Читать книгу Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Чёрный рейдер - Нелли Видина - Страница 5

Глава 5

Оглавление

Кластер с поселением был не из новых. То тут, то там белели подчистую обглоданные кости. Под берёзой валялась оброненная панама, успевшая превратиться в грязную тряпку. Обычный пейзаж недавно завершившегося локального конца света. Ничего примечательного, ничего заслуживающего внимания. Я перехватила топор поудобнее. Пока к нам никто не вышел, но это ни о чём не говорит. Уверена, твари тут водятся. Я прислушивалась, ловила каждый шорох. Вздрогнула, когда с рябины вспорхнула синица. Вейцер заметил прислоненную к дому лопату. Я одобрительно кивнула: пока топора нет, пусть ходит с ней. Не оружие, конечно, но при случае и лопатой ударить можно. Я, вон, торшером справилась.

В первых двух домах нам не повезло: двери были заперты. Выбить окно – вариант, но шуметь вредно для здоровья. В третьем доме дверь оказалась выломана. Я полюбовалась следами бойни и уверенно шагнула в прихожую. Топ-топ, есть кто дома? Велев Вейцеру следить, не подбирается ли к нам кто со спины, двинулась вперёд, хотя парню я не доверяла: сейчас он охрана ненадёжная. Я видела, как он морщится и трёт лоб. Ещё немного, и он попросту свалится.

Проверив несколько помещений, я обнаружила кухню. Обеденный стол по центру, шкафчики вдоль стен, в углу – холодильник, ближе к входу – мойка. На плите стоит кастрюля прокисшего борща. Хорошо, запах тухлого мяса почти выветрился. На столе, кстати, убитый плесенью хлеб. Жестом велев Вейцеру сесть, всю грязь вместе со скатертью отправила на пол, зато топор пристроила на освободившееся место.

Поставила на стол стеклянный заварочный чайник, благо, чистым был, налила в него из бутылки примерно пол-литра воды. Воду, конечно, жалко, но пополнить запас труда не составит. Долила спирта, достала из-за пазухи целлофановый пакет, вытряхнула из него платок, размотала, извлекла виноградину. Прямо как в сказке о Кощее: игла – в яйце, яйцо – в утке. Бросила виноградину в раствор, перемешала. Полезная начинка довольно легко растворилась, а волокна и расползшаяся оболочка осели на дно тёмной мутью.

– Осадок ядовитый, – пояснила я Вейцеру, внимательно следившему за моими манипуляциями. Теперь – снова перемешать, дать пару минут постоять и процедить. Я закрыла носик чайника несколькими слоями марлевого бинта, аккуратно перелила получившийся напиток в кастрюльку.

– Ты уверена, что это можно пить?

– Да. Лишь бы без осадка. Три глотка твои, не усердствуй.

Вейцер послушался. Сделал ровно три глотка, как я и сказала, поморщился, приложил руку к животу, мотнул головой, вернул руку на стол, посмотрел на меня:

– А хорошо… – удивился он.

– Угу. Только тише.

Фляжки не нашла, пришлось перелить остатки раствора в термос.

– Это живун, живчик, нектар. Зови как угодно. Суть в том, что теперь это пойло – твоя жизнь. Считай, что принимаешь лекарство. Не выпьешь вовремя – умрёшь в мучениях, выпьешь слишком много – пополнишь число заражённых. Если повезёт, то разум сохранится.

– Э…

– Не сиди, пошли. Ищем топор, воду, зомбиков, всякие полезности и двигаем дальше.

– Зомбиков?! Этих бешеных людоедов без тормозов? Подожди, разве мы не убегаем от них и не прячемся?

Я хохотнула, подобрала топор и, прислушиваясь к уличной тишине, вышла обратно в коридор. Говоря о поиске мутантов, я не шутила. Судя по хлебу и борщу, кластер перезагрузился приблизительно пару недель назад. Допустим, зараза проявила себя не сразу, как в кластере Вейцера, пусть перерождение заняло два-три дня. Но даже при таком раскладе получается, что самые активные заражённые успели отъесться и, вероятнее всего, ушли на поиски мяса в более хлебные места. В посёлке остались не самые шустрые мутанты: пустыши (они мне не интересны) и бегуны, такие, как ротвейлер, в затылочных мешках которых, если повезёт, найдутся виноградины. Лишь бы на лотерейщика не нарваться…

– На начальном этапе мутации заражённые слабы и медлительны. Сказать, что они не опасны, нельзя, но справиться с такими не так уж и трудно. Изменения прогрессируют, заражённый отращивает клыки, когти, панцирь. Столкнулся с таким – знай, что это твоя смерть. Легковую машину, как консервную банку, вскрывают.

– И? – нахмурился Вейцер.

Выглянув за дверь, я осмотрела улицу, убедилась, что пока тихо.

– У заражённых со временем отрастает затылочный мешок, в котором формируются виноградины.

Вейцер непонимающе моргнул, а когда до него дошло, что он только что выпил, издал характерный звук.

– Дыши глубже, – посоветовала я. – Если вырвет, придётся пить снова, а у нас живуна мало. Хочешь загнуться?

Вейцер разразился тирадой непечатных слов. Я не мешала его словоизлияниям, почти не вслушивалась в то, что он говорит, и внимательно следила за округой. Сейчас Вейцер кого-нибудь привлечёт. Не прошло и пары минут, как из-за соседнего дома со стороны шоссе, по которому прошла автоколонна, выскочил заражённый. В прошлом – лысый коротышка, ныне – мутант, потерявший штаны, но ещё сохранивший заляпанную по низу футболку, он на миг остановился, воодушевлённо заурчал и припустил в нашу сторону.

Пока всё по плану.

– Лезь на дерево! – скомандовала я.

Вейцер – молодец: сразу заткнулся, увидел заражённого и рванул в указанном направлении; я же юркнула обратно в дом. Потеряв меня из виду, изменённый, как и следовало ожидать, бросился за парнем. Не переставая урчать, он подскочил к дереву, попытался достать Вейцера, но мой подопечный забрался высоко – дважды молодец! Я наблюдала за происходящим, стоя в дверном проёме. Мутант попробовал подпрыгнуть. Роста не хватило, но его это не остановило. Ещё одна попытка.

– Никта! – рявкнул Вейцер. – Сделай что-нибудь!

Я не отреагировала, продолжая следить за улицей. Подставлять тварям спину я не собираюсь. К тому же волноваться рано. Прыгает себе заражённый и прыгает. Жалко, что ли?

– Никта!

Коротышке надоело прыгать, и он сменил тактику: полез на дерево. Вот теперь – мой выход. Ещё раз убедившись, что вокруг никого, я, контролируя каждый свой шаг, бесшумно приблизилась, встала, расставив ноги, перехватила топор поудобней. Заражённый, увлечённый добычей, меня не замечал, примеривался к пятке Вейцера, да и собственное урчание мешало ему услышать меня. Я ударила.

Лезвие топора вошло в самый низ затылочного мешка твари. Хрустнули позвонки. Хороший удар получился! Заражённый конвульсивно дёрнулся и мёртвым кулём свалился на землю.

– Удачно поохотились! – усмехнулась я, упёрлась в тело ногой и выдернула топор.

– Никта, сзади!

И почти одновременно с выкриком Вейцера я услышала урчание. Выпрямилась, обернулась. На меня неслись двое, такие же беспортковые, как и убитый. Нацелились именно на меня. Скрыться не успеваю. Проклятие!

– Сможешь ударить одного? – нервно спросила я Вейцера.

– А если он меня укусит?!

Тьфу!

– Заживёт. Укус не заразен.

Вейцер коротко ругнулся и попросил оброненную лопату, но я не успевала. Отскочила за дерево и побежала прочь. У бегунов – а это были именно они – мозги ещё не работают, реакции исключительно примитивные, и на этом их можно подловить. Я метнулась за угол ближайшего здания и замерла, приготовившись ударить.

Урчание слышалось всё ближе. Скорость у бегунов сопоставима со скоростью простого человека. Судя по звукам, навскидку заражённый в десятке метров от меня. Я подняла топор. Он появился из-за стены, и я опустила топор ему на голову. Одним мутантом меньше! Я помчалась дальше, но урчания больше не слышала. Странно… Остановившись, прислушалась – тихо. Поколебавшись какое-то время, вернулась и осторожно выглянула из-за угла. Зря я напрягалась: со второй тварью справился Вейцер.

– Что теперь? – Парень смотрел на меня с такой злостью, будто это я виновата, что он угодил в Стикс.

Пожав плечами, я ответила:

– Будем потрошить. Где там твой швейцарский нож? Доставай.

В общей сложности, из трёх убитых мы извлекли всего две виноградины. До обидного мало, но я не расстроилась: затылочные мешки могли оказаться пустыми у всех троих, а не только у одного. На живун нам на ближайшее время хватит, а дальше охоту придётся продолжить, потому что виноградины – это не только жизненно важный витамин, но и местная валюта, без которой в стабе делать нечего. Вейцер, выслушав мои объяснения, приуныл. Дураку понятно, что без денег соваться в цивилизацию смысла нет. В итоге я решила, что мы задержимся на кластере. Раз высшие твари до сих пор не появились, то вряд ли появятся. До вечера зачистим территорию, переночуем и двинем дальше.

Выслушав мои планы на остаток дня, Вейцер слегка побледнел.

По-моему, до него только сейчас начало доходить, насколько он попал. Я пренебрежительно фыркнула: как по мне, так жизнь прекрасна! Лучше было только в особняке, где я грохнула ротвейлера, потому что там был кипяток, а сейчас придётся довольствоваться холодными консервами. Зато здесь дичи больше.

К вечеру наши запасы пополнились ещё шестью виноградинами. С одной стороны, улов неплохой, мы разбогатели в несколько раз. С другой стороны, как были нищими, так и остались.

Вечером мы устроились всё в том же доме.

– И скольких бегунов нужно извести? – спросил Вейцер, укладываясь на диван в гостиной. Мы договорились, что сначала дежурю я, а потом – он.

– Если экономить, в относительно дешёвом стабе на нос за день, думаю, не меньше пяти виноградин потребуется.

Вейцер сначала присвистнул, потом с подозрением уточнил:

– Думаешь? То есть ты не знаешь?

– Цены везде разные. Я назвала приблизительный минимум.

Вейцер замолчал – видимо, занялся нехитрыми подсчётами. Чтобы накопить хотя бы на неделю спокойной жизни, нужно разделать не меньше сотни бегунов.

– Это одуреть, сколько топором махать! – выдохнул он, приподнявшись на локте.

– Угу, – хмыкнула я. – Зато бегунов можно щёлкать, как орешки, пока они толпой не навалятся. Закономерность простая: чем сильнее тварь, тем больше урожай и тем больше шанс из охотника стать дичью. Спи, давай!

Вейцер что-то проворчал, но послушно улёгся, а я, не прекращая внимательно прислушиваться к ночной тишине, задумалась. Соваться к лотерейщикам и всем подобным тварям не хотелось. Так ли нужен мне стаб, чтобы гнаться за виноградом? Про себя узнать хочется, но это бесплатно, да и займёт разговор не больше получаса. Задерживаться в стабе на неделю незачем, мне вполне хватит отдохнуть на условно безопасной территории пару дней. Куплю кое-какие мелочи, которые по-другому раздобыть сложно, прикину варианты – и дальше в путь. Что касается Вейцера, чай, не маленький, сам свою судьбу выберет. В Улье перед каждым открыты тысячи дорог. Кто-то, как я сейчас, бродяжничает, переходя от кластера к кластеру, кто-то барыжит, кто-то становится благопристойным гражданином цивилизованного полиса, устраивается на непыльную работёнку.

Скрип. Шуршание. Так и хочется сказать Вейцеру, чтобы не вертелся, но я молчу. Он заговорил сам:

– Не спится.

Мелочь какая! Некоторые с ума сходят, а ему всего лишь не спится! Крепкая же у парня психика!

– Тогда дежурь. Начнёшь засыпать – разбудишь.

– Ладно.

Понятливый у меня попутчик! Ни разу не пожалела, что пошла с ним. И веселее, и виноград добывается легче. Я перебралась на освободившийся диван и моментально ухнула в колодец сна.

Следующий день прошёл на удивление спокойно. Мне удавалось выстраивать маршрут через давно перезагрузившиеся и оттого необитаемые кластеры. Пару раз прятались от беспилотников, один раз набрели на черноту, которую мы были вынуждены обходить, потому что Вейцер не смог сделать по мёртвой зоне и трёх шагов, потерял всякую ориентацию в пространстве и упал. Пришлось его вытаскивать. Мы убили ещё трёх бегунов, и виноградин у нас стало ровно десять, раздобыли для Вейцера второй бинокль. О топоре я не говорю – им разжились ещё вчера. Один раз попали на перезагрузку кластера, но он оказался лесным и, следовательно, бесполезным.

Я рассказывала об Улье и в глубине души не переставала удивляться своим знаниям, особенно тому факту, что помню обо всём на свете, но не о себе. Я боялась, что у меня появятся новые провалы в памяти. К счастью, ничего подобного не происходило, и память мне больше не изменяла. Всё случившееся после моего пробуждения в черноте вспоминалось чётко и ясно, словно было минуту назад. Вейцеру о своей амнезии я не говорила: незачем.

Вторую свою аномалию я тоже скрывала. Живец мне по-прежнему не требовался, но это ещё большая тайна, чем моя амнезия. Забрав у Вейцера термос, я отвинтила крышку и притворилась, что пью. На самом деле не сделала ни глотка. Едва пойло попало на губы, меня замутило. С трудом удержалась от гримасы отвращения. Живун, похоже, мне не только не нужен, но и вреден. Отдав термос, я вытерла губы и на миг прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. А стоит ли мне вообще с такими данными соваться в стаб? Ладно, не к спеху.

Меня беспокоило совсем иное. К концу дня самочувствие начало ухудшаться. Участился пульс, появился звон в ушах. К утру, думаю, голова разболится. Знакомые симптомы. Такие у Вейцера были, когда мы познакомились. Ему, как и любому нормальному иммунному, хватило нескольких глотков живуна. Увы, не мой случай. Организму явно требовалось совсем иное лечение, а у меня не было ни малейшего представления о том, как себе помочь. Если в кратчайшие сроки что-нибудь не придумаю, то непременно загнусь.

– Никта, о чём ты задумалась? – спросил Вейцер. Мы как раз устраивались на ночлег.

– О том, куда идти завтра.

Мелкие кластеры попадались всё реже, их сменили более крупные. Ландшафты тоже изменились. Лесов и дачных поселений всё меньше, а фрагментов городов всё больше. Твари и люди будут попадаться чаще. Опасностей тоже станет в разы больше.

– Разве мы идём не в местный город?

– В город, – согласилась я.

– И как он называется? Что из себя представляет? – Вейцер, похоже, заподозрил неладное.

Я пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Что?!

Пришлось вздохнуть и признаться:

– Я понятия не имею, где найти хоть какое-нибудь поселение. Я только предполагаю, что где-то там, – я неопределённо махнула рукой, – они есть.

Я демонстративно зевнула, повернулась на бок и сделала вид, что уснула, а уже через минуту действительно спала. Проснулась ни с того ни с сего посреди ночи, посмотрела на дежурящего Вейцера, и мне вдруг подумалось, что я не прочь им перекусить. Иммунный должен быть очень вкусным.

Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Чёрный рейдер

Подняться наверх