Читать книгу До слез. Истории из отделения неотложной помощи - Ник Эдвардс - Страница 14

Пару недель назад медики организовали марш протеста против того, что правительство сделало с системой обучения младших врачей. Я никогда еще не видел на демонстрации столько мирных, консервативных, не склонных к мятежу людей. Они выступали против программы под названием ММК – «Модернизация медицинской карьеры» (в некоторых кругах, правда, программу называют «Инвалидизация медицинской карьеры» или «Деморализация медицинской карьеры»). Конечно, у нее есть определенные преимущества в плане организации профессиональной подготовки врачей после окончания срока интернатуры в медицинском учреждении (это их первый опыт работы после получения диплома). Если говорить об отделении неотложной помощи, у программы есть дополнительное преимущество, благодаря ей каждый младший врач неотложки получает возможность некоторое время потрудиться в сфере анестезиологии и интенсивной терапии: это работа, на которую обычно сложно устроиться, но она дает неоценимый опыт.

Однако то, как эта программа реализуется на практике, приводит в бешенство огромное число моих коллег, убивает моральный дух, а в перспективе может отрицательно сказаться и на качестве медицинского обслуживания. Опять же, вроде бы задумывалось все с наилучшими намерениями – унифицировать процесс обучения врачей и попытаться уравнять возможности трудоустройства, – но исполнение намеченного превратилось в чистый фарс. Вместо того, чтобы вводить новый порядок постепенно, была предпринята неуклюжая попытка одновременно перевести огромное количество медработников со старой схемы на новую и внедрить новую систему подготовки для самых младших врачей. В результате получилось, что на 22 000 рабочих мест претендуют 30 000 докторов.

Больше всего возмущает тот порядок, в соответствии с которым врачи вынуждены устраиваться на работу. Так называемая «система» представляет собой компьютерную анкету, которая позволяет сделать только одно: оценить способность претендента успешно написать политкорректную чушь длиной в 150 слов. Доктора, обладающие знаниями, квалификацией, опытом работы и исследовательской деятельности, проигрывают тем, кто прошел подготовительные курсы по заполнению этой анкеты.

С теми счастливчиками, что проходят на этап собеседования, беседуют старшие доктора, которые в глаза не видели их резюме и за 2 дня должны были просмотреть 600 заявлений (причем в бланке содержался всего один вопрос), и которые поэтому не имеют ни малейшего понятия, что из себя представляют претенденты. Если повезет, то кандидат получит работу, но вполне возможно, что это будет работа вовсе не в том городе, где он живет и где его дети ходят в школу. О том, какую работу он получил, заблаговременно ему не сообщат, так что придется срочно искать новый дом и новую школу для детей.

Я знаю многих врачей, у которых срок трудового договора заканчивается в августе и они понятия не имеют, чем будут заниматься дальше. В масштабе отдельного человека это ужасно: доктор, который еще не расплатился за обучение в медицинском колледже и не начал прилично зарабатывать, постоянно рискует остаться без работы и без перспектив в системе здравоохранения. В масштабе страны – это просто катастрофа: на обучение одного врача уходит 25 0000 фунтов, а мы теряем тысячи докторов, и это миллионы впустую потраченных денег налогоплательщиков.

Печальней всего то, что никого, похоже, это не трогает. Существует группа активистов и несколько интернет-блогов, авторы которых проявляют к проблеме большой интерес. Впрочем, государственные СМИ, похоже, не особенно интересует незавидная судьба британских младших врачей и тот факт, что многие из них просто уходят из системы здравоохранения, от чего страдаем мы с вами.

Как такое могло случиться? Я думаю, всему виной самонадеянность правительства. Там решили, что они самые умные, и проигнорировали совет Британской медицинской ассоциации: «Не спешить, оценить свои возможности и действовать разумно». Они форсировали реализацию реформы, и итог ее, несмотря на внесенные в последний момент коррективы, довольно печален. А впоследствии им хватило наглости (при поддержке Королевских колледжей) обвинить во всем старших врачей, которые как раз и предостерегали об опасности всей этой системы.

Я прекрасно помню слова политиков о том, что врачам нужно спуститься с небес на землю и не ожидать, что за ними будет на всю жизнь закреплено рабочее место, а готовиться к конкуренции за наиболее престижные должности. Это совершенно справедливо, нет ничего хорошего в том, как раньше некоторые врачи получали работу по знакомству. Но расстраивает не это, а совершенно наплевательское отношение, которое система проявляет к своим работникам. Ни в какой другой сфере работники не согласились бы на трудоустройство по такой бестолковой схеме: у тысячи младших врачей в августе одновременно истекает срок трудового договора, и им приходится искать новую работу, и при этом они не могут никому предъявить свое резюме и не представляют, где, на каких условиях и за какую плату будут работать. А если им повезет получить работу, то у них будет всего пара недель, чтобы сорваться с места со всей своей семьей и переехать туда, где удалось трудоустроиться (напоминаю, речь идет не о вчерашних студентах, а о врачах, которым по тридцать с лишним лет, с восьмилетним опытом работы, с домом и семьей, о которой тоже надо думать). Единственные, кто выигрывает от этой неразберихи, так это юристы в области трудового права, которым теперь есть на чем заработать целое состояние. Ну и еще система здравоохранения Австралии, которой за счет британских налогоплательщиков достается целая куча отличных, высококвалифицированных врачей. Неудивительно, что систему Medical Training Application System