Читать книгу Реальность, которой нет… - Найта Грейс - Страница 7

Карета была убрана очень богато – чёрная мягкая обивка у сидений, окно, чуть прикрытое бархатными бордовыми занавесками… Интересно, что между двумя сидениями, расположенными в передней части экипажа и двумя сидениями в задней части, находилась достаточно плотная перегородка. За ней ничего не было видно, и она обладала прекрасной звукоизоляцией.

Алик сидел рядом с задремавшим Глебом, а с другой стороны находились король и Инна. В воздухе висела уютная пауза, разбавляемая лишь ритмичным цоканьем копыт.

– Большое спасибо, Инна, – нарушил молчание король, – Если бы не вы, наша Найтомния могла погибнуть.

Инна не проронила ни слова и, как статуя, сидела, пристально смотря в окно. От неё веяло каким-то странным и призрачным холодом, будто много-много лет она жила в лесу Леденеющих Звёзд и вобрала в себя всю его своеобразную красоту и мёртвую сентиментальность. Её глаза блестели недоверчиво, настороженно. Она словно не слышала благодарности, адресованной ей.

– Что-то не так? – тихо спросил король, впиваясь в неё своими умными ярко-зелёными глазами, – Скажите, если вам что-то нужно. Я у вас в долгу.

– Вы бросите его в темницу? – прошептала Инна не оборачиваясь.

– А что мне остаётся делать? В пророчестве ясно написано, что он будет претендовать на престол до тех пор, пока не окажется там. И если от пророчества мне ни тепло, ни холодно, то от постоянных забастовок и неумных людей, которые хотят сделать его королём, я уже порядком подустал.

– Но в темнице, получается, уже есть его двойник?

– Получается, что так.

– Скажите мне честно… – Инна провела рукой по бархатной ткани занавески, – Разве возможно, чтобы один и тот же человек был и там, и здесь? Тот Захар – в темнице, а этот – в вашей карете?

– Не забивайте голову ерундой, Инна, – король с лёгким упрёком посмотрел на неё, скрывая улыбку, – Я понятия не имею, кем они друг другу приходятся, но никто из них не должен быть на свободе, – как бы он не старался изобразить незнание и безразличие, Инна чувствовала, что её собеседник лукавит.

– А вы ведь не можете даже предъявить ему каких-то обвинений, – певица отвернулась от окна.

– Он же намеревался устроить бунт, – с уже явной усмешкой сказал король, – Не так ли?

Инна бросила на собеседника недолгий мрачный взгляд, думая о том, что, по сути, это они с Глебом «намеревались устроить бунт». Король смотрел на неё с интересом и улыбкой.

– У вас такой мученический вид, будто я хочу бросить в темницу не его, а вас, – сказал он.

Инна молчала.

– Ну что вот вы грустите? – проговорил её собеседник, – Разве есть у вас повод для печали?

Они давно были знакомы с Инной. Её родители работали в министерстве при дворе и раньше по субботам часто брали дочь с собой в резиденцию. А так как Инна лет до девяти имела удивительную способность всюду заблуждаться, то однажды она заплутала в Чёрном Дворце, где случайно встретилась с принцем, который год назад стал королём.

– А что, если при нём наше государство станет лучше? – спросила внезапно певица.

– Что? Нет, этого не может быть. Неужто, вы считаете, что он справится с королевскими обязанностями лучше меня?

– Вполне возможно.

– Знаете, что бывает за такие высказывания?

– Знаю.

– И не боитесь?

– Нет, – холодно проговорила Инна, посмотрев в лицо собеседнику. Он хитро улыбался. На его щеках играл лёгкий румянец, в глазах горел азарт.

– А если я велю отправить в темницу вас? – спросил король.

– В одной из записей на заборе во Дворе Предсказаний говорилось, что этот Захар или его мать взойдёт на престол и тогда будут проведены необходимые реформы. А после этого для Найтомнии наступит возрождение.

– Мне нравится, что вы говорите мне в лицо то, что другие остерегаются говорить даже у меня за спиной, – король тяжело вздохнул, – Но, боюсь, однажды я не выдержу, и вам придётся сильно поплатиться за это, – он грустно улыбнулся, – Ещё хочу сказать, что далеко не все предсказания с Забора сбываются и написать там можно всё что угодно. Мотивы для написания некоторыми тёмными личностями всякой ереси весьма недурно описываются в последних главах «Хроник Найтомских городов». Да и, полагаю, люди недовольны мной именно из-за того, что я несколько раз пытался отменить прежние законы. Например, я думал, что у меня наконец получится сделать из избыточных синоптиков настоящих военных. В итоге горожане устроили сначала мирные демонстрации, а потом погром, и поэтому до сих пор у нас вместо военских частей метеостанции. Или, я хотел, чтобы уроки у школьников все проходили в одном здании. Они опять вышли на бунт. А теперь я уже даже ничего не делаю, но они всё равно недовольны. Постоянно какие-то волнения! Если бы я их не пресекал (из-за чего меня, видимо, боятся), то везде бы уже царила полная разруха…

– Вероятно, нужно просто начать с малого. Допустим, отменить закон о стерильных мухах. Не думаю, что ради него кто-то выйдет на улицу.

– Гм… Может быть, вы и правы, – он сложил руки домиком и в задумчивости запрокинул голову, – Этот закон, а вернее, то, что он действует до сих пор – действительно, уж простите меня – полный нонсенс1. И таких бессмысленных правил, закреплённых в различных сводах очень много… – король тяжело вздохнул, опустил голову и несколько даже ссутулился, – Хочется спросить – для чего это всё? Но да зачем спрашивать в очередной раз, когда уже знаешь ответ – «Так принято, так по традиции»… – он вновь выпрямил спину, безнадёжно всплеснув руками.

– Людям сложно привыкнуть к переменам. А вы очень нетерпеливы, – заметила Инна с холодным безразличием.

– Да, пожалуй, я нетерпелив, – король скрестил руки на груди, – Но это совсем не значит, что Алик будет править лучше меня.

– Кто такой Алик? – Инна удивлённо посмотрела на собеседника.

– То есть, я хотел сказать, Захар… – король сконфуженно улыбнулся и отвёл взгляд.

– Вы от меня скрываете что-то.

– Ну что я могу от вас скрывать? – Пётр 12-ый отвернулся к окну.

– Кто такой Алик?

– Никто. Я просто оговорился. Хватит придираться к словам.

– Нет, вы не просто оговорились.

– Знаете, Инна, кем бы ни был Алик и кем бы ни был Захар, – король посмотрел на собеседницу вполне серьёзно, – Им обоим не быть на свободе. Также, как и вам, если вдруг что-то, что я сейчас говорю станет известно вашими стараниями ещё хотя бы одной живой или мёртвой душе, понятно?

– Понятно, – сказала певица с тяжёлым вздохом и снова отвернулась к окну.