Читать книгу Город снов - Ника Смыслова - Страница 1

У меня есть давняя мечта – не видеть сны.

Кому-то может показаться это желание странным, ведь так интересно каждую ночь проживать новую жизнь, встречать новых людей, которых, возможно, даже нет в твоей реальной жизни, оказываться в местах, где ты, может быть, никогда и не будешь. Да, и вы будете правы, сказав так, ведь сны это наша вторая жизнь. Страшно подумать, но почти треть жизни мы проводим во сне, и надо радоваться, что есть яркие, волнующие, неповторимые сны.

Но со мной всё по-другому. Мои сны полны эмоций, движений и переживаний. Во снах я чувствую даже запахи, запоминаю малейшее изменение настроения. И, конечно же, мои сны наполнены красками. Меня удивляет научный факт, что многие люди видят черно-белые сны. Нет, мои сны – это буйство красок и взрыв эмоций. Поэтому, просыпаясь, я ощущаю какую-то опустошенность, усталость, а иногда и разочарование. Радует, что эти эмоции довольно быстро проходят, но вот сны я не забываю никогда. И часто бывает, что в реальности ловлю себя на том, что это уже было в моем сне, который мог присниться уже давно. Но вот стечение обстоятельств, запах, обстановка воскрешают тот сон на доли секунды, а вернее даже не сам сон, а эмоциональное состояние.

Вот так каждую ночь я путешествую в страну грёз. Больше всего я люблю сны, в которых я могу летать, после них не испытываешь усталости, а только разочарование, что эта способность растворилась с восходом солнца. Иногда возможностью летать обладают и мои друзья, и тогда мы вместе парим над городами. Что это за города, сказать трудно. Мы летаем и среди прозрачных небоскребов, и среди широких улиц с интенсивным движением, и над пешеходами, спешащими по делам. Но гораздо интереснее старинные городки с замками и крепостями, с маленькими домиками и зелеными лесами и полями.

Так в одном путешествии я посетил величественный замок, окруженный рвом с водой. Замок был старый, от него веяло силой, уверенностью в своей незыблемости. В окружении зелени и многовековых дубов расположилось семейное кладбище, оно приманивало красотой надгробий, вечной памятью скорби. Тишина и застывшие мраморные фигуры завораживали. Здесь были фигурки маленьких кудрявых ангелов, которые манили пальчиком и загадочно улыбались. Меня привлекла скульптура девушки с ребенком. Они бежали, подол длинного платья девушки и её волосы развивались. Она за руку держала маленькую девочку. А девочка другой рукой придерживала шляпку, которая уже частично слетела с её головки. Ее кудряшки и ленточки со шляпки парили в воздухе. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. Сколько же в этих фигурах было доброты и любви. А рядом с ними на белоснежной скамейке сидел с книгой и пером задумавшийся старик. На мраморных белых плитах были выбиты даты, имена и послания.

В своих снах я встречаюсь с уже не живущими на земле людьми.

Ещё учась в университете, погибла при невыясненных обстоятельствах моя хорошая знакомая. Она рассталась с парнем, и это событие подействовало на неё удручающе. Сокурсники думали, что время излечит эту рану, и она снова станет веселой, компанейской девушкой, как раньше.

Её нашли в осенних сумерках задержавшиеся в университете студенты. Она упала с третьего этажа одной из аудитории. Большинство полагали, что это самоубийство, но были и такие, которые это категорически отрицали, считая это несчастным случаем. Марика часто задерживалась допоздна за очередной книгой по математическому анализу. В этот злосчастный вечер было душно, окна в аудитории большие и, чтобы их открыть надо встать на низкий подоконник и приложить не малые усилия. Что случилось дальше никому неизвестно, но вот Марики больше с нами нет.

Моя с ней встреча произошла во сне. Вся наша дружная весёлая компания студентов устроила пикник под открытым небом на территории католического аббатства. Внешне монастырь был абсолютно безлюдный и давно заброшенный. В некоторых местах выкрошился кирпич и, безудержно стремящаяся к солнцу, трава пробивалась отовсюду.

Я подал мысль обследовать древнее строение, и эта идея была всеми поддержана. Мы отправились к боковому входу и стали подниматься по старым осыпавшимся ступеням.

Открыв скрипучую резную дверь, мы очутились в богато украшенном помещении. Внутри сновали послушники монастыря в длинных чёрных рясах, абсолютно не обращая на нас никакого внимания. Красота убранства поражала и зачаровывала. Стены были отделаны черным деревом и повсюду висели праздничные еловые венки. Огромная резная лестница, вырезанная мастером своего дела, вела наверх. Туда и двинулись все мои сокурсники, ну и я за ними. Медленно поднимаясь, я рассматривал помещение, которое ожидал увидеть в заброшенном, обветшалом виде.

Лестница привела нас в крыло с накрытыми к празднику столами и простенькими скамьями вокруг. Далее крыло переходило в парадную залу, где тоже стояли столы с угощениями. Зала была заполнена духовенством.

Мои друзья стали рассаживаться за столами, как будто специально приготовленными для нас. И тут среди остальных за столом я увидел Марику. Она была в нежно-голубом воздушном платье, словно сотканным из облаков. Сначала я ощутил необъяснимый страх, который постепенно исчез и превратился в тихую радость от встречи.

Так же во сне я встречался со своей бабушкой. Она умерла больше года назад. Мы с ней были очень близки с самого моего детства. Это она крестила меня и рассказывала библейские истории. И вместе с тем она же знала множество жутких легенд, связанных с Прагой, которые я так любил слушать на ночь. Бабушка была моим наставником и другом.

После её смерти к моему окошку стала прилетать синичка, для себя я решил, что это душа бабушки меня навещает.

Во сне она пришла на утреннее чаепитие. Мы с родителями сидели в гостиной. Бабушка зашла и села, как всегда, на свой любимый стул возле окошка. С этого места открывался чудесный вид на маленький садик во внутреннем дворике. Видел бабушку только я. Я спросил первое, что пришло на ум.

– Маленькая синичка – это ты?

– Нет, внучек, это просто птичка.

И тут я вспомнил, что получил диплом, а бабушка больше всех гордилась тем, что я учусь в Карловом Университете. При вручении диплома, я вспоминал её, и было горько осознавать, что она уже не сможет его увидеть и порадоваться за меня. Я бросился искать диплом, но никак не мог найти. Тогда бабушка мягким голосом остановила меня.

– Я его видела. У нас Там всё есть. Я всё знаю и горжусь тобой.

– Ты пришла и теперь мне будет легче жить, чем другим, ведь я буду знать, что и после смерти есть жизнь. Разве так можно?

На это она только улыбнулась.

Ненавязчиво, тихо, но регулярно я видел своего друга Джакуба. Он умер от передозировки наркотиками. С детства он отличался излишними шалостями, плохо учился, но был добрый и отзывчивый. Даже не представляю, как так получилось, что дорожка Джакуба вела его всё ниже и ниже. Во снах он часто просто был рядом, его присутствие придавало мне спокойствие.

Как то об этом я упомяну своему другу Кристофу. С ним мы вместе выросли, учились в одной школе, в одном университете только на разных факультетах. Я всегда больше был склонен к физике и математике, а Кристоф – к истории. Он примерный католик, ходит на мессы, соблюдает посты. Я же, кроме того, что ношу крестик, больше ничем похвастать не могу. Так вот, узнав о том, что Джакуб часто приходит ко мне во сне, он настоял, что бы я сходил на мессу и поставил свечку. Я пообещал, но всё откладывал. Когда в очередной раз я оправдывался, что всё никак не найду времени, он допил кофе (мы сидели в маленьком кафе на улочке близ Староместской ратуши) и повёл меня в ближайший собор.

Ближайшим оказался Храм Девы Марии перед Тыном. Этот костёл является визитной карточкой Праги, но как не странно, там почти никогда нет туристов. Но и местных немного, ведь известно, что больше половины местных жителей в наше время это атеисты.

На удивление Кристоф оказался прав. Только ещё однажды после посещения храма Джакуб пришёл ко мне во сне. Тогда, во сне, мне надо было купить билеты на поезд. Торт в упаковке, который я держал в руках, я отдал Джакубу, а сам побежал в кассу. Я стоял в очереди, когда меня стало мучить состояние беспокойства и неопределённости. Было ощущение, что я что-то забыл. И с этим чувством я и проснулся. И только к концу дня моя память оживила эпизод с тортом и Джакубом. И я понял причину своего беспокойства – почему-то этот эпизод я должен был забыть. Так Джакуб простился со мной и вот уже больше года он не приходит в мои сны. Не знаю хорошо это или плохо, я иногда скучаю по нему.

Из кошмаров часто повторяется сон с разрушенной лестницей и падающим лифтом. И в каких лифтах я только не падал! Я в жизни не видел таких, как во сне. Да и вообще, в жизни встречал только один лифт в гостинице, в которую провожал свою знакомую из Мюнхена.

В моих снах большое разнообразие лифтов. Были деревянные, у которых во время движения пол под ногами, поделённый на две части, начинал складываться. Но упасть я не успевал, я как бы зависал в воздухе. Потом пол опять раскладывался, это было похоже на детскую головоломку. А я за это время успевал натерпеться страха. А иногда все происходило наоборот, и тогда потолок лифта начинал опускаться на меня. Чувство безвыходности и обреченности охватывала меня. Лифт мог сорваться с троса и лететь в бесконечную шахту. Он мог остановиться между этажей, но не было никакой возможности выбраться, потому что при любых попытках, лифт приходил в движение и пытался меня зажать. Короче, лифт в моих снах был воплощением жуткого, умного и изобретательность монстра, с которым я пробовал бороться, изменяя сон под свои условия. С лестницами было проще, они просто были либо очень сильно разрушены, либо практически отсутствовали. Часто от лестниц оставались одни перила. И я героически преодолевал эти препятствия. А так же бывало, что лифт и лестница объединяли свои усилия против меня, и, победив одного, приходилось без отдыха бороться с другим.

Поэтому у меня сформировалась паническая боязнь лифтов и многоэтажных зданий. Но по жизни я, ни с тем, ни с другим, к счастью, и не сталкивался.

Не сталкивался по жизни я и с фашистами, вооруженными автоматами. Но как же часто они гонялись за мной по окопам, полуразрушенным зданиям, по горящему городу во сне. Долгое время они меня ловили и убивали, потом я научился управлять этими снами. Когда наступала решающая минута, я останавливал время для фашистов, а сам скрывался.

Моего деда по отцовской линии убили во Вторую Мировую войну, а бабушка и мой в то время пятнадцатилетний отец пережили бомбардировку, когда Америка спутала Прагу с Дрезденом.

У меня есть знакомые немцы, они хорошие ребята, но ночью я неизбежно воюю с фашистами.

Сны, сны, неизбежные сны…

В них я даже не всегда я. Могу быть девушкой или каким-то парнем, при этом испытывать чувства и эмоции этих людей. А бывает, что я просто являюсь зрителем, а не участником. Это как в кинотеатре, волнуешься и переживаешь события, происходящие не с тобой.