Читать книгу Город моего сердца - Ника Черменская - Страница 12

Солнце сияет ровно над головой. Вокруг – зеленые холмы и полоса шоссе перед глазами. Вдалеке виднеется яркий красно-белый домик. Будто игрушечный. Магазин. Можно будет наконец передохнуть. Оказалось, выдержать несколько часов в автомобиле не так просто. После аварии я не ездила на большие расстояния, а если и приходилось – накачивалась снотворным и предупреждала попутчиков, что устала. Да и по городу передвигаться проще, можно разглядывать здания и людей. А здесь чувствуешь свою крошечность по сравнению с миром. И почему-то это вызывает у меня тревогу.

Подъезжаем на стоянку у магазина. Через пару минут к нам присоединяется вторая часть компании. Открываю дверцу и вот она – долгожданная свобода.

– Замерзла? – отрицательно мотаю головой. Почему она спрашивает? Договариваемся, что я останусь здесь, а Сибилл возьмет и мне сэндвич и кофе. Ветрено. Шелестят деревья. Свистят птицы. Интересно, какие здесь птицы? В городе я видела только голубей. На море наверняка будут чайки.

Зубы болят. Чуть сжимаю двумя пальцами нижнюю челюсть – боль немного отпускает. Значит, это скулы сводит от того, как я их стискиваю. Пытаюсь расслабиться, но напряжение сковывает шею, плечи. На спине будто натягивается каждая мышца. До слез. Делаю пару шагов от машины, медленно вдыхаю. Выдыхаю. Стараюсь не думать ни о чем, кроме дыхания. Все в порядке. Марк – хороший водитель, трасса ровная и пустая. Мы только подъезжаем к серпантину. И тоннелей не было. Со мной все в порядке. Я в безопасности.

Но внушение не работает – эти слова должны были быть убедительными, но вместо уверенности и спокойствия я чувствую только растерянность и тревогу. Ну почему именно сейчас, когда все так хорошо? Почему?

Пара парней из второй машины вышли из магазина, достали пачку сигарет на всех, затянулись.

– Иди сюда, – машет один из них.

– Я не курю, – качаю головой я. Он не отстает и зовет подойти к ним. Что я должна сказать? Что у меня паническая атака и ноги просто не слушают мозг и не переставляются? Это? Он выбрасывает сигарету и подходит ко мне.

– Совсем хреново?

– Не то слово, – спорить бесполезно.

– Давно такая?

– Раньше так сильно не было. Но я на авто не путешествовала – электрички, поезда, самолеты.

– А с чего началось?

– Авария, пять лет назад.

Какое-то время он просто стоит рядом. Затем открывает бутылку минералки и протягивает мне. Отказываюсь. Лучше дождусь кофе. Пьет сам, закрывает бутылку. Но от одного его присутствия мне становится спокойно. Будто то, что рядом есть другой человек, возвращает меня к жизни. В реальность. Где светит солнце, дует ветер, я еду на лучший кемпинг в своей жизни в удивительной компании.

Смех подкатывает резко, волной. Секунду назад не было, сейчас не могу сдержать фырканье, а уже через пару минут – хохочу в голос. Истерически, повизгивая. Он все так же спокойно стоит рядом. Затем подходит, слегка приобнимает за плечи и доводит до машины. Облокачиваюсь на нее. Смех потихоньку начинает стихать. Продолжаю хихикать, но скорее по инерции.

– Чем ты ее так насмешил? – Сибилл подает стаканчик с кофе. Открываю клапан на пластиковой крышке. Делаю глоток. Горячий.

– Видимо, бутылкой минералки, – усмехается новый знакомый.

– А если серьезно?

– А если серьезно, она у вас полуживая. Не заметили?

Марк останавливается рядом. В отличие от Сибилл, он знает о том, что со мной произошло. Но, видимо, тоже не подумал, что это может иметь хоть какое-то значение.

– Ну мне показалось, что она замерзла, – отзывается подруга. Подходит и кладет руку мне на лоб.

– У нее нервный тремор, Сиб, – обрывает ее парень. И обращается уже ко мне, – Успокоительное нужно?

– Сколько потом спать буду?

– Ты права, много. И с кофе мешать – идея так себе.

– Все равно спасибо. Если начнется опять, попрошу.

– Окей, если что, Сиб наберет, – он уходит к своей машине. Мы садимся в свою. Сибилл отдает мне сэндвич и просит объяснить, что происходит. Делать мне это не приходится – вместо меня отвечает Марк.

– Я вот только одного не могу понять, – выруливает он обратно на дорогу. – Ты могла раньше сказать?

– Если бы я знала, что это начнется, просто бы никуда не ехала.

– Я не об этом. Можешь открыть сэндвич? – беру его порцию, разворачиваю и протягиваю ему. – Спасибо. Нужно было сказать сейчас, когда началось.

– И что бы вы сделали?

– Не знаю, – пожимает плечами. – По крайней мере были бы готовы, что можешь закатить истерику.

– Я не закатывала истерик.

– Но могла. И та сцена на стоянке была впечатляющей.

– Кстати, кто это был?

– Амеди, – отвечает с заднего сидения Сибилл. – Он фотограф. Видит людей насквозь, так что снимки получаются просто потрясающие.

– Что насквозь, я заметила, – соглашаюсь с ней. Внимательно смотрю на дорогу. Как будто в случай чего смогу все исправить.

– Расслабься, я правда не слепой. И реакция нормальная, – в шутку толкает локтем Марк. – Хочешь, пустим Сибилл?

– За руль? Нет, веди ты.

– Тогда не забывай дышать, – соглашается он. Некоторое время едем в тишине. Жужжание мотора достает. Первой не выдерживает подруга:

– Мы можем о чем-нибудь поговорить?

– Например, о тебе. Рассказывай, – оборачиваюсь к ней.

– Что рассказывай?

– Все, начиная с детства, – подначивает Марк.

– Я серьезно вообще-то, – дуется Сибилл.

– Мы тоже, – киваю ей. – Когда ты начала писать стихи?

– Лет в пятнадцать, не раньше. Всегда удивлялась, когда слушала о поэтах, которые с детства что-то рифмуют. Только это была проза.

– Серьезно?

– Да, что-то вроде зарисовок в прозе на разные темы. Рассуждения, буквально на пару абзацев. Или эпизоды из жизни. Только никому не говори, я тогда зачитывалась О. Генри, хотела создавать нечто похожее – короткое, но с пронзительным и неожиданным сюжетом.

– И что же?

– Ничего не вышло. Я не сильна в изобретении сюжета. Зато уже в лицее выяснила, что неплохо управляюсь с рифмами. Потом увидела в сети курсы по трансовым техникам, меня они зацепили, а там уже открылась способность читать стихи чужих душ. Пафосно, да?

– Немного. А как пришла идея с концертами?

– Хотелось зарабатывать на жизнь тем, что люблю делать. Тем более, с общим бакалавриатом нужно было или продолжать образование, или брать жизнь в свои руки. Как видишь, я выбрала второй вариант. Начала гуглить, как заработать на стихах. Там и начиталась про творческие вечера и все такое, осталось найти подходящую площадку и организовать людей, чтобы было, что показывать, кроме моих стихов.

– Здорово, – улыбнулась я. – То есть, рулишь всем ты?

– Скорее, все рулят мной, – отмахнулась она. – Я у них что-то вроде администратора – организуй, отсними, привези, доставь…

– Бедная! – не удержался Марк.

– Отстань! Попробовал бы ты выстроить график двум десяткам «свободных художников».

– Вас двадцать?

– Больше. Двадцать – это те, кто зарабатывает преимущественно творчеством, ну и еще блогингом и фрилансом. Есть те, у кого нормальная работа, а по выходным они занимаются чем-то еще. У нас целая рок-группа офисных клерков есть!

– Вот это да!

– Ага, – отозвался Марк, взяв стакан кофе из подставки. – Особенно, когда они отменяют шоу в кафе. А ты два часа собирал эти стойки с инструментами.

– Я уже извинилась за тот случай, – пробубнила Сибилл.

– Это была ее первая неудача с концертами, – громким шепотом начал парень, делая вид, что рассказывает мне секрет. – Она тогда выступила сама, раз публика все равно собралась. А потом мы сидели до полуночи, пили и обсуждали, какой она никудышный организатор. Вот после этого и подружились.

– Ага. А я назло ему решила сделать все, чтобы наше сообщество работало.

– И справилась, – согласился он.

Всю поездку они развлекают меня рассказами о своей жизни, общих знакомых и местных легендах. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что страх и напряжение растаяли – мне спокойно и весело с ними, и дорога больше не пугает. Как в том странном, изменившемся сне – я точно знаю, что все будет хорошо.

Мы подъезжаем к нужному месту ближе к вечеру. Мне не верится. Кажется, это все сон. Это шале с видом на море. Небольшой кемпинг? Мы все семеро разместились в нем одном! Сияющее голубизной небо. Сочная зелень деревьев.

– Парни пошли узнать, как тут дела с мангалом, – внесла чемодан Сибилл и села на свою кровать. – Я ночую с тобой, а они пусть сами распределяются, как хотят.

– Кстати, – смущаюсь, но все-таки задаю вопрос, который меня давно волнует. – Когда ты говорила о дне рождения, я представляла себе что-то похожее на девичник. У тебя нет подруг?

– Звучит грубо, – хмыкает она и начинает распаковывать свои вещи. – Я дружу с людьми, а не с парнями или девушками. Эти люди мне интересны. Остальное не имеет особого значения.

– Извини, не хотела обидеть, – подхожу и кладу руку ей на плечо. Она встает и пару секунд просто высматривает что-то у меня в глазах. Кажется, воздух между нами начинает искрить. Будто опять в ней просыпается это нечто.

– Иногда мне не хватает подруг. Все-таки у парня не стрельнешь тампон, с ним не обсудишь любовный роман или тенденции развития феминизма. Точнее, последнее обсудишь, но все равно как будто не совсем на одной стороне. А они не позвонят среди ночи пьяные жаловаться на козла-бывшего. Хотя, это, наверное, тоже плюс. В общем, для меня это не особо важно. В конце концов, у нас есть хорошие девчонки в сообществе, мы иногда уезжаем тусить по клубам на выходных, и с ними можно поговорить. Но…

– Но? – сажусь на ее кровать, и она падает рядом.

– Но это не дружба. Чего-то не хватает. Они хорошие. Просто не совсем те люди, с которыми я могу быть по-настоящему близкой.

– А я? – кажется, у меня есть разгадка. – Потому что я новенькая?

– Скорее всего, – рада видеть ее улыбку. – Мне интересно узнавать тебя. Будто в тебе есть какая-то тайна. Секрет, который не знает никто. И мне интересно пытаться понять, что это может быть.

– Ну спасибо. Оказывается, я просто интересный объект для исследования.

– Вот об этом я и говорю. Ты забавная, и с тобой легко найти общий язык. А еще ты не виляешь.

– Что не делаю?

– Не виляешь. Перед парнями. Не то, чтобы я против, но, когда вы все друзья, это только вызывает неловкость. Тем более, не всегда мы собираемся «клубом одиноких сердец». Иногда к нам присоединяются такие, как Пол, у кого есть пары. И мне не хотелось бы терять его из-за подобных глупостей.