратиться с этим делом в полицию. Миссис Х.-Х. передала нам письмо вымогателя. Вот оно.

Аллейн положил папку на маленькие пухлые колени лорда Роберта. Тот поправил очки и полминуты внимательно смотрел на первую страницу. Потом открыл рот, снова закрыл, бросил быстрый взгляд на Аллейна, опять поправил очки и наконец полушепотом прочитал:

«Если вы заинтересованы в том, чтобы приобрести письмо, датированное 20 апреля, написанное из «Бакс-клуба», обращенное к «Дорогой Додо» и подписанное «М.», можете сделать это, оставив 500 фунтов мелкими купюрами в вашей сумочке за картиной с изображением голландских похорон, над камином в бальном зале Комсток-Хаус, в понедельник вечером, через две недели».

Лорд Роберт поднял взгляд от письма.

– Это тот вечер, когда Комстоки устраивали благотворительный прием с игрой в бридж. Большое игровое шоу. Тридцать столов. Дайте подумать… Это было в прошлый понедельник.

– Именно так. Прочитав это письмо, мы встретились с Комстоками, рассказали им некую басню и попросили разрешения направить к ним своего человека, переодетого официантом. Мы попросили миссис Х.-Х. устроить так, чтобы ее удрученная подруга положила кошелек с банкнотами, которые мы посыпали специальным порошком, за голландские похороны. Миссис Х.-Х. сказала, что избавит подругу от таких унижений, и сама проделает за нее все вышеуказанное. – Аллейн приподнял бровь и выразительно подмигнул лорду Роберту.

– Бедняжка, – сказал лорд Роберт. – Она действительно сочла, что вы купились на это?

– Не знаю. Я сохранял видимость любезности. Наш человек, который, смею заметить, хорош в своем деле, был на этом приеме, видел, как миссис Х.-Х. засовывает сумочку за картину, и ждал, что произойдет.

– И что же произошло?

– Ничего. Он провел там всю ночь и увидел, как утром горничная обнаружила сумочку, положила, не раскрывая, на каминную полку и обратила на нее внимание миссис Комсток. Миссис Комсток в присутствии нашего сотрудника и горничной открыла сумочку, увидела деньги, удивилась, не нашла ничего указывающего на владельца и велела горничной убрать сумочку в надежное место, на тот случай если кто-то станет о ней спрашивать.

– И что же? – Лорд Роберт обхватил себя короткими ручками. – Какой вывод вы из этого сделали, мой дорогой Родерик?

– Нашего человека раскусили.

– Это кто-то из слуг Комстоков?

– Все мероприятие было под патронажем некоего Димитри, из фирмы «Шеперд Маркет». Вы, конечно, знаете, о ком я говорю. Он теперь устраивает большую часть приемов и банкетов. Обеспечивает обслуживание, еду и все прочее.

– Значит, один из людей Димитри?

– Мы очень тщательно их всех опросили. Все имеют блестящие рекомендации. Я сам беседовал с Димитри. Сказал ему, что в последнее время произошло несколько краж на крупных светских приемах и мы обязаны провести расследование. Он, конечно, всячески отпирался и показал мне массу похвальных характеристик на своих людей. Мы проследили происхождение этих рекомендаций. Рекомендации, несомненно, подлинные. Он берет на работу лучших из лучших. Существует строгое правило: все предметы, лежащие на этих вечеринках без присмотра, должны сразу же передавать ему. Затем он прилагает усилия, чтобы найти владельца, а в случае, если потерян кошелек или сумочка, возвращает их сам. Либо, проверив содержимое, отсылает владельцу с одним из своих сотрудников. Димитри объяснил: он делает это, чтобы оградить от подозрений и своих людей, и себя самого. Он-де всегда просит хозяйку сумочки проверить ее содержимое в момент передачи.

– И все-таки…

– Знаю, это отнюдь не стопроцентная гарантия, но мы немало потрудились, работая с персоналом Димитри, и, на мой взгляд, того, кто нам нужен, у него нет.

– А сам Димитри?

Аллейн поморщился.

– Какие-то вопросы всегда остаются, мой дорогой Банчи, но…

– Да-да, вполне понимаю. Для таких проделок он, пожалуй, слишком известен. Что-нибудь еще?

– Нас беспокоят слухи о шантаже, полученные из других источников. Можете посмотреть досье, если хотите. В двух словах, все они указывают на человека, работающего в той самой манере, о которой рассказала нам так называемая миссис Икс, условная подруга миссис Хэлкат-Хэккетт. Есть одно анонимное письмо, присланное в Ярд – предположительно жертвой. Там сообщается, что в высшем обществе орудует шантажист. Больше ничего. Нам не удалось выявить автора. Затем еще молодой Креморн застрелился на днях, и выяснилось, что до этого он по неизвестной причине регулярно снимал со своего счета очень крупные суммы наличными. Его слуга показал, что уже в течение некоторого времени подозревал шантаж. – Аллейн досадливо потер нос. – Дьявол! Из всех грязных преступлений это, по-моему, самое грязное. Не стану скрывать от вас, мы все тут на взводе из-за этого.

– Ужасно! – воскликнул лорд Роберт, выкатывая глаза от возмущения. – Отвратительно! Где именно я могу подключиться?

– Везде, если только пожелаете. Вы помогали нам и прежде, и мы будем чертовски рады, если поможете теперь. Вы всюду бываете, Банчи, – улыбнулся своему коротышке-другу Аллейн. – Вы вхожи во все богатые дома. Очаровательные женщины откровенничают с вами. Суровые полковники плачутся вам в жилетку. Понимаете, о чем я говорю?

– Но я ведь не могу злоупотребить чужим доверием, не так ли? Если, предположим, завоюю его?

– Конечно, нет, но вы можете провести маленькое, самостоятельное расследование и сообщить все, что… – Аллейн замялся, а потом торопливо продолжил: – …все, что дозволено порядочному человеку.

– С удовольствием! – энергично подхватил лорд Роберт. – Между прочим, тут такое дело… было бы очень странно, если бы оно оказалось… совпадением.

– Вы о чем?

– Да понимаете… Ну ладно… Только слушайте, Родерик, это между нами. Я уже упоминал, что навестил нынче Эвелин Каррадос. Проходил мимо, увидел парнишку, продающего нарциссы, ну и подумал: отнесу-ка ей цветы. Чертовски милая женщина Эвелин, только… – Он поморщился. – Всегда какая-то грустная. Так и не оправилась после смерти Пэдди, если вы спросите мое мнение. Предана дочурке, а дочурка – ей, но вот Каррадос, по-моему, уж слишком зазнается. Заносчивый, придирчивый, болезненно обидчивый тип – вот что он такое, на мой взгляд. Эвелин сидела на кровати, разбирала груду писем. Тут же ее секретарша. А на коврике перед камином с уязвленным видом стоит Каррадос. Потом пришла Бриджет. Да… так вот. Каррадос сказал, что едет в Сити. Подошел к кровати поцеловать жену, причем с таким выражением лица, что женщина не обрадуется эдакому поцелую. А руками при этом все шарил вокруг нее. Правой рукой залез под подушку.

Голос лорда Роберта вдруг стал совсем писклявым. Он наклонился вперед, уперев руки в колени, и очень серьезно и проникновенно посмотрел на Аллейна. По-кроличьи пошевелив губами, он проговорил:

– Это было чертовски странно. Видно, он нащупал у нее под подушкой какое-то письмо, потому что, выпрямившись, держал его в правой руке. Обычный конверт, только адрес написан таким диковинным шрифтом – как будто печатным, но от руки.

Аллейн бросил быстрый взгляд на досье, но промолчал.

– Каррадос покосился на письмо через монокль: «О, одно из ваших писем, дорогая», – а потом положил на покрывало. Мол «Прошу прощения» или что-то в этом роде. Штука в том, что она побелела как полотно. Уверяю вас, побелела просто адски, клянусь честью. И говорит: «Это от одного из моих неимущих бедняг. Мне придется этим заняться», – и сунула письмо вниз, под другие. Он вышел, и на этом инцидент был исчерпан. Я притворился, конечно, что ничего не заметил, поговорил об их предстоящем бале и разных пустяках, засвидетельствовал свое почтение и откланялся.

Аллейн по-прежнему молчал. Внезапно лорд Роберт ткнул пальцем в лежащий в папке конверт.

– Штука в том, – произнес он с нажимом, – что почерк был тот же самый.

– В точности тот же? То есть вы могли бы присягнуть, что писал один и тот же человек?

– Нет-нет! Конечно, нет. Тот конверт я видел мельком, но мне приятно считать себя отчасти почерковедом, знаете ли.

– Мы тоже вас таковым считаем.

– Очень похож, – повторил лорд Роберт. – Ей-богу. До чрезвычайности.

– Бог ты мой, – пробормотал Аллейн. – Это то, что американцы называют «прорывом». Его величество случай! У случая длинные руки. Как и у закона. «Трепещите!» – говорит случай. Правда, в конечном счете не такие уж длинные – раз этот гусь действует в пределах одного социального класса, а похоже, так и есть. – Он подтолкнул лорду Роберту коробку с сигаретами. – Мы привлекли криминалиста по тому письму от миссис Х.-Х., что лежит в этой папке. Самая расхожая бумага из магазина «Вулворт». Конверт она нам, понятное дело, не показала. Чернила – тоже из «Вулворта», оттуда же и квадратное перо, применяющееся для такого шрифта. Буквы аккуратно вписаны между линейками. И эта старательность, и специальное перо, и тщательная подделка под текстовой шрифт полностью исключают даже намек на индивидуальность почерка. Отпечатков пальцев нет, а миссис Хэлкат-Хэккетт не обратила внимания на почтовый штемпель… Войдите!

Вошел констебль с пачкой писем, положил их на стол и вышел.

– Одну секунду, Банчи; я только взгляну на свою корреспонденцию. Тут может оказаться… Да, черт побери! Вот оно!

Он вскрыл конверт, пробежал глазами короткую записку, развернул приложенный текст, вскинул брови и вручил листок лорду Роберту.

– Фью-у! – присвистнул лорд Роберт.

На листе обычной линованной бумаги между линейками были аккуратно нанесены три или четыре строчки печатного шрифта. Лорд Роберт прочитал вслух:

«Непредвиденные обстоятельства помешали получению денег вечером в понедельник. Пожалуйста, оставьте сумку с той же суммой в пространстве между сиденьем и левым подлокотником синего дивана в концертной гостиной по адресу Констанс-стрит, 57, днем в следующий четверг».

– Миссис Хэлкат-Хэккетт, – сказал Аллейн, держа в руке другой листок, – поясняет в записке, что ее неудачливая подруга получила это письмо вчера вечером. А что это за событие состоится в четверг по адресу Констанс-стрит, 57? Не знаете?

– А, эти новые концертные гостиные. Очень модные. Очередное благотворительное мероприятие. Билеты повсюду в продаже. По три гинеи за штуку. Камерная музыка. Бах. Квартет «Сирмионе». Я собираюсь туда.

– Банчи, пусть ничто не отвлечет вас от синего дивана. Заведите беседу с миссис Хэлкат-Хэккетт. Сядьте вместе с ней на синий диван, и когда суровые чары музыки Баха постучат в ваше сердце, останьтесь к ним глухи, но всеми фибрами души…

– Да-да-да. Перестаньте цитировать, Родерик, а то кто-нибудь подумает, что вы детектив.

– Идите к черту!

Лорд Роберт издал кудахтающий смешок и поднялся.

– Мне пора.

Аллейн вышел вместе с ним в коридор. Они обменялись рукопожатием. Простившись, инспектор некоторое время смотрел, как его друг удаляется маленькими шажками – старомодная, чудаковатая фигурка, чернеющая на фоне окна в конце длинного коридора. Фигурка становилась все меньше и меньше, у окна задержалась на секунду, потом повернула за угол и скрылась из виду.