Читать книгу Хроники Транквила: Артефакт - Никита Дмитричев - Страница 7

К проблемам можно относиться по-разному. Одни сразу же кинутся их решать, даже если что-то плохое приключилось у другого человека. Другие и пальцем не поведут, чтобы что-то поменять в своей жизни.

Фита Лин же была чем-то средним. Она всю жизнь старалась избегать любых конфликтов и сложностей, но в то же время словно заботливая бабушка переживала за тех, кто был ей дорог. Если говорить прямо, она взвешивала свои возможности, и, если в данном случае ничем помочь не могла, то с чистой совестью сдавалась.

Так произошло и под Пурпуром. Когда Проспер бесследно исчез, она сразу же принялась искать его. Отдав весь поисковый порошок, ей приходилось полагаться только на свою интуицию. Вот уже она несколько раз прошла там, где ощущала ауру другой ведьмы, но и от неё не осталось и следа.

Всё указывало на то, что здесь произошло что-то недоброе. Пустое заброшенное здание подтверждало эти догадки, так как возле него старушка наткнулась на место, обильно усыпанное порошком, на котором Проспер экспериментировал с именем Аделаиды.

Поняв, что больше она ничего не может, она отправилась прочь оттуда. Не желая возвращаться из-за видений о сыне в Адрианополь и в Ховерстад из-за отсутствия там свободной магии, она осела на первой попавшейся ферме, куда её пустили.

Это место располагалось близ Пурпура, который не так давно отошёл к Анспранду, но даже об этом Фита более не пеклась. Устала. Впервые с ухода из Рупида она вернулась к размеренной жизни. Да, она догадывалась, что через несколько месяцев ей надоест и этот образ жизни, но и возвращаться на родину она пока не хотела.

Добрая семья, что приютила её и дала работу, владела этой землёй уже не одно поколение, но сколько-то большого дохода с этого не получала. Продажа излишков лишь немного преобладала над расходами, которые с каждым годом всё росли. Ферма старела, изнашивалась, было необходимо менять многие несущие конструкции. Благо, появилась новая пара рук. Несмотря на то, что Лин была очень стара и немощна, с хозяйством она справлялась на высшем уровне. Она одна могла то, что не получалось у двух их прошлых помощников.

Конечно, хозяева не знали, что их сожительница пользуется магией. Им, впрочем, и не было до этого интереса. Главное, что человеком она была хорошим, скромным и трудолюбивым.

Когда война закончилась, к старикам живыми вернулись двое их сыновей, и дела пошли в гору. На военное жалование они смогли заказать чудесные предметы для пахоты и хлебопечения. Появилась у них и новая корова, которая стала их билетом на новый уровень жизни.

В тот самый день Фита Лин относила из хлева на кухню горшки с молоком, которое не так давно надоила.

– Доброе утро, Фитушка! Я сегодня проснулся, а ты уже за делом, – радостно приветствовал её отец семейства.

– И тебе не хворать. А я вот решила…

Женщина замерла, побледнела, в её глазах не осталось ничего кроме ужаса и трепета. Из её ослабевших рук выпал горшок, со звоном разбившийся о землю. Только добытое молоко ушло в землю, оставив после себя на соломенном полу белые лужицы.

– Что… что с тобой, дорогуша?

Она не отвечала и лишь пятилась назад, чтобы опереться обо что-то. Наконец, наткнувшись на хиленькую лестницу, она уселась на её перекладину и перевела дух.

– Так что с тобой?

На шум и крики сбежалась вся семья, перепугавшаяся за Фиту. Она ещё немного помолчала, вытерла пот со лба, и затем решилась заговорить.

– Ничего. Всё в порядке. Просто голова закружилась. Мне уже лучше. Я… я прилягу пожалуй, хорошо? Отдохну немного и донесу всё остальное. Простите меня.

Ведьма поднялась в свою скромную спаленку, озадачив всех присутствующих своим поведением, и заперлась там на весь оставшийся день.

* * *

Неделей ранее

– Я вижу какой-то островок!

Фицилия читала книгу Теллурия и не хотела отвлекаться, но детский восторг Фероксинии всё же переубедил её. Она встала со скамьи и подошла к своей подопечной, положив открытый текст страницами вниз.

– Это Птичий остров. Великое место.

– Что же в нём такого? Выглядит заурядно.

– Этот остров определил будущее, нашу реальность. С ним связана одна очень важная для ведьм история.

– И о чём же она?

– Когда Королеву-ведьму свергли, некоторые из её учеников переметнулись на сторону картрадского царя, объявившего настоящую охоту на ведьм.

– Как же он их разыскивал?

– С помощью предавших её ведьм. Как ты знаешь, у каждого пользователя магии есть определённое поле, аура, некая граница, с которой они черпают силы. При их соприкосновении оба человека чувствуют это и понимают, где находится второй.

– Выходит, отступники помогали царю находить ведьм, а он их уничтожал?

– Верно, всё так и было. За две недели в одном только Рупиде было осуждено и казнено более двух сотен человек. Вешали и рубили головы даже членам семьи приговорённого, чтобы «проклятая кровь» не оставалась в потомках.

– А причём здесь Птичий остров?

– Ах, здесь обитает уникальный вид маленьких птичек. Они называются гиноторами и служат пламенным Идеям. Их огненные перья светятся, греют, но не обжигают, их жар свят и не может нанести вреда. Из-за вражды с Водой волны вокруг острова высоко поднимаются и не выпускают птиц в другое место. Видишь огоньки?

– Вроде бы.

– Днём они не так заметны. Когда я только направлялась в Адрианополь, мы были тут в ночное время. Выглядело это так, словно там живёт целое племя людей!

– И что же судьбоносного в этих птицах?

– Из-за своей связи с Идеями эти чудесные существа тоже обладают магическим полем. Одна из оставшихся последовательниц Королевы-ведьмы укрылась на этом острове, и даже самые чуткие ведьмы-предательницы не отыскали её, свалив всё на ауры птиц.

– Выходит, она была единственной выжившей?

– Нет, многие сторонники королевы сбежали ещё до чистки, и в Рупид вернулись только их потомки, когда картрадское присутствие завершилось. Но благодаря именно этой ведьме сохранились многие считавшиеся утерянными знания. То, что ведьмы сейчас в принципе существуют, именно её заслуга.

– Это был большой подвиг. Как её звали?

– Сорция Век. По крайней мере, именно это имя ей приписывают в легендах. Всё произошло пятьсот лет назад, не осталось никого, кто бы мог всё подтвердить.

– А вдруг именно она была моим дальним предком? Ведь Сини прибыли в земли нынешнего Адрианополя откуда-то с востока. Тогда твои слова про моё родство с ведьмами приобретает смысл.

– Всё возможно, – посмеялась Фицилия и похлопала девушку по плечу.

Ведьма отошла подальше и начала поправлять причёску. Волосы её снова были прекрасны, светлы, мягки. На бывшую проседь не было и намёка.

Фероксиния же, воспользовавшись моментом, подбежала к соседней скамье и схватила книгу Теллурия.

– Так, сейчас посмотрим, что ты так усердно читаешь.

– Бескультурная нахалка!

Фероксиния, понимающая и на картрадском, и на транквильском, одним махом просмотрела весь разворот.

– Ты интересуешься затмениями?

– Да. Там целая глава про это. Их природа, оказывается, очень сложна и увлекательна. Я выяснила, что ониксовое затмение происходит не по всему Транквилу, а лишь на некоторой его части.

– Это, конечно, неожиданно, но абсолютно неважно!

– Важно, более чем. Особенно важно уметь предсказывать их, как это делал великий мастер.

Фероксиния пролистнула несколько страниц и увидела перечень всех затмений, что уже миновали или только грядут.

– Так, эти уже должны были произойти, а вот эти ещё нет. Выходит, следующее затмение будет… – она провела пальцем по рукописной таблице, – всего через неделю!

– Да, так и есть.

– Мы как раз будем находиться в его области. Оно закроет почти все земли Рупида!

– Так и задумано, Фероксиния. В момент ониксового затмения я нареку тебя ведьмой.

– Так вот почему мы так торопимся…

– Верно. Следующее на той же области будет ещё нескоро. Мы должны ускориться. Надеюсь, ты сможешь убедить этих болванов двигаться поживее.

– Как скажешь.

Оставшееся расстояние, которое обычно проходилось за две недели, они преодолели за вдвое меньше время. Наступал решающий для Фероксинии день.

С момента, когда она ступила на землю живописного города Рупид, она будто заново родилась. Она больше не будет прозябать в адрианопольской школе, обучая незадачливых детей. Теперь ни один день её жизни не уйдёт впустую. Она будет стараться и жить своей мечтой, своим новым предназначением.

– Куда мы сейчас пойдём? – словно ребёнок спрашивала она.

– Идти не придётся, – взволнованно отвечала ей девушка, – экипаж уже ждёт нас.

Фицилия взяла с борта только трактат Теллурия. Она просыпалась и засыпала с этой книгой в руках, перечитывая строки оттуда и заучивая их словно священные тексты.

Усевшись в карету, девушки получили немного времени на передышку.

– Наконец-то что-то устойчивое. Я не разделяю любовь моего мужа к кораблям и воде в принципе. Как по мне, лучше по земле, зато спать, не качаясь туда-сюда.

– А мой муж часто говорил «напрямик ближе, кругом – скорее». До сих пор не могу понять эту бессмыслицу.

– И правда. К слову о смысле. Почему необходимо нарекать меня ведьмой именно в ониксовое затмение? Оно так важно?

– Оно важнее, чем ты можешь себе представить.

– Мы едем во дворец к вашей королеве?

– К королеве, но не во дворец. Она встретит нас далеко за городом. Я отправляла ей письмо, она приготовилась к нашему появлению.

– Ничего страшного, что я из Адрианополя? Мы же ведь воюем, насколько я знаю.

– Нет. Нападение Рупида на город было её обязательством. Исполнив его, она с такой же спешкой его покинула. Дальнейшее противостояние не нужно ни Аделаиде, ни вашему Совету.

– Надеюсь, всё пройдёт хорошо.

Они проехали много улиц, внешний вид которых значительно отличался от родных для Фероксинии. По размерам Рупид был чуть больше Адрианополя, и потому тут тоже умещалось много разнообразных заведений и предприятий. На одной из торговых улиц, где продавали специи, девушка даже высунула голову наружу, чтобы разглядеть все товары.

– Ох и блюда же тут получаются, думаю. Столько всего можно добавить. А цены! У нас их же продают раза в три дороже.

– Будь сдержанней, пожалуйста.

Однако всё величие древнего города им оценить было не суждено. Не успев оглядеть и края центрального района, экипаж повернул к воротам.

– Мы уезжаем? Куда?

– В одно место. Наслаждайся красотами. Пока от тебя ничего не требуется.

– Ты всё ещё читаешь эту книгу, но так ни разу не перелистнула страницу. Волнуешься за затмение?

– Да. А ты нет?

– Не-а. Мы же успели. Оно ещё не началось.

– Ты так беззаботна.

– Если бы я не была беззаботной, то не ехала бы сейчас в рупидской карете на встречу с королевой.

Проехав несколько ферм и богатых угодий, они оказались на относительно узком перешейке, отделяющем континент и полуостров. Лошади встали.

– Графиня Гил, – обратился кучер, – мы приехали.

– Что-то я не вижу здесь королеву.

– Прошу меня простить, в те земли я не сунусь. Я могу оставить вам карету. Вы, знаю, с ней управитесь, но сам я в Ведьмину пустошь ни ногой. Разрешение на эту вольность я получил, могу предоставить бумагу.

Он слез с повозки и побрёл обратно пешком.

– Графиня? – подшутила Фероксиния, – Да ты у нас знатная особа.

– А ты как думала? Ещё при Малкуле Доле я служила… в одном важном департаменте. При его жене тот департамент расформировали, и я ушла во врачебную практику. А после мятежа Канса Лита освободилось министерское кресло, которое я смогла легко занять при новой правительнице.

– Так легко и сразу в министры. А ведь ты немногим старше меня. В чём секрет?

– Секрет в том, что не немногим, – сухо ответив, она вышла из кареты, чтобы взять управление ею в свои руки.

Спустя пару десятком минут езды завиднелся холм и стоящая на нём Аделаида. На первый взгляд могло показаться, что она была в очередном чёрном платье, пошив которых стоил трети казны, но в этот раз её вид был весьма незаурядным. Видимо, приготовившись к встрече в полевых условиях, она надела жилет, камзол и бриджи, напоминающие те, что используют для верховой езды. Однако, даже такой образ смотрелся на ней элегантно и по-королевски. Рядом с ней был кто-то ещё, и Фероксиния с трепетом в сердце побрела к ним, оставив замешкавшуюся Фицилию позади.

Подойдя максимально близко, она узнала второго человека.

– Адриан? Но как вы…

Подкравшаяся сзади Гил со всей силы ударила девушку переплётом книги по голове. Та потеряла сознание и упала навзничь.

– А вот и я. С подарком.

– Как всегда в последний момент, наставница. У меня уже всё готово.

Бедный Адриан стоял и молчаливо оглядывал Фероксинию, которую видел лишь несколько раз. Как её занесло в эти края? Кто эта незнакомка? Ко всем предыдущим вопросам добавились еще и эти.

– Мы можем приступать?

– Давайте сверимся.

Рядом с королевой на расшитом красном коврике лежало несколько предметов жутковатого вида.

– Сосуд здесь.

– Вы сами её привезли, конечно она здесь.

– Язва. Сердце, переставшее биться ровно семь дней назад.

– Самый ненавистный ингредиент. Из-за него всё так сложно.

– И Рэгем, – Гил указала на Адриана, – Тот, чья вина теплится в веках.

Принц смутился и огляделся по сторонам.

– Я ничего не сделал.

Аделаида скромно посмеялась.

– Скажи, ты веришь в память крови? Что человеку она нужна не только для того, чтобы бездумно слоняться по телу. Ваши учёные считают, что в ней сокрыта другая, куда более глубокая и более могущественная сила. И это воистину так. В первую очередь ты Рэгем, а уж потом Адриан.

– Аделаида, – аккуратно прервала её Фицилия, – я не вижу здесь самого главного. Печати.

– У неё обнаружились необычные свойства. Я держу её в своём тайнике.

Аделаида опустилась на колени и взяла мраморные ступку и пестик.

– Я продолжу. Первое послание Кассандры из Картрада было самым бесполезным и бессмысленным для Эмилиуса. Но не для меня. Помимо прочего бреда про цвет волос Галактиона, описание внутреннего убранства дворца, она написала неважную для неё, но важнейшую для меня вещь. У Проспера был твой зуб. Плоть Рэгема. Я сразу связалась с нашим главным союзником там – Фаридом. Через него я и выкупила необходимую реликвию.

Она достала небольшой мешочек и вытащила оттуда клык Адриана, который за недолгое время преодолел такой длинный путь. Девятнадцать лет он принадлежал принцу, затем Проспер выменял его за помощь Лукрецию, после чего Фарид выкупил его и передал Аделаиде, которая теперь растолкла его, окончательно уничтожив.

– Я сначала подумала, что Рад обманул меня. Ведь у тебя все зубы на месте. А потом заметила, что ты поставил жемчужную замену.

– Если мы собрались здесь обсуждать мой зуб, то я лучше пойду.

– Никуда ты не пойдёшь. Графиня, помогите мне.

Она протянула целительнице свечу, и та одним прикосновением зажгла фитиль.

– Я не до конца уверена, что справлюсь. Вы точно не поможете мне?

– Точно. Обряд, что ты хочешь совершить, противен Идеям. Это не магия, и они жёстко покарают за это. Мне не нужна их немилость.

– Что ж, – разочарованная сказала Аделаида, – справлюсь своими силами. Думаю, теперь я могу принести печать.

Округа погрузилась во мрак, на секунду королева исчезла, а спустя ещё одну вновь появилась здесь. В руках у неё был крупный, размером с два кулака, искусно огранённый чёрным камень. Своей формой он напоминал каплю, закруглённый с одной стороны и заострённый с другой.

Фицилия немного пошатнулась, но быстро вернула равновесие.

– Теперь я поняла, о каких свойствах ты говорила. Я совершенно не чувствую магию. В прочем, как и тогда…

– Всё верно. Пока камень здесь, боги останутся глухи к нашим молитвам. Очень кстати, ведь я буду обращаться не к ним.

Она укусила себя за палец, и оттуда потекла кровь. Она поднесла его к пламени, и несколько капель упали в тающий воск, смешавшись с ним в красивом ало-жёлтом узоре.

– Соль иссохших слёз, пыль искомой плоти…

Она засыпала в ступку немного белого порошка и начала перемешивать его с осколками зуба в однородное подобие пудры.

– Единение.

– Осторожно, не торопись, – сорвалось с языка Фицилии.

Адриан чувствовал лёгкое покалывание в десне и всё это время не понимал, зачем ему приходится находиться здесь. Что двум ведьмам понадобилось от него на этом пустыре? Он знал, что не сможет убежать, и потому не предпринимал безнадёжных попыток, да и любопытство заставляло его с великим вниманием наблюдать за действиями Аделаиды.

Начало темнеть.

– Надеюсь, вы скоро, потому что, похоже, тучи…

Он поднял голову наверх, но не увидел на небе ни одного жалкого облачка. Зато перед Ониксом навязчиво маячила луна.

– Начинается.

Королева достала из тары щепотку смеси и бросила её в свечу. Маленькие желтоватые искры рассыпались по полуживой поляне. Адриану стало дурно. Он почувствовал тяжесть в голове, мысли его спутались, а в глазах потемнело. Ведьмы делали что-то с его телом.

– Проклятье! – выкрикнул он и ползком двинулся к коврику с ингредиентами.

Помимо прочего там лежал нож, на вид достаточно острый. Если принц был так нужен Аделаиде, это точно должно помочь.

Он взялся за рукоятку и развернул лезвие к своему животу. Одно движение, и всё закончится. Он не знал до конца, чего они добиваются, но не мог рисковать безопасностью своего государства, пусть даже такой ценой. Муки были невероятными. Он занёс руку и резко опустил её.

Всё тело сжалось. Он был готов испытать жуткую боль, уже мысленно представил её, но на деле ничего не было. Лишь тот бардак в его голове, что вызывал ритуал.

– Не торопись на тот свет, Рэгем. Неужто ты хотел попортить мне все планы?

Он опустил голову вниз и увидел, как его собственная тень защитила его от ранения. Но как? Она ведь неосязаемое ничто!

– Моя тень падает на тебя. А это значит, что я в любой момент могу тебя остановить, что бы ты ни задумал.

Она подошла к нему и больно ударила сапогом по руке, выбив нож. Подобрав его и аккуратно положив на место, она вернулась к ступке и выбросила ещё одну щепотку в огонь.

– Их здесь всего где-то три. Потерпи.

Боль усиливалась, его конечности ослабевали. Последняя щепотка. Леди Нокс сожгла в пламени свечи весь имеющийся порошок.

Меж тем луна почти полностью закрыла Оникс, оставалась лишь небольшая, но невероятно яркая дуга. Юноша больше не смог сдерживаться и упал. Последнее, что он видел – лежащая рядом с ним без сознания Фероксиния Дивус.

– Ну вот и успокоился. Теперь самое неприятное.

– Подумай ещё раз, Аделаида, – наставляла её Фицилия, – назад дороги не будет. У всего есть цена. То, что ты собираешься сделать…

– Если собираюсь, то сделаю. Я пожертвовала слишком многим, чтобы так нелепо отступить и остаться ни с чем в последний момент.

Оникс полностью скрылся, погрузив все земли в полночные сумерки. Пустошь, лишённая любого следа цивилизации, освещалась одной только ритуальной свечой.

Аделаида подняла её и наклонила к своей ладони. Воск, смешанный с кровью, потёк на нежную дворянскую кожу.

Внезапно принц встал и без каких-либо мучений на лице покорно взглянул на королеву.

– Каков будет ваш приказ?

Фицилия смотрела на происходящее с неким шоком от того, что у Аделаиды всё получилось. Забытый в веках проклятый ритуал подчинения удался. Идея разума никогда не откликалась на молитвы даже самой сильной ведьмы, а этот обряд позволял обойти этот запрет, не привлекая магию Идей. Это было нечто другое, нечто запретное и пугающее. Но чем бы то ни было, оно служило воле Аделаиды.

Королева же ничего не отвечала. Она держала свечу и двигала над ней пальцами обожжённой руки. Адриан развернулся и взял в руки нож.

– Если он притворяется, то сейчас убьёт себя, – переживала графиня.

– Не притворяется. Я чувствую каждый его нерв, каждое сердцебиение. Я управляю всем его организмом.

Голос её был самоуверенным и возвышенным. Она гордилась собой. Гордилась тем, что сам Адриан, манипулятор и интриган, слушался любого её приказа.

– Ты знаешь, что делать. И что говорить.

Откинув назад полы камзола, она села на траву и закрыла глаза, полностью отдавшись контролю над Адрианом. Он заговорил своим голосом, но ни в одном слове не было его воли, его интереса, его согласия.

– Да скроется Оникс. Я жертву несу.

Свободная рука Адриана взяла тёмное сердце. Осторожная Гил на всякий случай зажгла другую свечу и подала ему. Он с абсолютно пустым взглядом отрезал небольшой кусочек и поджарил над слабым огнём.

– Погибшее сердце, в неделю чей срок. Вкусивший да станет Её проводник, – монотонно скандировал он.

Даже не прожевав, Адриан проглотил кусок полусырой плоти. Судя по размерам сердца, оно было далеко не куриным. Но каннибализм не волновал его запертый внутри разум. Он лишь продолжать делать и говорить то, что велит ему его мрачная королева.

Проглотив последние волокна отрезанного кусочка сердца, он замер и почувствовал, как его руки сами тянутся вверх.

– Появится луч, что противен рассвету.

Огромный круг диаметром в сотню километров будто ожил. Всё вокруг стало неразличимо чёрным и устремилось ввысь. Транквил слился с тенью своей луны, и даже сама темнота космоса стала ещё чернее. На небе не было ни одной звезды, ни единого источника света.

Начало казаться, будто сам воздух потемнел, радиус границ стал заметно уменьшаться и вскоре сжался в одну плотную конусообразную тень от луны до места проведения обряда. Взволнованная Фицилия не без любопытства обратилась к своей ученице.

– Это и есть оно?

– Да. Обратный луч. Момент, когда Оникс имеет наименьшее влияние на Транквил.

Внутри действия этого луча действительно будто бы стояла ночь. Двух свечей явно не хватало, чтобы видеть дальше десяти метров. Тени от объектов пропали, все объекты и стали тенями.

– Последний шаг. Снятие печати. «И Рэгема кровь, что повинен в грехе. Она лишь одна всё назад повернёт», – Аделаида снова сконцентрировалась на своём проклятии подчинения, – возьми в руки морион.

Адриан повиновался и поднял с коврика чёрный хрусталь. Он был прекрасно огранён и за все пять веков или даже больше не потерял своего величественного вида. Он практически не блестел из-за сгустившейся темноты, но всё равно был идеален и зачаровывал любого, кто на него взглянет.

– Проведи им над сосудом. От ног к голове. В конце положи его рядом с телом.

Фероксиния сделала небольшой вдох.

– Быстрее! Она приходит в себя!

Принц вновь выполнил поручение и отложил морион в сторону. Тени стали ослабевать и возвращаться в границы обычного затмения.

– Так. Всё. Теперь скажи…

– …Повелеваю печати спасть.

Аделаида и сама удивилась тому, с какой лёгкостью её мысли транслируются в его голову. Она и подчинённый Адриан отошли подальше.

– Теперь дело за графиней.

Лучи забили из камня во все стороны, хаотично сверкая и перебегая туда-сюда. Наконец морион подлетел в воздух, будто бы его держало нечто невидимое, и каждая грань дребезжащего камня начала источать какой-то свет. Внутри драгоценности раздавался ритмично ускоряющийся гул. С каждым тактом его период сокращался, пока не перетёк в один сплошной шум, который становился всё громче. Когда он стал невыносимым, морион взорвался, разлетевшись чёрной пылью по округе, словно его с силой бросили с высоты птичьего полёта на мощёную дорогу.

На месте камня остался шар света, который переливался из фиолетового в бирюзовый оттенки. Это нечто задвигалось, оттуда стала высвобождаться некая иллюзорная материя, напоминающая пучки какого-то прозрачного, но заметного глазу вещества.

Аделаида упала на колени. Свеча потухла, проклятье начало быстро спадать. Адриан глубоко и панически задышал, пытаясь полностью наполнить свои лёгкие. На ладони девушки прямо на месте ожога появилось чёрное пятно. Фицилия моментально это заметила.

– Кара Идей. Метка, что будет гнить в тебе, пока ты полностью не развалишься. Я же говорила, что содеянное не останется безнаказанным.

Аделаида будто бы даже не слышала её слова. Молча она отшатнулась назад и схватилась за голову. Её руки тряслись, а кожа побелела как у мертвячки. Казалось, она была испугана до самой глубины её очерствевшей души.

Рэгем отдышался и уверенно встал на ноги. Отойдя от влияния ведьмы, он огляделся по сторонам. Он знал, что сделал это, но не догадывался, что именно. Заворожённо он наблюдал за белыми завитками.

– Что это? – спросил он.

– Душа, энергия. Не знаю, как описать. Силы.

– Чьи? Что ты со мной сделала?

Но Аделаида уже не отвечала. Она заинтересованно смотрела за тем, как это нечто затекает в тело Фероксинии, словно пустая комната наполнялась паром.

Адриан хотел сделать шаг вперёд, чтобы хоть как-то помешать происходящему, но его словно схватили из непроглядной бездны под ногами.

– Проклятие спало, но мои тени никуда не исчезли. Не шевелись, это для твоего блага. Ведь ты сделал всё, зачем был мне нужен.

Фицилия склонилась над девушкой и положила руки на те места, где кожа соприкасалась с энергией. Вскоре потоки стали ускоряться, изгибаться всё сильнее. Траектория этих неосязаемых полупрозрачных щупалец становилась всё непредсказуемее. Они словно тяжёлые плети, ударяющие по рабской спине, оставляли глубокие раны на теле девушки.

– Эта сила огромна, неописуема. Ни одно тело в мире не выдержит такое количество.

– То есть, ничего не получится? Мне открывать вино?

– Всё получится. Благодаря ей, – королева махнула рукой в сторону целительницы, – морион разрушился, и магия вновь стала доступна.

Та пыталась заживить все повреждения, что ежесекундно возникали на Фероксинии. У неё ломалась грудная клетка, сдиралась кожа, выпадали ногти. Никогда прежде графине Гил не приходилось тратить столько магических сил. Она, слабея, теряла свою собственную молодость. По лицу и особенно рукам глубокими трещинами расходились морщины и надрывы. Каждая исцелённая рана стоила ей собственной жизни. Воодушевлённая Аделаида смотрела то на свою наставницу, то на принца, поражённого ужасами обряда.

– Полагаю, тебе любопытно, кто эта женщина, что прикладывает невероятные усилия, чтобы кусочки тела твоей знакомой не разбросало по округе? Это Фицилия Гил, ведьма-целительница. Но, что более важно и более ценно, она является дочерью Королевы-ведьмы. Той самой.

Адриан опешил. Даже воспоминание о кровавом прошлом Рупида настораживало его, а теперь перед его лицом находился живой свидетель и, вероятно, активный участник тех событий.

– Полно, полно. Она здесь не главная гостья. Ведь скоро из этой кучи плоти в наш мир вернётся и сама госпожа.

Скорость всё усиливалась.

– Давайте! – поддерживала её Аделаида, – Если вы не справитесь, её разорвёт в клочья!

Тело Фероксинии менялось. Кожа грубела, волосы вырастали и отпадали по несколько раз. Все руки и ноги стянуло гематомами, она более не напоминала адрианопольскую дворянку. Сейчас перед Адрианом извивался кусок человеческого мяса, с которым происходили необъяснимые метаморфозы.

Даже её глаза прошли четыре трансформации. Зрачок, радужка и белок слились в одно целое и почернели. Вскоре всё глазное яблоко стало белым как у слепца, после чего приобрело желтоватую белизну, а затем и вовсе покраснело, налившись кровью.

С диким хрустом ломающихся веток кости меняли свои размеры. Плоть, словно это была податливая глина в руках умелого мастера, извивалась и сжималась от каждой новой порции нематериальных сил, вселяющихся в неё и давивших на каждую клеточку с силой скалы.

Адриану казалось, что у этого действа не будет конца. К тому же он и представления не имел, что должно быть в этом самом конце. По этой же причине он не жалел о содеянном, ведь понятия не имел, добро или вред происходит у него на глазах.

Наконец тело Фероксинии, если к ней ещё можно было употреблять это имя, начинало успокаиваться. Конечности перестали колотиться, а ногти застыли и окостенели. На коже стал проступать розоватый оттенок. К удивлению принца, перед ним уже лежала на знакомая заносчивая дворянка, а совершенно безызвестная старушка неопасного вида. Казалось, будто бы она мирно спала, так как именно в этот момент тяжёлые веки успокоились и прикрыли ещё кровоточащие глаза.

Волосы перестали выпадать и поспешно поседели. Это выглядело бы очень неестественно, если бы не всё то, что происходило раньше. Последние полупрозрачные магические завитки, сбавив темп, всосались в лежащую незнакомку.

– Дышит? – Волнительно поинтересовалась Аделаида.

Фицилия, всё ещё сидящая возле жертвы своего предательства, не отвечала. Она и дышала-то через раз. Адриан вновь взглянул на неё и не узнал. Её тоже будто бы подменили. От прекрасной молодой графини, что приехала сюда меньше часа назад, осталось разве что светлое платье да пара украшений. Словно могильный мертвец она пугала одним своим видом: зеленоватая подгнившая кожа, абсолютно безволосая голова, глаза, кожа вокруг которых, казалось, впала по самый затылок. Адриан подумал, что провалился в кошмарный сон, но всё это было реальностью, с каким бы сожалением он это ни признавал.

Аделаида, также заметившая трагическое состояние своей подруги, ничуть этого не испугалась. Она была удивлена, но не фактом её перевоплощения, а лишь его степенью. Злорадно усмехнувшись, она вновь обратилась к Фицилии.

– Теперь вы выглядите хотя бы на четверть своего возраста, Сорция. Так что с нашим обрядом?

– Жди, – прохрипела та из последних сил.

Графиня Гил упала на бок и распласталась на земле. Адриан опешил. Четверть своего возраста? Но ведь она уже выглядит как подгнивший труп! Неужели Аделаида сказала правду про Королеву-ведьму и её дочь?

Авантюрное любопытство рвануло прочь, выбив землю из-под ног парня. Он зашатался и схватился за голову, разболевшуюся от переполнивших её мыслей. Если две настолько могущественные ведьмы, возможно, сильнейшие в мире, так трясутся над этим, то чего же они добиваются? И, что самое главное, может ли самый простой картрадский принц противопоставить им хоть что-нибудь?

Немного отдохнув, Фицилия подняла полные уныния глаза на бездыханное тело некогда молодой и здоровой леди Дивус.

– Нужно ей помочь. Вновь научиться дышать.

Слова её были обрывисты, сухи, еле различимы. Аделаида, больше своей помощницы переживающая за исход их дела, придвинулась к бабушке. В отличие от просто постаревшей графини Гил, перед ней лежала не великовозрастная версия Фероксинии, это был совершенно другой человек. Новый человек.

Немного подумав, она откинула полы своего камзола и наклонилась над бездыханным телом.

– Она уже тёплая.

– Тепло могло остаться от несчастной. Нужен толчок, чтобы заново запустить перестроенное сердце.

Мрачная королева недоверчиво взглянула на графиню и, оценив немощность той, принялась самостоятельно массажировать телу область груди, будто показывая сердцу, что от него требуется. Урок был успешным, и вскоре на угрюмой физиономии Аделаиды появилась улыбка.

– Бьётся, чувствую. Она здесь.

– И дышит потихоньку, – отметила Фицилия, поднеся палец к ноздрям.

– Но почему же не встаёт?

– Может, организм свыкается с силами, что мы в него напичкали. Плоть-то не её, не родная.

Уставшая ждать и жертвовать Аделаида не выдержала и дала бабуле пощёчину. Та никак не отреагировала.

– Да что же это такое? Вы должны очнуться!

Пощёчины летели ритмично, словно солдатский марш. И когда Аделаида в очередной раз замахнулась и начала быстро опускать ладонь, до этого неподвижная рука с тигриной скоростью перехватила запястье девушки, а незнакомый голос произнёс:

– Ещё раз меня тронешь, и я скормлю твои руки голодным псам.

Все резко замерли. Затмение постепенно заканчивалось, всё сильнее освещая происходящее в Ведьминой пустоши. Старуха, которая в сознании уже не казалась такой уж и безобидной, открыла глаза. Они были разными, причём не только радужка. Более естественный был зелёного цвета, словно изумруд. Второй же был целиком налит кровью, а зрачок окаймлялся тонким фиолетовым кольцом, чего никто из присутствующих ни разу не встречал у кого-либо ещё.

Фицилия, прослезившись, подползла к лежащей старухе и приподняла её голову.

– Почему так долго? – сразу с укором спросила загадочная особа.

– Дело в сложности обряда, – вступилась Аделаида, – Было необходимо сердце убитого ровно неделю назад человека, а из-за неточностей прогнозов затмений было довольно сложно подгадать момент.

– Бред какой, – отбрыкнулась та, уверенно сев, а затем и полностью встав на ноги, – не проще ли было ежедневно заготавливать по одному сердцу, чтобы провести ритуал при первой же возможности?

Аделаида была шокирована таким предложением и нервно взглянула на постаревшую Фицилию, но та ничего не ответила и лишь сочувствующе взглянула на подругу.

– А это что за мальчишка?

– Позвольте мне самому представиться. Адриан Рэ…

– Рэгем? – грубо вскрикнула незнакомка.

– Погодите, – между ними возникла Гил, потратившая все свои силы на пару шагов, – мы всё объясним, но для этого понадобится время. Это наследный принц, нам не нужны новые проблемы с их царством.

– Лучше я его уберу до поры, – Аделаида взмахнула руками, и Адриана оплели тени. В этот же миг на месте его чёрного силуэта ничего не осталось.

Не вслушиваясь в их разговор, Королева-ведьма осматривала округу. Здесь всё было так же, как и при ней, и это её чрезвычайно расстраивало.

– Я подарила вам эти земли. Сколько? Триста лет вы ими владели?

– Около пяти сотен, госпожа. С вашего правления минуло уже не одно столетие.

– Кроме нас ни одной жалкой душонки. Боюсь спрашивать, что вы сделали с городом.

При всём благоговении перед легендой обе женщины испытывали сильнейший в своей жизни страх. Они обе знали, кто она и на что была способна в свои лучшие годы. И её явно не стоит злить.

– Я бы хотела… – начала Аделаида.

– Я бы хотела познакомиться с тобой, – прервала её женщина.

– Да, конечно. Меня зовут Аделаида из рода Нокс. И милостью Идей на данный момент я являюсь единоличной королевой Рупида.

Королева-ведьма улыбнулась и надменно посмеялась над громкими словами девушки.

– Милостью Идей? И много ты знаешь о милости Идей?

– Если вы здесь, то сегодня они мне явно благоволят.

– Так произошло, потому что иначе и быть не могло. Сможешь ли ты доказать мне поддержку богов на деле?

Аделаида смутилась и вопрошающе взглянула на Фицилию.

– Это вызов на магический поединок. Матушка хочет сразиться с тобой.

– И оценить способности. Тебе ведь есть, чем удивить меня?

– Это было бы честью для меня, но я не уверена, что сейчас лучшее время для…

– Для проявления уважения? Ты отказываешь мне? Наставнице твоей наставницы?

– Нет, ни в коем случае. Хорошо, я готова к поединку, – Аделаида учтиво поклонилась, скрывая недовольство глубоко в душе.

Двое отошли в сторону, чтобы не задеть восстанавливающуюся Фицилию Гил, и встали в боевой готовности.

– Мы должны что-то сказать друг другу?

– Скажем после битвы!

Королевы нынешняя и прошлая схлестнулись в магической битве. Аделаида сразу взяла инициативу в свои руки и, быстро перемещаясь по территории, забрасывала старуху своими атаками. Та же всё время отбивалась и комментировала заклинания соперницы.

– В твоём арсенале преобладают силы Ветра. Это самая щедрая на магию Идея. Правильное начало!

Аделаида ударами ладоней запускала вперёд сильные потоки воздуха, которые могли разрезать самые хрупкие предметы. Иногда она запускала в противницу завитки хаотического ветра, траекторию которого было невозможно предугадать. Удары от них были рассеянными и наносили не так много урона, зато практически каждая из таких атак не могла быть отбита.

– Отличная тактика, но не останавливайся на этом, потому что больше я не куплюсь на этот трюк!

Бывшая королева Рупида обвела вокруг себя рукой, поднимая из земли толстые корни и формируя что-то вроде клетки-барьера. Теперь воздушные удары, какой силы бы они ни были, будут рассеиваться о заросли. Это решение было спорным, так как и самой Королеве-ведьме теперь было куда сложнее работать своими руками.

– Здесь хорошо помог бы огонь, но он мало у кого получается.

«Да знаю я», – злилась Аделаида, — «если бы я могла его призывать, я бы уже всё здесь спалила».

Собравшись силами, она вызвала довольно крупный смерч, который разбросал оставшиеся после обряда предметы по округе и вырвал с корнем защитные заросли Королевы, но та осталась на месте, так как незаметно для других оплела и свои ноги, что позволяло ей устоять даже в самом эпицентре. Прямо оттуда в Нокс полетело сразу несколько огненных шаров, которые со временем увеличивались в размерах. Быстро увернувшись и поблагодарив всех богов за то, что сегодня она решила надеть штаны, Аделаида попала в новую уловку Королевы. В том единственном месте, куда она могла отпрыгнуть от всепоглощающего огня, земля разверзлась прямо перед её лицом, и ведьма упала на грязные камни с высоты четырёх метров. Благодаря своему любимому ветерку падение удалось смягчить, но уязвлённую гордость не исцелит даже Фицилия.

– Отличный выход из сложной ситуации! А тебя нельзя застать врасплох!

Фицилия улыбнулась, услышав эти слова, ведь она знала, что будет дальше.

Аделаида, которой этот бой был не так уж и нужен, хотела поскорее его закончить. И она прекрасно знала, как это сделать. Пока Королева-ведьма останавливала сформированное вокруг неё торнадо, Нокс выбралась из обрыва. В лесу сзади неё зачинался пожар, вызванный огненной атакой старухи. Возможно, это был единственный лес на всю несчастную Ведьмину пустошь, а теперь не станет и его.

Сильный ветер поднял в воздух всё вокруг: листья, веточки, пыль и мелкие камни.

– Ты хочешь сбросить это всё на меня, Аделаида? Шаг назад по сравнению с твоей предыдущей атакой! Соберись!

– Это десять прыжков вперёд, ваше высочество!

Вырастив скалу для защиты, Королева обрекла себя на ошибку. План Аделаиды был в том, чтобы заманить её в тень, чему и способствовал каменный монолит. Как только Королева-ведьма спряталась в укрытии, всё вокруг окутала тьма. Она больше ничего не видела, даже землю под ногами. Теперь любая, даже самая простая атака, требовала моментальной реакции и серьёзного отношения.

– А, это та самая магия теней? Твой уникальный дар? Очень впечатляет.

Не успела она этого договорить, как ей в лицо ударил сильный порыв ветра, поранивший ей щёку. Следующий удар сбил её с ног и поставил на колени.

– Даже самые простые заклинания в твоём исполнении становятся смертоносными!

Королева-ведьма хотела подняться, но у неё это не вышло. Тело не слушало её приказы. В этот же миг тёмная пелена спала с её глаз, и она увидела Аделаиду в опасной близости от себя.

– Бой окончен, – самоуверенно заявила она, – Вы находитесь в моей тени, и потому не сможете и пальцем шевельнуть, пока я того не разрешу.

Королева-ведьма широко улыбнулась и заговорила.

– Мне не нужно твоё разрешение.

Раздался гром, небо заволокло тучами, погода переродилась в своём гневе. Старуха оперлась на возникший из-под земли пень и встала на ноги.

– Как? Это невозможно! Мои тени никто не в силах разорвать!

– Твои?

Королева-ведьма расставила руки в стороны, и тень, что сдерживала её, словно змея переползла на плечи Аделаиды и, надавив, заставила пасть ниц.

– Мне надоело это представление. Хватит твоих жалких попыток.

Засверкали многочисленные молнии, земля начала ходить ходуном. Поднялся сильный ветер и с материнской заботой поднял Королеву-ведьму в воздух. Словно снизошедшая богиня она заговорила с Аделаидой.

– Теперь же представлюсь я. Моё имя – Мексция Век, и милостью Идей я правила Рупидом задолго до рождения твоих праотцов. Я – та, кто открыла магию и обучила первых ведьм. Надеюсь, только из уважения ко мне сегодня ты сражалась не в полную силу, иначе, если это были все твои таланты, то с моим уходом колдовство лишь деградировало и угасало. Меня не впечатлили твои способности, а то, чем ты гордишься, твоя магия теней, не принадлежит тебе и никогда не принадлежала. Это мой дар. Не ты пользуешься Тенью, а я позволяю тебе пользоваться ей.

Чёрные руки, нависшие над Аделаидой, исчезли, и она смогла встать.

– Иного исхода сражения я и не ожидала, госпожа. Я поздравляю вас с возвращением.

Королева-ведьма успокоилась и подобрела. Спустившись на землю и успокоив погоду, она учтиво поклонилась и по-деловому пожала руку своей сопернице.

– Все формальности соблюдены и акценты расставлены. Теперь можно перейти к переговорам. Я же здесь и сейчас не просто так, верно?

– Да. Перед тем, как вы вернётесь к своим делам, я бы хотела попросить об одолжении.

– Непростом, я полагаю?

– О да. Иначе бы вас тут не было. Если кто-то и сможет с этим справиться, то это Королева-ведьма.