Читать книгу Необходимая жертва - Ника Лисовская - Страница 3

– Гер! Гера! – Женин голос отскакивал от стен звонким теннисным мячиком и прыгал вниз по ступенькам. Но остановить Камински не мог – Герхард сбежал, грохнув дверью парадного.

– Психованный он какой-то, – подошедший Кит перегнулся через перила и посмотрел вниз.

Женя нахмурилась и пошла в квартиру.

– Чего он завёлся? – Кит вошёл следом.

– Ерунда, – Женя заправила за ухо тёмную прядь и обернулась к Никите. – Давай как-то работать без него.

Кит сощурил серые глаза:

– Что тут "работать"? Пропала и пропала. Их знаешь, сколько у нас по всей стране пропадает?

– Перестань! – оборвала Женя, расхаживая по комнате и игнорируя циничного Кита. – Давай по фактам.

Она вынула из кармана куртки руку, что бы загибать пальцы.

– Слушай, какие факты? – Кит поскучнел. – С этой девицей понятно все. Приехала из небольшого города. Не замужем. Одинокая. Отчаялась значит, решила жизнь менять. Куда ещё ехать, если не сюда? "Город-сказка, город-мечта".

Он процитировал старую популярную когда-то песню, но Женя не поняла. Это у Кита в машине музыкальная волна была одна на все времена – "Рок-фм". Женя же была более рафинированной. Рок музыку если и слушала, то что-то из зарубежного и очень популярного. А вообще предпочитала музыку разную, но желательно динамичную и танцевальную, и ходила слушать её в музыкальные кафе или ночные клубы. Так что на реплику про город непонимающе выгнула дугой бровь.

Никита ничего пояснять не стал. Кашлянул и продолжил "по факту".

– Девица писала что-то.

Кит покосился на стол в прилипших бумагах. Даже подошёл, взял несколько листов, и положил обратно – мокрые.

– Мы нашли в сети, сунулись почитать – там какая-то ахинея. Ну, знаешь, он, она, чувства. Страсть. "Нам невозможно быть вместе!" Короче, графоманка.

– Где её видели в последний раз? – строго спросила Женя. Ей казалось бестактным оценивать человека, которому может быть именно сейчас нужна помощь.

– Видели на работе. Закончила день, а дома не появилась. Но отгул взяла. То есть, собиралась куда-то.

– Она окно не закрыла, – ответила Женя, подходя и заглядывая на квадрат двора. – Значит, ненадолго вышла. Думала, что ненадолго…

– Ребята проверяют по камерам. Как только будут новости мне позвонят.

Женя кивнула, снова прошла по комнате, задумчиво впечатывая шаги в старый вытертый паркет.

– Какая она? – спросила Женя.

– Что? – Кит вздрогнул. Вопрос застал его в врасплох и парень растерялся – Она?

– Она! Какая она по счёту? – Женя смотрела прямо и решительно.

– Не понимаю, – бросил Кит и вышел в кухню.

– Ты все понимаешь! Какая она по счёту! – Евгения вошла следом и застала Никиту с поднесённой к губам чашкой. Он жадно пил, а когда осушил все до капли, медленно вытер губы загорелой кистью.

– Она, Жень, восьмая за два месяца.

Кит поставил синюю чашку в белый горох в мойку и присел на край кухонного стола.

– Восемь. О ком мы знаем, – он посмотрел в маленькое окно за которым мир тонул в молочном тумане. – И я знаю, что Ветров очень настороженно отнёсся к появлению твоего очкарика.

– Не моего, – резко ответила Женя, скрещивая на груди руки. – Потом это совпадение. Герхардт приехал на выставку. По работе.

– Ага, – Кит согласился, рассматривая свои большие ладони так внимательно, будто первый раз видел.

– Нет главного предвестника, – приободрилась Женя. – Сначала появляется Видящая, чтобы указать, кто создаёт перекос. А потом приходит Возмездие. Видящей нет.

Она стала рядом с Никитой тоже облокотившись о стол.

– Ну да, – кивнул парень почёсывая рыжую голову. – Все верно. Пропавшие есть. Тел нет. Видящей тоже нет. Так что тема не наша, а вполне может даже и обычная. Человеческая.

– Угу, – отозвалась Женя, доставая из кармана телефон и поясняя: – Наберу Геру. Он один здесь. Города не знает. Мало ли что. И район тут не очень.

Было темно и уютно. Словно мягкий кокон, в котором он, Герхардт Камински, лежал вытянувшись в полный рост и от удовольствия не мог даже пошевелить пальцами. Ему было так хорошо, как бывает в детстве, где-то на исходе болезни. Когда температура уже отступила и горло не болит, но ты знаешь, что тебя ещё пару дней продержат в постели и будут носить сладкий чай, любимый пирог и суп с гренками.

– Герхардт, – он открыл глаза и увидел себя в самом деле лежащим в постели, в своей детской спальне. Зелёные полосатые обои, окно выходящее в сад за тонкой шторой. Его письменный стол, на котором никогда почти не случалось порядка, а стояли стопки недочитанных книг, ворох бумаг, альбомов и блокнотов. Стаканы с карандашами, коробки с красками. Все у него всегда было одной кучей, из которой Камински выдёргивал нужное. Дверь была приоткрыта и в узкую щель лился свет из маленького коридора на лестнице. Их с бабушкой дом был совсем крохотный. На втором этаже помещалась спальня, ванная и кладовка. На первом – кухня, гостиная и бабушкина спальня. Камински показалось, что он ощущал даже запах этого дома – древесина, ваниль, резкие бабушкины духи и какая-то еда, вроде жареной картошки. Герхард отчаянно захотел туда, в своё детство, что казалось одним беззаботным, летним прекрасным днём, где зреют в залитой солнцем листве чёрные вишни, звенит звоночек велика, а ты мчишься вперёд и от тёплого ветра волосы надо лбом становятся дыбом.