Читать книгу Стихотворения - Ника Алексеевна Варназова - Страница 6

Я помню, помню, как вышивал дороги каменным переплётом,

как на изнанке страниц земли на век расписывал каждый шаг,

как ловко море крючком вязал, над небом клеил из блёсток что-то.

К моим рукам прирастала нить.

Игра божественно хороша

была, пожалуй… Дышал огонь от сгустка красок на небе ярком,

я рисовал чешую, рога драконам – куклам моим слепым,

бездушным; жизни я выплавлял из злата в грубом скалистом замке,

но напоследок пролил на них своей слезы пепелящий пыл —

так скучен был их животный глад.

Я сделал крылья игрушкам новым

из мягкой пыли моей тоски и серой пряжи прошедших лет.

Они носились в волнах ветров, гонимы только бесцельным словом,

и окунались в гуашь морей, иные ползали по земле…

***

Я кукловод. И я был Никем, в сей миг – Никто, и Никем останусь.

Я окунал свою кисть в лазурь, разбавив вечностью каждый штрих,

и научился писать восторг на вешнем небе в лучах-фонтанах,

сумел взрастить облака лесов и пряди шумных дождей остричь.

Пусть одиночество – не печаль, а скука – твёрдо привычный спутник,

я любовался красой один сквозь небосвода покров-туман.

Тогда-то ярость пришла ко мне, велев в отчаяньи нити спутать

и бросить кукол-зверей во тьму, к страницам жжённых пустых бумаг.

Игра моя завершилась вмиг;

игрушки жили одним движеньем,

не направляла теперь рука их каждый вздох и визгливый вой.

А мне казалось, что небеса без кисти будто бы посвежели,

и громче пела морская даль, и мир продолжил играть с собой.

Он предо мною сверкал звездой – как солнце тёплый, как солнце круглый

мираж на сцене моих забав, моё творенье, моё дитя,

моё живое дитя. В тот час я, кукловод, захотел стать куклой,

чтоб видеть краски – не пустоту – вокруг себя, по земле бредя.

Я помню, помню: достав ножи, я снова принялся за работу,

сдирая пламя с души своей, я создавал огоньки в глазах,

боролся, словно бы дикий зверь, на боль озлённый, от страсти потный,

в безумьи яростном продолжал свой дух на света куски кромсать.

Я помню кукол без поводков, что, знал я твёрдо, мой мир разбудят,

когда, рассыпавшись в пыль и свет, восстану снова я в их телах.

Я подарил им последний вздох и, угасая, дал имя – Люди.

Душа моя разлетелась вмиг,

осколком каждому жизнь дала…

***

Луна висит в бахроме дождей на затуманенном небосклоне,

почти не виден далёких звёзд – холодных бликов неровный ряд.

Я кукловод. Я разбит и жив в любой из кукол, пока всё помню —

я вспоминаю себя во сне и забываю, когда заря

зовёт меня поутру к мечтам дарить и строить печаль и радость,

и закипает игрушки роль в реке, что бешена и пестра.

Я кукловод. И я был Никем, в сей миг – Никто, и Никем останусь,

но буду верить: я – Человек,

пока не кончится жизнь-игра.