Читать книгу Без права на выбор 1. Вопреки желаниям - Ника Лисицына - Страница 2

– Виола, ложись в постель, – за дверью раздался голос Мари, старой нянюшки.

Женщина вошла в комнату и, осмотревшись, подняла с пола плюшевого котёнка, который упал с кровати, когда я потянулась к полке с книгами, и положила его на прикроватную тумбочку.

– Нет. Я хочу, чтобы мама почитала мне сказку, – ответила ей, выбирая необходимую книгу.

– Нет, девочка, – с болью в голосе проговорила Мари. – Сегодня почитаю тебе я. Вернее, теперь я буду читать тебе сказки, милая, – присаживаясь и обнимая меня за плечи, она поцеловала меня в висок и стала укладывать.

– Но нянюшка, – я, было, воспротивилась, но видя муку в её глазах, решила смириться.

– Так надо, Виола. Пожалуйста, – всхлипнув, она стёрла со щеки слезу.

– Нянюшка, что случилось? Почему ты плачешь?

– Понимаешь, малышка, сегодня кое-что случилось и…– не сумев продолжить, она вновь всхлипнула.

– Нет. Не понимаю. Нянюшка, где мама?

– Её больше нет, – тихо ответила женщина.

– Я всё равно не понимаю. Нянюшка, где моя мама? – по моим щекам покатились горячие слезы, хоть я этого и не заметила. Я определённо ничего не понимала, но почему-то внезапное чувство пустоты внутри, стало таким отчётливым, что стало больно.

– Нет её больше, милая. Она теперь на небесах.

* * * * *

С этого дня моё беззаботное детство закончилось. Вернее, мое детство в принципе закончилось, и началась суровая реальность, и борьба за выживание.

В десять лет сложно принять ту действительность, что теперь ты осталась одна. Ещё сложнее, когда просыпается дар, а тебе необходимо его прятать, чтобы никто не заметил, иначе будет ещё хуже.

Мой отец умер, когда мне и годика не было. Он был магом. Очень сильным. А вот мама – оборотень. Пантера. Вообще, в истории Ирилии, такие случаи очень большая редкость, что ребёнок перенимает способности от обоих родителей. Я должна была родиться или пантерой, или магом. Но вот получилась такая бурная смесь.

Когда мне исполнилось шесть, мама снова вышла замуж, и я обзавелась сводными старшими братом и сестрой.

С Ником мы сразу стали друзьями. В то время ему было двенадцать, и если все дети играли со своими ровесниками, то Ник ни на шаг не отходил от меня. Мы вместе бегали на речку, играли в догонялки, в прятки, рисовали, даже танцевать и плавать учил меня именно он.

А вот с Корилой, мы так и не подружились. Она старше меня на четыре года, но играть вместе с нами она категорически отказывалась. Иногда, она пыталась строить мне мелкие пакости, но Ник, зная её натуру, быстро их пресекал, а когда она что-нибудь портила или ломала, всегда пыталась обвинить в этом меня, но и тут Ник неизменно был на моей стороне или брал всю вину на себя. Мама с Френком только головой качали и старались не вмешиваться, дать, так сказать, детям возможность найти общий язык. Так мы и жили. До того дня.

Френк очень горевал по потере мамы. Мы всё очень сильно горевали, но он в своём горе, словно с ума сошёл. Он во всех моих движениях, походке, повороте головы, осанке, внешности да даже в манере говорить, видел маму. И поначалу мне это даже нравилось, ведь какая дочь не желала бы походить на мать. У меня такие же густые, прямые, чёрные как вороново крыло волосы, длиной ниже талии, высокие скулы, огромные зелёные глаза с вкраплениями жёлтого, губки бантиком, широкие брови, аккуратный носик и фигурка, даже сейчас ладная и весьма женственная, что обещает  в будущем стать просто потрясающей. Но нравилось это мне до тех пор, пока не переросло в проблему.

Все оборотни, семейства кошачьих, очень красивы. Красивы, притягательны, невероятно пластичны и грациозны. Ну, в самом деле, где вы видели кошечку, которая бы не передвигалась мягкой, плавной походкой и не вызывала желания её погладить?

И сперва, казалось бы, всё было хорошо, Френку просто требовалось быть со мной рядом, ведь видя копию мамы, ему не было так больно, но когда я подросла, это желание переросло в манию.

Нам всем было сложно, но мне в особенности. И если на Ника и Кори он просто перестал обращать внимание, то я удостаивалась этого внимания в полной мере.

Однажды даже Корила не выдержала и вспылила. На меня. Ник к тому времени уже уехал учиться в магическую академию. И вот во время обеда, где мы, как обычно, собирались за столом, Кори о чём-то спросила отца, но тот не ответил потому, что пристально наблюдал, как я ем и тогда, она, схватив с тарелки фрукты, стала кидать ими в меня и кричать, что это всё моя вина. А на вопрос, в чём я провинилась, девушка сказала: " – Ты слишком сильно стала похожа на мать, и я больше не могу мириться с тем, что всё внимание отца достаётся только тебе". Я не могла ей хоть что-то ответить, ведь и сама понимала, что это так, вот только не понимала, как я могла быть в этом виновата, если ничего не делала, чтобы специально привлекать это внимание к себе. Я просто никогда не притворялась, всегда была самой собой и была просто естественной. Ну как я могу быть виновата в том, что я её точная копия? Как я могу быть виновата, что я её дочь? Френк же на эту вспышку гнева ничего не сказал, просто на время прикрыл глаза, а затем покинул столовую. Тогда-то он и начал пить. С того дня я больше не видела Френка трезвым.

Сначала он пытался сторониться, отсиживался в кабинете. Я тоже старалась лишний раз не попадаться ему на глаза, запиралась в комнате или сбегала в сад. Но потом, выпив, он постоянно приходил ко мне в комнату, и если я находилась там, то просто садился на кресло с бокалом вина в руке и продолжал смотреть на меня, ничего не говоря.

Однажды, когда напившись в очередной раз до невменяемого состояния, он пришёл в мою комнату и стал оказывать знаки внимания, явственно видя во мне не ребёнка, а женщину, вот тогда-то у меня впервые и проявился дар. Сама, не понимая, как и что делаю, я отбросила его воздушной волной в другой конец комнаты, где ударившись, он сполз по стене на пол и отключился. Конечно, я жутко тогда испугалась, но пришедшая на громкие звуки нянюшка, уверила меня, что всё в порядке, и он просто без сознания. Видя мои переживания и терзания, нянюшка заверила, что я всё правильно сделала, и если вдруг подобное со стороны Френка ещё когда-нибудь повторится, то я должна сразу, ни о чём не задумываясь применять силу. Конечно, Френк тоже маг, и весьма не слабый, но в состоянии опьянения, он мне не страшен. Хотя если подумать, то он и так мне не страшен, хоть его стихия, это огонь. Ведь не сожжёт же он меня заживо, в самом деле. Но к огромному сожалению, такое стало повторяться чуть ли не каждый день.

Когда он понял, что у меня проявилась сила, его словно подменили. Теперь он стал не только желать меня, но и ненавидеть. Он невероятно сильно ревновал маму к моему покойному отцу и, поняв, что мне от него передался дар, то будто с катушек слетел. Теперь, когда я оказывала сопротивление, то он не гнушался отвесить мне и пощёчину. Нянюшка, неизменно старалась мне помочь и вытолкать его из комнаты, но физически он был сильнее, поэтому, раз за разом, мне приходилось использовать на нём свою силу, после чего он, немного успокаивался и, извинившись за помутнение рассудка, покидал спальню. И так раз за разом.

С Ником мы переписывались постоянно, но я не хотела его беспокоить, поэтому говорила, что у меня всё хорошо. Даже написала, что у меня проявился дар, на что тот ответил, что невероятно этому рад и настаивал попросить отца заниматься со мной или нанять преподавателя. Но как только Френк услышал от меня про обучение просто взбесился. Он кричал, что никогда не позволит мне заниматься магией и не потерпит присутствие постороннего мужчины в доме. Тогда мне пришлось начать осваивать магию по книгам, что в огромном количестве были в нашей библиотеке. Я скрывалась, пряталась, в очередной раз, утаскивая необходимую книгу, и понимала, что мне придётся обучаться самой до тех пор, пока не поступлю в академию магии.

С каждым днём мне становилось всё труднее находиться в собственном доме, но вот пойти мне было некуда. И когда у меня проявился второй дар, дар воды, мне стало по-настоящему страшно.

Нянюшка сказала мне, что так больше продолжаться не может, и что однажды я просто не справлюсь с отчимом и пострадаю, поэтому мне, во что бы то ни стало, необходимо бежать. У неё даже получилось договориться со своей давней подругой, что она будет присматривать за мной и обучать врачебному делу, ведь, как известно, воздушники, да и водники самые лучшие врачеватели. К сожалению, со мной отправиться нянюшка не могла, так как возраст уже не позволял, а долгий путь дал бы лишнюю нагрузку на её и так больное сердце. Поэтому я стала готовиться к побегу.

Но однажды, поздно вечером, когда, казалось бы, все в доме уже уснули, я, читая книгу по водной магии, как обычно практиковала простые фокусы с водной стихией, ко мне вломился Френк и увидел это. Я в этот момент чуть не поседела от страха. На его лице была такая ненависть, такое презрение, что я ни видела ещё никогда.

– Я видел, как ты стащила книгу из библиотеки. Но, вот оказывается, у тебя не только воздух, но и вода. Скажи, что я ещё не знаю? – елейным голосом, не предвещающим ничего хорошего, проговорил он.

– Я…– испугавшись, я даже не знала, что ответить, но, похоже, ему и не требовался мой ответ.

– Ты стала, как и твой отец, теперь ты больше его дочь, а не моей Лори. Не бывать этому. Никогда, – и в меня полетел огненный шар. Я успела поставить перед собой водную стену, но летящие сгустки огня не все затухали, соприкасаясь с водой, некоторые просто стекали на пол, отчего в комнате очень быстро разбушевался пожар. Я плакала, кричала, умоляла прекратить, но он просто хотел меня уничтожить.

И вот помощь пришла, как всегда, от моей нянюшки. Прибежав на крики, она схватила вазу и со всего маха опустила её на голову Френку. Когда тот осел на пол, потеряв сознание, то огонь перестал подпитываться магией, и теперь я могла его хоть немного потушить, но нянюшка, подскочив ко мне, резко дёрнула за руку, и потащила прочь из комнаты, говоря о необходимости немедленно уходить, и чтобы я не растрачивала свою энергию и силы понапрасну. И пока я бегала в её комнату, чтобы схватить уже собранные мною же вещи, она залила огонь водой, поливая его из другой вазы, что стояла в моей ванной комнате с декоративными цветами.

– Береги себя, девочка, – сказала Мари, – Я буду молиться за тебя, – сунув мне в руки записку с адресом своей подруги, которую только что написала, и, пожелав мне счастливого пути, она поцеловала меня в щеку и уже не скрывая слёз, надела на мои плечи плащ, и повела к лестнице.

Так, в четырнадцать лет, я и покинула дом, в котором прожила всю свою жизнь, оставив воспоминания и все свои вещи, взяв только самое необходимое и мешочек с деньгами.

* * * * *

Дорога до деревни Волчий дол, заняла у меня почти неделю. И это притом что передвигалась я на лошади.

Стараясь не попадаться на глаза бандитам и одиноким всадникам, я слегка углубилась в лес, но уже на второй день, пристроилась к обозу,что держал путь в город Ларос, дорога к которому лежала как раз мимо поселения «Кривые овражки» и мимо деревни Волчий дол.

В дороге я познакомилась с девушкой, которую звали Оливия. Она, вместе с родителями направлялась в город, где они собирались снять в аренду дом и открыть свою швейную мастерскую. Лив, оказалась моего возраста и была настоящей красавицей. Её платиновые волосы, длиной до талии, были распущены и в лёгком беспорядке прикрывали спину. Тёмные брови и чёрные, длинные ресницы, делали её голубые глаза просто огромными, и подчёркивали всю их глубину и выразительность. Острый подбородок и высокие скулы, аккуратный носик и чуть припухшие от постоянного кусания губы, приковывали к себе взгляд всех молодых мужчин из обоза.

Мы с Лив сразу подружились и могли говорить обо всём на свете. Мне было с ней так легко и комфортно, словно мы дружим уже много лет и вот сейчас встретились после долгой разлуки.

– Скажи, Ви, а что ты будешь делать, когда доберёшься до Волчьего дола? – спросила Оливия.

– Не знаю. Нянюшка Мари говорила, что ее подруга знахарка, вот, наверно и начну изучать это искусство. Если честно, то, сколько себя помню, хотела стать лекарем. Помню, когда Ник, бывало, поранится, то всегда шёл не к нянюшке, не к маме, а именно ко мне. Он всегда говорил, что когда я обрабатываю его раны, то болит меньше. Глупости конечно, но, тем не менее он всегда поощрял моё желание лечить.

– Вы близки с братом? – снова задала она вопрос.

– Да. На самом деле, кроме него и нянюшки Мари, у меня больше никого и нет, – ответила печально, подавив ком в горле. Я так сильно скучала по Нику, что хотелось не останавливаться в деревне, а вместе с Лив доехать до города, и прийти в академию, чтобы потребовать встречи с братом. Но я старалась гнать эти мысли подальше, ведь поступи я так, то только навяжу брату заботу о себе. Потому что отпустить меня он уже не сможет, зная, что мне просто некуда пойти, а наш план с Мари он воспримет в штыки. Он всегда старался заботиться обо мне, поэтому моё решение жить какое-то время в деревне, оскорбит его. Да, он будет из кожи вон лезть, лишь бы обеспечить меня жильём и питанием, вот только я не хочу доставлять ему неудобств. Ведь когда-нибудь, маленькая девочка в моём лице должна вырасти и научиться заботиться о себе сама. И, возможно, если бы не Френк, то я всю свою жизнь провела б, живя за чужой спиной, а теперь у меня появилась возможность…вырасти.

– Привал! – крикнул начальник охраны.

За разговорами я и не заметила, как подошло время обеда, поэтому спрыгнув с телеги, на которую я забралась по приглашению Лив и её матери Софии, подошла к своей лошади, что привязанная следовала за нами и вытащила из сумки полотенце. Хотелось освежиться перед обедом. Оливия, тоже подхватив полотенце, пошла к реке.

– Я вот всё думаю, – проговорила Лив – какого это жить в городе? Раньше я никогда не выбиралась за пределы нашей деревни. Отец часто ездил торговать нарядами, что шила мама, но, ни разу не брал меня с собой. Он так много рассказывал о людях, быте, и вроде всё звучало так заманчиво и красиво, что очень сильно хотелось самой на всё поглядеть, но вот сейчас мне почему-то страшно, – она сорвала несколько ягод, которые попадались нам по дороге, и отправила их в рот. – А ты когда-нибудь была в городе?

– Да. Один раз, когда я была ещё совсем маленькой, мама взяла меня с собой, и мы жили там неделю, но только я уже почти ничего не помню.

– Жаль. Хотелось бы послушать и твоё мнение.

Неширокая, горная река протекала на приличном расстоянии от места нашей стоянки. Вода была ледяная, но невероятно вкусная. Вдоволь напившись и умывшись, мы с Лив направились в обратную сторону и, видимо, из-за громкого шума текучей воды, я не сразу расслышала крики и звуки борьбы. Но когда расслышала, было уже поздно.

Лив, ещё что-то щебетала, а я уже напрягла слух, чтобы разобраться, что происходит, но здесь на тропинку выскочил мужчина, держа в руке нож.

– А вот и моя награда, – проговорил он низким, грубым голосом, окидывая нас с Оливией пристальным взглядом с ног до головы и выбрав первую жертву, направился в мою сторону. Страх словно сковал меня. Я не могла даже пошевелиться. Да что там пошевелиться, я даже думать ни о чём не могла.

Когда он схватил меня, и притянул к себе поближе, Лив, словно не чувствуя страха, вцепившись ему в волосы, стала кричать, чтобы он отпустил меня. Оттолкнув девушку на приличное расстояние, он вновь принялся тискать меня, но Лив не сдавалась. Она схватила в руки большую ветку и что было сил ударила ею нападавшего. Попав ему по плечу, Оливия, не удержав, выронила ветку, а бандит с рычанием толкнул меня, уронив на землю, затем развернулся к Оливии и ударил девушку наотмашь. Ножом.

Вот это-то и заставило меня очнуться. Запах крови Оливии ударил в нос, приводя в чувство и возвращая в реальность. Как только Лив пошатнулась и стала оседать на землю, схватившись за пораненный живот, я настолько сильно разозлилась что, едва контролируя своё обращение, отрастила когти, коими тут же и воспользовалась. Пару раз, полоснув ими, услышала звук захлёбывающегося в собственной крови бандита и бросилась к Оливии. Алая кровь сочилась сквозь пальцы девушки, пытающейся хоть как-то зажать рану. Вот только сил у неё становилось всё меньше и меньше, а рана настолько глубока, что вытекающая кровь даже не успевала впитываться в землю.

– Оли, как же так? – прошептала, сдавливая рану, стараясь остановить кровь.

Ещё дома, я прочла несколько книг по целительской магии, и пусть изучила лишь самые азы, но сейчас мне и этого хватило. Пустив магию в руки, заметила, как из моих ладоней стал изливаться свет, и попадая на рану, он сращивал края, останавливая кровь. Это действо длилось каких-то пару минут, но за это время я, казалось, отдала все свои силы, и стоило только закончить, как поняла, что рана у девушки оказалась гораздо серьёзней, чем казалась с самого начала, а я воспользовалась не только своими силами, но и своей жизненной энергией. В общем, не готова я оказалась к такому подвигу, поэтому и провалилась во тьму.