Читать книгу Дневник Ди - Nenka - Страница 9

Отец кричал на мать, что было большой редкостью в нашей квартире. Человек прослуживший в армии и побывав на войне, где наше государство помогало союзной стране, был на редкость терпелив и не повышал голос.

– Это такое у тебя отличное воспитание? Она плачет, я слышу периодически, что случилось, как ты можешь не знать?

– А ты решил теперь поучаствовать в воспитании? Учу не выходить замуж за неудачников вроде тебя! Которые не могут ничего в жизни!

– Чему? Это тот мелкий сосунок на машине удачливый?

– А чем тебе его BMW X5 не угодил? – Всем, я против этих отношений и моя дочь судя по всему тоже.

– Аааа, ну был у нас один тоже на гитарке бренчал, лапшу навешал, слава богу девчонкой осталась. А этот теперь женится точно!

– Совсем с ума сошла? Ты чему ее научила? Как ноги раздвигать? И перед кем можно? Завтра же идём к гинекологу!

– Ты что травму хочешь психологическую ребёнку? Какой врач? Пусть сами решают все, я вообще не вмешиваюсь!

– А чего тогда вся расстилаешься перед этим мелким заморышем?

– Я просто хочу казаться вежливой!

– Вот именно казаться все пытаешься, всю жизнь и когда мы жить начали тоже.

Я ушла от двери их комнаты, дальше слушать было невыносимо, если бы я ещё что-то узнала об их отношениях, окончательно замкнулась бы от количества переживаний.

Отцу и правда не везло с обеспечением семьи, в 90-х либо успел занять нишу и теперь на эти капиталы живешь и развиваешься или нет. Сначала бизнес с автосервисами накрыли рэкетиры, вымогали выручку и грозились сжечь. Потом еще что-то и ещё, череда неудач, отец не хотел заниматься чем-то нелегальным, не хотел подстраиваться под те условия и на «дядю» тоже не видел смысла работать. Мать раздражала его философия и она устала ждать пока он раскрутится и встанет на ноги, постоянно пилила по поводу нехватки денег и что она одна тянет семью.

Отношения их к друг другу были настолько далеко от любви или уважении как Земля от Юпитера. Вырваться из этого круга не представлялось возможным, поэтому мать воспитывала в строгости. Может чтобы потом у меня была другая жизнь, но их отношения так или иначе отпечатывались на мне тоже. Иногда мне даже нравилось сидеть и слушать их ругань, потому что не ругали меня в этот момент и хорошо.

Это тогда давно я считала свой характер никаким, мне это внушили. Я представлялась сама себе слишком робкой, неуклюжей, зажатой. Негласными правилами были – не просить, потому что положение трудное, не жаловаться, самой решать проблемы, не хвалить, потому что так и должно быть или ещё лучше, не мешать, не лезть, не нести чушь. За меня никогда не заступалась мать и не вставала на мою сторону, как и на сторону отца. – Сам виноват!

– Я же говорила…

Спустя много лет мне лишь жаль их, зачем нужно было друг друга мучить.

Скорее всего в тот день я и перешла грань, после которой все покатилось к черту, задушила в себе все хорошее, что было и пошла к пропасти. После событий с Мишей прошла кажется неделя, он ведь так долго ждал и мечтал обо мне. Попытки оправдать его ярость ни к чему не привели. Он посмел и взял все, что причиталось.

Учеба пошла по наклонной, если раньше я искала хоть что-то интересное в предметах, то теперь все казалось одной сплошной ненужной никому информацией, загаживающей мой мозг.

Зачёт сдан из шести только один, надо пересдавать, просить, учить, ехать. Ничего не хотелось. Конечно не прошли завалы сессии просто так, вызов в деканат. На бюджете надо учиться, а не прогуливать и заваливать зачеты. Потом списки на отчисление.

Вот на этом этапе узнала про плохую учебу мать. Била меня вешалкой, рвала шмотки, дергала за волосы, орала как ненормальная, что если я все не исправлю она за себя не отвечает. Через день она сказала, что звонил Миша, волнуется за меня, на носу экзамены, зачеты не сданы, в универе меня нет, к телефону не подхожу. Предлагал помощь. Мать с моего телефона набрала номер Миши и сунула мне телефон. Гудки, гудки, гудки. В космос дошла моя мольба и Миша не взял телефон.

– Ты дозвонишься и поговоришь с ним! Он поможет все исправить и вернись наконец на землю!

– Нет.

– Что значит нет?

– Ничего из этого делать не буду.

– Дура! Никого не слушаешься.

Вообщем на третий день побоев, я сдалась и со всем согласилась. Помню, что била она по ногам, только потом пойму, чтобы было не видно. Но все тайное становится явным. При достижении ребенком возраста 18 лет, осуществляется его передача под наблюдение взрослой амбулаторно-поликлинической медицинской организации (поликлиники). Проходишь врачей как на диспансеризацию и вперёд. Врач гинеколог был мужчиной, очень я стеснялась… уже не девочка… все эти вопросы, опросник, потом осмотр. Я разделась, тут глаза врача округлились в удивление, он даже отошёл. Я не понимала в чем дело, на кресло смотровое даже ещё не села.

– Откуда эти синяки на ногах?

Боже он наверное подумал, что меня изнасиловали, как стыдно.

– Я упала недавно, ещё не все зажило, увлекаюсь скейтами, а там вечно падаешь.

– Допустим, залезай в кресло.

Он посмотрел и видимо удостоверившись, что никто меня не насиловал, в карте написал стандартные фразы после осмотра и пожелал удачи, грустно смотря мне вслед.

Спустя какое-то время, я позвонила, долго думала, про первую фразу, вышло само собой.

– Привет, Миш. Мы вместе можем поехать завтра?

– Привет, малышка, могу в 8–30 за тобой заехать. Сама звонишь, что-то хочешь попросить, помимо совместной поездки?

– Хочу, говорят, что ты досрочно сдал сессию и слишком хорошо, даже лучше чем в прошлый раз, к тому же говорил моей маме, что можешь помочь с хвостами.

– Вот оно что, да, сдал, знаю людей которые могут помочь, не бесплатно конечно. Ты я видел в списках на отчисление. Прошло много времени как я звонил, не уверен, что можно тебя спасти.

– Что ты хочешь сказать? Ты уже не сможешь помочь?

– Я бы с радостью решил все проблемы моей девушки, тем более такие. Но у меня кажется нет девушки, ты упорно мне доказывала, что не моя и все кончено, так что же думать?

– Нравится издеваться сейчас?

– Нет, просто выясняю для себя некоторые интересующие меня моменты.

– Мне важно, чтобы меня не отчислили сейчас.

– И на что готова пойти гордая Ди?

– Валяться у тебя в ногах? Умолять тебя? Ты только скажи, что же сделать чтобы ты себя потешил?

– Хочу тебя.

– Я твоя. Бери.

– Буду через час, выйдешь?

– Да.

– Поедешь со мной?

– Да.

– Даже не спросишь куда?

– Нет.

– Жди.

В большой машине пахло его духами. Чёрный кожаный салон уже не казался чем-то классным или значимым, моя клетка, золотой мальчик пожелал красивую игрушку и получает ее. Неважно хочет игрушка этого или нет. Беспрекословная кукла. Сесть? Я сяду. Лечь? Я лягу. Тишину разорвала я.

– Привет… – Будешь со мной без игр и упрямства?

Я стала расстегивать пуговицы рубашки, но он перехватил мои руки.

– Мне не надо таких жертв. Мы не в романе, скажи зачем обманывала?

– В чем?

– Получается во всем, я не верю, что после близости ты так расстроилась, что перевернула свою жизнь с ног в жопу!

– Прости, девы народ ветреный…

Миша отвернулся от меня и машина рванула вперёд, прочь от дома где меня бьют и говорят гадости, лучше с ним сама, чем так.

– Ветреный говоришь, я даже не спрашиваю кто был первый у тебя. Знаешь я так сильно на тебе залип, а справки не навёл. Теперь сложилась более полная картина тебя.

– И как?

– Никак и звать ничто. Тянет к тебе как к наркоте, такой соблазн, а тут ты звонишь столько раз, приятно на пропущенные твои смотреть.

– Рада, что доставила удовольствие, что-то ещё?

– Можно и ещё, жалею, что заставил тебя.

– Я простила, забудем.

– Я не просил прощения, сказал, жалею, что так произошло и не сдержался. Хочу как настоящие парень и девушка. Где оба хотят.

– Я хочу.

– Ди, ты переигрываешь, не настолько все плохо с институтом.

– Как ты хочешь?

– Хочу чтобы сама попросила.

– Куда едем?

– Не знаю, катаемся.

Я не знала, что вселилось в меня, взяла его свободную руку, которой он бил пальцами по подлокотнику и положила себе на ногу. Он резко убрал ее и свернул в какой-то двор. Остановился и посмотрел на меня замученным взглядом. Сердце екнуло, он осунулся и смотрит так преданно, ведь он мне нравился. Потянулась к нему отстегивая ремень безопасности. Он тоже отстегнул, пододвинулся и мы поцеловались. Это было не похоже ни на один из прежних наших поцелуев, он был жадным настолько, что не хватало воздуха, умелый, как будто немного изменился он и я. Миша промычал и оторвался от губ.

– Скажи, зачем ты мучаешь нас? Я так скучал…

– Поцелуй еще.

– Если я это сделаю не смогу остановиться.

Там внизу что-то загорелось, как будто хотелось, того, что он хочет и от чего себя сдерживает.

– Давай решать проблемы по мере поступления? Ди?

Я кажется сошла с ума, но мне так хотелось, чтобы кто-то надежный меня пожалел и все решил. Верилось, что он все сможет решить и ему можно довериться целиком. Я перемахнула к нему на сиденье и оказалась на Мише, через джинсы почувствовала как он возбужден. Поцелуй не заставил себя долго ждать. Миша сымитировал толчок бёдрами. Внутри все напряглось от этого действия. Кажется я передумала. Он быстро уловил нотки сомнения и перемены.

– Отключи голову, Ди, пусть тебе подскажет тело. Его руки обняли так крепко за бёдра.

– Не могу…

– Тогда слезай с меня, неуверенная наездница, там пожар под тобой!!!

Миша сдержал слово и нянькался со мной две недели, пока я все не сдала, стипендии опять не видать, потому что сдала не вовремя, скоро каникулы и это радовало. Начался какой-то новый этап жизни, когда все получается и вроде все как мне удобно, нравится. Хорошо. Давно так не было.

Расстояние между мной и мамой увеличилось до «никогда». Никогда мне не простить ее. Мне все равно на нее, на них всех, пусть они исчезнут из моей жизни и никогда не тревожат.

Я решилась, я должна сама, сама это сделать, это просто, ведь так просто, если не почувствую, то буду имитировать, но надо на это решится. Миша больше не приставал, казалось он затаился и ждёт моего решения, вообще изменился… Он был до той близости как в маске, а сейчас ее снял. Сильный и расчетливый, не замечала тогда за ним этого. Капитаном команды он быть принципиально сам не хотел, но негласно было именно так, дело даже не в деньгах, а в нем, хотя может деньги и сделали его характер таким. Нет ничего невозможного и все будет твоим любыми способами.

День икс настал, мы уехали с ним загород, жарить шашлыки и гулять. Там все и должно произойти если конечно я в последний момент не дам заднюю. Он заслужил, столько всего сделал, преподы больше не валили меня, особенно мымра молодая по английскому, после которой и началась череда незачетов, довела меня в прошлый раз до ручки и показала, что я вообще ничего не знаю. Во второй раз она так себя не вела, была такая приветливая. Странно как-то косилась на дверь…Но не об этом.

«…мы порой жалеем людей, которые не знают жалости ни к себе, ни к другим».

Грозовой перевал

Мы приехали на место когда уже вечерело, я очень долго собиралась и никак не могла решить с бельем да и остальной одеждой. В дороге много болтали, Миша должен был уехать с родителями и братом отдыхать. Брать меня не было возможности из-за отсутствия загранпаспорта и визы, делать самостоятельно долго, а грузить Мишу постоянными проблемами не хотелось, поэтому я отказалась сославшись на учебу, мол буду подтягивать и зубрить. Меня любил он и я кажется тоже. Это такое больное ощущение, что не хотелось его доставать и говорить вообще это слово «люблю» хоть кому-нибудь. В большой вазе на месте елки стояли розы, они умирали… Медленно и мучительно…как я в эту ночь.

Поцеловала Мишу первая…Он начал меня раздевать, я его, потом было так жарко и быстро, я выдохнула, все. Второй раз, когда я под ним получила удовольствие, шторм в тысячу баллов шумел в ушах, а потом стало так легко. Легко и ничего не важно, в сердце музыка отчаяния, такая одинокая скрипка. Он долго меня ласкал и целовал, обнимал, что-то шептал, губы припухли. Перед тем как уснуть был еще раз. Мы уже почти одно целое. Я плавилась в этих сильных руках, пока он нёс меня на второй этаж от камина и тех умирающих цветов, слышала частое биение его сердца и неровное дыхание. Ощущала вес его тела на себе, сильные руки исследовали уже принадлежащий ему стан, запах парфюма Миши наверное перешёл на меня, все пропахло им. Он водил губами по шее, потом спустился ниже на плечо, запустил руку в волосы и массировал голову, все печали отступали. Перевернул на кровати и я грудью легла на мягкую поверхность хлопкового белого белья. Миша массировал мне спину и спускался ниже, ножки, потом внутренняя сторона бедра. Щеки раскраснелись от того, что я все разрешаю и отзываюсь на эти прикосновения. Просунул руку между мной и кроватью, я приподнялась, он надавил мне на спину, послушно прогнулась, больше не было боли. Война проиграна, капитуляция оказалась не так ужасна. Он тихо застонал, низким гортанным звуком, а затем обхватил мои ягодицы руками, прижав к себе и вошёл, наши тела сплелись. Миша наматывал мои волосы на руку, заставляя прогнуться сильнее, входил медленно, как будто пытал и меня и себя. Я вся взмокла, выбившиеся пряди прилипали к спине, а во рту пересохло от стонов. Наконец мой мучитель решил прекратить пытки и задвигался быстрее, я почти уловила нотки былого наслаждения, но потеряла их из-за резких толчков внутри, волосы натянулись так что заболела голова, на бешеной скорости он кончил в меня с воплем, почти задыхаясь начал говорить.

– ааааа черт, оно того стоило!!! Не зря я измучил деканат, чтобы тебя запихнули в списки на отчисление, а англичанке только и хотелось тебя завалить! Чего глаза вылупила? Я не понимала о чем он говорит, кутаясь в почти мокрую простыню, я очнулась и стеснялась своей наготы.

– Что ты говоришь?

Миша взял бутылку воды и стал жадно ее пить, ничем не прикрытый в капельках пота, я ещё не пришла в себя и внутри все хотело продолжить, чтобы провалиться в тот рай.

– Что хочу, наконец мне плевать, что обо мне подумает маленькая дрянь, смеющая нос воротить. Да я все свои накопления на тебя слил, а ты решила расстаться.

– Я же сегодня сама все это…как можно так говорить после такого…

– Это всего лишь оргазм малышка, если мужчина хочет ей его подарить, женщина получает удовольствие. Не бойся, ты будешь много-много стонать подо мной, мне нравится, когда ты такая открытая. Что опять тошнит?

Миша рассмеялся и пошёл в ванную комнату. Какая грязь, до меня стал доходить смысл его слов. Он действительно получил все, что хотел, я сама ему отдала себя, чувства, гордость, достоинство, отвратительно, пять минут назад, я хотела продолжать отдаваться ему.

– Иди тоже в душ, будем спать, я надеюсь повторения всяких глупостей с твоей стороны не будет. А то я придумаю что-нибудь похуже отчисления из инста.

Пошла как мне велели в душ, выйдя из которого обнаружила, что мой истязатель спит. За окном конец весны, скоро лето, он уедет, меня оставят в покое. Мысли о покое пошли не в то русло и я к своему греху задумалась, что если меня не станет.

Есть один способ сравняться с богами: достаточно быть столь же жестоким. – Калигула.

Альбер Камю