Читать книгу Diablo. Буря света - Нэйт Кеньон - Страница 3

– Вход в гробницу черен, как пасть молотильщика, – тихо произнес толстяк, наклонившись вперед, словно собирался раскрыть страшную тайну. – Наш факел успел осветить лишь пару шагов, прежде чем его поглотила тьма. Запах гнили из ямы указывал на покойника, который желал остаться погребенным.

Сквозь клубы дыма он посмотрел на освещенные лица людей, чьи взгляды были обращены на него. Он заглянул в глаза каждому, стремясь сосредоточить их внимание на жалобно звучащей лире в дальнем конце таверны. Сильно потрепанные и залатанные в нескольких местах сюртук и брюки мужчины указывали на принадлежность к дворянству Калдея.

Число собравшихся у камина вновь увеличилось, когда облаченная в сшитое из мешковины платье женщина бросила звонкую монету в покоящуюся на столе шапку из свиной кожи. В воздухе повис запах дрожжей и кислого молока, когда она устраивалась на стуле.

– Какое это имеет отношение к мальчишке-императору?! – выкрикнул один из мужчин. – Ты собирался объяснить причины восстания и эвакуации города.

– Давай без утаек, – сказал другой на противоположном конце комнаты. – По слухам это дело рук Владыки Преисподней, который извергает зеленый огонь, но жрецы Закарума состоят в сговоре с гильдией торговцев и желают смены власти. Они стоят за всем этим, зуб даю! К счастью для Хакана, ему удалось выжить.

– Дайте ему сказать, – произнесла женщина в мешковатом платье, указывая на рассказчика. Она улыбнулась, обнажив черные зазоры там, где должны были находиться передние зубы. – В городе и так полно проблем. Мы можем рассчитывать на парочку хороших историй.

Бармен, телосложением напоминающий варвара, нахмурился и продолжил полировать стойку грязной тряпкой, не забывая качать головой и бормотать что-то себе под нос.

– Это не просто история, уверяю вас, – быстро сказал рассказчик. – Каждое слово правда.

За его спиной полыхал огонь. От залысин вниз по виску струился пот. Рассказчик кивнул женщине и его бакенбарды дернулись от едва заметной улыбки, прежде чем на лице вновь застыло правдоподобное выражение ужаса.

– На чем я остановился? Ах, да. Это была затерянная могила одного из могущественных магов ордена хорадримов, которого развратило коварное зло, и он вступил в сговор с демонами. Маг уже много лет был мертв, но мой наставник провел многочисленные исследования и выяснил, что место его упокоения наверняка населено призраками и защищено смертоносными заклинаниями. Мы все подозревали, что поджидающее нас под землей не принадлежит нашему миру и никто – ни мужчина, ни женщина, ни девушка, которая помогла нам добраться до проклятого места – не желал идти первым. И все же мы были обязаны продолжить путь, ведь от нас зависела судьба всего Санктуария.

И тут снизу раздался нечеловеческий крик, словно какое-то существо пытали и разрывали на куски! Так звучит сама смерть. Меня охватил такой страх, что сама кровь застыла в жилах, но аль-Хазир выхватил из рук чародея факел и зашагал к лестнице. «Пошевеливайтесь, – сказал он. – Пусть я всего лишь бедный странствующий летописец, но я первым пролью свет на эту демоническую пасть!»

Голос становился все громче, когда рассказчик описывал путь в гробницу. Толпа зашумела, и звуки двигающихся табуретов зевак, желавших послушать, заглушили голос толстяка. В шляпе звякнуло еще несколько монет; одни слушатели качали головами и посмеивались над подобной небылицей, другие смущенно улыбались. Калдей пребывал в смятении, и рассказы о черной магии и демонах подстегивали разыгравшееся воображение его жителей.

Футах в десяти от них за угловым столиком сидел блондин, обхвативший руками кружку с медовухой, и лишь легкий наклон головы выдавал, что он тоже слушает рассказ. Незнакомец носил простую серовато-бурую одежду кочевника, его талию охватывал пояс, на котором висели ножны короткого клинка. Мужчина был худощав, угловатые черты его лица скрывала тень. Больше он ничем особенным не выделялся. Он не был родом из Калдея, но, если бы у постояльцев спросили, откуда он, никто в таверне не смог бы дать четкого ответа. С тех пор как он зашел в «Странник», остальные посетители оставили его в покое, словно почувствовав его нежелание общаться.

Рассказчик продолжал вещать, так неистово размахивая при этом короткими руками, что мог в любой момент упасть со стула. Его господин, аль-Хазир, столкнулся с огромным нечеловеческим существом, сделанным из камня и песка, поведал толстяк, и одолел его благодаря своей смекалке, когда другие искатели приключений потерпели неудачу с их заклинаниями и мечами.

– Много веков назад хорадримы обезглавили Кулла, чтобы тот не смог восстать из мертвых, – продолжал он. – Мы нашли жуткие останки в ритуальном зале, где ведьма начала читать свои заклинания несмотря на предупреждение моего господина. Аль-Хазир был знаком с «Демоникусом», авторства самого Золтуна Кулла…

– Эй, а ну проваливай отсюда! – внезапно закричал бармен. Он продолжал яростно тереть грязной тряпкой исцарапанную и потертую поверхность стойки, пока толстяк нес свои бредни, и теперь его лицо покраснело от ярости. – С меня довольно! Неси свою чепуху на улице, а не в моей таверне!

Музыкант, игравший на лире, резко остановился, и несколько оставшихся посетителей, не обращавших до этого внимания на происходящее у камина, повернулись к нему. Толстяк яростно заморгал.

– Еще по одной, Марли, за предоставленные неудобства…

Бармен швырнул тряпку, снял заляпанный передник и вышел из-за стойки. Он взял палку из кучи валяющихся у стены дров и, помахивая ей на манер дубинки, направился к рассказчику.

– Для тебя – нет. А теперь убирайся, я сказал. – Он обвел дубинкой собравшихся у камина слушателей. – Остальные могут пойти с ним и устроиться там, за углом, на холоде, если вы не передумали слушать подобные бредни. Или платите деньги за то, чтобы набить брюхо здесь, в тепле.

Бармен зашвырнул палку в огонь. Толпа заворчала, когда взметнувшийся столб искр и облако черного дыма окутали сидящих на табуретах, заставив тех закашляться и разойтись. Оставшиеся посетители таверны смеялись, когда рассказчик, пьяно спотыкаясь и продолжая протестовать, пытался встать. Он схватил шляпу и чуть не рассыпал монеты, когда бармен стиснул его руку, бормоча под нос проклятия.

– Иди и найди своего господина, – произнес бармен, подталкивая его к выходу. – Может, он сумеет наложить заклинание на твой язык, чтобы ты перестал болтать.

– Я прошу вас передумать, – сказал рассказчик, делая очередную попытку устоять на ногах, когда бармен распахнул входную дверь и в таверну ворвался порыв ледяного ветра. – Мне есть что рассказать! Люди должны услышать! Аль-Хазир встретился с самим Тираэлем, Архангелом Справедливости…

– Мне нет дела даже до того, знает ли он, где в последний раз нагадил мальчишка-император, – произнес бармен. – Здесь он ничего рассказывать не станет, впрочем, как и ты.

С этими словами он вышвырнул толстяка на улицу. Дверь захлопнулась, отгораживая комнату от уличного холода. На мгновение огонь угас, и по лицам людей, наблюдавших за происходящим, пробежала тень. Никто из них не пошевелился. Затем бармен сделал знак музыканту, и фальшивящая мелодия зазвучала вновь, а люди вернулись к своим напиткам. Некоторые из них снова развеселились, когда огонь в камине опять затрещал.

Никто не обратил внимания, как блондин, сидевший за угловым столиком, через несколько минут встал и выскользнул за дверь, растворившись в ветреной ночи, словно призрак.

* * *

Обшарпанная деревянная вывеска «Странника» хлопала по столбу, а ее цепи гремели на обжигающем морозе. Порывы ветра бросали в лицо жалящие горсти песка и охапки соломы, из ближайших конюшен несло навозом. Несколько факелов уже погасло, а скрытая облаками луна лишь добавляла сумрака.

Джейкобу из Стаальбрика понадобилась пара мгновений, чтобы натянуть капюшон и завязать на шее плащ, прежде чем начать вглядываться в вихрь песчинок, пытаясь разглядеть рассказчика. «Тираэль», – сказал этот болтун. Архангел, который носит Эл’друин. Толстяк совершенно неправильно истолковал некоторые детали, связанные с воскрешением Золтуна Кулла. Трактирный болтун был лишь шутом, который, вероятно, никогда и близко-то не подходил к настоящему демону, но случайное упоминание об архангеле заставило Джейкоба насторожиться. Он обязан выяснить, была ли в этой истории хоть крупица правды.

Владелец магазина для алхимиков отчаянно заколачивал ставни толстыми досками, чтобы те не унесло ветром. Звук эхом разносился по пустой улице, напоминая глухие удары боевого топора по щиту. В остальном город казался покинутым – все остальные его жители стремились укрыться от шторма. Джейкоб заметил толстяка как раз перед тем, как тот, сгорбившись от ветра и шатаясь от выпитого, исчез в темноте. Джейкоб двинулся вперед, быстро сокращая дистанцию.

* * *

Рассказчик повернул за угол и продолжил свой путь уже ровным шагом, не оглядываясь. Он пересыпал монеты в карман и нацепил на голову старую шляпу, которая подпрыгивала при каждом его шаге. По мере того как он шел вперед, шаги его становились все увереннее. К тому времени, как он добрался до грязной улочки с полуразвалившимися лачугами на окраине Калдея, толстяк уже не шатался, а Джейкоб отставал от него всего на несколько шагов.

Эту часть города, располагавшуюся недалеко от торговой улочки, населяли в основном чернорабочие и проститутки, воры и сумасшедшие, и факелов тут не было. Темнота наступала, позволяя разглядеть лишь размытые очертания домов. Каким бы пьяным рассказчик не был, ему тут явно не место – даже стража появлялась здесь после наступления темноты крайне редко. Дома, выстроенные из местной глины, были крыты сухими листьями кукурузы, которые свистели и гремели на ветру. Эти звуки заглушали шаги преследователя, хотя толстяк все равно бы его не услышал: Джейкоб провел много лет, тренируясь подкрадываться к своей цели быстро и незаметно.

Может быть, потеря Меча Правосудия, Эл’друина, ослабила его и сделала более отчаянным, подумал Джейкоб. Меч помог бы ему выяснить истинные намерения этого человека. Джейкоб скитался по этим землям без малого двадцать лет, выискивая места, где был нарушен баланс между добром и злом, и носить меч архангела Тираэля стало для него так же привычно, как дышать. Без меча он ощущал себя слепым, будто шарил в темноте до тех пор, пока руки не встретят сопротивления, а это очень опасно. Особенно в подобном месте, где его могли зарезать за пару сапог.

Он больше не был героем. Да он никогда и не считал себя таковым, даже если другие были с этим не согласны; он просто вершил правосудие так, как того требовал меч. Однако он так далеко зашел, что возвращаться обратно уже не было смысла. Он должен увидеть, чем все закончится.

Джейкоб едва мог разглядеть фигуру толстяка, который направлялся к самому большому (и единственному, где горел свет) дому. Из маленького окошка в толстой глинобитной стене пробивалось красноватое свечение, достаточно яркое, чтобы постройка выделялась в ночи подобно маяку. Возможно, рассказчика тянуло к нему по наитию, и он просто стремился найти теплое место и укрыться от ледяного дыхания бури. А может, он шел туда целенаправленно. Хоть одежда толстяка и указывала на то, что когда-то у того водились деньги, ни один дворянин Калдея не был найден мертвым в «Страннике». Именно эта улица выступала последним бастионом на пути к забвению.

Джейкоб нагнал его у самой двери. Толстяк пытался нащупать грубую веревку, которая заменяла замок. Он вздрогнул от внезапного прикосновения руки к своему плечу и негромко вскрикнул. Джейкоб развернул его и увидел, что кровь отхлынула от лица мужчины, и тот сделался белее призрака. Ростом они были примерно одинаковы, а вот вес рассказчика превосходил Джейкобов фунтов на двести. И все же в таком состоянии толстяк не представлял угрозы.

– Твоя история, – обратился к нему Джейкоб. – Чем все закончилось?

– П-прошу прощения, – пробормотал толстяк, выпучив свои поросячьи глазки, и уставился на темный капюшон Джейкоба. – У-у меня нет больше денег…

Ветер сорвал с крыши кукурузный лист и швырнул его на землю.

– То, что ты рассказывал в «Страннике». Что тебе известно об архангеле Тираэле?

– Ничего. В смысле, ничего важного. Я просто пытаюсь подзаработать, чтобы прокормить себя. – Толстяк прищурил глаза, словно пытаясь нащупать какую-то связь. – Вас послали сюда, чтобы выследить бедного Абд аль-Хазира?

– Аль-Хазир, странствующий летописец? Он там, внутри?

Замешательство на лице толстяка выражало куда больше, чем заданный вопрос. Он открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. Вместо этого он сунул руку в карман своих штанов, вывалив содержимое прямо на землю под ногами.

Монеты покатились по толстому слою пыли.

– О, нет, – толстяк покачал головой, затем попятился назад, и уперся прямо в дверь. – Забери все, что есть, и просто оставь меня в покое… Или ты демон, что пришел по мою душу?

Джейкоб не ответил. Он поднял с земли медальон на золотой цепочке, который выпал из кармана мужчины. Тот поблескивал в красном свете, исходившем от окна. На поверхности были высечены весы, печать алхимиков. Джейкоб похолодел.

– Где ты его взял?

Из темноты раздался стон. Поначалу Джейкоб решил, что это воет ветер, но стон доносился из дома.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме шелеста и свиста кукурузы.

А затем они услышали пронзительный женский крик.

* * *

Толстяк двигался на удивление стремительно – Джейкоб и не предполагал, что тот вообще способен на такое. Он заглянул в окно, а когда обернулся, дверь в дом была распахнута настежь, и рассказчик исчез.

Джейкоб спрятал медальон на груди и шагнул в темноту. В воздухе стоял густой запах тухлого мяса. Он откинул капюшон и вытащил из ножен фамильную реликвию – короткий клинок с потертой деревянной рукоятью и острым лезвием. Первая комната была совершенно пуста, не считая тюка сена в углу. Рядом стоял камин, но угли давно погасли и не давали тепла.

Мужчину нигде не было видно. Красное свечение исходило из другой комнаты в глубине дома. Джейкоб остановился перед второй приоткрытой дверью и прислушался. С той стороны доносились шорохи.

«Что бы ты там ни обнаружил, рисковать не стоит». И все же он чувствовал, что обязан последовать за рассказчиком. Этот медальон… и женский крик… За этим скрывалось что-то важное.

Он толкнул дверь, которая заверещала, как заколотая свинья, и широко распахнулась, ударившись о стену.

На полу комнаты был начертан полукруг, на концах которого виднелись фигуры, скрытые тенями. В центре полукруга стоял стул, на котором сидел кто-то связанный – явно женщина. Ее плечи покрывала грязная накидка, а на шее был затянут мешок, скрывавший лицо. Мрачные фигуры на концах полукруга оказались людьми в темных одеждах. Они держали длинные, зловеще изогнутые ножи, которые отражали кроваво-красный свет, исходящий от рун, что были нарисованы на потертых деревянных половицах. Джейкоб не был знаком с рунами, но ритуал, который тут проводили, наверняка должен был закончиться кровопролитием.

Эту комнату явно не впервые использовали для подобных злодеяний. Джейкоб отшатнулся, в пересохшем горле стоял ком. Пятна застарелой крови, черной словно смола, покрывали стены и пол.

«Культисты, и похоже, на службе у ведьмы».

Он был уверен, что Ковен уничтожен или, по крайней мере, рассеян по миру после смерти Магды. Джейкоб стоял неподвижно, держа меч наготове, сердце его бешено колотилось. Ему вспомнились слова давно почившего отца: «Не бросайся в бой словно раненый бык, если не хочешь, чтобы это сражение стало последним». Он нарушил главное правило, которому раньше следовал неукоснительно. Он хотел развернуться и сбежать; Джейкоб не мог выступить против них, теперь уже не мог. Он больше не был воплощением Справедливости, с тех пор как Эл’друин исчез, лишив его силы.

Но если он сбежит, ни в чем не повинная женщина умрет. Он не мог допустить подобного исхода.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем все присутствующие как один повернули к нему скрытые капюшонами лица. Стул, на котором отчаянно извивалась женщина, скрипел так громко и жутко, что Джейкоб почти почувствовал, как холодные клинки культистов вонзаются в его собственную плоть, выпуская кровь, которая окрашивает пол в красный цвет.

Сзади послышался шум. Джейкоб обернулся и обнаружил, что толстяк неведомым образом обошел его сбоку и умудрился остаться незамеченным. Теперь трактирный болтун стоял у выхода, скрестив на груди мясистые руки.

Толстяк усмехнулся и покачал головой:

– Джейкоб из Стаальбрика.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Ты совсем расслабился на пенсии. Неужели ты думал, что отнять у меня добычу будет так просто? Ты думал, что я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, без боя?

– Я… Мы раньше встречались?

Толстяк вновь усмехнулся:

– Не в этом воплощении.

От поднял руки и вцепился ногтями себе в лицо, проводя пальцами по пухлым щекам и срывая кожу длинными желтыми полосками, которые натягивались и рассыпались, словно глина на солнце. Под кожей оказалось чудовище, состоящее из влажно поблескивающих сухожилий, мускулов и костей с наростами. Глаза существа были красными, словно сквозь них выглядывала сама Преисподняя.

– Бар’агил, – прошептал Джейкоб. Он уже сталкивался с этим демоном много лет назад. Силы Преисподней были отброшены, но их приспешники все еще бродили по Санктуарию и жаждали крови невинных.

Мысли вернулись обратно в таверну, к случайному упоминанию Тираэля; вот так неуклюжий дурак безо всяких усилий втянул его в самый эпицентр бури. Ловушка была расставлена, и он угодил прямо в нее.

«А как же медальон?» Холод сковал Джейкоба снова. Было даже страшно представить, что это могло значить…

– Убийца! – прошипел демон, надвигаясь. Плоть бывшего рассказчика свисала с его пылающего лица, словно нелепая маска. – Лицемер! Чудовище! Ты столько лет охотился на нас. Пришло время платить по счетам.

– Магда мертва. А Белиала не видели уже многие годы.

– Теперь мы служим новому господину. – Демон резко метнулся вперед, а затем так же резко остановился прямо перед Джейкобом и склонил голову набок. – Ты удивлен, не так ли? Но ты все равно долго не протянешь. Знаешь, что мы сделаем с тобой, убийца? Знаешь, где ты окажешься, когда мы обглодаем твои кости?

Джейкоб размахивал мечом из стороны в сторону, стараясь прикрыть себя по всем фронтам. Культисты в капюшонах тоже приближались к нему, и он почувствовал, как его охватывает подступающая паника.

Когда один из них прыгнул, Джейкоб едва успел среагировать и повернуться. Противник повис у него на плечах, зловонное дыхание ударило прямо в лицо, смешиваясь с тяжелым и кислым запахом плоти.

Тяжесть тела нападавшего придавила Джейкоба к земле. Клинок вошел культисту точно под ребра. Падая, Джейкоб чуть дернулся и тут же почувствовал, как струйка горячей крови пропитывает его одежду. Они упали на пол. Противник хрюкнул и застонал, его ноги задергались в конвульсиях.

Прежде чем он успел сбросить с себя умирающего культиста, остальные схватили Джейкоба и поставили на ноги, грубо выкручивая руку с мечом до тех пор, пока он не выронил клинок. Двое самых крупных и сильных прижали его к стене, оторвав ноги от пола. Когда Бар’агил приблизился, с лица его стекала кровь вперемешку с жиром, а глаза светились в темноте. Демон протянул руку, и из кончиков толстых, как разварившиеся сосиски, пальцев показались когти с изогнутыми концами.

– Ты заплатишь за это! – прошипел монстр. Из того места, где находились губы личины рассказчика, капала кровавая слюна. – Твой драгоценный меч архангела не сможет защитить тебя. Тираэль мертв, и на Санктуарий обрушится мощь справедливого суда! Люди будут страдать. А мы восстанем из пепла и будем сильнее, чем когда-либо.

Руны на полу запульсировали красным. Демон схватил Джейкоба за горло. Когти впились в плоть, и воздух стал медленно покидать легкие. В глазах Джейкоба замерцали звезды, водоворот их огней становился все ярче, угрожая поглотить все, что он знал и любил…

Он не мог с уверенностью сказать, что же произошло дальше. Свет в голове вышел за пределы тела, и когда он полностью пришел в себя, то уже стоял на полу, а демон больше не удерживал его.

Он жадно хватал ртом воздух, наполняя легкие желанным кислородом.

Бар’агил вместе с остальными членами Ковена повернулись к фигуре, ранее привязанной к стулу. Она стояла прямо, руки ее были свободны, а остатки веревок валялись на полу. Между сложенными ладонями завис сверкающий шар пурпурного пламени. Но глаза Джейкоба были прикованы к прекрасному лицу женщины.

– Шанар?

– Пригнись, – велела чародейка и одним изящным движением запустила шар чистой магической энергии в сторону ближайшего культиста. Шар достиг своей цели и разорвал грудь человека на куски. Джейкоб бросился на пол, закрывая голову руками.

Когда он вновь посмотрел наверх, в ушах зазвенело, а рядом с Бар’агилом осталось лишь две фигуры в капюшонах. Демон в ярости зарычал и бросился вперед, выпуская когти, словно намереваясь сорвать голову чародейки с плеч одним мощным ударом.

Вокруг Шанар образовалась сияющая сфера света, которая окутала демона и оставила культистов с чародейкой один на один. Движения членов Ковена были сильно замедлены, в то время как женщина двигалась с ошеломительной скоростью. Она вызывала потрескивающие шипы чистой энергии и, танцуя вокруг беспомощных существ, разбрасывала эти шипы, словно копья.

А затем, спустя секунду после начала, все было кончено.

Сфера света исчезла. Останки толстяка, в котором обитал Бар’агил, лежали на полу, разорванные почти надвое и истекающие кровью. Их окружали мертвые культисты, являя собой жуткое зрелище.

Шанар стояла в центре этой бойни, плечи ее были расправлены, а красивая грудь, стянутая кожаным корсетом, часто вздымалась. Темные волосы чародейки теперь были острижены до плеч, но в остальном она ни единой морщинкой не отличалась от той женщины, которую двадцать лет назад так страстно желал Джейкоб.

Шанар встретила его взгляд тем же знакомым вызывающим выражением глаз, которое всегда сводило его с ума во всех смыслах этого слова.

– Ничего не меняется, – сказала она. – Спасение твоей шкуры уже вошло у меня в привычку, Джейкоб. Я, правда, ждала до последнего. Но через какое-то время девушке надоедает быть связанной.

– Могла бы и поторопиться, – сказал Джейкоб, осторожно поднимаясь на ноги и вытирая меч. Он прикоснулся к неглубокому порезу на шее, оставшемуся от когтей Бар’агила, и посмотрел на пальцы. Кровотечение прекратилось, а вот гордость его была уязвлена.

– Так было бы неинтересно. – С едва заметной улыбкой Шанар осторожно переступила через ближайшее тело. – Мне нужно было, чтобы ты явился сюда, так что пришлось ждать, пока демон явит себя, и убедиться, что настало время действовать. Конечно, предполагалось, что ты спасешь бедную девушку и свою собственную жалкую шкуру. Амбициозные планы… – она протянула руку. – А теперь, прежде чем нас захлестнет ностальгия, думаю, у тебя есть кое-что, принадлежащее мне.

Джейкоб порылся в складках своей туники и достал медальон ее отца – одну из немногих по-настоящему ценных для чародейки вещей. Знак алхимика. Когда-то Шанар рассказала ему историю о том, как сняла медальон с шеи покойного отца, прежде чем гроб с телом опустили в землю. Он ни разу не видел ее без него.

– Увидев его, я испугался. Ведь это значит, что ты… – Фраза так и повисла в воздухе. Даже после стольких лет, он так и не мог признаться в своих чувствах. Это была одна из многих причин, которые в конце концов разлучили их.

– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – сказала Шанар, пряча медальон. – Я позволила демону забрать его, чтобы достичь определенной цели. Знала, что проживу достаточно долго и сумею вернуть его. Однако ты… – она внимательно посмотрела на него, и ему показалось, что он почувствовал в ее взгляде нежность… наверное, просто показалось. – Ты выглядишь усталым.

– Это был трудный год. Что ты делаешь в этой части города?

– Не здесь, – сказала она, глядя на бойню. Руны исчезали, и тьма стала заполнять комнату. Шанар подняла зачарованный посох, который до этого момента был скрыт рунами в центре круга. – Снаружи.

* * *

В гостиной было даже темнее, чем ночью за окном. Шанар пробормотала несколько слов, и на конце посоха засиял шар голубого цвета. Он рассеял тьму, и Джейкоб последовал за чародейкой, когда та распахнула входную дверь. Ледяной ветер словно банши пронесся сквозь них, пронзая холодом до самых костей и принося с улицы жалящие песчинки.

– Подожди, – сказал Джейкоб. – Ты так и не объяснила, что здесь делаешь.

Шанар вздохнула, как будто делала ему одолжение.

– Помнишь, как ты нашел ту пещеру, в которой тебя дожидался Эл’друин? Я ожидала тебя там же, верно?

Он кивнул:

– Ты вырезала историю моей жизни на стенах.

– Я следила за изменениями Хрустальной Арки, – произнесла она. – Небеса привели меня тогда к тебе и мечу, и вот теперь, годы спустя, они привели меня сюда. Не знаю, зачем, но, учитывая обстоятельства, я решила, что стоит прислушаться к их знакам.

По его телу пробежал знакомый разряд.

– Я… Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

– Так и было задумано. – Шанар вздрогнула, плечи ее поникли. – Но планы меняются, нравится нам это или нет. – Она развернулась и зашагала прочь от двери.

– Куда ты идешь? – крикнул он ей вслед.

– Забрать старого друга! – ответила чародейка, стараясь перекричать ветер. – Давай. Я объясню подробнее по дороге. Нам нельзя терять времени, сегодня ночью мы уезжаем…

Он схватил ее за руку.

– Подожди, Шанар. Неужели ты думаешь, что можешь вот так просто взять и вернуться в мою жизнь, ожидая, что я как ни в чем не бывало последую за тобой?

Чародейка стряхнула его руку.

– Послушай, я знаю, что у нас с тобой остались неразрешенные вопросы, но у тебя есть выбор: продолжать упиваться жалостью к себе и заливать свои печали выпивкой еще пару недель или отправиться со мной в новое приключение, как в старые добрые времена. Кто знает? Однажды я откликнулась на зов, и он привел меня к Эл’друину. Может, на этот раз меч снова зовет меня и хочет, чтобы я взяла тебя с собой?

С этими словами она вновь развернулась и исчезла в темноте.

Джейкоб замер на дороге, охваченный смятением. «Дешевый трюк», – подумал он. Шанар знала, как на нем отразилась потеря меча, знала, что он почувствует, если она хотя бы намекнет на возможность возвращения оружия.

И все-таки, ну что он теряет? Чародейка права: он слишком долго предавался жалости к себе. Здесь, в Калдее, ему нечего делать. Встреча с Шанар воскресила все прежние чувства. Он вновь желал увидеть ее лицо.

И может, есть шанс – всего лишь шанс – вместе с нею вновь обрести Эл’друин.

Джейкоб натянул капюшон пониже, защищая лицо от жгучего ветра, и двинулся следом за чародейкой.