Читать книгу На краю географии - Ника Мор - Страница 2

– Ну, что, ребенок, заходи. На ближайшее время это наш дом.

Из-за моей спины выглянула девочка лет пяти с короткими белоснежными вьющимися волосиками, которые стояли воздушным облаком вокруг головы. В больших зеленых глазах плескались любопытство и настороженность. Немного подтолкнула ее, чтобы она перешагнула порог. Потом закрыла дверь и сбросила мешок с вещами на пол.

Да, вот так немного у нас вещей. Мне, в общем – то, в силу профессии, много не надо, а Зосе мы пока купили только самое необходимое.

Давайте знакомиться. Зовут меня Джели. Мне 23 года, только закончила академию. По специализации некромант. Родилась в семье преуспевающих торговцев.

Когда во мне проснулся дар, кстати у единственной в роду, отец поставил меня посреди комнаты и грозно посмотрел на маму. Мама удивленно пожала плечами. Я грустно вздохнула и скрестила руки на груди. Мое движение повторили все трупики мышей, котов, собак и тараканов, которых я случайно подняла, в радиусе десяти метров от себя, просто от души чихнув.

Как избавиться от этих давно почивших организмов, было непонятно. Чихать больше не хотелось, да и родители не разрешали. У нас в том году на окраине села лошадь сдохла. Очень переживали, что придет и спросит, отчего не уберегли кормилицу. А что сказать – непонятно. Лошадь – то не наша.

В итоге отец заявил, чтобы я с этой теплой компанией домой не приходила. Нужны они мне – пристраивай сама куда хочешь. Но чтобы ни ноги, ни руки, ни других отвалившихся запчастей дома не было. Вот так я впервые и попала на кладбище.

Не знаю, кто там чего боится? Мне понравилось. Тишина, покой, умиротворение. Спать можно на любой могилке. Накидал веток еловых, сверху травы нарвал и все, только упасть сверху, готово королевское ложе.

Я вполне себе спокойно отдыхала, когда ко мне на аудиенцию притопала половина села с вилами и факелами. Икнула, испугавшись. За мной икнули мои «друзья» и встали живым мертвым щитом между мной и местными жителями. Отец вышел вперед в качестве парламентария, таща на буксире маму, которая с трудом держала оборону перед наступающей истерикой.

Весь смысл тирады не поняла, но вкратце мысль уловила. Она сводилась к – «волоки свой тощий зад домой, иначе он пострадает, задохликов своих можешь оставить во дворе». Посмотрела на задохликов, они радостно кивали не отвалившимися за время путешествия частями тела.

Ну, в принципе, я была не против. Дома все же кормят. Обидно только за зад. Но, решила не накалять ситуацию и двинулась с гордо поднятой головой и свитой, состоящей из разной степени разложившихся трупиков, домой.

Мама, кстати, сознание все же потеряла. Причем потеряла тогда, когда кости кота, проходя мимо, попытались поцеловать ей ручку в знак уважения. Чего так нервничать? Кто ж знал, что это ученый кот. Знала бы, тащила бы на поводке. Чтобы не шастал где ни попадя. Отец зыркнул на кота, потом на меня. Инстинктивно прикрыла зад руками. А может и тощий. Не разбираюсь я как-то в этом.

А потом я провела счастливое детство. У меня была отдельная компания из задохликов, которая в зависимости от текущей ситуации могла стать либо бандой, во главе с хитрым, бесстрашным и удачливым главарем (читай, во главе со мной), либо филиалом церковного хора, во главе с хормейстером (тоже, кстати, мной).

Фактически мы были основной достопримечательностью этого унылого места. Нас показывали гостям, как цирк уродцев в заезжем балагане. Мы могли оживить любое мероприятие, просто проходя мимо. А уж если заинтересуемся, вообще – труба. Столько визга и нецензурной брани я даже от пьяных лесорубов не слышала.

Мы, со своей стороны, старались оправдать возложенное на нас доверие. Поэтому регулярно устраивали экспедиции по садам-огородам с девизом —«Что не сожру, то понадкусываю». Понадкусывали мы немного, поскольку азарт охоты овладел и нами, и сельчанами.

К отцу регулярно приходили жаловаться на меня и мою команду. Он вздыхал, обещал повлиять и наказывал стоянием в углу. К 18 годам, я постояла на всех сторонах света, изучив в деталях рисунок на бревнах.

И вот, УРА, УРА! Мне пришел вызов в академию. На радостях пила вся деревня. Сидела и, слюнявя карандаш, записывала в тетрадь тех, кто отмечал особенно рьяно. Решила, врага нужно знать в лицо.

Приехав в академию, поняла, что таких как я, не сильно и ждут. «Понаехавших» вообще нигде не любят. А понаехавших без титула и денег здесь презирают. Мы, как бы, занимаем чье-то место. Пусть и не сильно одаренного кандидата на обучение, но имеющего родословную не хуже, чем у болонки короля.

Когда мне это высказали несколько встречных студентов, я стерпела. Но, когда об этом сказал и староста нашего факультета, я психанула. Ночью очнулось учебное кладбище некромантов и захоронение факультета магических животных. Вся эта теплая компания прошлась по тем, кто мне тыкал моим социальным статусом. Причем, все было очень интеллигентно. Они сгребали адепта с первой проступившей сединой, садили себе на колени-кости и очень проникновенно спрашивали о том, что его беспокоит, о травмах в детстве, как себя ведет и не ОБИЖАЕТ ли кого-то сейчас. И потом долго и нудно рассказывали про взаимоуважение.

Через пару часов ректор поставил в ружье всех некромантов, обучающихся в академии, для ликвидации последствий и поимки виновного. Зачем искали виновного – не знаю, но, подозреваю, не пряники выдать хотели.

Я стояла в последнем ряду. Смысл светиться раньше времени? Пять лет учебы. А углов здесь тьма. Не заскучаешь, стоять, да стоять.

Выдал меня пес декана нашего направления. Ну, как пес… Лет десять назад пес. Сейчас мечта волкодава, косточка на косточке, грызи не хочу. Он радостным пупсом подскочил ко мне и повис на ноге. И ладно бы просто висел, он пытался ползти по ноге. Вверх. Страшное зрелище, хочу вам сказать.

Ну, в общем, я попыталась его стряхнуть, он не стряхивался. Пришлось дернуть ногой посильнее, пес отцепился и полетел. Пролетев над остальными адептами, он врезался в лоб декану ровно в тот момент, когда он развернулся к нам, чтобы выдать задание.

Упс… Нехорошо как-то. И нехорошо не то, что декану в лоб прилетел его же костяной друг, а то, что виновника его полета вычислить было просто. Закусила изнутри щеку, чтобы не начать паниковать.

На этом этапе декан и просек, что этот небольшой катаклизм в академии моих рук дело. Соответственно к моему статусу «понаехали» добавился статус «понаделали».

Декан мстил, моя учеба в академии превратилась в бесконечное преодоление слова «самый». Труп или умертвие мне стандартно доставался САМЫЙ (и по списку, нужное подчеркнуть): страшный, опасный, вонючий, разложившийся и т. д.

Одежду себе перестала покупать вообще. Ходила только в том, что выдаст академия. А смысл что-то покупать? Если на тебе постоянно, то разумная слизь с плесенью о тайнах бытия рассуждают, то чьи-то мозги по периметру плаща вояж совершают, то кости из себя ювелирку корчат.

Так вот. На одном из последних заданий, кстати, на самом опасном из кладбищ Зосю я и нашла. Она сидела между могил и перебирала искусственные цветы. Видимо, с надгробия рядом.

Я сначала прошла мимо. Думала, галлюцинация. Может газов болотных надышалась. Но, потом решила вернуться, проверить. Пока щупала девочку, она смеялась от щекотки до слез. Живая – решила я про себя. А куда деть? На кладбище оставить нельзя, обидят. Да и как здесь жить? Еще и без взрослых. Повернулась к девочке.

– Тебя как зовут? – спросила у девочки

– Зося.

– Где родители?

Девочка пожала плечами и насупилась. Такс… Ситуация сложная. Родителей то ли не помнит, то ли не знает, где искать.

– Пойдешь со мной? Жить вместе будем. Я некромант. Через пару дней выпуск. Меня отправят по направлению работать. Но, честно скажу, отправят в такие… дальние дали, что о цивилизации придется забыть.

– Пойду. – ответила девочка и подала мне маленькую ладошку.

Декан даже не удивился, когда я из портала вышла с ребенком. Только пробубнил: – О! Опять кого-то приволокла.

Я обдала его ледяным безразличием. Это просто самый эффективны прием, чтобы он плюнул и не задавал лишних вопросов.

На распределение я, конечно, получила место в Тьмутаракань. Работать некромантом в органах правопорядка. Вот в этот забытый богом уголок мы и прибыли. Да, до домашнего очага здесь, как пешком до ближайшей звезды.

– Ну, ничего. Прорвемся, Зося?

– Прорвемся.