Читать книгу На Восток - Никита Никисс - Страница 8

Один день пролетел незаметно, я вновь собрал свой чемодан, попрощался с родными, и ночью этого же дня мы с Алёной уже сидели в аэропорту, ждали нашего вылета в Санкт-Петербург. Голова была квадратная, я еще не отошел от двенадцатичасового перелета через Атлантику и Европу, и сейчас снова в небо, но, Слава Богу, только на два часа.

Мы подошли к стойке регистрации.

– Кажется, я паспорт забыла… – с ужасом в глазах прошептала Алёна

– Так, спокойно, ты ничего не забыла, – уверенным голосом, который почти восстановился, сказал я. – Ты же все вещи собирала, ты не могла его забыть.

Алёнушка судорожно копалась в своей сумочке и где-то, на самом дне, нашла паспорт. Недаром женские сумочки называют «черными дырами», всё, что туда попадает, исчезает. Наши приключения только начинались или, правильнее сказать, продолжались.

Пока мы летели, она хвасталась, что рассказала родителям про колечко, и что они очень обрадовались, мол, у нас, наконец-то, всё определено. Я тоже был этому рад, но, размышляя сам в себе, думал о том, что мы, порой, уделяем большее внимание символам, а не их значению, обёртке, а не содержанию, это иногда мешает оценивать реальную картину событий, но без этих символов и фантиков, тоже никуда. Нельзя от них отказываться, главное, не подменять ими внутреннее содержание.

Петербург встретил нас серыми тучами и прохладным дождем. Первым делом нужно было найти жилье. Мы отправились на Невский проспект, купили газеты, сели в каком-то кафе и начали кружками обводить интересные нам объявления о сдаче квартиры и комнаты. Сил уже не было, хотелось скорее что-нибудь найти и отдохнуть. К обеду выглянуло солнышко, и мы решили выбрать варианты в шаговой доступности от центра. На Вознесенском проспекте, в доме пятьдесят пять, нас ждала комната в коммунальной квартире, на четвертом этаже, в доме тысяча девятьсот шестого года постройки. Высокие потолки, обшарпанные стены, мутные окна, выходящие в «тот самый» питерский дворик, словом, куда не глянешь, везде ощущалось богатое прошлое. Недолго думая, мы ударили по рукам и заселились в комнату. Из мебели в ней был стол, стул и небольшой шкаф, который, кажется, стоял тут с момента постройки дома, а спать не на чем.

– Ну что, поехали за диваном? – спросил я Алёну

– Поехали!

Он был куплен, доставлен, еле-еле втиснут в дверной проём и водружен в центр комнаты. Долгожданный момент настал. Наконец-то можно было немного выдохнуть, перевести дыхание, отдохнуть. Мы, словно укутавшись в диван, став с ним одним целым, уснули, как младенцы.

Утром следующего дня мы поехали подавать документы на поступление. Она – в свой вуз, я – в свой. Год назад, еще живя в Америке, я уговорил её попробовать себя в роли актрисы, она ходила на какие-то курсы, а сейчас решила поступать на театральное. Я же хотел углубить свое творческое образование и поступить на режиссера. Была середине лета, и в большинстве театральных вузов вступительные испытания уже закончились, а в Петербургских еще нет, поэтому, совместив приятное с полезным, мы оказались здесь, в культурной столице.

Алёнушка всегда хотела жить в этом городе, любоваться его красотой, вдохновляться историей. Я никак не мог привыкнуть, после Нью-Йоркских гонок на выживание, к этому размеренному, почти сонному Питерскому ритму жизни. Мой мозг еще не до конца перестроился на родную речь, я не понимал стоимости денег, еще продолжал в мыслях складывать предложения на английском языке, получалось очень нескладно. Было настоящим мучением оказаться один на один с продавцом, в каком-нибудь маленьком магазине.

– Могу я иметь две шоколадки и… То есть, можно мне две шоколадки и бутылку воды, пожалуйста?

Но нет ничего прекраснее, чем быть влюбленным и любимым, летом, в Петербурге. В свободное время мы с Ангелочком гуляли, катались на лодке по каналам, смотрели разные выставки и просто наслаждались друг другом, наслаждались этим прекрасным городом.

Всё шло хорошо, мы оба дошли до третьего тура. Однако, дальше начались вопросы. При подаче документов я скрыл тот факт, что уже имею одно высшее образование, чтобы была возможность поступить на бюджет. Узнав об этом, приемная комиссия на одном из испытаний вежливо попросила меня поискать другое место обучения. С Алёной случилась такая же история.

Мы сидела на набережной и думали: «Что же делать дальше?»

– Чижик-Пыжик, где ты был? – напевал я, бросая монетку в основание памятника Чижику-Пыжику. Говорили, если монетка там останется, то желание сбудется. В воде блестели сотни монет. Постамент, на котором стоял Чижик, был совсем небольшой, и попасть на него представлялось не простой задачей. Не с первого раза, но мои пару монет остались лежать у ног Пыжика, значит, подумал я, желание сбудется.

– Поехали в Москву? – предложил я Алёне.

Немного подумав, она ответила:

– Поехали!

Вечером следующего дня, катастрофически опаздывая, мы неслись на Московский вокзал. В комнате, помимо уже имеющейся мебели, остался наш диван и записка: «Спасибо огромное за жилище! Диван вам в подарок, нас ждет Москва! Никита и Алёна».

Мы едва успели забросить вещи в вагон, как наш поезд тронулся. Стальное полотно, натянутое между Санкт-Петербургом и Москвой, быстро наматывалось на колеса, издавая ритмичное «тутух-тутух, тутух-тутух». Настроение было легкое, как ветер в голове, я смотрел на Алёнку, она улыбалась, и от этого хотелось жить еще больше, еще сильнее. Казалось, что нет ничего невозможного, что так будет всегда – она, я, счастье, приключения, радость и любовь. В конце концов, мы все рождены, чтоб быть счастливыми.