Читать книгу Культ личности – обман века - Никита Одинцов - Страница 9

«Тов. Эйхе был арестован 29 апреля 1938 года по клеветническим материалам без санкции прокурора СССР, которая была получена лишь через 15 месяцев после ареста.

Следствие по делу Эйхе проводилось в обстановке грубейших извращений советской законности, произвола и фальсификации.

Эйхе под пытками понуждали подписывать заранее составленные следователями протоколы допросов, в которых возводились обвинения в антисоветской деятельности против него самого и ряда видных партийных и советских работников.

1 октября 1939 года Эйхе обратился с заявлением на имя Сталина, в котором категорически отрицал свою виновность и просил разобраться с его делом. В заявлении он писал:

«Нет более горькой муки, как сидеть в тюрьме при строе, за который всегда боролся».

«2 февраля 1940 года Эйхе был предан суду. В суде Эйхе виновным себя не признал и заявил следующее: «Во всех якобы моих показаниях нет ни одной названной мною буквы, за исключением подписей внизу протоколов, которые подписаны вынужденно. Показания даны под давлением следователя, который с самого начала моего ареста начал меня избивать. После этого я и начал писать всякую чушь… Главное для меня – это сказать суду, партии и Сталину о том, что я не виновен. Никогда участником заговора не был. Я умру так же с верой в правильность политики партии, как верил в нее на протяжении всей своей работы.»

4 февраля Эйхе был расстрелян. (Шум возмущения в зале.) В настоящее время бесспорно установлено, что дело Эйхе было сфальсифицировано, и он посмертно реабилитирован.»

«В 1937 году тройкой под руководством Эйхе были репрессированы 34 872 человека по сфабрикованным делам «Белогвардейско-монархической организации РОВС», «Сибирского филиала Трудовой Крестьянской партии», «Церковно-монархической повстанческой организации» и другим.» (Эйхе, Роберт Индрикович – Википедия).

Так что Эйхе расстрелян вполне справедливо.

Доклад был сделан в последний день работы 20 съезда 25 февраля 1956 года и поверг делегатов в шок. Воспользовавшись замешательством, Булганин предложил прений по докладу не открывать и вопросов не задавать (поскольку на многие вопросы у Хрущева не было вразумительного ответа). Съезд принял два постановления – с одобрением положений доклада и о его рассылке партийным организациям без опубликования в открытой печати. Таким образом доклад, одобренный съездом становился истиной в последней инстанции. Опровергнуть доклад невозможно, поскольку он не опубликован. Простоватый с виду Хрущев оказался хитрым интриганом.

(О культе личности и его последствиях – Википедия)

Делегаты съезда могли засыпать Хрущева неудобными вопросами и уличить его во лжи. В ходе обсуждения могла появиться идея отдать Хрущева по суд. Поэтому оно и не проводилось.