Читать книгу Семейный портрет спустя 100 лет - Нетта Юдкевич - Страница 4

Мои дедушка и бабушка со стороны мамы родились в начале двадцатого века в том же местечке, что и Левинштейны. Все братья и сёстры прадедушки – Наума Ланского – вместе с родителями и детьми эмигрировали в Америку перед Первой мировой войной. На Украине остался только мой прадедушка с супругой и тремя детьми. Решения уезжать или не уезжать, покидать Украину или нет, иногда принимались в силу непонятных и неубедительных причин. Кто-то не хотел покидать могилы праотцов, другие не могли договориться со сватами; многие просто боялись взойти на корабль, чтобы пересечь Атлантический океан, так как наслушались всяких басен о потонувших кораблях и о неизвестной стране Америке, где буйствуют страшные индейцы.

Евреи из местечек и деревень не отличались особой образованностью; умели читать на идише, и на том спасибо. Что такое океан и где находится Атлантический, они не имели никакого понятия. Большинство не знало, что Земля круглая. Но по слухам точно знали, что корабль может утонуть. Мысли о штормах и о бурях останавливали их, как это ни смешно, от эмиграции в Америку, которая одних привлекала баснями, придуманными ещё испанскими конкистадорами, о стране Эльдорадо, других пугала страшными сказками об индейцах и бандитах, такими же правдивыми, как и первые.

* * *

Гораздо позже, в Израиле, куда приехал известный американский мафиози Меер Ланский просить убежища, скрываясь от американского правосудия, я дразнила маму, что это наверняка её дядя. Фамилия Ланский не такая уж распространенная среди евреев, и, наверное, следует с ним связаться, поддержать дядюшку. Мама злилась, обижалась и утверждала, что в их семье не могло быть преступников.

* * *

Неважно, каковы были истинные причины, но мои прадедушка и прабабушка Ланские остались в Сквире. Семья Ланских для тех времён считалась маленькой – две дочери и сын. Старшую дочь выдали замуж за васильковского парня, и в течение трёх лет с хвостиком она родила четверых детей.

Средней, шестнадцатилетней Лизе, искали сватовство, но не очень рьяно. Она выдалась маленькой, худенькой, выглядела скорее лет на двенадцать, чем на шестнадцать. Родители считали, что девушка ещё успеет выйти замуж, пусть ещё подрастёт, окрепнет. Куда торопиться с заботами о детях, о муже, домашнем хозяйстве? Успеет.

У Ланских подрастал ещё один сын, Меер, но он совсем ещё был ребёнком.

Однажды прабабушка Симха взяла с собой на базар мою бабушку Лизу. Смуглая, тоненькая, с большими горящими глазами, она казалась вертлявым подростком, не созревшим не только для брака, но и многих других вещей, которые поручали молодым девушкам – прибрать в квартире или испечь булочки с корицей. Хотя на самом деле Лиза умела убирать и готовила утку в яблоках вкуснее матери.

Они подошли к лотку, где дедушка и его брат торговали шапками. Пока прабабушка рассматривала товар, Лиза нацепила шапку-ушанку и помотала головой так, что каждый раз другое ушко шапки шлёпало её по раскрасневшимся от мороза щекам.

– Перестань, – прошептала мать. – Ты уже не маленькая.

Девушка вернула шапку на прилавок, подняла глаза и встретилась взглядом с одним из братьев – Давидом Коганом.

Лиза смутилась и покраснела. Давид улыбнулся.

– Замуж выдаёте? – продолжая улыбаться, спросил тот у прабабушки.

– За тебя? С радостью, – отшутилась она.

– А как же зовут мою невесту? – продолжал молодой человек, не сводя глаз с девушки.

– Лиза Ланская, – ответила прабабушка.

Он выяснил, где они живут, и на следующий день прислал сватов.

Эту историю я совсем маленькой слышала от дедушки, от бабушки, от мамы и ото всех родственников, которые слышали её до меня. Бабушка показалась дедушке необыкновенной красавицей, что сразило его наповал. Она ослепила, околдовала, загипнотизировала его, и он навсегда потерял голову.

– Или нашёл, – поправляла его бабушка. – Не стыдно тебе детям глупости рассказывать?

Может быть, моя бабушка Лиза в молодости была красавицей. Но дело не в этом. Если бы мужчины и женщины влюблялись один в другого только из-за выдающейся внешности, то мало кто действительно женился бы и выходил замуж. Красота любимого человека – это иллюзия, которая постигает влюблённых.

В случае с четой Коганов судить не мне. Старые фотографии не дают какого-то чёткого представления. Но и другие родственники подтверждали, что бабушка Лиза в юности была красавицей, и это от неё моя мама унаследовала маленький носик, громадные глаза и пухлые губы. Когда меня в детстве просили показать мамины губы, я оттопыривала нижнюю, выставляя её вперёд, пытаясь свесить над подбородком. Родственники посмеивались над маминым чувственным ртом.

Отец моей бабушки Лизы – Наум Ланский – был простым молочником. Он развозил на телеге большие бидоны с молоком, поменьше со сметаной и ряженкой. Масло и творог продавались кусками по фунту, завёрнутые в марлю, отчего на них оставался мелкий решётчатый след.

В городе в начале века появились магазины, бакалейные, мясные, овощные лавки. За церковью располагался большой рынок. Тем не менее молочные продукты всё ещё развозили молочники. Жители считали, что у молочников продукты свежее, чем в лавках. Они выходили на зов молочника с крынками и горшками, которые тот наполнял молоком, сметаной, сливками и тут же ехал дальше, к хозяйкам, державших коров, наполнять снова посуду только что выдоенным молоком.

У Герша Когана было четыре сына. Все «красавцы удалые», высокие, статные, блондины с голубыми глазами. Они напоминали то ли викингов, то ли (прости меня господи) представителей арийской расы, не существующей в действительности, а созданной больной фантазией идеологов нацизма.