Отрывок из книги
По радио во время полуденных новостей вскользь сообщили о том, что профессиональный альпинист успешной и открыто конкурирующей страны взял да и покорил вершину сложной, до сегодняшнего дня неприступной горы. Назвали этот холм его настоящим именем невесть на каком языке, но запомнить сложное сочетание букв неподготовленному человеку трудно, да и к чему оно? Покорил, да покорил – молодец. Что тут такого? Не многих это волнует. Потом об этом альпинисте мимоходом упомянули где-то по телевизору в вечерних новостях, и на том новость спокойно забылась всеми. Огласки среди народа ровно никакой. Зато вот у здешнего чиновника ночью язва открылась от систематических и усердных употреблений алкоголя и вредных закусок, так эту новость неделю с наслаждением и в подробностях обсуждали, все же событие более радостное и близкое, чем какие-то там холмы. Нечего и говорить про новости из далеких земель, хоть там даже взорвись континент, лишь бы сами живы, здоровы.
Так же подумал Федор Васильевич, выключив радио после выпуска новостей, пропустив сообщение об альпинисте мимо ушей. Он закончил обед и как раз собирался продолжить работу. Надев рукавицы, шапку и накинув бушлат, он побрел через двор в цех, (где тоже стояла не слишком высокая температура) чтобы там продолжить вытачивать железные изделия. Стояла середина декабря и присутствовала крайняя необходимость управиться с планом к концу года, от того работать приходилось много и без длительных перерывов, временами задерживаясь на смене, а что поделать? Сказано – надо, значит, надо. Трудился он токарем-универсалом на заводе много лет к ряду, вел обычную, ничем не примечательную и не заметную жизнь. Все, как и у всех: семья, работа, те же хлопоты, радости и разговоры. Водку пил умело, но знал грань отдыху, без продолжительных и бессмысленных загулов. В быту умеренно общителен, умелец во всякой работе, и в целом хороший и положительный друг, семьянин и гражданин. Трудолюбие имел исправное, дисциплину знал, да хоть и был в возрасте, а все любил учиться новому, то плотником потрудится, то слесарем, и сельское хозяйство вел и всякое ремесло понимал. На досуге и почитать не прочь, то книгу, то журнал профильный. Хозяйственный человек, да все старался в дом да семью добыть, благоустроить как-то да лишнюю монету принести. Случалось, что с завода мог утянуть чего-либо, но это, как сам разумел, не грех, а необходимость. Ведь на зарплату сильно не проживешь, а всякая отвертка да железка дома сгодится. Да и чего стесняться? Директора крадут масштабами не сопоставимыми со здравым смыслом, а тут по мелочи – ничего страшного. И таков Федор Васильевич как весь народ – работящий, грамотный, находчивый и бедный. И все этот народ знал, понимал, да продолжал жить так же странно, как жил сто, двести и триста лет назад.
.....
На улице быстро темнело, зажигались первые фонари, от окон стелился теплый свет по белому снегу. С улицы одно удовольствие наблюдать за аккуратными фасадами частных домиков, где почти у всех моргают гирлянды украшающие ели или развешанные по окнам. Красивая иллюминация подсвечивается большими уличными фонарями, что горят один через два, а с высоты медленно падают редкие искристые снежинки. Темная ночь, и уже вот-вот будет зимнее солнцестояние, но и без этого, сейчас тянулись самые долгие ночи. Морозы держались крепкие – последние три недели минус 20 по Цельсию днем не воспринимались как что-то пугающе. Необратимо далеко осталось теплое лето, да и до нового лета не скоро. Лишь собаки завывали по округе, наверное, тоскуя по более теплым временам.
Федор Васильевич вошел в дом, который он сам переделал едва ли не с нуля. Оставшийся от родителей сруб оказался еще неплох, но очень мал и планировка не самая лучшая: сплошные проходные комнаты, огромные залы и крохотные спальни. За свою жизнь здесь Федор Васильевич сделал большую перепланировку, выстроил две пристройки, новую кухню, перекрыл крышу, поменял трубы, провел воду, сделал капитальный ремонт, а кроме того построил сарай, гараж и новый подвал. Сам же он выковал новый палисадник жене, устелил двор плиткой, обустроил вид, украсив дом изящными фонарями и фигурками из дерева; установил хороший и высокий забор с воротами. Собаке и той будку такую сладил, что умей другие собаки завидовать недвижимости, непременно бы облизнулись, глядя на «постройку». Все в доме доведено до простого бытового совершенства, а сам Федор Васильевич по-прежнему полон сил и желания трудиться. Он вошел в дом с удовольствием, ощущая радость от возвращения. Его ждала семья, всерьез гордившаяся отцом и мужем, особенно в пример прочим мужикам, где у каждого водился изъян. Да, пожалуй, Федор Васильевич считался самым примерным мужчиной – порядочный семьянин, работящий, с «золотыми» руками, грамотный в делах. Настоящий мужик – сильный, умелый, честный, добрый, серьезный и исполнительный. Он жил не зажиточно, но достаточно, чтобы семья не голодала и не чувствовала нужды. Это – достойный человек, и сейчас он возвращался к себе домой.
.....
