Читать книгу Город Счастья время Тьмы - Ника Лисовская - Страница 2

За завтраком Дина была необычайно рассеянной. На столько, что если бы не Дан, они остались бы вовсе без завтрака.

– Что с тобой? – удивился парень, забирая чашку из кофе-машины и ставя на стол.

Дина заправила за ухо выбившуюся из косички прядь и рассеянно положила на тарелку стопочку тонко нарезанного сыра с разделочной доски.

– Дин? – Богдан удивлённо посмотрел на неё вытаскивая из тостера кусочки хлеба. Он обжёг пальцы, выкладывая его на тарелку с другими тостами, но его девушка, кажется, этого не заметила. – Это ведь не из-за моего вчерашнего предложения?

– Что? – Дина подняла на него круглые от задумчивости глаза.

– Да ничего, – буркнул обиженно Дан. – Я всего лишь пытаюсь понять, что с тобой происходит?

Он громко сел за стол и повертел перед собой тарелку, решая, с какой стороны подступиться к глазунье – белок практически полностью подгорел оставшись небольшой каёмкой вокруг затвердевшего матового желтка.

Дина тоже села и взяла в руки вилку. Потом отложила и потянулась к подсушенному хлебу. Сложила из сыра и ветчины бутерброд и рассеянно откусила.

– Знаешь, Дан, я сейчас читаю одну книжку, – Дина задумчиво пожевала и запила бутерброд горячим кофе. – Это по работе. Прислали на рецензию. Я начала читать и…

Она нахмурилась не зная, как объяснить то, что второй день занимало её мысли больше, чем их с Даном помолвка. Или как там это называется?

– Книжка – дерьмо! – Дина нахмурилась и подняла на Дана глаза. – Не знаю, как я напишу это в рецензии, тем более, что мне надо будет найти хоть что-то хорошее и… И взять интервью у автора!.. Дан, с тобой было такое, что ты читаешь книгу, а там, как будто про тебя?

Он пожал плечами, вырезая вилкой из горелого белка желток:

– Ну, я знаешь, не сильно люблю читать. Я как-то больше по кино. А в кино… Нет, я не припомню, что бы что-то было "про меня".

– Потому что кино так не работает! – фыркнула Дина. – Кино действует визуальными образами! Мы подсматриваем за героями. Смотрим со стороны на уже готовую историю! В то время, как книга позволяет нам самим строить декорации и рождать образы. Читая книгу, мы не только зритель, мы как бы являемся каждым участником событий! Мы и Раскольников, и старуха и Сонечка Мармеладова! Понимаешь?

– И Петербург, и топор, – мрачно подхватил Дан и ножом разрезал горелый до хруста белок.

– Да! –  Дина не заметила иронии. – Поэтому в книге мы можем прожить, как новый опыт, так и понять, что наш якобы уникальный опыт, как раз таки не только наш! Что кто-то когда-то уже испытывал это!

– Ну, и что так тебя задело?

– Кто-то как будто списал мои воспоминания! Мои, Дан! Личные! Индивидуальные воспоминания оказались в этой вот дерьмовой книжке! – кипела Дина и кофе из чашки в её руке расплескался по столу.

Дан прожевал желток, который оказался резиновым, и отодвинул тарелку.

– Ты только что сказала, что-то о том, что опыт не только наш… Как-то так.

– Да! Но этот – только мой! Мой! И того, с кем у меня этот опыт был! – щеки у Дины даже порозовели от негодования.

– Ну, а тот, с кем у тебя, – Дан не очень понимал, что она имеет ввиду, но предчувствовал, что ему это не понравится.

– Он умер! – Дина выкрикнула это, вскакивая из-за стола. – Он утонул десять лет назад! Вот так!

Она выбежала из комнаты под удивлённым взглядом Богдана, а когда вернулась, в руках у неё была книжка в глянцевой красно-белой обложке. Дина села за стол, сдвинув в сторону тарелку и быстро и нервно листала страницы.

– Вот, – она заправила за ухо волосы. – Вот! Я пометила маркером эти места!

Дан смотрел на неё с удивлением человека, чей близкий, кажется, спятил и неясно, что теперь с этим делать.

Дина же шмыгнула носом и склонилась над книжкой, упираясь в черно-белые странички розовыми пальцами так, что кончики побелели.

– В-вот… "Волосы её были подстрижены до плеч и меня очень удивила эта новая причёска, потому что она делала её взрослой и по новому красивой. Я смотрел на неё так, будто видел впервые. Будто передо мной совсем новая девушка, а не та, с которой я проводил каждое лето с четырёх лет, когда они с бабушкой впервые приехали в наш дом. "

Дина с торжеством смотрела на Дана, который, однако не понимал, что же здесь особенного.

– В чем подвох? – спросил он, намазывая на хлеб масло, решив, что остаткам яичницы самое место в мусорном ведре.

– Это меня! Меня бабушка привозила к ним! – Дина захлёбывалась от негодования. – Меня! В три года познакомили с ним! И каждое лето, каждое! Мы гостили у них по нескольку недель! А потом, вот это! Каре! Мне подстригли каре с чёлкой в пятнадцать! И мы приехали и… И все началось совсем иначе!

Она снова листала книгу, не боясь порвать или смять страницы и торопясь найти новый фрагмент.

– "Мы выросли вместе, и были как брат с сестрой. Так мне казалось. Но в то лето все пошло по другому. И она будила во мне совсем не братские чувства. Она волновала меня, как женщина волнует мужчину. В первый день их приезда между нами словно была невидимая стена. Дистанция, которую выстроило наше взросление и то притяжение, что мгновенно возникло. Бабушки наши ничего не замечали и занимались, как всегда своими разговорами, а мы только смотрели друг на друга из разных углов. Эта девочка с веснушками на носу и густой чёлкой казалась мне самым нежным и прекрасным созданием на свете. Мне хотелось остаться с ней наедине и в тоже время я боялся этого. Мы бы так и смотрели друг на друга, если бы моя бабушка не сказала, что нам бы не мешало пойти окунуться. Лайла одела купальник и мы отправились на пляж."

– Лайла? – Дан прервал чтение и Дина с негодованием уставилась на него.

– У этого автора настоящая беда с именами! Героиню зовут Лайла, а героя Эдмонд!

– Как? – Дан расхохотался.

– По сюжету его семья живёт во Франции. Родители погибли и Эдмонда воспитывает бабушка. Конечно, он получает воспитание в закрытой "илитной" школе, а так же наследство и детскую травму! – Дина не скрывала желчи в голосе. – К тому же его первая любовь – Лайла, оказалась вероломной сукой и разбила сердце. После этого он стал цинично относиться к женщинам, но появляется прекрасная официантка Васёна и пытается исцелить Эдмонда от этой болезни!

Дан смеялся откинувшись на спинку стула.

– Это читают?! Лайла, Эдмонд и Васёна?! Серьёзно?! Ах-аха-ха-ха!!!

– Да! Автор очень популярный. Зря смеёшься! За прошлый год он выпустил пять книг. И все стали бестселлерами. Знаешь, что такое бестселлер, Дан? Это то, что продаётся высокими тиражами. И, если честно, мне страшно за наш мир, если это вот стало бестселлером.

– Почему?

– Потому что в книге нет ни грамма смысла, а зато пропаганды больных нездоровых отношений в обёртке любви до гроба – вагон!

– Пропаганды? Даже так? – Дан вытирал выступившие от смеха слезы.

– Но не об этом! Меня волнует, как мои лучшие воспоминания попали в эту гнусную книжку!

– Ну, автор положил?– предположил Дан, все ещё хихикая.

– Автор, – Дина помрачнела. – Я посмотрела все его фото, какие нашла – совершенно мне не знаком. И его имя ничего не говорит мне. Ни имя, ни фамилия, ни биография. Правда, он как раз из Ялты. Именно туда мы ездили с бабушкой летом.

– И, – Дана наконец-то пронзила догадка. – Этот парень, что описывает тебя?..

– Этот парень, что описывает Лайлу, он был! Это внук подруги моей бабушки! Звали его Серёжа. Он был старше меня на год. Тем летом, когда я подстригла чёлку и каре у нас с ним случилась любовь, – Дина смутилась. – В Ялте мы пробыли три недели. Потом он должен был готовиться к концерту. А я уехала с бабушкой обратно в Севастополь, что бы вернуться уже на концерт. И вот, – Дина пожевала губу, глядя задумчиво куда-то мимо Дана и лицо её будто накрыла тёмная тень.

– Вот? – Дан потянулся через стол и прикоснулся к её руке.

– Больше мы не виделись. Я должна была приехать на концерт. Сережа играл на фортепьяно. Ему пророчили большое будущее… Он позвонил и сказал, что бросает меня. Больше не любит. Требовал не приезжать. Тогда все… Бабушка моя, знаешь, большая молодец. Не дала мне раскисать. Отослала на Кубу. Я вернулась уже в конце августа. Очень загорелая, взрослая и гордая. Я решила вычеркнуть из жизни этого мальчишку!

– Да уж, вычёркивать ты умеешь, – пробормотал Дан. В их отношениях был неприятный период длинной примерно в год, когда Дина его "вычеркнула".

– И… Я все избегала о нем говорить. И о них вообще, о их семье и о Ялте. Наверное прошло пару лет, прежде чем бабушка рассказала, что Серёжа утонул. Как раз перед концертом, – Дина снова смотрела в пустоту над головой Дана, как будто там читала про все эти события.

– Может, он вёл дневник? – предположил Дан. – Писатели же любят эту тему – взять чужие воспоминания и переписать по своему?

Дина перевела на Дана недоуменный взгляд и снова полистала книжку.

– "Это был очень жаркий, даже для юга день. Солнце, как будто выбелило зелень за высокими заборами и сами эти заборы. Казалось сам воздух белого цвета. Лайла в тот день была в полосатом сарафане с огромными оборками на плечах. Это делало её похожей на белую бабочку. Она была маленькой, её золотистая макушка едва доставала мне до плеча. Потому что я перед тем летом ужасно вытянулся. Бабушка жаловалась, что я вырос из всех штанов и футболок. Мы шли на пляж почти в полдень и я думал только о том, как эта бабочка оставит на берегу свои крылышки и мы вместе окажемся в воде.

У Лайлы был новый купальник, раздельный, с чашечками, как у взрослых, хотя груди почти небыло. Она казалась мне трогательной и очень чистой, моя Лайла. Я все гадал был ли у неё кто-то. Может, какой-то парень уже целовал её и прикасался к её высокой шее и маленькой груди".

Дина покраснела и нахмурилась. Даже сдвинула книжку и спросила:

– Как думаешь, такое мог написать парень пятнадцати лет, у которого школьные оценки были не очень, потому что он не вылезал из-за фортепьяно?

– Я думаю, что нет, – ответил Дан. – Что там дальше?

– Дальше он вспоминает, как они купались и как прикосновение к девушке в воде едва не вызвало эрекцию! – Дина со злостью захлопнула книжку и снова ушла в комнату. Долго хлопала там дверцами шкафов, а потом вернулась и положила перед Даном старый альбом. На чуть желтоватом от времени снимке была снята маленькая очень хрупкая девочка в белом сарафане в голубую полоску. Рядом с ней стоял высокий светловолосый парень в голубой, как летнее небо футболке и ярко-оранжевых шортах. За спинами улыбающейся  парочки угадывался популярный Ялтинский вид с горой и памятником Ленину.

– Ты была хорошенькой, – сказал Дан, придирчиво рассматривая конкурента и находя, что вполне, конечно, понятно, почему Дина так втрескалась.

– Я показываю тебе эти фото, что бы ты понимал – в книге не выдумка!

– Я разве говорю по другому?

– Отвезёшь меня в Ялту? – Дина впилась в Дана тем самым взглядом, который был ему прекрасно знаком за время их романа. – Я буду брать интервью у этого писателя и уж выясню, где он надёргал кусочков из моего лета!