Читать книгу Отражение в стекле - Никита Алексеевич Черненко - Страница 4

Сон окончательно прервал звенящий под подушкой телефон. Артём лихорадочно оглядел комнату, после чего вытащил мобильник, попутно взглянув на надпись «Неизвестный номер», и взял трубку:

– Да, алло.

– О, привет! Это… это Алиса, помнишь меня? Мы сегодня общались в универе. Не отвлекаю?

– Нет, – Артём взглянул на часы, – а откуда ты знаешь мой номер?

– Это не важно. Короче, слушай, я хотела тебя спросить, ты как относишься к посиделкам в баре? Просто у нас тут сейчас собирается небольшая компания, и я подумала, что ты… возможно…

– А, да, слушай, я, если честно, не любитель вовсе. Да и мне кажется, что я не впишусь в вашу компанию, поэтому давайте как-нибудь без меня, окей?

– Да, я поняла, ладно… что же, тогда пока – слегка погрустневшим голосом ответила девушка и повесила трубку.

Артём положил телефон на стол. На часах было семь вечера, в голове ощущалась неприятная тяжесть после дневного сна, тело неохотно выполняло приказы, отдаваемые мозгом. Казалось, что ещё минута, и организм просто остановится, замерев в ожидании скорой смерти, которая, несомненно, пришла бы, если бы всё так и произошло. Но, судя по всему, тело Артёма ещё не собиралось умирать, а поэтому он потянулся за ноутбуком.

Артём имел много хобби: писательство, иногда рисовал, сон, трата времени впустую, но особую любовь он питал к просмотру глупых картинок и проматыванию лент в социальных сетях на своём изрядно потрёпанном ноутбуке. Этим наверняка страдал ни один он, а кто-то, может, и заметно чаще, но вряд ли на земле может жить сразу два человека, которые одинаково горячо любят данный вид занятий. Конечно, иногда он корил себя за это, но в итоге в голову всегда приходила отговорка, мол, так он ищет вдохновение (а ещё любовь и смысл жизни), и как бы Артёму не хотелось что-то изменить, лень и желание добраться до конца этой длинной ленты были сильнее.

Но сегодня, по всей видимости, был особенный день. Казалось, весь мир неожиданно вспомнил о его существовании, и вот уже почта полна сообщениями (по большей части спамом), телефон то и дело вздрагивает от смс-сообщений, а в социальных сетях напоминают о себе старые знакомые и давние друзья. Рутина медленно и неохотно отдавала Артёма в руки ворвавшейся без спроса жизни, которая буквально тут же унесла юношу в своём бурном потоке, пробуждала чувства ностальгии, светлой грусти и приятного ощущения, приходящего вместе с пониманием того, что о тебе всё ещё кто-то помнит. Писатель так и просидел до глубокой ночи за ноутбуком, общаясь с людьми из разных городов, разных возрастов, политических и моральных взглядов, обсуждая всё, что можно было только обсудить и на что хватало смелости мысли. Но, как и всё светлое в этом мире, диалоги заканчивались, тем для разговоров становилось всё меньше и так до тех пор, пока всё не стихло в добром безмолвии. Вдоволь утолив жажду в диалоге, Артём обнаружил легкую тень улыбки на своём лице. Часы показывали чуть больше двенадцати часов ночи, и, заключив, что для сна ещё рано, схватил пальто из прихожей, закрыл квартиру и бодро зашагал вверх по лестнице

Крыши, как это часто бывает, закрыты для посещения кем попало, однако этот дом был исключением. Ещё год назад кто-то взломал дверь, оставив её, а вместе с ней и крышу открытой для посещения одинокими мыслителями, охотниками за красивыми видами, влюблёнными парами, группами подростков, которые вечно сновали вокруг в поисках приключений и теми, кто захотел поспорить с силой притяжения и пробовал взлететь, но безуспешно падал камнем с бетонного монолита. Иногда Артёму казалось, что он видит мутные призраки тех людей, которые отправились в свой роковой полёт, и остались здесь, навеки застряв между адом и раем в месте куда похуже – на земле.

Он медленно подошёл к перегородке, слегка обхватил её пальцами, закрыл глаза и сделал глубокий выдох. По спине прошёлся приятный холодок – эффект был достигнут. После такого небольшого ритуала, Артём открыл глаза и замер.

Снизу открывался прекрасный вид на весь район вокруг: по дороге летели машины, напоминая собой электрические импульсы, бегущие от одного нейронного узла к другому, сверкая жёлто-красными цветами. Дворы убаюкивали уставших от трудовой рутины своей тишиной, где-то вдали послышался рокот вертолёта. Неожиданно в оркестр ночного города врезался звон сирены, издаваемой каретой скорой помощи, мчащейся много быстрее других машин на дороге.

«А может вот она, жизнь? Затеряна, спрятана в этом шуме и суматохе, пробегает всех по очереди, наделяет своим дыханием, чтобы вернуться к самому первому. Хотя тогда это ставит под сомнение то, что я живу вообще»

      Из раздумий Артёма вывел раздавшийся позади скрип двери. Обернувшись, он увидел молодую девушку в проёме, смотрящую на него усталым и, казалось, каким-то просящим взглядом. Лишь увидев на себе взгляд парня, она опомнилась, выпрямила спину и с наигранной смелостью сказала:

– Если я не вовремя, я могу позже зайти.

– Хм? А, нет, я тут просто задумался слегка… если я тебя ничем не смущаю, то проходи, конечно, крыша-то общая – на секунду Артёму в шутку захотелось сделать реверанс, но что-то заставило его отказаться от данной мысли.

Пока девушка подходила, Артём смог рассмотреть её получше: чёрные подведённые глаза выделялся больше всего, в то время как остальной макияж не пестрил особой выразительностью и не кричал о себе. Казалось, что он подстраивался под характер девушки, и лишь скромно выглядывал в некой неуверенности насчёт того, что ему действительно необходимо показывать себя. Чёрная кожаная куртка вместе с белыми брюками выглядели вполне лаконично, хотя по мнению многих такой стиль выглядел несколько нелепо, но эта девушка на удивление хорошо смотрелась в этом наряде, и была настоящим символом гармоничности и скромности одновременно. Когда она подошла к поручням, из кармана куртки явили себя свету пачка сигарет и зажигалка. На немое предложение взять сигарету и себе, Артём ответил таким же немым отказом, а после сказал:

– Курить вредно. Не то чтобы я настаивал, дело твоё конечно, но так, просто для справки, – девушка пробурчала что-то неразборчивое в ответ, видимо, смакуя дозу табака. После недолгой паузы, была сделана вторая попытка начать диалог:

– Хорошая ночка, а?

– Угу.

– Ты всегда такая немногословная? – Артём скептически поднял одну бровь.

– Нет.

– Я тебя раньше не видел тут, давно ты так выходишь? – девушка на секунду напряглась.

– Да чего ты пристал-то?! – в уши отдало от слегка взвизгивающего вопля.

– Эй, эй, я ведь оглохну, – и, видимо, оценив громкость своей фразы, собеседница порозовела в щеках, выкинула окурок и глубоко вздохнула.

– Прости…

– Трудный день, да? – Артём и не злился, но от такого развития диалога на лице невольно проступила ухмылка.

– Можно сказать и так. Слегка достали, скажем так… кстати, тебя как…?

– Артём.

– Марго.

– Красивое имя, а главное редкое! – девушка мило улыбнулась.

– Давно тут стоишь? – поинтересовалась Марго.

– Не знаю, если честно. Я всегда теряю счёт времени, особенно по ночам. Тут так красиво обычно…

– Да уж, – Марго достала телефон. – Сейчас половина первого.

– Ну, я тут, значит, примерно полчаса стою, – заключил Артём – или больше…

– Не надоедает так долго в одну картину пялиться?

– Нет. Людям же не надоедает всю жизнь ходить на одну работу, жить с одним и тем же человеком, слышать одно и то же имя в свой адрес, так ведь? Вот и мне не сильно надоедает приходить сюда раз в пару недель и смотреть на ночной город. Это романтичнее во всяком случае.

– С тобой не поспорить… а чем ты обычно занимаешься? В смысле, я имею в виду помимо стояния на крыше многоэтажки, как самоубийца?

Артём слегка задумался и глубоко вздохнул.

– Знаешь, я порой сам себя спрашиваю, а чем я, собственно, занимаюсь…

– Не-е-ет. Только без философии, молю тебя! – почти тут же взмолилась Марго.

– Ну ладно, ладно… учусь на психолога в местном универе, а в свободное время занимаюсь чем угодно: начиная писательством и рисованием, и заканчивая бездарной тратой времени в интернете. Нас таких много, просто нужно поискать, так сказать. Всё одно – ленивые, нелюдимые, редко гуляем и готовы вести длинные диалоги ни о чём, лишь бы показать свою… уверенность в своём выборе что ли?

– Интроверт короче.

– Да, – Артём рассмеялся, – в точку.

– И никогда не хотел измениться? Или у интровертов ещё и абсолютно другое представление привычного и правильного?

– Не совсем. Понимаешь, некоторые вещи не меняются сами. Для чего-то нужен толчок, поршень, двигатель, в конце концов. Люди – это те же самые машины. Мы не работаем без бензина, водитель – наша голова, а ноги – колёса. Разница лишь в том, что машина управляется нами, а мы управляемся сами собой и другими одновременно. Жертвы обстоятельств, Марго, все мы вокруг жертвы обстоятельств…

– Некоторые обстоятельства не случились бы, если бы ты сам не послужил для них поршнем.

Артём задумался.

– Да, так и есть, – он улыбнулся – может, пойдём отсюда? Становится холодно.

– Да, согласна. Спасибо за компанию, мне правда было интересно с тобой пообщаться, – Марго на секунду прервалась, перешагивая через дверной порог – я, кстати, на третьем этаже живу, это так, на всякий пожарный.

– А я на восьмом. Тут, что называется, заходи, если что. Буду рад гостям вроде тебя.

Марго улыбнулась и нажала на кнопку вызова лифта.

– Ну, тогда пока? – сказал Артём.

– Да, до встречи, – лифт распахнул двери и девушка скрылась в кабине.

«Волшебное время, эта ночь, – раздумывал Артём уже в своей квартире – днём ты один человек, а ночью другой. Днём мы видим обычный мир, а ночью его иную, более манящую сторону. Сторону, наполненную драйвом, азартом, страстью и своим, иным весельем. И всё же даже несмотря на всю манящую сущность ночи, мы с нетерпением ждём скучного порядка нового дня. Всё-таки люди – странный предмет…»

Он ещё долго сидел, смотря на окно. Город продолжал дышать, жить и убаюкивать, унося события дня прочь, чтобы не забивать сонные головы лишними раздумьями. Перестав бороться с соблазном, Артём лёг на диван и почти мгновенно крепко заснул.

Утро выдалось на редкость приятным: дул теплый по сравнению с другими днями ветер, на небе почти не виднелись облака, позволяя солнцу прогревать мир вокруг, на некоторых деревьях оживлённо пели уже прилетевшие птицы, где-то лаяла собака, а на детской площадке слышались крики ребят. Но… какие ребята в семь утра?

      Артём схватил телефон, который не отвечал на позывы.

– Разряжен. Твою медь! – в сердцах произнес Артём, сдергивая с глаз сонливую пелену и вскакивая с дивана. Но заглянув в окно, он поумерил свой пыл, ибо проспал до обеда, а значит и торопиться уже некуда – большая часть пар уже благополучно пропущена. Эта мысль, как ни странно, не сильно давила на совесть, и даже наоборот – она будто пыталась успокоить, говоря, что Артём всё равно не пропустил ни одного занятия за учебный год, а с оценками всё достаточно хорошо, чтобы не волноваться по их поводу, исходя из чего можно было остаться дома и не волноваться о пропущенном учебном дне.

Чашка кофе, теплый душ, сон до обеда и солнце на улице – такой простой рецепт счастья для человека, всю жизнь встающего в шесть утра и видящего солнце сквозь окна построек, в которых так порой не хочется находиться. После беглого осмотра стола на предмет важных и не очень бумаг, Артём решил пройтись в парке.

Он редко бывал на местном островке зелени. Всегда находился «веский» повод не выходить на улицу и остаться дома, но сегодня был особенный день – в их край заглянуло апрельское солнце. На деревьях и кустах уже были видны почки, снега осталось мало, а своим цветом он напоминал скорее свежий асфальт, трава выглядела как недавно сбритые волосы, лишь слегка выглядывая из ещё холодной земли. На пруду в центре парка вальяжно плавала небольшая стая уток, на лавочках то и дело сидели случайные прохожие, они же ещё реже пробегали в марафонском темпе, выдерживая темп и дыхание. Казалось, что город буквально ожил, приклоняя колени перед солнцем, пытаясь поймать как можно больше его лучей, его сияния…

Артём шел, не думая ни о чём. Он просто дышал свежим воздухом и медленно гулял, как и подобает делать настоящему посетителю парка, пока не вышел за очередной поворот.

За тем поворотом притаилась лавочка. Воссозданная по идеям безымянного архитектора, она представляла из себя место для влюблённых пар: на спинке красовались девушка вместе со своим кавалером, готовые слиться в поцелуе, а по центру лавки было сделано что-то вроде углубления, куда ты даже против своей воли съезжал, якобы навстречу своей второй половинке. Но у Марго были явно другие планы – она одиноко склонилась над какой-то книгой в центре этого кратера, даже издали девушка казалась опечаленной чем-то. Артём остановился в легкой нерешительности, но потом сделал как можно более доброжелательное лицо и выдвинулся к лавочке.

– Чего скучаем?

– А я и не скучаю. Может мне весело? – сухо ответила Марго, не поднимая глаз от книги.

– А мне кажется, ты грустная сегодня.

– Может быть…

– Могу помочь?

– Хм? Вряд ли…

– А спросить в чём дело? – Артём присел на корточки сбоку от девушки

– Очень даже вряд ли – девушка посмотрела на Артёма и улыбнулась. Но улыбка была настолько искусственной, что его почти тут же передёрнуло. Или это передёрнуло оттого, что у девушки была подтёкшая тушь вокруг глаз?

«Это плохая идея. Она тебя прямо в этом парке закопает. – Артём начал колебаться и спорить с самим собой – К чёрту! Один раз живём»

– Ладно. Но что на самом деле случилось?

– Ничего – в голосе Марго проявились металлические нотки.

– Я просто хочу помочь, вдруг, я всё-таки могу что-то изменить? – Артём уже не думал отступать.

«Курок заряжен, патрон сидит в патроннике. Осталось дождаться выстрела или осечки… только бы осечка»

– Я уже сказала, ты вряд ли мне поможешь.

– Но…

– Никаких «но»! Отвали ты уже, пока… пока – Марго произнесла эту фразу настолько громко, что у Артёма на мгновенье заложило уши.

– Пока что?

– Да ты издеваешься?! Отвали ты уже наконец!

Не успела Марго договорить, как у Артёма перехватило дыхание. Весь мир на минуту помутнел, уши звенели как после контузии, руки дрожали. Несмотря на всё это, он смог встать и небрежно побрёл куда-то прочь от парка, от лавочки и этой девушки.

Он не заметил, как вернулся домой. Не заметил, как отрыл дверь, не обратил внимания на идущий уже около часа ливень, на то, что было уже затемно. Мозг лишь хаотично тыкал на кнопки, отдавая приказы, которые обычно отдавал после захода в дом: разуться, снять верхнюю одежду, пройти дальше. Пальто было насквозь мокрое, как и ботинки, а с головы и вовсе стекали капли воды, как после душа. Но Артём не заметил и этого – он сел на диван и уставился бездумным взглядом перед собой.

Артём часто слышал кричащих людей. Это были младшие классы в школе, пьяные задиры под окном ночью, ссорящиеся соседи, сверстники и многие другие. Но никто из них не смог произвести такого впечатления: Артём уловил в голосе Марго столько боли, тоски и злости, что она просто прошибла его насквозь своей последней фразой, перекорёжив всё изнутри, словно разорвавшаяся внутри пуля. Нет, Артём ушел не потому что испугался этого крика, просто настолько он был тяжёлым для бездумного восприятия.

Пелена на глазах понемногу начала спадать. В голове становилось всё более свободно, освобождая магистраль мыслей, но те отказывались ехать дружным потоком, а лишь хаотично врезались друг в друга на огромных скоростях, раскидывая свои осколки по всему сознанию. Руки больше не дрожали, в ушах не звенело, а нос уловил запах старой штукатурки, пыли и старых книг – эта смесь была настолько привычна раньше и настолько отталкивала сейчас, что Артём на секунду ужаснулся.

      «А вдруг я квартирой ошибся?» – мысль была отвергнута сразу – ключ от двери подошёл идеально. Ноги ужасно болели, будто после затяжного марш-броска, об этом же свидетельствовала и проявившая себя усталость. Артём посмотрел на часы – те показывали почти половину девятого. Слегка прибрав голову в порядок, он отправился на кухню, дабы хоть как-то подкрепиться.

Рядом с холодильником лежал вскрытый пакет картошки, хотя Артём даже и не помнил, когда его купил. В одном из ящиков нашлась банка тушенки, пачка макарон. В морозильной камере лежала наполовину пустая пачка пельменей и замороженные куриные крылья. Практически всё вписывалось в студенческий быт… кроме тушенки, конечно. Но суть оставалась простой – что бы ни было сейчас приготовлено, всё требует наполненной водой кастрюли, кипящей на плите.

Пока вода закипала, Артём ещё раз прокрутил эпизод в парке, надеясь понять, куда же он пошёл дальше. Вот лавочка, разговор с Марго, её крик, от которого даже сейчас идут мурашки по коже, а дальше лишь пустота, с редко мелькающими фонарями. Видимо, голова абсолютно отключилась на какой-то момент, и вновь начала работать (или хотя-бы пытаться) уже вечером.

– Хорошо, что хоть жив остался. Или полицаи не завязали… я наверняка выглядел так, будто уже пару лет сижу на игле – предположения Артёма оборвались на закипевшей воде.

      Плотно поужинав, Артём решил попытаться продолжить одну из своих работ. Спешная ревизия на предмет недописанных проектов, пара вариантов, пишущая ручка, и вот работа уже вовсю кипит, хоть голова и отказывается работать на полную силу, видимо, всё ещё не отойдя от этого состояния забвения.

Артём дописал несколько рассказов, подправил пару эпизодов и реплик в книге, прошёлся по ошибкам, выкинул те бумаги, которые не выкинул во время уборки на столе, а теперь заметил и окончательно убедился в их безвкусице, и лишь потом заметил, что время два часа ночи. Такое часто бывает – когда тебе нравится то, чем ты занимаешься, сон, голод и жажда отходят на второй план, подвинутые жаждой деятельности. Пусть Артём был далеко не из трудоголиков, писательство его увлекало, не оставляя шансов даже проникнуть в сознания житейским проблемам до тех пор, пока голова не рухнет в бессилии, словно выжатая на соковыжималке. В такие моменты ощущается приятная пустота в голове – символ того, что было проделано достаточно много для того, чтобы не оставалось слов даже чтобы думать, а лишь смотреть перед собой, ожидая возвращения в реальность. Свет настольной лампы отдавал слабую тень, а мощности не хватало, чтобы осветить комнату, за счёт чего половина оставалось в непроглядном мраке. Если бы какой-нибудь фотограф застал Артёма прямо в таком положении, то он бы обязательно сделал бы пару фотографий, вдохновленный идеей – свет есть там, где есть жизнь, даже в самом её неудачном представлении.

В пустоту врезался звук, вызванный дверным звонком.

– Два часа ночи, вы издеваетесь? – Артёму не хватало эмоций, чтобы злиться, поэтому он просто подошёл к двери и открыл замок, впуская свет с лестничной площадки. Яркая лампа, висящая на потолке площадки, резанула по глазам ослепительным по сравнению с настольной лампой светом, а когда Артём проморгался, у него встал ком в горле.

Марго стояла так же, как сидела днём в парке – склонив голову. Но теперь она не читала книгу, а лишь стыдливо смотрела в пол, держа руки за спиной. Она выглядела так, как выглядит ребёнок, пойманный за разрисовыванием стены, или ещё какой-то проказой, но при этом настолько милый, что к юноше вернулась некоторая часть сознания, слова снова оживленно копошились внутри, и он решился заговорить первым:

– Привет… а ты как узнала, где я живу?

– Ты этаж сам говорил, а в дверь я наобум ткнула, – голос не отдавал теми страшными металлическими нотками, скорее наоборот, в нём чувствовалась мягкость. Кажется, девушка собиралась с мыслями.

– Зайдёшь? – Марго кивнула и аккуратно протиснулась в дверь.

На удивление Марго, квартира оказалась пусть и достаточно маленькой, но более чем уютной: тусклый свет лампы на столе, высокий шкаф, достаточно опрятно выглядящая комната, хоть и было видно, что ей не помешал бы лёгкий косметический ремонт, на полу не лежало никакой одежды, грязных носков или чего-то ещё. Единственное, что вообще не вписывалось в эту всю аккуратность – пара скомканных листов бумаги на столе.

– Я недавно закончил… проходи, не стесняйся. Будь, что называется, как дома.– Артём достаточно редко принимал гостей, оттого такой неожиданный ночной визит несколько его смутил, хоть и вряд ли полностью обескуражил, сюрприз, всё-таки, был приятен на вид и интересен в диалоге. Марго присела с краю дивана, явно пытаясь не занять слишком много места, но когда Артём уселся в компьютерном кресле, она несколько смелее заняла половину дивана, устраиваясь поудобнее.

– Я хотела извиниться за тот момент в парке. Должна признать, это и вправду было громко и я … я явно перегнула палку. Мне не стоило так резко отказываться, ты, в конце концов, хотел помочь…

– Да ладно тебе! Всё нормально, я, честно говоря, сам напрашивался. Интерес конечно никуда не ушел, но я не буду настаивать, если ты откажешься говорить. – Артём на секунду умолк. – Чаю?

– Не откажусь, если честно. – Марго скромно улыбнулась. Юноша быстро умыкнул сквозь тьму на кухню, включил плиту и поставил чайник греться. Вернувшись, он снова занял своё кресло, пытаясь сделать как можно более отвлеченное лицо.

– Ты чего так напрягся? Если не терпится спросить по поводу того, чё там случилось, не стесняйся, – спрашивай – в голосе девушки слышалась некая усмешка, но в то же время на лице не загуляла ухмылка, а глаза выражали скорее некую озабоченность по этому поводу.

– Я просто не хочу лезть не в своё дело, ты вряд ли по какому-то пустяку так волнуешься. Поэтому, если всё так серьёзно, то не стоит посвящать всякий сброд вроде меня в суть дела, – На последних словах у Артёма сорвался нервный смешок, и он отвёл взгляд на окно, сложив перед собой руки в замок.

– Не думаю, что стоит, но… короче, – Марго глубоко вдохнула. – Его зовут Дима. Хотя я, если честно, больше склоняюсь к Ублюдку. Вся суть в том, что эта тварь за моей спиной уже полгода кутит с какой-то другой змеёй…

Марго резко замолчала.

– Я любила его. Мы давно были вместе, всё было отлично, но ему, блин, не хватало даже того, что уже было. А главное, что ему не хватило смелости всё сказать мне в глаза, зато хватило пустого места в его тупой башке, чтобы завести какой-то романчик на стороне. Мне не то чтобы обидно, мне банально больно. Больно, что даже те, кого ты любишь, могут продать тебя после минуты торгов, как старую тряпку. А главное-то то, что я подозревала его в чём-то таком. Он давно уже палился, но я лишь отгоняла эти мысли подальше, видимо, всё ещё надеясь, что не всё кончено. Зато в него верила… в его честность верила. Не хотела я эту псину на вшивость проверять. Любовь же она… она на верности строится, понимаешь? Вот и я верила… – всё это время Артём сидел, не двигаясь, напряженно вслушиваясь в слова и всматриваясь в стол, чтобы ничего не мешало думать над произнесённым. Марго украдкой кинула взгляд на молодого человека, после чего опять склонила голову и тихонько всхлипнула.

– Я не знаю, что такое любовь. – Артём знал, что врёт, но даже сейчас он не мог по-другому. – Нет, я, конечно, получил её от роди… от родителя, но я всё равно так до конца и не понял её сути. Зато все вокруг все так стремятся завести отношения, будто это – единственный смысл человеческого существования. Да, время не резиновое, а жизнь одна – это факт. Но неужели оно всё стоит той боли, которая будет после того, как вся эта буря утихнет? Стоило ли оно всех этих слёз?

– Да, – Отрезала Марго без лишних колебаний.

– Не понимаю.

– Что именно?

– Чем он думал, когда отказывался от искренних чувств столь прекрасной особы. Не понимаю.

Марго улыбнулась.

– Я ему на мозг капала иногда. Старалась так не делать, но не всегда получалось, вот, видимо, и накапала на новую бабу.

– Чушь собачья. Буду откровенен, хотя, может, и поспешен. Если бы я был на месте этого Димы, я бы даже думать не смел об измене! – в комнату ворвался свист. – Одну минуту, я сейчас! – Артём снова скрылся в темноте, а когда вернулся, держал две чашки с пахнущим мятой чаем.

– Мята? Я давно не пила чай с мятой. Спасибо.

– Мне мама иногда присылает. У них с моим отчимом участок за городом, они там живут. Вот я иногда и получаю всякие вкусные посылки, мята просто вошла в один из их составов.

– Отчим? А что с отцом?

Артём резко помрачнел.

– Об этом я как-нибудь позже расскажу. Это немного щепетильная история.

– Прости, если что не так. – она покраснела, увидев напротив себя нахмуренные брови.

– Ничего. – Через секунду от мрачности Артёма не осталось и следа. – А почему ты пошла именно ко мне? Я имею в виду, что я вряд ли твой единственный знакомый, у тебя же есть там приятели, друзья.

– Всё сложнее, чем кажется. Не хочу перекладывать со своей головы на их, это заставит их волноваться. А ты… ты просто показался мне достаточно уверенным в себе, чтобы тебе можно было рассказать о своих проблемах. Не знаю, с чего так решила, если честно. – Марго сделала большой глоток.

– Ну вы посмотрите, как она ему льстит! Я далеко не самый уверенный человек в этом городе. Уж во всяком случае, не настолько, чтобы брать все проблемы в охапку. Хотя это моя будущая профессия, я вроде как учусь на психолога.

Марго с секунду промолчала, а после добавила:

– На самом деле, не сильно удивлена. Ты выглядишь как психолог. Такой весь серьёзный, и в то же время умеешь расположить к себе людей. Не уверена, что сочетание писателя и психолога – отличная идея, но уж точно не самая ужасная.

Он криво ухмыльнулся.

– Да, пожалуй, это так.

Повисло молчание. Тишину нарушало лишь редкое постукивание часов.

– Ладно, мне, наверное, пора, – Сказала Марго, поставив полупустую чашку на стол. – Рада была поболтать, спасибо тебе ещё раз.

– Всегда пожалуйста, я ведь всё-таки психолог.

– Пока нет. Сейчас ты помог как друг. За это и спасибо. За вовремя предоставленную дружбу.

Через минуту Марго уже окончательно собралась, Артём открыл дверь и встал так, чтобы не мешать девушке выйти. Однако когда девушка поравнялась с ним, она обняла его, уткнувшись носом в плечо.

– Спасибо ещё раз… пока, – Марго улыбнулась на прощанье и пошагала вниз по лестнице. Артём проследил за ней до тех пор, пока она не скрылась из виду, и лишь после закрыл дверь.

«Теперь ясно, зачем они заводят эти отношения. Ради одних только таких моментов можно человека убить…»

Дневная усталость своевременно напомнила о себе. Артём решил больше не затягивать, поэтому быстро убрал кружки на кухню, ополоснул лицо в холодной воде и упал на диван, мгновенно провалившись в сон.

Всё та же поляна посреди леса, но в этот раз где-то слышался шелест водной глади. Солнце уже красило небо в розовый тон, летний ветерок приятно обдувал лицо, слышалось пение лесных птах, перекличка цикад, кукование кукушки.

– … ты как думаешь? – спросил мягкий голос девушки. Артём не слышал начала фразы, но приоткрыл глаза, потянулся и сказал:

– А, не знаю. В такой вечер и думать не хочется – только наслаждаться, – девушка рассмеялась, и Артём почувствовал, как его поцеловали в щёку.

– Посчитай до десяти.… Только не подглядывай, хорошо? – голос хихикнул. Когда Артём открыл глаза и приподнялся на руках, силуэт девушки стоял в нескольких метрах от него, но, увидев его, она снова хихикнула и побежала в лес

«Догоню ведь. Даже фору дам» – отсчитав ещё пять секунд, Артём вскочил и ринулся в погоню.

Силуэт казался близко, но каждый раз петлял, уходил за повороты и скрывался из виду. Однако четкий след босых ног, тянущийся по пыли, отчётливо давал понять, куда она бежит.

Неожиданно он очутился на берегу лесного озера. На другой стороне одиноко склонилась над водой плакучая ива, на центре озера плавал лебедь, на дальнем конце леса ходил олень с ветвистыми рогами, рядом со своей спутницей. Девушка стояла по щиколотку в воде спиной к Артёму. Он тихо подкрался к ней, обнял сзади и сказал:

– Я тебя поймал.

На эту фразу она тихо рассмеялась и грустно сказала:

– Нет, Артём, ещё нет…

Вокруг резко поднялся ветер. Девушка стала холодной на ощупь, а кожа обрела могильный оттенок. Через пару секунд она начала розоветь и теплеть, но вскоре уже краснела. Озеро осветила вспышка света, лишившая Артёма зрения на несколько секунд, а когда он вновь его обрёл, силуэт взорвался с оглушительным грохотом, забрызгав всё в округ ярко-красной кровью. Артёма отнесло взрывом на пару метров назад, опрокинув на песок. В ушах стоял невыносимый звон, но попытка закрыть уши руками ни к чему ни привела – руки были начисто оторваны чуть выше уровня локтя и теперь оттуда шли ручьи почти-что чёрной крови. Но вдруг в один момент вся боль мгновенно стихла, звон в ушах стал терпимым и даже каким-то спокойным, а перед глазами, казалось, распростёрлось ослепительно белое полотно. Полотно и тишина, прерываемая тихим и ровным дыханием Артёма прямо в центре этой белизны…