Читать книгу Живой дом - Ника Крестьева - Страница 3

Дом жив, покуда детский смех

В нем слышен.

Он бережет и греет всех,

И даже дышит.

Его дыханием сквозняк

Колышет шторы,

Он – будней милая возня

И разговоры

О чем-то бренном и пустом,

О чем-то важном.

Дом знает, что пойдет на слом

Потом, однажды.

И потому стремится жить

И быть полезным.

Готов любому услужить

Он безвозмездно.

Ночами сочиняет сны

Питомцам милым,

Завесу приоткрыть судьбы

Ему по силам.

Чужая память дремлет в нем,

Восторг и горе.

Он вечным служит маяком

В житейском море.

Далеко уведет судьба,

Но будут сниться

Ступени теплые крыльца,

Родные лица.

И все они стоят вокруг,

Бодры и живы.

Где доброе пожатье рук

Дарует силы.

Где связки звонкие ключей

Висят в прихожей.

Где дух высоких куличей

Весной тревожит.

Где солят летом огурцы,

Капусту квасят.

Где мы всего лишь сорванцы —

Маруси, Васи…

Где фикус тридцать лет растят,

Видавший виды.

Куда вернешься, и простят,

Забыв обиды.

Мой город уплывает, как корабль,

Под грустный шорох солнечных часов.

С ним тонкая, как ниточка, печаль

Змеится по воде без слов.

Его за эту ниточку веду,

Стараясь возле берега держать.

Но тополя в покинутом саду,

Как паруса, его относят вспять.

Так необычен мой бесценный плот,

Но знаю, я его не удержу…

В том городе за белый горизонт

Акации цветущие плывут.

Волосы красят женщины,

А волосы красят женщин.

Стали с годами меньше мы

Тосковать о прошедшем.

Косы по пояс русые,

Школа, детские лица.

Поразъезжались русские

Из грузинской столицы.

Эта малая родина —

Это любовь большая.

Легче с годами вроде бы:

Время любви лишает.

Памяти сны завещаны,

Все не дают покоя.

Девочки мои, женщины,

Как объяснить такое?

Я потеряла адреса друзей.

Не сразу оценила я потерю.

Летит из детства мой бумажный змей

На ниточке людского недоверья.

И чувство это стало нарасхват.

Сердца, как заколоченные двери.

Как будто нас зарежут и съедят.

Как будто мы – затравленные звери.

На ёлке обновив игрушки,

А старые из памяти забрав,

Пишите, школьные подружки,

Из дальних городов

О будничных делах.

И детям покупайте погремушки.

Так мы взрослеем.

В жизни и в стихах.

Новый год поманит ёлкой,

Всё такою же пушистой.

Он не стал взрослей нисколько,

Он не стал ничуть плечистей.

В нём восторженные свечи

Или лампочки взамен.

То же ожиданье встречи

И грядущих перемен.

Грань ощущения – веточка ломкая.

Свет – раскаленная гроздь янтаря.

Стол разделен визуально солонкою.

Знать бы, зачем эти лампы горят…

Только-то в доме пустом слышно теньканье

Осиротевшей струи водяной.

Разве возможно кирпичною стенкою

Отгородиться от жизни иной?

Двери не заперты, фразы заучены…

Выйти из дома и адрес забыть.

Надо забыть. Только мы не приучены

Быть по-другому. По-новому быть.

Господь, прости за горькие кресты,

Что брошены на Родине далекой.

Причины и понятны, и просты,

Но сколько в сердце боли одинокой.

И хочется восстановить мосты,

Что сожжены за нами раньше срока.

Там и теперь бессмертники растут,

И бродит ветер – разрушитель тверди.

Но мне уже не повторить маршрут

На холмы Грузии в местечке Мухатгверди.

И, безусловно, мне спокойней тут.

И, несомненно, жизнь сильнее смерти.

Когда-то жаркий ветер пел в трубе

Дюймовой, из которой крест сварили.

И был тот миг как перелом в судьбе,

Не будем мы уже кем прежде были.

Но так хотелось пожелать себе

Не оставлять Отечества в бессилье.

Я ничего не ведала тогда

О Божьем слове, что всему начало,

Но знала, что незримая беда

Меня с пространством этим разлучала.

Отныне не на время, навсегда

Я ухожу от милого причала.

Подросток и ранимая душа,

Я понимала, что вернусь едва ли.

И я прощалась, глубоко дыша

Весенним ароматом небывалым.

А ветер бился, складками шурша,

Его порывы нотами звучали.

Я на холме стояла, с высоты

Мир представал прекрасным и просторным.

Но люди так расчетливы, увы,

Что делят все! И даже воздух горный…

Прости, Господь, за дальние кресты

И помоги в молитве животворной.