Читать книгу Черника в масле - Никита Максимов - Страница 24

***

Клаус Майер не испытывал такого с Афганистана, когда первый раз угодил под обстрел. Встряска. Грохот. Треск. Крики. Свист воздуха.

«Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится; говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»…

Прямо над его головой распахнулась панель, из неё вывалились ярко-оранжевые респираторы кислородных масок со смешным пластиковым мешком и резинкой для головы.

…«Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его»…

Клаус, не раздумывая, прижал к лицу маску, натянул резинку на голову, посмотрел на рисунок на мешке, что делать дальше – ага, нужно дёрнуть за шнурок, чтобы открыть клапан. Руки неприятно тряслись. Пытаясь унять дрожь, дёрнул за шнур. Осмотрелся по сторонам.

…«Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень»…

Салон наполнился дымкой. Это мощная встряска выбила из крохотных, обычно недоступных щелей мельчайшую пыль, плюс резкое падение давления привело к конденсации водяных паров в воздухе. В этом тумане пассажиры, которых мог видеть Клаус, неуклюже пытались надеть на себя кислородные маски, размахивали руками, плакали, кричали. Кто-то второпях слишком сильно потянул свою маску и с корнем вырвал прозрачный кислородный шланг.

…«Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым»…

Впереди в салоне сломались замки в нескольких багажных полках. Дверцы болтались и хлопали. Часть сумок и вещей вывалились, попадали на головы пассажирам. Соседа Клауса не было на месте. Самолёт ощутимо кренился на левое крыло и, наклонившись носом вниз, терял высоту.

…«Ибо ты сказал: „Господь – упование мое“. Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона»…

Через проход от него черноволосая женщина правой рукой обнимала девочку лет пятнадцати с желтовато-восковым лицом, прижимала к её лицу оранжевый раструб респиратора. Девочка была без сознания. Левой рукой брюнетка зажимала себе щёку и ухо. Сквозь пальцы сочилась кровь. Из внутренней обшивки над её головой внутрь салона торчали куски пластика, металла, какие-то обрывка и провода. Пузыри желтоватой пены выползали через дыры и застывали, принимаю форму причудливых наростов. Кислородная маска болталась перед лицом женщины, но она даже не обращала на неё внимания. Клаус потянулся было отстегнуть свои ремни и помочь, но тут из задней части самолёта по проходу подбежал молодой парень в форме стюарда. На нём была переносная кислородная маска с защитным стеклом во всё лицо, как у пожарного. Ловким движением он закрепил респиратор на лице девочки и тут же переключился на черноволосую женщину. Она смотрела на него расширенными глазами, не понимая, что он знаками просит её убрать руку, чтобы можно было накинуть ей на голову эластичный ремень от маски. Наконец стюард просто взял её за запястье, отнял ладонь от головы и просунул под неё ремешок. Потом обернулся к Клаусу. Тот махнул ему рукой – я в порядке, парень кивнул и метнулся к следующему ряду.

…«За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое»…

В дверном проёме, ведущем в отсек первого класса, появилась стюардесса в такой же маске, что и у парня. Замахала ему рукой, тот вскинул голову и побежал к ней. Вдвоём они скрылись за шторкой. Буквально две секунды спустя из хвостовой части самолёта появилась ещё одна стюардесса. Она шла вперёд, хватаясь за спинки кресел и даже сквозь шум, крики и защитную маску было слышно, что девушка рыдает в голос. Когда она почти поравнялась с Майером, из первого класса снова выскочила первая стюардесса. Лицо под маской было не разглядеть, но Клаус узнал пепельно-русую косу. Быстро, качаясь на ходу и задевая сидения, она подбежала к рыдающей коллеге и цепко схватила за плечи. Начала выспрашивать, пытаясь развернуть так, чтобы девушка подняла голову, но та вместо этого совсем обмякла у неё в руках, повторяя одно и то же слово. Кажется, имя – «Мэнди».

…«Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое».

Стюардесса с пепельно-русой косой схватила рыдающую коллегу за запястье и потащила в хвост самолёта, прочь из салона. Пастор Майер коротким движением осенил себя крестным знамением.

«Господь, пастырь мой, не оставь нас»…

Самолёт отчаянно вибрировал, кренился на левый борт и падал, падал…