Читать книгу Штрихи к портрету - Назим Низамович Шихвердиев - Страница 6

Немного о «счастливом случае». Большинству людей, живущих на земле, выпадает примерно одинаковое количество возможностей, чтобы преуспеть. Но опять же большинство их не использует, чаще всего просто не замечает. Примечательно, что уже у древних греков существовал бог счастливого случая. Его звали Кайрос. На пятках у него были крылышки, чтобы быстрее перемещаться, а волосы росли не спереди назад, а сзади наперед, чтобы никто не мог ухватить его и удержать за них.

Чаще всего удача сопутствует тем, кто к ней стремится. Мне не верится, что, лежа на диване и ничем не интересуясь, можно получить какие-то дивиденды от жизни. Бывает, правда, что и баранам везет. Причем не только в переносном, но и в прямом смысле. 19 сентября 1783 года братья Жозеф и Жак Монгольфье продемонстрировали королю Людовику XVI в предместьях Парижа полет на воздушном шаре. Шар пролетел за 10 минут 4 километра с тремя пассажирами на борту, то есть в корзине, прикрепленной к нему снизу. А первыми воздухоплавателями были петух, утка и баран. После удачного приземления петух и утка сразу куда-то сбежали, а баран стал мирно щипать травку тут же на полянке. Восхищенный король, который сам тяготел к техническим изобретениям и даже собственноручно делал сложнейшие секретные замки для сейфов, тут же подарил братьям полосу земли, над которой пролетел их шар, а барану присвоил почетный титул «монт-о-сьель», что означало «поднимавшийся в небо». Ему также была назначена пенсия и выделено место на королевском скотном дворе.

Но не всем так везет. Поэтому лучше надеяться на себя и не упускать свой счастливый случай. А еще желательно замечать, что необычного происходит вокруг, и думать, хотя бы иногда, как же это можно использовать во свое благо. И на эту тему есть интересные исторические факты. Например, всем знаком чай с бергамотом. Может быть, не все знают, что бергамот – это растение из семейства цитрусовых, но чай с бергамотом, думаю, пробовали многие. Просто название у него для русского человека запоминающееся. А история его появления проста до неприличия.

На одном из кораблей, перевозившем партию чая из Индии в Великобританию, вместе с чаем везли и бергамотовое масло. По чьей-то халатности или просто волею судьбы возникла протечка в сосуде с маслом, и оно вытекло на мешки с чаем. Путь неблизкий, и чай пропитался запахом бергамота. Первоначально, обнаружив, что продукт испорчен, хозяева хотели просто выбросить пропитавшиеся маслом мешки. Но потом решили, что лучше его предложить покупателям по бросовой цене. Однако напиток так понравился, что люди стали приходить и просить еще. Пришлось специально налаживать выпуск столь полюбившегося народу сорта чая.

Аналогичная ситуация была и с изобретением Альфредом Нобелем динамита. Он долго не мог решить проблему создания удобного в практическом применении взрывчатого вещества, так как нитроглицерин при малейшем сотрясении детонировал. Но однажды при перевозке его вместе с мешками торфа также произошла протечка. Пропитавшийся нитроглицерином торф сохранил свои взрывчатые свойства, но перестал детонировать от любого толчка и стал пригоден к транспортировке. В результате был изобретен динамит, принесший Альфреду Нобелю огромное богатство. Ну и так далее. В конечном итоге появилась даже Нобелевская премия.

Многие вещи происходят случайно, и многие открытия совершаются людьми, являющимися дилетантами в данной конкретной области. Важно не то, что они дилетанты, а то, что обычно это энергичные энтузиасты, люди, которым все интересно. Например, меня удивила история создания изолированного электрического провода. Его придумал не физик, изучавший электричество, а писатель-мемуарист, военный переводчик и один из основателей отечественной агрономической науки Андрей Тимофеевич Болотов (1738–1833). Помимо прочего, он увлекался лечением зубов, то есть был лекарем-дантистом. Болотов попытался использовать электричество для обезболивания при своих стоматологических манипуляциях, но оголенный провод подвести к десне пациента не удавалось, и он нанизал на него множество не проводящих ток бусинок. Он же, будучи хорошо образованным человеком, придумал термин «изолированный» от латинского «isola» – «островок».

Таких примеров множество. Надувные шины для автомобилей и велосипедов придумал человек, не имеющий к этому никакого отношения. Однажды он наступил на шланг с водой, который самортизировал. Человек обратил на это внимание, и в результате некоего мыслительного процесса была предложена идея, воплотившаяся в жизнь в виде миллионов и миллиардов надувных шин.

Микроволновые печи тоже появились в результате случайного наблюдения. У автора идеи расплавилась шоколадка в кармане, когда он проходил мимо СВЧ-излучателя. Он удивился, обратил на это внимание, проверил, попробовал, запатентовал. И мы все сейчас широко пользуемся микроволновками.

Аналогичная ситуация была и с открытием пенициллина Флемингом. С одной стороны – чистая случайность, а возможно, даже небрежность – попадание плесени в культуру микробов. А с другой стороны – наблюдательность и верная, но нестандартная оценка ситуации. Как результат – революция в лечении бактериальных инфекций. Можно смотреть и не видеть. А можно видеть там, где ничего даже не предполагается узреть.

Мне запомнился случай из моей собственной жизни. Во время обучения меня каким-то образом занесло в научный кружок на кафедре патологической анатомии. Она не пользовалась у курсантов и слушателей популярностью, но я в течение двух лет честно пытался сделать какую-то науку и часами просиживал за микроскопом, просматривая архивные гистологические препараты. И вот однажды состоялось очередное заседание научного кружка слушателей. Из собственно слушателей академии, членов кружка, на нем присутствовали два человека – докладчик и я (все-таки патологическая анатомия – действительно не самый популярный у студентов предмет). Кроме того, было человек семь-восемь преподавателей и сам начальник кафедры профессор Андрей Капитонович Агеев. Кстати, больше ни одного заседания этого кружка я и не помню, потому что вскоре сам покинул его.

Доклад был посвящен морфологическим исследованиям каких-то опухолей, удаленных в клинике факультетской хирургии. При этом никаких корреляций установлено не было. Докладчик сообщил об этом с большим сожалением и даже огорчением. По очереди вставали преподаватели и говорили, в общем-то, одно и то же: мол, расстраиваться не надо, отрицательный результат – тоже результат.

Андрей Капитонович выслушал всех внимательно. Видно было, что предварительно он с работой не знакомился. Но его трактовка представленных данных меня поразила. Он сказал, что то, как классифицировал опухоли автор работы, может быть не вполне корректным. Если их сгруппировать по другому принципу – опухоли с гормональной активностью и без таковой, может быть, и найдутся существенные различия. И на самом деле, даже при беглом взгляде показалось, что в этом есть зерно истины. Не знаю, что из этой идеи вышло в итоге, но сам факт моментального видения проблемы с совершенно другого ракурса мне запомнился.