Читать книгу Я – смерть. Хроника неизбежного - Никита Платонов - Страница 5

Старуха с косой, ангел смерти, пляшущий скелет, мрачный жнец, психопомп, Танатос, Хель, Анубис, Плутон и так далее – сколько же образов и имен придумал человеческий ум для изображения смерти.

Чем примитивнее общество, тем выше желание персонализировать смерть. Проще поверить в то, что смерть – это некая хтоническая сущность, чем смириться с тем, что смерть – это неизбежное явление, нависающее над головами всех живых организмов.

И наоборот, в более развитом обществе изображение смерти как некой сверхъестественной сущности считается нелепым. Научный подход – вот решение всех вопросов. Смерть – это всего лишь остановка жизнедеятельности, полное прекращение биологических и химических процессов организма.

Наверное, это и правильно. Зачем все усложнять? Зачем постоянно думать и размышлять? Есть общепринятое явление. И это факт. Все смертны. Все когда – нибудь умрут.

И атеисты, и адепты Санта Муэрты, и каждый живой человек рано или поздно встретят свою смерть.

Бесконечные размышления по каждому поводу просто мешают сосредоточиться на значимых событиях происходящей действительности. Человек просто не может понять одну простую истину – если его размышление было верным, то он получит положительный результат, если он попал в тупик, значит его размышление было ложным. Попадая в тупики и получая положительные результаты постоянно на притяжении всей своей жизни, человек начинает путаться и создавать целую вереницу нелепых, а зачастую и просто опасных, противоречий.

Возьмем, например, вот эту эпоху. Франция, вторая половина XVI века.

Несмотря на междоусобные распри, реформы распространяются во все слои общества. Завершается период Возрождения, происходит научная революция, формируются законы капитализма.

В стране сформирован абсолютизм – государством правит король и его приближенные. Прогрессивная часть социума пока еще не имеет причин выказывать революционные недовольства.

Летом 1572 года, после длительных переговоров, в Париже был заключен династический брак между Генрихом Наваррским и Марией Валуа.

Свадьба состоялась 18 августа. В столицу съехались многие знаменитые гости. Торжество проходило с размахом. Улицы были убраны в праздничные одеяния. Народ толпился в ожидании лицезреть монарших особ. Все выглядело замечательно и прекрасно.

И трудно было бы поверить в то, что произошло дальше, если бы это не произошло на самом деле.

Тогда общество верило в одного бога, исповедовало одну религию. И возможно, что все сложилось бы идеально, если бы не одно но. Гости со стороны невесты были католиками, а гости со стороны жениха – протестантами.

Через шесть дней после свадьбы, в ночь на 24 августа 1572 года из-за непримиримой вражды в Париже началась резня. Католики убивали протестантов.

Крики и ужас охватили столицу. Десятки тысяч мужчин и женщин по всей Франции были убиты в ту ночь.

В последствие это событие назовут Варфоломеевская ночь.

Это не было самое массовое убийство, это не была самая кровавая бойня, и это не было самое массовое умерщвление людей за короткий промежуток времени, но сам факт того, что люди, считающие себя носителями высоких идеалов, одержимые идеей собственной правоты, приняли для себя такое решение, заставляет задуматься.

Смерть не приносит удовлетворения, смерть не искупляет грехи, смерть просто ставит точку в истории жизни.

Неуемная человеческая натура всю свою жизнь строит иллюзии, ложные идеалы, недосягаемые мечты. Человек не умеет жить, а когда приходит пора умирать – начинает скорбеть по потерянным возможностям, сожалеть о несбыточном.

Не каждому дается выбор, но выбор есть у каждого – это парадокс смерти, который понятен не всем.

Бывает такое, что за ширмой прожитых лет кроется пустота, а бывает и так, что и нескольких мгновений достаточно для того, чтобы заполнить свое безликое существование смыслом.

Таков этот мир, такова эта жизнь. Для одних мир – это жизнь, для других жизнь – это война.