Читать книгу Адская женщина. Сборник рассказов - Ник Картер - Страница 3

Недели четыре тому назад знаменитый сыщик Ник Картер скрылся неизвестно куда. Вместе с ним исчез и Дик, его верный помощник. Газеты, конечно, не замедлили подхватить эту сенсационную новость, и репортеры днем и ночью осаждали роскошный особняк Ника Картера, расположенный вблизи нью-йоркского Центрального парка.

Кроме прислуги, в доме находился один лишь Патси, младший помощник Ника Картера. На его лице выражалось полное недоумение. Он ничего не знал, решительно ничего, и говорил только, что его начальник вместе со своим старшим помощником и кузеном Диком выехал в Чикаго. Картер обещал вернуться через два-три дня. Но с того времени о путешественниках не было ни слуху, ни духу. Никто не знал, произошло ли с ними несчастье, или они скрылись, преследуя определенную цель.

Судя по лицу Патси, его друзей постигла жестокая участь, и молодой сыщик даже намекал на какие-то таинственные сновидения, много говорил о загробной жизни и свидании на том свете. В результате у публики сложилось убеждение, что с Ником Картером и его помощником Диком случилась беда и что они вряд ли живы.

Начальник сыскного отделения Главного полицейского управления, инспектор Мак-Глусски был сильно обеспокоен. Он, наверно, дорого дал бы, чтобы иметь возможность видеть, как в один прекрасный день на главном вокзале в Чикаго расставались два итальянца, из которых один был одет изящно, а другой носил робу рабочего.

Эти двое прожили вместе недели три в маленьком меблированном домике в предместье города, сами занимались ведением хозяйства и днем почти не выходили на улицу.

В день своего прибытия в Чикаго они оба были бритые и носили коротко остриженные волосы. Теперь с ними произошла метаморфоза. Марко Спада, как называл себя изящно одетый итальянец, отрастил себе богатейшие черные кудри, а на лице его красовались черные усы и черная острая бородка. Другой тоже выглядел истым итальянцем.

Прощаясь со своим компаньоном на вокзале, Марко Спада обратился к нему со следующими словами:

– Стало быть, ты знаешь, как тебе надлежит действовать, Дик. Я обещал начальнику нью-йоркской полиции изловить руководителей и закулисных деятелей так называемой «Черной руки» – мощного преступного союза. Кроме тебя, начальника полиции и меня никто ничего не подозревает о наших планах. Даже сестра Ида, Тен-Итси и Патси знают только то, что нами затеяно важное дело, которое потребует нашего отсутствия, быть может, в течение нескольких недель.

– Что ж, пока дело налаживается довольно неплохо, – с улыбкой заметил Дик. – Мы давно уже не проводили время так приятно, как теперь. Хотя, сказать по правде, это шатание без дела в итоге может надоесть, и я уже соскучился по работе.

– Не забывай, Дик, что нам предстоит задача превратиться на время в грабителей и убийц, сделаться членами тайного союза, именуемого «Черной рукой», чтобы таким путем разоблачить эту опасную шайку. Это одна из самых трудных, когда-либо нами предпринятых задач. С целью добиться успеха мы в течение целого месяца тренировались и настолько переделали самих себя, что, если бы даже с нас содрали всю одежду, никто не стал бы оспаривать наше итальянское происхождение. Кроме того, мы оба прекрасно владеем итальянским языком, лучше, чем многие уроженцы Италии, – словом, карты настолько хорошо стасованы, что мы должны победить, если…

– Если нас раньше времени не укокошат, – добавил Дик со смешком.

Ник Картер пожал плечами.

– Ну что же! Наш брат сыщик этим всегда рискует. Но мне кажется, что мы не будем побеждены в этой борьбе с пороками и преступлениями, хуже которых трудно что-нибудь придумать. Мы так детально составили и обсудили наши мероприятия, что все должно быть разыграно точно по нотам, если только мы в последнюю минуту не совершим какой-нибудь оплошности. Ну а этим мы с тобой ведь не грешим? Ну-с, так вот, дорогой мой Антонио Вольпе, прощай.

И сыщики расстались.

Дней через девять Ник Картер на пароходе прибыл в Нью-Йорк. Сойдя на пристань, он стал оглядываться, будто в первый раз очутился в городе. Он взял дорожный чемодан и отправился на Западную улицу.

Выйдя из гавани, он увидел огромного роста ломовика, который, подбоченившись и широко расставив ноги, наблюдал за работой своих товарищей.

– Не подскажете ли, как пройти в Итальянский квартал? – обратился к нему сыщик на английском языке с итальянским акцентом.

– В Итальянский квартал? – переспросил ломовик, оглядывая сыщика с ног до головы. – А, вы, вероятно, хотите остановиться у своих соотечественников? Однако я вам это не рекомендую. Правда, у нас в Нью-Йорке есть несколько итальянских кварталов, но хвалить их обитателей не приходится.

– Для меня очень важно быть именно среди своих, – настаивал Ник Картер, – и мне говорили, что тут поблизости проживают итальянцы, что где-то даже имеется итальянская гостиница.

– К сожалению, не могу вам помочь. Я не имею ничего общего с вашей родиной, если не считать того, что мой дедушка в бытность немецким студентом прошелся по всей Италии пешком до самой ее южной оконечности. До конца дней своих он рассказывал нам о том хорошем вине, тех прелестных женщинах, тех сочных апельсинах и – тех кровожадных блохах, с которыми он там «познакомился». Хотя погодите: среди моих товарищей есть ваш соотечественник, который наверняка сумеет дать вам необходимые сведения. Я сейчас позову его.

– Благодарю, – вежливо ответил Ник Картер, радуясь тому, что дело сразу приняло именно тот оборот, на который он рассчитывал.

Ломовик жестом подозвал черноволосого итальянца и крикнул:

– Эй, Мишель! Вот твой земляк, которому нужно кое-что узнать.

Затем ломовик отошел в сторону и снова занялся своим делом.

С первого взгляда Ник Картер отметил, что подошедший мужчина родом из Южной Италии, поэтому он заговорил с ним на одном из южных наречий и сразу увидел по радостно засверкавшим глазам итальянца, пришедшего в восторг от родного языка, что не ошибся.

– Я здесь никого не знаю, – сказал Картер. – Никогда еще не бывал в Нью-Йорке и не имею желания останавливаться в одной из здешних больших гостиниц. Мне хотелось бы остаться между земляками, тем более что я приехал сюда по делам, требующим такого общения. Не можете ли вы дать мне в этом смысле какой-нибудь совет?

– Видите ли, я не уверен, удовлетворитесь ли вы столь незначительной гостиницей, как та, на которую я готов указать, – замялся итальянец.

– Я не побрезгую тем, чем не брезгуют мои земляки, – с улыбкой ответил сыщик.

– В таком случае я могу направить вас к одному из моих приятелей, который держит трактир на Мульбери-стрит, вблизи Гранд-стрит, на самом углу. Зовут этого человека Луиджи Меркодатти, и при его трактире имеется несколько комнат. Если бы там спросить, то…

– Благодарю, я сейчас же туда и отправлюсь. Но где приблизительно находится Гранд-стрит и та другая улица, о которой вы упомянули?

– Ведь вы говорите по-английски?

– Неплохо даже. С акцентом, правда.

– В таком случае удобнее всего вам будет сесть вон в тот вагон трамвая и заявить кондуктору, что вы хотите сойти на углу Мульбери и Гранд-стрит, – иными словами, как раз у трактира моего приятеля.

– Спасибо вам огромное! С кем имею честь говорить?

– Меня зовут Мишель Пеллурия.

– А мое имя Марко Спада. Я буду очень рад, если вы предоставите мне возможность выпить вместе с вами бутылку кьянти у вашего приятеля Меркодатти.

– Это легко устроить, тем более что я каждый вечер ужинаю у него.

– До свидания.

Ник Картер, не оглядываясь назад, зашагал к указанному ему вагону.

Если бы он потрудился обернуться, то увидел бы, что к Пеллурии подошел какой-то другой итальянец и оживленно с ним заговорил, причем оба товарища не сводили глаз со своего мнимого соотечественника.

– Шикарный молоде́ц, не правда ли, Мишель? – спросил ломовик, проходя мимо обоих итальянцев.

Пеллурия кивнул, многозначительно переглянулся со своим земляком, а затем вернулся к работе.

Ник Картер поехал туда, куда его направил Пеллурия, сошел на указанном углу и очутился прямо перед трактиром, на вывеске которого большими буквами были выведены имя и фамилия владельца.

Войдя внутрь, он почти у самых дверей столкнулся с Луиджи Меркодатти.

– Меня направил сюда некий Мишель Пеллурия, – заговорил Ник Картер на итальянском языке. – Я никого не знаю в Нью-Йорке, и если бы у вас нашлась для меня свободная комната, то…

– Я предоставлю вам лучшую комнату, которая у меня имеется, – услужливо ответил Меркодатти, – и вы наверняка останетесь довольны и услугами, и столом.

– В таком случае я пока остановлюсь у вас. Я еще не знаю, долго ли здесь пробуду. Но теперь я голоден, поэтому прошу вас распорядиться подать мне все, что есть лучшего из наших национальных блюд, а вместе с тем и бутылку кьянти, которую вы, надеюсь, выпьете вместе со мной.

– Весьма буду рад.

Когда Ник Картер спустя короткое время сел вместе с хозяином трактира за стол, то его шестое чувство подсказало ему, что поход против «Черной руки» начался.

Ник Картер уже целый месяц жил в доме Луиджи Меркодатти – конечно, сомнительном в смысле чистоты и опрятности. За это время сыщик успел познакомиться со многими «земляками», не сходясь, однако, ни с кем из них слишком близко. Он держался в стороне и говорил мало, и это придавало ему какую-то особенную таинственность в глазах других.

Сыщик, видимо, не интересовался тем, что говорили и думали о нем окружающие. Но он был всегда любезен и не скупился на угощения. Он платил за всякого, кому была охота выпить за его счет, и вообще всем своим поведением производил впечатление состоятельного господина.

Кроме самого хозяина трактира, он ближе всех сдружился лишь с Мишелем Пеллурией. Ник Картер весьма быстро убедился, что работа ломового совершенно не подходила к этому итальянцу. Пеллурия был человек, несомненно, получивший хорошее школьное образование и обладавший широкими познаниями, так что, казалось, мог без труда занять место, более соответствующее уровню его развития. По его привычкам видно было, что он трудится не из нужды. Ежедневно вечером он пил хорошее вино, заказывал ужин с особой разборчивостью избалованного гурмана и курил сигары, доступные по цене лишь состоятельным людям.

Сыщик, разумеется, принял все эти подробности надлежащим образом к сведению и сделал заключение, что Пеллурия вовсе не тот, за кого себя выдает, и что своей работой в гавани он преследует какие-то особые цели. Пока, конечно, Ник Картер еще не мог сказать, что именно скрывается за всем этим: союз «Черная рука» или что-то другое. Но он сильно заинтересовался Мишелем Пеллурией и его приятелем Меркодатти и решил понаблюдать за ними.

При этом Ник Картер никак не мог отделаться от ощущения, что с самого момента его прибытия в Нью-Йорк за ним следят. Куда бы он ни уходил, что бы он ни предпринимал, везде и повсюду за ним наблюдали. Благодаря этому у него в памяти успело запечатлеться несколько характерных физиономий разных итальянцев, так как он сталкивался с ними повсюду: в ресторане, в театрах, в цирке и больших магазинах.

С поразительным терпением и изумлением, свойственным всем любопытным приезжим, Ник Картер осматривал многочисленные достопримечательности Нью-Йорка, преследуя этим цель – усилить впечатление, что он прибыл в город исключительно для собственного развлечения.

Настал сентябрь, когда дни бывают не менее жаркими, чем летом, а ночи уже приносят с собой прохладу и отдых. Ник Картер обычно ужинал в маленьком кабинете ресторана, и почти ежедневно к нему присаживался Пеллурия.

Как-то раз, в субботу вечером, Ник Картер тщетно ждал прихода своего компаньона. Когда в кабинет вошел Луиджи Меркодатти и подал на стол дымящееся блюдо с макаронами, сыщик спросил:

– Куда это подевался сегодня Пеллурия?

Хозяин трактира таинственно улыбнулся и шепнул:

– У него есть еще и другие важные дела.

– Вот как? – изобразил на лице изумление сыщик, но больше ничего не сказал.

– Мишель переодевается; он только что вернулся и сейчас придет сюда, – добавил Меркодатти.

Вместо ответа Ник Картер пожал плечами.

– Пеллурия сегодня отказался, – продолжал Меркодатти. – Совсем.

– Как? От места? – спросил Ник Картер.

– Да. Оно для него уже не представляет интереса.

Сыщик не стал больше расспрашивать. Казалось, дела Мишеля Пеллурии его вовсе не интересовали, и это почему-то не понравилось Меркодатти. Тот несколько раз как будто пытался заговорить, но все никак не мог решиться. Наконец открылась дверь: на пороге появился Пеллурия.

– Ага! – воскликнул он. – Наш друг Марко Спада уже ужинает.

– Конечно, – ответил сыщик. – Макароны просто объедение! Благодарите судьбу, Пеллурия, что вы не опоздали и успеете поужинать, а то я готов поглотить всю порцию один.

– У меня были важные дела.

Ник Картер не поинтересовался узнать, о каких делах идет речь.

Пеллурия сел за стол, и завязалась беседа о том о сем, пока Меркодатти убирал со стола; потом он ушел.

– У вас есть какие-нибудь планы на эту ночь? – вдруг спросил Пеллурия.

– Никаких планов, – покачал головой сыщик.

– Меня пригласили на сегодняшний вечер друзья, – шепотом продолжал Пеллурия. – А так как они не раз видели нас вместе, то предложили привести и вас.

– Спасибо, но я не особенно интересуюсь подобными компаниями.

– Не откажете же вы мне, Спада? Я уже пообещал им привести вас.

– Ну, если это доставит вам удовольствие… В общем, оно, пожалуй, и недурно поболтать с земляками.

– Видите ли, Спада, тут не одна только болтовня. Об этом считаю долгом вас предупредить, прежде чем вы решитесь пойти, – понизил голос Пеллурия. Но сыщик с таким равнодушным видом посмотрел на него, что тот даже расхохотался и похлопал своего приятеля по плечу: – Мне кажется, нам именно такого и надо, как вы. Тем не менее, я предупреждаю вас, чтобы вы не пустились необдуманно в такое предприятие, которое повлечет за собой весьма важные последствия.

– Я так и думал, что дело не в обыкновенной беседе, но я подчинюсь вашему желанию. Ведь я не навязывался вам. Ну а теперь говорите: куда вы меня поведете?

– На собрание тайного общества, – тихо промолвил Пеллурия, наклонившись над столом.

– Все общества, которые чего-нибудь да стоят, должны орудовать тайно, – отозвался Ник Картер.

– В данном случае это общество преследует вполне определенные цели.

– Иначе общество вообще не имело бы никакого смысла.

– Мои друзья наблюдали за вами весьма тщательно с тех пор, как вы находитесь в Нью-Йорке.

– Да? – пожал плечами сыщик и отпил вина из бокала.

– Мои друзья решили принять вас в наше общество, – шепнул Пеллурия.

– Очень признателен.

– Мне поручено устроить вам нынче предварительное испытание.

– Что ж, это интересно.

Пеллурия встал, закрыл дверь в общий зал и запер ее на засов. Затем он вернулся к столу и пристально посмотрел на сыщика. Вдруг он схватил его за руку и порывисто спросил:

– Спада! Вы состоите в союзе «Черная рука»?

Ник Картер притворился сильно испуганным. Он с видимым возмущением посмотрел на Пеллурию, отмахнулся и воскликнул:

– Боже меня сохрани!

– Слышали вы когда-либо что-нибудь о Беллини, участнике союза «Черная рука»?

Сыщик уставился на собеседника, но промолчал. Он хладнокровно встал, подошел к двери, отодвинул засов и вернулся на место.

– Я только сейчас вспомнил, что нынче вечером уже занят, – произнес он, – а потому, к сожалению, не смогу принять ваше приглашение, Пеллурия.

К изумлению Картера, итальянец, казалось, обрадовался его ответу и поведению. Пеллурия спокойно сидел на стуле и размышлял о чем-то своем. Затем он поднялся с места, снова подошел к двери и опять запер ее.

– Выслушайте меня до конца, – попросил он, – я ведь не говорил, что мое общество и есть союз «Черная рука».

– Неужели?

– Напротив, если бы вы дали мне закончить мою фразу, то узнали бы, что наше общество состоит в смертельной вражде с «Черной рукой».

– Мне сложно все это понять, – ответил Ник Картер.

– Мы объединились для защиты наших соотечественников от этого проклятого союза. Мало того, мы воюем с «Черной рукой» ее же собственным оружием.

– На черта науськиваете дьявола? – сухо заметил сыщик.

– Ничего не поделаешь. Местная полиция так глупа и распущенна, что на нее положиться нельзя. Поэтому мы сами принимаем все меры к тому, чтобы заступиться за тех, кого наметила в жертвы «Черная рука», а если это не удается, то мы мстим и убиваем обидчиков нашего земляка.

Ник Картер поднял глаза к потолку, еще раз пожал плечами, пощупал пальцем разрез жилетки и, улыбнувшись, как старьевщик, заработавший на старых брюках, промолвил:

– Я пока не готов к такому потоку новой информации.

– Вы сами сказали, что мы действуем по принципу «око за око, зуб за зуб», – продолжал Пеллурия с видом человека, решившего вполне положиться на своего друга.

– Поражаюсь вашей храбрости, с какой вы мне доверяетесь, – сухо отозвался сыщик, – но откуда вы знаете, что я сам не состою членом союза «Черная рука», с которым вы ведете неумолимую борьбу, или даже полицейским шпионом? В обоих случаях ваша жизнь не стоила бы теперь медного гроша, – закончил он, стряхивая пепел с сигары.

– Все это я знаю, – с улыбкой ответил Пеллурия, – но я рискую. Итак, Спада, вы пойдете со мной?

– Охотно. Я намерен записаться в ваш союз.

– Вы в самом деле ничего не слышали о Беллини из «Черной руки»?

– Я когда-то слыхал о каком-то фокуснике Беллини – впрочем, нет, его фамилия Беллачини. Кто же такой этот Беллини?

– Заклятый враг всего человечества, а потому и наш враг, – страстно проговорил Пеллурия.

Кто-то постучал в дверь. Пеллурия открыл, и на пороге появился Луиджи Меркодатти, с любопытством взглянув на сидевших за столом.

– Ну как дела? – спросил он.

Пеллурия многозначительно подмигнул ему.

– Наш друг Марко Спада, очевидно, разделяет наши взгляды, – пояснил он.

– То есть сегодня ночью он пойдет вместе с нами?

– Да.

– А знает ли он, кто такой Беллини?

– Нет, пока Марко не в курсе.

– Отлично, Спада. Значит, вы отправитесь вместе с нами.

– А я не знал, Меркодатти, что вы тоже заговорщик, – равнодушно заметил сыщик. – Но это не важно; главное, чтоб вы оба посвятили меня в суть дела.

– По рукам, значит, – отозвался Меркодатти и взглянул на часы, – теперь ровно восемь, а сходка состоится в полночь.

– Но ведь не здесь же?

– Разумеется, – ответил Меркодатти и расхохотался. – Мы даже не пойдем все вместе туда, где будем собираться. За вами зайдет наше доверенное лицо. Вы знаете заведение «Атлантический сад» вблизи Бовери?

– Тот ресторан, где дают маленькие кружки пива и где несколько человек на каких-то допотопных инструментах производят невероятный шум, именуемый ими концертной музыкой?

– Вижу, вы подкованы. Будьте там в половине одиннадцатого, – продолжал Меркодатти повелительным тоном. – В ресторан набьется много народу, но все-таки попытайтесь получить отдельный столик. Спустя какое-то время к вам подойдут мужчина с дамой и спросят, свободны ли стулья. Вы ответите утвердительно. Они присядут к вашему столику, но мужчина вскоре уйдет.

– А дама останется?

– Именно. Затем она заговорит с вами и спросит вас, давно ли вы находитесь в Нью-Йорке. Вы на это ответите, что признаете только одну страну в мире, а когда дама спросит какую, то вы скажете: Италию.

– Слово «Италия» представляет собой пароль? – уточнил сыщик.

– Верно. Вы должны вести себя так, как будто давно уже знакомы, а без десяти минут двенадцать вы спросите даму, не желает ли она уехать. Она поинтересуется, куда именно вы собираетесь, а вы ответите, что должны явиться на заранее условленное свидание. После этого дама произнесет второй пароль: «Вы идете на свидание?» Как только это прозвучит, можете спокойно довериться этой женщине, которая проводит вас, куда нужно. Вы меня поняли?

– Да.

– Не забудете условий встречи и паролей?

– Нет.

– В таком случае больше толковать не о чем, – закончил Меркодатти. – Все остальное вы сами увидите на месте.

Спустя несколько минут Ник Картер вышел на улицу. Он хорошо знал, что за ним опять следят и что его «друзья» не спустят с него глаз, пока он не войдет в «Атлантический сад» на свидание с незнакомой дамой.

До этого времени сыщик и не пытался отделаться от назойливого шпиона, но теперь ему надо было избавиться от этого наблюдателя хоть на час. Он решил, так или иначе, уйти из-под надзора. Болтовня «земляков» нисколько не пошатнула его уверенности в том, что Меркодатти и Пеллурия состоят в союзе «Черная рука». Несомненно, они, расспрашивая его, руководствовались определенными соображениями, причем слова, касавшиеся таинственного Беллини, имели скрытое значение. Вероятно, он совершенно случайно дал именно те ответы, какие были нужны, чтобы успокоить обоих итальянцев. Они, очевидно, являлись членами какого-нибудь отдела в «Черной руке» и видели в нем нового сподвижника, способного оказать им немаловажные услуги. Так был сделан первый шаг в деле преследования и обезвреживания этого тайного сообщества.

В этот вечер Ник Картер ощутил потребность повидаться с Диком, о котором в течение двух недель не имел никаких известий. Сыщик еще ни разу не был в том ресторане на улице Гудзон, где Дик, согласно приказанию начальника, должен был ожидать его каждый вечер между десятью и двенадцатью часами. Ник не желал, чтобы кто-нибудь заметил их вместе с Диком, хотя сама по себе их встреча вряд ли вызвала бы у кого-либо подозрения.

Выйдя из трактира Меркодатти, Ник Картер быстро зашагал по Гранд-стрит по направлению к Бовери. Дойдя туда, он круто завернул за угол и остановился в ожидании. Спустя несколько секунд появился тот, кто шпионил за ним, и тоже, запыхавшись от быстрой ходьбы, свернул за угол. Тогда сыщик спокойно направился по Гранд-стрит обратно к трактиру Меркодатти и вошел к себе в номер.

Выскользнув через какое-то время на улицу, он заметил, что следивший за ним шпион прячется от него на противоположной стороне. Ник Картер быстро достиг другого конца улицы и, дойдя до Бродвея, вскочил в проезжавший мимо трамвай. Он нахмурился, потому что соглядатай тоже влез на заднюю площадку вагона.

Доехав до 14-й улицы, Ник Картер выбежал из вагона и направился к входу в туннель подземки. Он спустился по лестнице и стал ждать на той стороне, где останавливались поезда в город. Шпион ухитрился ловко приблизиться к сыщику и теперь стоял почти рядом с ним.

Ник Картер специально выбрал такое место, где должны были подойти два вагона: один – задним, другой – передним концом.

Когда поезд подошел к дебаркадеру, Ник Картер первым протиснулся в вагон. Шпион – за ним следом. Сыщик через промежуточный проход нырнул на заднюю площадку переднего вагона и пропустил мимо себя поток пассажиров. С затаенной улыбкой на устах он проследил, как толпа подхватила и вынесла шпиона в другой вагон. В тот момент, когда вошел последний пассажир и кондуктор уже начал приводить в движение рычаг, запирающий железные двери, Картер спросил его:

– Поезд ведь идет в предместье Баттери?

– Нет.

– Ради бога, выпустите меня! – воскликнул сыщик, ловко пробрался через закрывавшуюся дверь и вылетел на перрон в тот самый момент, когда поезд тронулся.

Как только сидевший внутри вагона шпион заметил фортель сыщика, он сейчас же попытался прорваться через битком набитый вагон. Но было поздно: поезд уже входил в узкий туннель. Так как следующая остановка была лишь на 42-й улице, то шпион никоим образом не имел возможности снова выследить Ника Картера.

Сыщик с веселой улыбкой подождал, пока в туннеле скрылся последний вагон, а затем опять поднялся на улицу. Там он сначала оглянулся, чтобы убедиться, не следит ли за ним второй шпион, а затем медленным шагом человека, располагающего достаточным временем, направился на улицу Гудзон в тот ресторан, где Дик ждал своего начальника каждый вечер.

Оглядев зал, он увидел, что Дика еще нет. Тогда Картер сел за один из ближайших столиков, чтобы выждать прибытия своего помощника. Подошедшему официанту сыщик заказал какой-то пустяк и попытался привлечь к себе внимание стоявшего за буфетом хозяина. Как только ему это удалось, он подал хозяину еле заметный знак, вследствие чего тот наскоро вытер руки о передник и, просияв всем лицом, подошел к сыщику.

– Кого я вижу? Вы здесь, в Нью-Йорке? Как поживаете?

Ник Картер, видимо, обрадованный, встал и крепко пожал протянутую ему руку.

– А, это вы, Мак-Коркль! Как дела?

– Вот так приятный сюрприз! Добро пожаловать, мистер Спада, я ведь не забыл дружеской услуги, которую вы мне оказали в свое время. Помните, когда я тогда, у вас в Италии… – Вы меня извините, но у вас там нравы отчаянные. Помните, меня обокрали дочиста, а вы открыли мне, постороннему вам человеку, кредит, пока я получил деньги из дома? Выпейте чего-нибудь вкусненького. Чем я еще могу быть вам полезен?

– Да ведь я писал вам насчет комнаты, которую просил нанять для меня, – ответил сыщик, еле заметно подмигнув хозяину.

– Все готово к вашим услугам, – уверил Мак-Коркль. – Это совсем недалеко отсюда, за углом, среди ваших земляков, в точности согласно вашему пожеланию, мистер Спада. Быть может, угодно будет пройти туда вместе со мной? Я очень старался, чтобы жилье вам понравилось.

Ник Картер остался доволен ловкостью, с которой Мак-Коркль разыгрывал перед остальными гостями комедию свидания с ним. Все это было инсценировано самим же сыщиком. Мак-Коркль принадлежал к числу тех людей, на преданность которых Ник Картер мог вполне положиться.

Несколько лет тому назад Мак-Коркль был обвинен в тяжком преступлении и все улики говорили против него. В последний момент Нику Картеру удалось доказать невиновность несправедливо заподозренного человека и спасти его от пожизненного тюремного заключения, быть может, даже от электрического стула.

Мак-Коркль не забыл этой услуги и с того времени относился к Картеру как к своему благодетелю. Он с радостью согласился содействовать сыщику в предпринятом им расследовании, обещав сделать все, что в его силах. Он не только нанял для сыщика в одном из близлежащих домов комнату, но и устроил телефонное сообщение между этой комнатой и одним из кабинетов на верхнем этаже здания полицейского управления, причем проводившие телефонное сообщение рабочие даже не догадались, в чем дело. Мак-Корклю удалось провернуть это потому, что он сам был механиком и сумел протянуть тайные провода из комнаты, нанятой для сыщика, на крышу своего дома, работая по ночам. Отсюда провода шли дальше к зданию полицейского управления.

Об этом важном телефонном соединении кроме самого Ника Картера и его помощника Дика знали лишь Мак-Коркль, начальник полиции и состоявшая на службе полиции вполне достойная доверия телефонистка. Она в течение последних недель неотлучно находилась в кабинете полицейского управления, ожидая, когда Ник Картер воспользуется телефоном.

Прежде чем уехать в Чикаго, Ник Картер заявил Мак-Корклю:

– Когда мы встретимся с вами в следующий раз, то вы меня не узнаете: я буду наряжен итальянцем, а звать меня будут Марко Спада. Но если вы увидите человека, который сердито разломает посередине сигару и швырнет кусочки на пол, то знайте, что это я, хотя бы я и был в другом гриме.

Теперь-то Ник Картер и подал этот знак, а Мак-Коркль прекрасно сыграл свою роль. Обратившись к буфетчику, он громко произнес:

– Подайте угощение для всех присутствующих. Представляю вам моего доброго приятеля. Когда я пять лет тому назад путешествовал по Италии и меня там обокрали, он с полной готовностью ссудил меня деньгами, чего, пожалуй, и родной брат не сделал бы. А ведь я ему чужой. Выпьем, господа, за здоровье моего славного приятеля по имени Марко Спада.

Тем временем открылась дверь и вошел другой итальянец. Он как будто не заметил веселья присутствовавших, тяжелыми шагами подошел к буфету и на ломаном английском языке потребовал кружку пива.

– Хелло, Тони! Идите сюда, здесь найдется еще место для вас! – крикнул ему Мак-Коркль, сидевший за одним столом с Ником Картером.

Пришедший оглянулся, посмотрел на стол, где сидел Мак-Коркль, улыбнулся и, держа кружку пива, приблизился к столу.

– Позвольте вас познакомить: ваш земляк Антонио Вольпе, – представил его сыщику Мак-Коркль, – а это мистер Спада, мой добрый приятель и давнишний клиент.

– Рад познакомиться, – сказал Ник Картер пришельцу.

– Это тот господин, который нанял комнату? – спросил Антонио Вольпе.

– Он самый и есть, – подтвердил Мак-Коркль и пояснил Нику Картеру: – Антонио живет в том же доме и, кажется, занимает помещение рядом с вашим. Если вы пожелаете осмотреть вашу комнату, он охотно проводит вас туда. Зачем я буду вам мешать?

К радости Мак-Коркля, итальянцы завели беседу на своем родном языке, причем один пытался заговорить другого. В конце концов оба встали и распрощались с Мак-Корклем.

– Надеюсь, я вас еще увижу у себя? – спросил он.

– Сегодня я уже не вернусь, но в дальнейшем постараюсь бывать у вас регулярно.

– Прекрасно. Прощайте, мистер Спада. До свидания, Антонио.

Сыщики вышли из ресторана.

– За тобой следят после возвращения в Нью-Йорк? – шепотом спросил Ник Картер, когда они остались одни.

– Нет, – ответил Дик.

– Отлично. Зато за мной следят весьма пристально, хотя сегодня вечером мне удалось отделаться от своего шпиона.

– Но Мак-Коркль так великолепно справился со своей ролью, что этот шпион ничего не заметил бы, даже если бы присутствовал при этом трогательном свидании, – улыбнулся Дик. – Я наблюдал в окно за всей сценой: она была разыграна блестяще.

– Ты прав, Дик, и я даже жалею, что того соглядатая здесь не было. Но не будем говорить об этом, пока не окажемся у себя в номере.

Вскоре они вошли в указанный дом и поднялись на самый верхний этаж. Комната была обставлена весьма уютно и выдержана в незатейливом вкусе южан – вплоть до мелочей вроде ярких обоев и цветистых картин, развешанных по стенам. На полу лежал красивый ковер с узором из пестрых цветов. На картинах были изображены писаные красавицы с классическими чертами лица, пышными формами и прекрасными волосами. По стенам стояли уютные кожаные кресла; у одной стены находилось механическое пианино, валики которого хранили целую коллекцию популярных итальянских песен; у другой стены располагался граммофон с набором всевозможных пластинок. В конце концов Ник Картер с особенным удовольствием обратил внимание на сиявшую новизной кровать с мягким матрасом и шелковыми одеялами.

– Черт возьми! Недурная обстановка! – воскликнул он с довольным видом. – Здесь пожить весьма приятно. А если к тому же стены, потолок и прежде всего дверь не пропускают звуков, чтобы нас не могли подслушать, то поздравляю тебя с умением устраиваться в этом сложном мире, дружище.

– Об этом не беспокойся, – отозвался Дик, – тут можно тебя убить по всем правилам искусства, а ты кричи, сколько хочешь: твой сосед за стеной не услышит ни малейшего шума. Тен-Итси великолепно все придумал.

– А где телефон?

– Его гениально запрятали Патси, Тен-Итси и Мак-Коркль. Я преклоняюсь перед твоей догадливостью, Ник, но готов заключить с тобой пари, что ты в течение суток не найдешь аппарат.

– Вероятно, я все-таки выиграл бы это пари, – ответил Ник Картер, – но так как времени у меня немного, то я «сдаюсь»: ты лучше прямо покажи мне, где он устроен.

– Пойдем, – жестом пригласил Дик, направился к нише в стене, отвернул конец ковра и указал на маленький люк в полу; открыв его, он вынул из находившегося под ним отверстия телефонный аппарат, к которому был прикреплен большой моток изолированной проволоки.

– Как в сказке! – воскликнул Дик. – Стоит тебе постучать о пол, и ты получаешь возможность беседовать, с кем угодно.

Ник Картер рассеянно улыбнулся, слишком занятый своими мыслями, чтобы реагировать на шутки помощника. Он приложил трубку к уху, позвонил и прислушался. В свое время он условился с начальником полиции, что телефонистка, как только услышит звонок, должна произнести пароль: «Все готово». И Ник, внимательно прислушавшись, уловил заветные слова:

– Все готово.

– Отлично! Говорит Ник Картер, – ответил он. – Я заставил вас долго ждать, госпожа.

– Да, четыре недели и два дня, – раздалось в ответ. – Я за это время успела прочитать штук полтораста романов.

– Вот как! Надеюсь, вы не пострадали от столь усиленных занятий. Будьте добры известить начальника, когда увидите его завтра утром, что я взялся за дело и начинаю действовать энергично.

– Хорошо, – отозвалась телефонистка.

– Что он, беспокоился по поводу моего столь долгого молчания?

– Конечно.

– Так вот, сообщите ему, что я здоров и невредим. Прощайте, госпожа.

– Прощайте, мистер Картер.

Сыщик отдал Дику слуховую трубку. Тот положил ее обратно в углубление и закрыл люк. Когда он привел в порядок ковер, комната обрела прежний уютный вид.

– А теперь за работу, – произнес Ник Картер, взглянул на часы и прибавил: – Как быстро время летит! У меня остается всего полчаса.

– У тебя свидание?

– Самое настоящее, – пошутил Ник Картер. – Мне сегодня вечером предстоит познакомиться с какой-то дамой.

– Экий счастливец! Сколько ей лет?

– Не моложе семнадцати, но и не старше семидесяти.

– Хорошенькая?

– Бог ее знает. Я понятия не имею, хороша ли она или дурна собой, молода или стара, девица она или замужняя, ангел она или черт. Да оно, впрочем, и безразлично. Слушай теперь, что я тебе расскажу, Дик. – И Ник Картер кратко изложил своему помощнику все то, что с ним приключилось, после того как они расстались на вокзале в Чикаго. – Отныне ты все знаешь, – произнес он в заключение, – и я попрошу тебя рассказать мне, что ты делал все это время.

– Не стоит и упоминать.

– Ты, конечно, сразу после приезда в Нью-Йорк поселился в смежной комнате?

– Да, этим и ограничилась моя работа. Я все это время жил припеваючи и бездельничал.

– Познакомился ли ты с кем-нибудь?

– Кое с кем, но все это выеденного яйца не стоит.

– Тебе не удалось познакомиться с членами союза «Черная рука»?

– К сожалению, нет, хотя мне это интересно.

– В общем, я решил внести некоторые изменения в известные тебе планы.

– Какие изменения?

– Я пришел к убеждению, что тебе не следует пытаться попасть в тайное общество в качестве участника. Ты должен будешь пасть его жертвой.

– Приятная перспектива, нечего сказать.

– Не пугайся. Для начала ты откроешь где-нибудь поблизости итальянскую банкирскую контору.

– Звучит заманчиво. И потом?

– Я дам понять своим приятелям, что ты – человек богатый, бросивший свою родину из-за разногласий с прокурором, что твое имя – Антонио Вольпе – лишь псевдоним, что ты парень покладистый и из тебя можно выжать порядочную сумму.

– Веселые виды на ближайшее будущее, – сухо заметил Дик и прибавил: – А не лучше, если ты будешь говорить обо мне только хорошее? Ведь члены союза «Черная рука» так или иначе возьмутся за меня. Тогда ты сыграешь роль преданного друга.

– Пожалуй, ты прав. Но я, конечно, лишь весьма неохотно дам согласие на твое убийство.

– Ты поистине душевный человек.

– Я устрою так, что твое убийство поручат мне, – заявил Ник Картер, слегка улыбаясь. – Я обязательно должен кого-нибудь убить, чтобы заслужить доверие членов братства. Вот почему я изменил свой план, так как тебя я скорее всего сумею укокошить.

– Великолепно! Быть по сему! – воскликнул Дик. – А члены мафии, конечно, подумают, что ты и впрямь совершил убийство, поэтому удостоят тебя полного доверия.

– Будем надеяться. Но теперь мне пора.

– Не нагрянуть ли мне совершенно случайно в «Атлантический сад»?

– Нет, пока не двигайся. Нас еще не должны видеть вместе, – сурово ответил Ник Картер и ушел.

Ровно в половине одиннадцатого Картер вошел со стороны Бовери в «Атлантический сад». Как всегда, особенно по субботам, ресторан был переполнен, и сыщику стоило огромного труда заполучить отдельный столик. Ему было нелегко удержать его исключительно за собой, так как масса новых гостей норовила присесть к нему.

Около четверти двенадцатого в зале появились кавалер с дамой. Они направились прямо к тому столику, за которым сидел Ник Картер, и, не спросив разрешения, заняли соседние стулья. Так как сыщику не поручали задавать им вопросы и удостоверять их личность, он решил до поры до времени не обращать на парочку никакого внимания и предоставить начать переговоры им самим. Он нисколько не сомневался в том, что это именно та чета, которую имел в виду Меркодатти, тем более что беглым взглядом он убедился: изящно одетая дама и ее кавалер – оба родом из Италии.

Спустя какое-то время спутник дамы встал и ушел так тихо и незаметно, что даже Ник Картер обратил на это внимание лишь тогда, когда мужчина оказался у выхода из зала. Дама осталась на своем месте. Она была красавица, каких мало, и своим страстным южным лицом напоминала недавно распустившийся пышный цветок граната. Ник Картер еще думал над тем, как теперь поступить, но вдруг заметил, что на него устремились ее черные глаза.

– Давно ли вы уже находитесь в этой стране, мистер Спада? – спросила она.

Стало быть – пароль. Ну что же, все идет по сценарию… Картер немедленно ответил:

– Для меня существует одна только страна в мире, все мои помыслы постоянно там.

– Вы говорите об Италии?

– Именно об Италии.

Беседа прервалась.

Ник Картер взглянул на большие стенные часы, на которых было без десяти двенадцать, и произнес:

– Не пора ли нам уходить?

– А куда вы собираетесь в столь поздний час?

– Я обещал быть в определенном месте.

– Ах, вот как! – машинально произнесла она.

Хотя они уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка, похоже, не собиралась покидать ресторан. Она не вставала с места и опять устремила на Ника Картера свои большие черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль, даже горе. Сыщику казалось, что она хотела сообщить нечто весьма и весьма важное.

Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику:

– Известно ли вам, что́ вы затеваете и куда именно я должна проводить вас?

– Я знаю только то, что должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, – парировал Ник Картер.

– Неужели, – настойчиво продолжала молодая женщина, – вас не предостерегает внутренний голос, не твердит вам, чтобы вы не подвергали себя опасности?

– Нет! Да я, по правде, и не задумывался над этим, – спокойно возразил сыщик.

– Вы не доверяете мне? Признайтесь.

– Рассудок велит относиться к каждому человеку с недоверием, пока не убедишься, что доверие не будет обмануто, – уклончиво ответил сыщик.

Она взглянула на стенные часы.

– У нас есть еще несколько минут, – шепнула она. – Как бы я хотела, чтобы вы мне поверили! Как бы я желала стать вашим другом!

– Почему бы нам не подружиться? – сказал Картер, пожимая плечами.

– Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, полагаете, что я испытываю вас, как сегодня Меркодатти.

– А если я и впрямь так считаю? Что вы тогда сделаете?

– Что-то такое в вас производит на меня впечатление, будто я искренне стремлюсь вам помочь, но… Впрочем, тише. Надо уходить.

Она встала со стула, и Ник Картер заметил на ее лице выражение безграничного страха. Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где пока царило оживление.

– Куда мы теперь направимся? – спросил он.

– Немного подальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.

Пройдя шагов сто, она остановилась и указала на карету. Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы. Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу:

– Что вы хотели сказать мне в ресторане? И отчего вы не закончили вашей фразы?

– Оттого, что за нами следили, – тихо промолвила она.

– Кто?

– Пеллурия.

– Быть не может! Я нигде его не видел.

– И все-таки он стоял возле двери.

– Вы, кажется, боитесь его?

– Его боятся все. Придет и ваш черед.

– Я знаю чувство страха только по названию, – спокойно произнес Ник Картер.

– Верить ли вам? Действительно ли вы храбрее других? – нерешительно спросила она.

– Я всегда говорю только правду.

– Вы не обманете моего доверия, если я с вами разоткровенничаюсь?

– Прежде чем ответить, позвольте спросить вас: вам поручили задавать мне подобные вопросы?

– Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?

– Если вы считаете меня способным на подлый поступок, то лучше храните свои тайны при себе, – не на шутку обиделся Картер.

– А вы будете так же откровенны со мной, как я с вами?

В этот момент салон кареты озарился светом уличного фонаря, так что сыщик ясно разглядел лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению, он заметил, что в глазах у нее стоят слезы. Шестое чувство подсказало ему, что он вполне может ей довериться.

– Да, я вам верю, – произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор. – Не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае, не ваша красота – такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами подружимся.

– Дай-то Бог! Он один знает, насколько мне нужно сильное плечо, на которое можно опереться.

– Я готов служить вам таким плечом.

– Поклянитесь! – воскликнула она со сверкающими глазами.

– Клянусь честью, я буду вам верным другом и добрым советчиком!

– Помните, – строго произнесла она, – что ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего. Она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем.

– Ничто не в силах уничтожить данное мною слово чести!

– Я верю вам. – Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном: – Известно ли вам вообще, куда я вас везу?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Но вам, по крайней мере, говорили, почему именно мне поручено проводить вас?

– Мне известно только то, что мне сообщили Меркодатти и Пеллурия. По их словам, мне предстоит быть причисленным к тайному сообществу, поставившему своей целью уничтожение союза «Черная рука».

– Вот как? Вы поверили?

– Нет, я не легковерен. Мне кажется, что я еду именно на сходку союза «Черная рука».

– Так оно и есть. Но объясните мне, зачем вы согласились вступить в подобный союз? У вас совсем не такой вид. Я не допускала мысли, чтобы такие люди, как вы, стремились общаться с участниками «Черной руки».

– Общаться и разделять принципы – это разные вещи, – возразил сыщик. – Мало ли по каким причинам приходится знаться с теми или иными людьми? Вспомните, что великие путешественники часто переодевались в самые вычурные наряды, чтобы изучить быт и нравы диких народов. Говорят, что один из самых известных исследователей Африки принял участие в трапезе, где аборигены ели человеческое мясо, с тем чтобы не возбуждать подозрений у чужаков и не рисковать своей жизнью.

– Ну, это увертки. Вы производите впечатление человека серьезного, и наверняка у вас есть веские основания действовать именно так, а не иначе.

– Что ж, я настолько сблизился с Пеллурией и Меркодатти, что мне уже трудно отступить. Отказаться от вступления в союз значило бы подвергать опасности свою жизнь.

– Вы минут пять назад утверждали, что страх вам ведом только по названию.

– Страх перед людьми – да. Но не боязнь насильственной смерти.

– Да, – промолвила она дрожащим голосом, – эту боязнь испытывает всякий. Я переживаю ее день и ночь, хотя я дочь…

Вдруг она оборвала свою фразу. Ник Картер ждал, пока она снова заговорит, но, поскольку она упорно молчала, он наконец спросил:

– Хотя вы дочь… кого именно?

– Я Лючия Беллини, – вырвалось у нее таким тоном, словно она ожидала, что ее заявление произведет на ее спутника ошеломляющее впечатление.

Но названное имя не обескуражило сыщика, хотя его итальянские друзья неоднократно упоминали о Беллини с каким-то особым благоговением.

– Неужели мое имя вам ничего не говорит? – спросила она в тот момент, когда при свете другого фонаря сумела всмотреться в лицо своего собеседника, выражавшее, однако, лишь любопытство, но не страх и уважение.

– Ничего абсолютно.

– Вы никогда не слыхали его?

– Слышал даже не один раз в течение сегодняшнего дня.

– А раньше?

– Ни разу.

– Между тем, Пеллурия и Меркодатти уверяли, что вы уже состоите в союзе «Черная рука».

– Странно. Откуда они это взяли?

– Они предположили это потому, что вы во время беседы с ними сделали два жеста, известных лишь участникам «Черной руки».

– Это интересно. Но я клянусь вам, что Меркодатти и Пеллурия заблуждаются.

– Слава Богу. Я охотно верю вам, но прошу об одном: не подавайте виду, что вы не знаете, кто такой Беллини. Не смею открыть вам причину, но так будет лучше для вас.

– Благодарю за совет. Однако если я стану утверждать, что уже состою в союзе, то мой обман обнаружится весьма скоро.

– В таком случае не распространяйтесь на эту тему совсем. Я ведь вправе дать вам указания, благодаря которым вам удастся выйти из этого дела целым и невредимым. Нам предстоит еще довольно длинный путь, и времени на рекомендации у меня достаточно.

– Я искренне признателен вам за вашу любезность, – улыбнулся Ник Картер, и по его сердечному тону она догадалась, что лед между ними растоплен.

– Откуда вы явились в город? – внезапно спросила Лючия, немного помолчав. – Ник Картер удивленно взглянул на свою спутницу, но, прежде чем он успел что-либо ответить, она произнесла: – Если к вам обратятся с этим вопросом, вы должны ответить: «Из недр прошлого».

– Ага, понимаю, – отозвался сыщик. – Вы даете мне наставление.

– Именно. Надо заучить эти слова – они очень важны.

– Конечно, я постараюсь.

– Далее вас спросят: «Куда вы идете?» – продолжала Лючия.

– Что мне следует ответить?

– «В недра будущего!» Затем спросят: «Всегда ли вы обретаетесь в тени?», и вы ответите: «Я работаю в тени, но во время игры надо мной сияет солнце!» Вы запомнили?

– Слово в слово.

– Вот и все на первый раз. Впрочем, позвольте. Я еще забыла сообщить вам историю моего имени, а с ней вы должны быть знакомы, если хотите с успехом выдержать испытание.

– Разве ваше имя имеет историю? – спросил Ник Картер, интерес которого к прелестной собеседнице возрастал с каждой минутой.

– Да, дело в том, что союз «Черная рука» был основан лет двести тому назад одним из моих предков. Сначала это было революционное тайное общество, которое преследовало исключительно политические цели.

– Я что-то такое припоминаю, – заметил сыщик, – так как мне известна история возникновения всех тайных итальянских обществ. Все они образовались по одной и той же причине и представляли собой оплот народа против его притеснителей.

– Совершенно верно. Со дня основания «Черной руки» во главе союза всегда стоял кто-то из семейства Беллини.

– Вот оно что! Теперь я понимаю значение этого имени.

– Да, но оно обычно не произносится. Исключение делается лишь в особо важных случаях.

– Кажется, я уяснил. Имя это чтится членами союза, как святыня?

– Да. Мы все проживаем здесь под псевдонимами, причем это известно только нам самим.

– Тем не менее, вы сразу назвали мне свое настоящее имя?

– Лишь для того, чтобы испытать вас, – ответила Лючия. – Я хотела посмотреть, какое впечатление оно на вас произведет.

– Вы давеча говорили о своем отце. Вероятно, он в настоящее время состоит главой союза?

– Да, но лишь номинально. Дело в том, что союз объединяет тысячи отделов, которые сосредоточены вокруг одного общего центра – так называемого «Дома Беллини». Наверняка вас спросят, посещали ли вы уже этот «Дом…».

– Что я должен ответить?

– Ответа не будут требовать, по крайней мере, словесного. Вам нужно схватить и поднять того человека, который обратится к вам с этим вопросом, если, конечно, у вас достанет решимости, ведь задать такой вопрос может кто угодно, даже я, например.

– Полагаю, я справлюсь, – с улыбкой ответил Ник Картер, – однако этот «ответ» кажется мне диковатым.

– Да, он странный, но именно его от вас и ждут. Конечно, вам нельзя хватать и швырять вопрошающего так, чтоб нанести увечья, – соблюдайте меру. Но он должен оказаться на земле. Затем он встанет и поприветствует вас рукопожатием, что избавит вас от необходимости давать ужасную клятву.

– Понятно. Хорошо, что вы меня просветили, а то я так ненавижу все сопряженные с клятвами церемонии! – ответил Ник Картер.

– Будьте настороже, – посоветовала Лючия. – Никто не должен знать, что я назвала вам свое настоящее имя. Для всех и для вас я ношу имя Лючия Лакава.

– Как бы вас ни звали, я всегда буду вашим другом, причем надеюсь, что мне удастся доказать вам свою преданность на деле.

– Признайтесь, что именно побудило вас пожелать вступить в союз «Черная рука»? – настойчиво спросила Лючия.

– Могу лишь повторить то, что уже говорил раньше, – уклончиво ответил Ник Картер. – Я тесно общаюсь с Пеллурией и Меркодатти. Мне неудобно идти на попятный.

– Приходится удовольствоваться вашим ответом, но он меня не удовлетворяет. Я готова поклясться, что вы преследуете совершенно иные цели.

– Надеюсь, в скором времени я сумею дать вам необходимые объяснения.

– Стало быть, вы мне все еще не доверяете? – обиделась Лючия.

– Доверяю и весьма сожалею о том, что не в состоянии немедленно доказать вам свою искренность. Но я прошу вас учесть, что я уже связан ранее данным словом.

– О, почему мы не можем довериться друг другу без всяких обиняков? – вздохнула она. – Однако я все-таки совершу почин в этом отношении и расскажу вам то, что меня гнетет и заботит. Я вхожу в союз «Черная рука», но уже предала его и жажду того момента, когда это ужасное общество будет уничтожено на корню. Я всю свою жизнь положила бы на это! Нет, не перебивайте, а выслушайте. С самого раннего детства я поневоле становилась свидетельницей ужасов, чинимых этим объединением. «Черные руки» преследуют одну только цель – преднамеренное злостное убийство. Жертвам их нет числа. Там, где только выпадает возможность заполучить добычу, они действуют хладнокровно и безжалостно. Сначала они пытаются добиться своего путем угроз и запугивания, а если их требования не выполняются, они жестоко расправляются со строптивцами. Никто не спасется от них; если они намечают себе жертву, то сразу избирают из своих рядов исполнителя смертного приговора, которому поручают вытрясти из несчастного нужную сумму денег и вручить ее главарям союза. А если назначенный исполнитель отказывается от поручения союзников, его тоже убивают без всякого сожаления. Если он не желает убивать, то становится жертвой своих же товарищей, понимаете?

– И ваш отец возглавляет эту организацию? – спросил Ник Картер в недоумении.

– Мой отец – калека, он не ходит. И все-таки я благодарю Создателя за отцовские немощи.

– Я понимаю вас, – участливо произнес Ник Картер.

– У моего отца нет иного выхода. Его имя и происхождение налагают на него обязанность председательствовать в «Доме Беллини», сосредоточивающем в себе высшую распорядительную власть союза «Черная рука». Если бы он отказался от руководства, то был бы немедленно убит. На самом же деле он лишь номинально управляет делами и ежеминутно может быть прикончен теми, кто фактически стоит у власти в «Черной руке». Он терпит эту ситуацию из безысходности. Вам ясно?

– А кто займет его место, если с ним случится несчастье? – прямо спросил Картер.

– Тогда настанет мой черед. Из всей семьи Беллини одна только я могу заменить отца, и меня заставят принять титул королевы «Черной руки».

– Да оградит вас Господь от такой судьбы, – сочувственно промолвил сыщик. – Расскажите мне еще что-нибудь о вашем отце.

– Это добрейшей души человек. Он не способен раздавить насекомое, но ему приходилось в течение десяти лет сквозь пальцы смотреть на убийства, державшие в страхе весь мир. У него не оставалось выбора, так как иначе он рисковал своей и моей жизнями. Номинально убийцы состоят у него в подчинении, но в действительности они терзают его и принуждают соглашаться со всеми своими бесчинствами. Приходится благодарить Бога за то, что немощное состояние избавляет отца от необходимости принимать активное участие во всех этих злодеяниях. Но при этом он страшно переживает, и каждый прожитый день для него – пытка.

– А что будет, когда вы придете ему на смену?

– Я сама должна буду убивать, – простонала несчастная девушка, – или меня застрелят.

– Неужели эти изверги не уважают в вас женщину? – возмутился Ник Картер.

– Раз я ношу имя Беллини, то подвластна такой фортуне, – содрогнулась Лючия.

– Участники союза догадываются, что ваш отец в глубине души не разделяет их взглядов? – спросил сыщик.

– Не думаю. Разве что Меркодатти сомневается в искренности отца.

– В таком случае необходимо следить за Меркодатти. Вас лично никто не подозревает?

– Вроде бы, нет, – нахмурилась Лючия, – хотя порой меня беспокоит Мишель Пеллурия. Это весьма странный человек, и он тем более мне страшен, что одновременно с Меркодатти самым настойчивым образом ищет моей руки. Но я готова скорее умереть, чем сделаться женой такого негодяя.

– Вполне понимаю вас.

– Теперь вы осознали, почему я так нуждаюсь в помощи друга?

– Бедная вы девушка. Да, я глубоко сочувствую вашим страданиям. Но не будем унывать. Уверен: будущее покажет, что вы не ошиблись, почтив меня своим доверием.

Карета, в которой сидели Ник Картер и красавица Лючия, преодолела уже значительное расстояние. Время от времени сыщик выглядывал в окно и заметил, что экипаж въехал на мост и в скором времени должен достичь предместья Бронкс.

– Куда вы все-таки меня везете? – спросил Ник Картер.

– В северной части предместья Бронкс расположен дом, возведенный лет сто тому назад. Может, вы слышали название «Дом Жоенвилля»?

– Очень много слышал о нем. И что, там находится штаб-квартира «Черной руки»?

– Да. По наружному виду дом представляет собой ветхую, запущенную постройку, – продолжала Лючия, – и в нем проживает несколько итальянских семей. На самом же деле там заседают представители «Черной руки».

– То есть все жильцы этого дома – члены местного отделения союза? – уточнил сыщик.

– Так оно и есть.

– А где живете вы сами?

– В собственном доме моего отца на Старой Бостонской улице, на расстоянии полумили от Бронкса.

– Я вспомнил о вопросе, который я намеревался задать вам еще раньше. Посвятите ли вы вашего отца в содержание нашей с вами беседы и скажете ли вы ему, что вы открыли мне тайны «Черной руки»?

– До поры до времени я не смею открыться ему, но как только придет подходящий момент, я выложу ему все.

– Увидимся ли мы с вами сегодня ночью в штаб-квартире?

– Этого не могу заранее обещать. Вряд ли.

– А если бы явилась необходимость немедленных переговоров с вами, как тогда быть? – настаивал сыщик.

– У нас в доме есть телефон, – ответила Лючия после некоторого колебания, – я сообщу вам номер.

– Нет, это не имеет смысла, – возразил Ник Картер. – Если и впрямь за вами следят, то подслушивают все ваши беседы по телефону. Лучше опишите мне точно, где находится ваш дом, чтобы я в любое время сумел его разыскать.

Она исполнила его просьбу, а затем добавила:

– Моя комната расположена на юго-восточном углу нашего дома, причем одно окно выходит на восток, другое – на юг. Из этого окна я спущу вниз тонкую, но крепкую веревку. Если у вас возникнет потребность переговорить со мной, то вам нужно будет сильно дернуть эту веревку, и через две минуты я буду у ближайшей калитки.