Читать книгу Потомок благородных кровей - Никита Гладков - Страница 5

30 октября 1777 года, около 16:00 часов, граф Строганов отправился на остров Сите. Этот остров расположен на реке Сена в самом центре Парижа. Здесь, возле конной статуи короля Франции Генриха IV, Александр Сергеевич должен был встретиться с графом Светловым.

Явившись к месту встречи, граф Строганов вспомнил, как в свое время царь Петр I благоволил его семье. «Вот бы и нашему императору установили в столице конную статую», – подумал он. В этот момент к нему подошел незнакомец, на вид лет сорока с небольшим.

– Осмелюсь предположить, что вы граф Строганов?

Обернувшись, Александр Сергеевич ответил:

– Верно… А вы…

– Михаил Григорьевич Светлов.

– Вы хотели сказать, граф Светлов?

– Граф, князь, император… какое это сейчас имеет значение! – с грустной улыбкой проговорил мужчина.

– Рад нашей встрече.

– Итак, о чем вы хотели поговорить?

– Даже не знаю, с чего и начать… Буквально неделю назад я возвращался со своей семьей домой. По пути нам дорогу преградила лежащая молодая женщина, рядом с которой была корзинка. А в ней – ребенок. Я попытался ей помочь, но она попросила меня лишь об одном, чтобы я спас ее младенца. После этого она умерла. Привезя корзинку с ребенком домой, я обнаружил в ней письмо. Оно было запечатано. Я прочитал его. Там написано, что именно вы – отец этого ребенка.

– Не может быть. Где письмо?

– Оно при мне.

– Будьте так добры.

Прочитав письмо, граф Светлов поменялся в лице. Оно стало куда менее приветливым.

– А та женщина… она сказала свое имя?

– Не успела.

– Даже не знаю, что и думать…

– Послушайте, все эти дни мои служанки с утра до ночи ухаживают за вашим сыном. Я выполняю последнюю просьбу умершей. И теперь, я считаю, наступил момент, когда ребенок должен воссоединиться со своим родным отцом.

– А с чего вы взяли, что этот ребенок – действительно мой?

– Ну как же? Ведь в письме покойная указала ваше имя.

– И что с того? Разве это доказывает то, что я – отец этого ребенка?

– Я так понимаю, вы отрекаетесь от мальчика. Неужели вам его совсем не жалко?

– Почему мне должно быть жалко чужого ребенка?

– А если это ваш ребенок? Неужели у вас не было женщин, с которыми вы делили ложе?

– Я не собираюсь делиться с вами подробностями своей личной жизни, граф!

– И все же. Вы считаете, что та несчастная, указывая ваше имя, солгала?

– Конечно.

– Но зачем? Почему она указала именно вас, а не кого-нибудь другого?

– Только одному Богу об этом известно.

– Неужели вы не хотите увидеть этого ребенка? Ведь, возможно, это ваш сын.

– Вы меня ставите в неловкое положение, Александр Сергеевич… Вы лучше посмотрите на эту конную статую Генриха IV. Прекрасный монумент! Он символизирует величие и славу Франции. Сила, власть, уверенность, свобода, спокойствие – это то, что представлял из себя Генрих IV. Воистину, в какой-то степени его можно сравнить с нашим Петром Великим… Сейчас Францией правит его потомок, Людовик XVI. И поверьте мне… Нынешнему монарху до величия своего предка очень далеко… Александр Сергеевич, вы давно в Париже?

– Достаточно, чтобы его обойти вдоль и поперек.

– Пойдемте, прогуляемся вдоль набережной Сены. Я хочу вам кое-что рассказать… Я родился в знаменитой семье. Мы были знатны и уважаемы в Санкт-Петербурге. На Васильевском острове у моего отца было имение, которое принадлежало ему вплоть до 1740 года.

– Я слышал об этой истории. Ее долго обсуждали наши аристократы. Государыня Анна Иоанновна конфисковала у вас имущество за то, что ваш отец Григорий Николаевич состоял в кружке Волынского, который намеревался свергнуть императрицу.

– Мой отец был великим человеком, граф! Он хотел изменить Россию! Он хотел для России светлого будущего.

– С каких пор убийство монарха влечет за собой светлое будущее?

– Вам этого не понять. Мой отец хотел искоренить в стране немцев, чтобы у власти были только свои… русские люди, а не иностранцы, которым наплевать на наш народ. Моя жизнь должна была сложиться иначе, не так, как сейчас. Я не должен был оказаться во Франции в юном возрасте… Александр Сергеевич, у вас есть дети?

– Да, сын.

– Позвольте узнать, сколько ему лет?

– Три года.

– Представьте картину: пятилетний мальчик, ничего толком не понимающий, несколько лет не видевший родную мать, прощается с отцом, покидает навсегда свой дом и страну. Только потом, повзрослев, я узнал, что же произошло на самом деле… Итак, я прибыл во Францию… в чужую для меня страну. Мне пришлось учить чужой язык, делать то… чего не должен был делать сын графа, отпрыск знатного семейства. Понимаете?

Граф Строганов промолчал.

– У меня есть сестра, Полина, которая в конце сороковых годов вышла замуж за французского аристократа. С первого взгляда он мне не понравился. Да и сестре, по правде говоря, тоже. Но она это сделала… Она вышла за него замуж, чтобы жить в достатке. Если бы наш отец не был арестован, ей не пришлось бы так поспешно и не по любви выходить замуж. У нее есть сын, мой племянник, которого я ни разу не видел. Да и сестру я не видел почти тридцать лет.

– Где же она живет?

– В Марселе. Согласитесь, очень далеко отсюда, учитывая местоположение Парижа на карте.

– Но вы с ней хотя бы переписываетесь?

– О, да. Одно письмо раз в год… Я лишился всего: дом, богатство, положение, семья… Я здесь никто. Мое имя здесь ничего не значит.

В этот момент оба графа подошли, пожалуй, к самому известному в стране католическому храму. В предзакатных лучах солнца Нотр-Да́м-де-Пари́ предстал во всей своей зловещей красоте, украшая изысканной архитектурой центр города.

– До чего же он красив… Нотр-Да́м-де-Пари́. Иной раз смотрю на него – и мне не верится, что человек способен создать такую красоту. Александр Сергеевич, а вы знали, что на его месте, еще бог знает когда, находился языческий храм, посвященный Юпитеру и построенный по велению Цезаря?

– К моему сожалению, нет.

– Этот собор построен в готическом стиле. До чего же он мне нравится! Сколько ни смотрю, а все никак на него не налюбуюсь.