Читать книгу Человек - Никита Чернов - Страница 11

Треск веток, прокатившийся с невообразимой громкость, вырвал его из чуткого и невольного забытья, длившегося, судя по освещению, жалкие минуты. И тут же оно сменилось холодным страхом, смешанным с паникой.

Перевернувшись на колени, он припал к стволу, выглядывая из-за него. Практически не моргающие глаза, смотрящие в некуда; чувства, ушедшие в слух. И надежда, что треск не повторится. Но мерный, ровный треск снова прогромыхал меж деревьев и повторился ещё дважды, прежде чем человек сорвался с места, схватившись за ветвь ели и перекрасив её, гонимый ужасом.

Он летел меж деревьев, взбегая на холмики, спотыкаясь и снова вставая. Ковылял, переводя дыхание. Лёгкие будто превратились в маятник с широким ходом. Падал, не замечая корней. А когда лунный свет прорвал пелену пепельных туч, понял, что вышел к реке. Грудь сотрясалась от одышки, а тело горело, обливаясь липким, смердящим потом. Полуприсев, как паук, он спустился с земляного вала на берег, тишину которого прорывал лишь шум воды. Медленно, вырывая ноги из рыхлого песка, прошел к воде. Очень шумная, явно достаточно бурная река, в скверно прорисованных месяцем очертаниях. Доверия источник не вызывал, несмотря на близость противоположного берега – не больше десяти метров, подсказывали глаза. И вот опять. Сначала стрела, после погоня, теперь же мутная река – молот всё ближе к наковальне и не ясно, когда он упадёт, точно сокрушив вдребезги.

«В обход и по краю воды, не заметят, – думал человек, полусогнувшись и приложив ладонь к ране».

– У-хух! – клокочущая прибрежная тишина разорвалась совиным вскриком.

Не замечая, что делают собственные ноги, не замечая прошедший мороз по всей поверхности кожи и вставшие дыбом волосы по всему тело, человек устремился в воду, орошая поднимаемыми брызгами грязное сюрко. И лишь холодная вода бурлящей реки остудила рассудок и разгорячённое тело.

Стоя по колено в воде, человек повернул голову и увидел сову. Огромную, сияющую лунной белизной сову, ловко переступающую с ноги на ногу по березовой ветви. Было в этой немаленькой птице что-то успокаивающее, что-то говорило будто о понимании всего происходящего. Редко мерцающие глаза были обращены к нему. Дыхание человека выровнялось, а глаза и на мгновение не отрывались от великолепия совы. Птица смотрела на человека и редко щёлкала клювом. Напряжение на лице человека разгладилось в лёгкую и одурманенную улыбку. Всё вокруг стало будто светлее и ярче. Влага на прибрежной растительности заискрилась изумрудами. И человек пошёл. Пошёл к противоположному берегу, по начатому пути. Лишь на середине он осознал, что делает, разбуженный треском ветвей и бряцаньем висящего на ремнях оружия, и молнией устремился к суше, вырываясь из поднявшейся уже по пояс воды. Выйдя из реки, он рванул вверх по прибрежному валу, практически опустившись на четвереньки. Хватался руками за траву и корни, подтягивая себя вверх. А оказавшись на ровной поверхности, упал на колени и полез в яму под корнями громадной сосны, появившуюся от схода почвы. Ногами вперёд пролез в выемку и лёг животом на холодную почву. Слегка вытянул шею так, чтобы видеть противоположный берег, будучи прикрытым кустами и зарослями тысячелистника. Весь ушёл в слух и зрение. Но долго ждать и не пришлось. Промедли он последние несколько сотен метров и мог снова оказаться под прицелом лука или топора. Преследователи вышли на противоположный вал, не спускаясь на берег, освещённые луной. Пять воинов в чёрной кольчуге.

Шум реки глушил короткую беседу преследователей, поэтому человек слышал лишь отрывки.

– …нет, к бесу…! Пущай чмокнет в зад… мы не собираемся… он… перешёл, где его тперь искать? – задал скорее риторический вопрос один из преследователей, явно обращаясь к выделившемуся лучнику и разводя направленными к другому берегу руками, будто показывая огромные просторы, где искать что-то равно поиску иглы в стогу сена; так хорошо сплюнул, что было слышно и затаившемуся за рекой человеку, – Как желаешь… мы с ребятами воротаемся… не забелел.

– … уходим, – с явной неохотой ответил лучник спустя несколько секунд, повернулся к воинам, уже успевшим сделать пару шагов. Ещё мгновение постоял на месте, вглядываясь во тьму берега за рекой и не замечая сову, сидящую правее, усиленно следящую за незваными гостями.

Человек видел, как они уходят, но сердце всё ещё громом билось в груди, сотрясая мозг, а взор не отрывался от места их входа во мрак меж деревьев. Но лишь спустя долгие минуты вера в их уход взяла верх, оторвав взгляд от одной точки. Он громко выдохнул и сотрясся в рыдание. Всё его лежащее на земле тело дрожало от бессильных слёз, прорывающихся сквозь прижатые к глазам ладони. А когда пришло успокоение слёзы вокруг век уже пообсохли, а дыхание лишь слегка вздрагивало, но вместе с ним, как хищник из-за куста, навалилась слабость и утомление от погони длинною в часы. Дыхание окончательно выровнялось, в глазах застыла небесная высь, а тело медленно сползло под корни.