Читать книгу Колыбель - Никита Шамин - Страница 3

Шаттл стремительно пролетал над мягко пульсирующей океанской гладью – границей другого мира, который солнце купало в размеренном потоке своего сияния, придавая стройным силуэтам небоскрёбов на берегу притягательной духовности и загадочности.

Сквозь собственное отражение в окне он рассматривал масштабный и кипящий работой порт для воздушных судов. Тысячи кораблей, шаттлов и челноков, огромные воздушные баржи, гружённые товарами, техникой и ископаемым сырьем, медлительно ползли каждый в своих очередях, слетевшись на Хари́м со всех уголков Королевства Та́рред. Попасть на материк было непросто, но и покинуть его в здешней суровой атмосфере корпоративных тайн и государственных секретов – задача тоже весьма далёкая от тривиальной. Всё это он испытал на собственном опыте, когда вёл здесь семейное дело, занимаясь разработкой гелиевых шахт в Ве́рцере. Дела компании шли хорошо, чему очень поспособствовали влиятельные родственники, блестящее профильное образование и немалый стартовый капитал. Но даже всё это не возымело значения, когда в какой-то момент именно успех в деле выжил его с материка.

Спустя полчаса ожидания подошла очередь его шаттла. Проверка сканерами заняла всего несколько минут, затем начали проверять документы пассажиров. На печать дворянского рода в его документах офицеры пропускного пункта не отреагировали. Здесь таких проходит полно, и даже к напыщенным скандалистам, знаменитостям и капризным интеллигентам офицеры относились так же безразлично, как к пыли под подошвами своих ботинок. Однако полуторагодичная отметка об отлёте с материка была зрелищем настолько редким, что даже самых матёрых из них не могла оставить равнодушными. Позволить себе такое могли единицы, а он вовсе не выглядел как некто из их числа. Но в итоге проверке документов просто уделили немного больше времени, чем положено.

Вежливым тоном роботизированный женский голос сообщил о том, что шаттл может войти в город. Ворота шлюза открылись, и в узкое пространство ворвался яркий солнечный свет. Шаттл резко сорвался с места и, набрав высоту, вошёл в транспортный поток меж сияющих голографическими транспарантами небоскрёбов города Э́хо. За считаные минуты поток прошёл Нижнее портово-промышленное кольцо, следом Среднее – жилое. Вскоре шаттл вошёл в элитный район города, сконцентрировавший в себе колоссальный капитал мировых бизнес-гигантов, – Верхнее кольцо. Насмотревшись на бьющую по глазам роскошь Верхнего кольца, он затемнил обзорное окно, потирая внезапно занывший шрам на скуле, и отвернулся.

Шаттл облетел башню штаб-квартиры Консилиума – Гайшэ́ – и приземлился на посадочной платформе с тыльной стороны. Он спустился с трапа на платформу, рукой прикрывая глаза от слепящего солнца. Навстречу к нему шли три размытых силуэта, в которых он вскоре узнал помощника Визора и двух облачённых в расписные накидки на белую броню стражниц Шиль. Группа остановилась, помощник Визора приятным умеренно громким голосом поприветствовал его:

– Добро пожаловать на Гайшэ, маро́1 А́ксель Гаа́л Тэсмо́н.

Он поклонился, вслед за ним поклонились и стражницы.

– Позвольте выразить вам мои искренние соболезнования, – добавил он.

– Спасибо, Шира́ль.

– Визор велел сопроводить вас в его кабинет сразу по прибытии.

– А процессия?

– Визор распорядился, чтобы её не начинали без вас.

Аксель вздохнул и после сказал:

– Тогда веди. Не хватало ещё, чтобы все ждали только меня.

Шираль указал рукой в направлении лифта. Аксель пошёл первым.

– Моя мать уже здесь?

– Ещё нет, – сказал Шираль подстраивая шаг. – Но мы ожидаем сообщения из порта с минуты на минуту. Как вы добрались?

– В целости, как видишь, – с ноткой раздражения в голосе произнёс Аксель, заходя в лифт.

– Понимаю ваше недовольство, но Визор настоятельно рекомендовал вам лететь на Харим только в сопровождении охраны.

– Зачем? Я здесь никто. Кроме того, не люблю, когда со мной нянчатся.

Шираль выбрал необходимый этаж на голографической панели лифта, и кабина плавно устремилась наверх.

– Ввиду последних событий осторожность не может быть излишней.

Аксель обернулся и оценивающе осмотрел обеих стражниц у себя за спиной.

– Ну, здесь я, похоже, в безопасности.

Шираль улыбнулся.

На одном из верхних этажей башни Шираль поспешил обогнать Акселя, чтобы войти в кабинет первым и сообщить Визору о его прибытии. Оставшись со стражницами в коридоре, Аксель слышал, как Шираль озвучил Визору его полное имя и отошёл чуть в сторону от дверей, давая возможность пройти внутрь.

В противоположной стороне громадного помещения его ожидал статный силуэт, размытый светом из панорамного окна.

– Оставьте нас, – громогласным эхом донёсся до них голос Визора.

Шираль поклонился и поспешил покинуть кабинет, закрыв за собой двери. Визор стал молча приближаться к Акселю неспешными тяжёлыми шагами, тот терпеливо ждал его на своём месте. С каждым шагом черты Визора становились всё отчётливее, всё более пронизывающим и тяготящим становился его строгий взгляд, который в то же самое время казался Акселю каким-то просветлённым. Визор – это человек, который лучше всех остальных знал, как устроен этот мир. Его мир.

Визор остановился напротив Акселя и, глядя ему в глаза, произнёс:

– Как всегда, не признаёшь авторитетов.

Аксель промолчал. Визор подошёл ближе и положил ладони ему на плечи.

– С возвращением, – сказал он. – Рад, что ты здесь.

– Благодарю, дядя Габриэль, – ответил тот.

– Присядем, – предложил Габриэль, рукой указав на большой полукруглый стол в другом конце кабинета.

Он сел в своё кресло, Аксель – напротив. Из-за формы и ширины стола Акселю казалось, будто друг от друга их отделяла целая река.

– Это было убийство, не так ли? – с ходу спросил Аксель.

Габриэль молча бросил многозначительный взгляд на племянника, будто не желая тратить даже толику сил на ответ.

– Ну же, дядя, вы не можете не знать, – настаивал тот.

– Я не знаю до тех пор, пока у меня не будет достаточно информации, чтобы сказать наверняка, – не поведя глазом, ответил Габриэль, откинувшись в кресле. Он сложил руки перед собой, а его взгляд устремился куда-то за грань материального пространства. – Мне не меньше твоего хочется знать настоящую причину, но пока у меня больше вопросов, чем улик на руках.

Габриэль выдержал задумчивую паузу, затем повернулся к Акселю и с досадой произнёс:

– Без сомнения, кто-то мог желать ему смерти. В годы войны пришлось преступить интересы многих людей, чтобы прекратить конфликт, разгоревшийся на пустом месте.

– Ироничная метафора.

– Прости?

– На этом «пустом месте» раньше был матэйский город.

– И всё же в этом не было вины Харима. Однако при этом что Монархия, что Союз Матэ́и именно нас хотели разодрать в клочья.

Габриэль вздохнул и задумчиво поправил запонку на своём рукаве.

– Трагедия того города была лишь предлогом, чтобы развязать войну за наши ресурсы. Единственным правильным решением было любой ценой добиться независимости Харима, над чем твой отец блестяще поработал.

– С этим я не спорю. Думаю, мне просто страшно, что теперь всё может стать хуже.

– Знаешь, в твоих силах не допустить этого.

От этих слов Аксель помрачнел и напрягся, но, к его счастью, от продолжения непростого разговора спас звонок коммуникатора на столе Габриэля. Тот принял входящий вызов, и посередине стола открылся голографический интерфейс.

– Визор, – произнесла голограмма Шираля, словно приведение зависшая над столом. – Шаттл маро Маатэ́ль прибудет на Гайшэ в течение пяти минут.

– Веди маро Маатэль сразу в церемониальный зал. Мы будем там.

– Да, Визор.

Габриэль отключил коммуникатор и встал из-за стола, поправив свои одежды.

– Не говори с матерью про убийство. Ни к чему её ещё больше расстраивать.

Габриэль и Аксель постарались войти в зал как можно незаметнее, чтобы не потревожить воцарившуюся тишину. Появление Визора не было объявлено слугами, но собравшиеся друзья, коллеги и хорошие знакомые, пожелавшие почтить память градоначальника, словно ощущали могучую энергию его присутствия и, оборачиваясь ко входу, кланялись. Безучастными остались лишь четыре послушницы да́йдзо из местного монастыря, которые читали мелодичную, похожую на песню молитву. Одетые в белое, они, подобно облакам, кружили у алтаря в чистом благоговейном сиянии полуденного солнца.

Тело Томэ́ля Гаал Э́гона было приподнято на сцену у края башни, прямо над пропастью между городом и небом. Аксель взглянул на покойного отца и застыл в бесполезном отрицании, беспомощном и мучительно долгом.

Шираль подошёл к Габриэлю и что-то сказал ему. Тот прервал общение с родственниками и повернулся ко входу. В сопровождении охраны в зал вошла Маатэль. Её лицо было традиционно скрыто за красной фатой, плавно становящейся частью такого же золотисто-красного узорчатого платья. Медленно и отсутствующе, струясь, будто призрак, она плыла по комнате, собирая вежливые соболезнования, на которые не обращала внимания. Увидев мать, Аксель пошёл к ней навстречу. Маатэль ускорила шаг и в сантиметрах от Акселя подалась вперёд, словно падая в объятия сына.

– Здравствуй, дорогой мой, – еле слышно произнесла она своим бархатным голосом.

– Прости, что вернулся при таких обстоятельствах.

Он смотрел на скрытое под полупрозрачной вуалью безупречное молодое лицо, не изменившееся и не обветшавшее с самого его детства. Лишь отёкшие, заплаканные глаза создавали дисгармонию с сохранившимся в памяти Акселя образом матери.

– Маатэль, – обратился к ней Габриэль, – прими мои соболезнования.

– Благодарю, Визор, – тихо произнесла она, склонив голову.

– Визор, поступило сообщение от помощника короля Версе́та, – сообщил стоявший рядом с Габриэлем Шираль. – К сожалению, король не сможет посетить церемонию. Король Версет Та́о Грэ́кор и вся королевская семья приносят свои искренние соболезнования родным и близким маро Томэля Гаал, в особенности его супруге и сыновьям.

Маатэль едва заметно трепыхнулась, услышав про сыновей.

– Что ж, – вздохнул Габриэль, – тогда начинаем без него.

Волнение и звуки в зале вновь затихли и более не мешали чарующей молитве дайдзо разливаться в пространстве помещения. На Хариме к смерти относились по-особенному. Кто бы ни умер, пышных церемоний не устраивали, не оставляли ни памятников, ни надгробий, ни могил, даже долго скорбеть по усопшему считалось невежливым. Здесь верили, что каждый живущий до своего ухода должен увековечить себя в делах, и, как нигде, верили в то, что смерть не конец, потому сквозь боль от потери старались уважать это.

Наступила завершающая часть. Дайдзо встали по обе стороны алтаря, взяли по горстке белого порошка из блестящих стеклянных чаш и развеяли его над телом. Медленно опускаясь, частички порошка заискрили и через мгновение вспыхнули прямо в воздухе, затем упав каплям огненного дождя на золотисто-белую мантию градоначальника, на его лицо, волосы и ладони. Тело мгновенно охватило яркое синее пламя. Послушницы склонились над пламенем с распростёртыми руками, словно обнимая источаемый им жар. Все вместе они тихо нашёптывали покойному свою последнюю молитву:

– Хи́тса гаа́тэ ту хаа́лас дэт эль га́ра ту2. Хитса гаатэ флем ю́зу ту эль3.

После этого все четыре повернулись к собравшимся, загородив собой вид на алтарь, и необычайно громко произнесли в полный зал:

– Хитса гаатэ и́мма сэ фи́рэ, ми ту́ра ки́ра имма сэ дре́я4.

– Хитса5, – хором откликнулись присутствующие.

Дайдзо расступились. На алтаре к тому моменту осталась лишь горстка серого пепла. Участники церемонии молча слушали ровный свист ветра, пока тот развеивал остатки праха по воздуху.

Через полчаса после церемонии близкие Томэля собрались в отдельной комнате, ожидая распределения наследства. Всё то время, пока они ждали прихода юриста, Аксель сидел рядом с Маатэль, присматриваясь к присутствующим, но не увидел среди них ни одного знакомого лица. Габриэль сидел в стороне, так же терпеливо ожидая начала распределения. Ради сегодняшней церемонии он отложил все свои дела на вторую половину дня и хорошо притворялся, будто не спешит поскорее приступить к ним.

В комнате появился высокий худощавый мужчина с очень широкой шеей, которую воротник костюма скручивал, словно удавка. Войдя, он открыл перед собой голографический интерфейс и затем почти неестественным басом представился:

– Приветствую всех собравшихся, моё имя – Тиа́н Ага́ви, я юрист маро Томэля Гаал. Прежде всего позвольте принести свои соболезнования всем родственникам усопшего. Я не имел чести знать маро Томэля так же хорошо, как его семья, но на протяжении многих лет совместной работы маро Томэль всегда проявлял себя как достойный, мудрый человек редкой доброты и понимания. Хитса гаатэ имма сэ фирэ, ми тура кира имма сэ дрея.

– Хитса, – вяло откликнулись собравшиеся в комнате.

– Маро Томэль предпочёл, чтобы завещание не зачитывалось вслух, поэтому распределение наследства произойдёт путём рассылки документов в ваши личные системные профили.

Он ввёл в интерфейс команду и нажал на кнопку. Сигнал о поступлении новых данных раздался лишь у нескольких человек. Среди всех остальных быстро стало нарастать негодование.

– Документы отправлены. Пожалуйста, ознакомьтесь с ними, и, если у вас останутся какие-либо вопросы касательно…

– Что за ерунда? – закричал кто-то с задних рядов поперёк слов юриста. – Что насчёт остальных членов семьи?

– Кому завещают шахты в Верцере и рудники в А́ша? – подключился ещё один.

– Прошу, успокойтесь!

– Это какая-то чушь! Мы требуем зачитать завещание!

– Я призываю вас проявить уважение к последней воле усопшего… – попытался он усмирить негодующих родственников.

– Читай завещание!

– Да заткнитесь вы все! – пронзительно закричал Аксель, вскочив со стула перед смутьянами.

Ошарашенная родня замолчала на мгновение, но затем с новой силой накинулась уже на него.

– Молодой человек, умерь тон! – возмутился статный пожилой мужчина. – Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?

– В том то и дело, я понятия не имею, кто вы все такие и с какой стати сюда заявились! Будь вы членами нашей семьи, отнеслись бы к воле отца с уважением и приняли её с достоинством!

– Ну конечно, – вклинилась какая-то молодая особа, – кому, как не наследнику целого состояния, говорить о достоинстве.

– Оно твоё, если сможешь вернуть мне отца!

После этих слов многие смутьяны потупили взгляды, но у той дамы всё ещё хватило наглости поябедничать:

– Маро Габриэль, повлияйте на племянника. Он не имеет права так себя вести!

Габриэль, безучастно сидевший в углу комнаты, посмотрел на рассвирепевшего Акселя. Потом он повернулся к дюжине «стервятников», слетевшихся на похороны его брата.

– Вон отсюда, – угрожающе-спокойным тоном сказал он. – Убирайтесь, пока я не приказал страже вышвырнуть вас. Дважды повторять не стану.

Продолжать дискуссию более никто из собравшихся не осмелился, все они встали со своих мест и молча покинули комнату в спешке. Аксель снова сел рядом с матерью, которая всё это время тихо плакала. Маатэль опустила голову Акселю на плечо, он поцеловал её в висок сквозь фату и крепко прижал к себе.

После церемонии Аксель ещё некоторое время пробыл с матерью в Гайшэ и обещал навестить, как только немного обустроится. По указанию Габриэля Шираль поселил его в отель в самом центре Верхнего кольца, то ли чтобы устроить тёплый приём, то ли чтобы было легче стеречь. Как бы то ни было, проводить вечер в отеле Аксель всё равно не собирался и отправился в ближайший ночной клуб.

Сканеры-идентификаторы на входе распознали его лицо, как только он покинул кабину челнока. Сразу у входа его уже ждали две пышногрудые близняшки хостес. Прижавшись к нему с обеих сторон, близняшки повели его мимо длинной очереди, осыпая комплиментами и развлекая кокетливыми разговорами. Добрые девушки прекрасно знали, кто он такой, знали и о смерти градоначальника, но не проронили ни слова по этому поводу, изо всех сил стараясь одурманить его отвлечённой болтовнёй. Внутри его обволокла волна ритмичной громкой музыки и атмосферы самоотверженного веселья, граничащего с умопомешательством; множество соблазнительных фигур в вызывающих нарядах мерцали вокруг него в оттенках психоделического светового шоу, доводя сознание до полнейшего онемения.

Близняшки вместе с Акселем плюхнулись на просторный диван и стали предлагать ему напитки. В этот момент кто-то обхватил шею Акселя рукой, из-за чего тот вздрогнул и обернулся. Лысеющий мужчина с густой рыжей бородой улыбнулся ему и сказал:

– Заказывай ха́йт, да побольше!

– Мак! – взвизгнули близняшки.

– Девочки, знаете, кого вы привели? Моего самого лучшего друга на всей, мать её, планете! Идите ко мне, мои умницы!

Они взобрались коленями на диван, чтобы дотянуться до лица Мака. Он по очереди отблагодарил их лёгким поцелуем в губы и затем сказал:

– Принесите-ка нам выпить!

Когда девушки ушли, Мак перемахнул через спинку и приземлился на упругий диван рядом с Акселем.

– Привет, дружище! – сказал он, расплывшись в такой задорной и жизнерадостной улыбке, которая казалась невозможной без стягивания кожи лица к затылку. – Сколько же лет я тебя не видел? – спросил Мак, громко расхохотавшись.

– Не так много, – ответил Аксель. – Но я чертовски рад тебя видеть!

– Взаимно! – сказал он и подвинулся ближе к Акселю. – Слушай, я знаю, сейчас это последняя вещь, которую ты хочешь услышать, но прими мои искренние соболезнования. Мне чертовски жаль твоего старика, он был отличным градоначальником, сделал из Эхо настоящий рай. Всему городу будет его не хватать.

– Спасибо, Мак.

– Ну вот мы и закончили с унылой официальной частью, – сказал он, похлопав Акселя по плечу. – Пора веселиться! С кислой миной ты отсюда не уйдёшь, это я тебе гарантирую!

Близняшки вернулись с двумя бутылками хайта и стали разливать выпивку по рюмкам.

– Ты что, купил этот клуб? – спросил Аксель.

– Пока нет. Но у меня большие планы на него!

Одна из близняшек подсела к Маку, протянув ему рюмку, которую Мак сразу прикончил, даже не поморщившись.

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил Аксель, прежде чем его отвлекла вторая подсевшая рядом девушка и предложила выпить вместе с ней.

Они выпили по рюмке, и затем девушка подалась вперёд, завлекающе вытянув губы. Аксель поцеловал её и снова ощутил крепость алкоголя во рту, будто выпил вторую рюмку подряд. Потом он поцеловал её ещё раз, на этот раз просто чтобы ощутить вкус и мягкость её губ.

– Да всё тем же, как видишь, – воскликнул Мак.

– Я думал, ты завязал с этим бизнесом.

– Ещё чего! Я же не идиот, отказываться от золотой жилы. Что бы ни происходило в мире, спрос на секс всегда только растёт! Кстати, кто из девчонок тебе больше нравится, Ки́нан или Ху́ла?

Аксель растерянно засмеялся, глядя на девушек.

– Да не потей, – расхохотался Мак. – Я сам их только в постели отличаю!

Аксель засмеялся, вторя задорному гоготанию Мака и его девушек. Он откинул голову на спинку, уже понемногу начиная пьянеть. Близняшка рядом с ним поднесла новую рюмку к его губам, он открыл рот, и струя напитка аккуратно направилась прямиком ему в горло.

– Эй, не засыпай, – окликнул его Мак. – Мы же только начали! Вон, выбери лучше, – сказал он, махнув рукой.

Аксель посмотрел перед собой, где за мгновение, пока он отвернулся, в шеренгу выстроились пять обворожительных красоток почти что в нижнем белье.

– Какую будешь?

– Ещё одну?! – удивился Аксель.

– К чему удивление, стареешь, что ли? С каких пор двух девушек тебе стало много? – громко расхохотавшись, сказал Мак.

Аксель окинул взглядом всех девушек, но из-за приглушённого света и опьянения, наступившего слишком быстро, не смог чётко рассмотреть ни одну из них.

– Тебе какая больше нравится? – спросил он свою близняшку.

Та с азартом рассмотрела всех и подозвала поближе невысокую брюнетку. Она нежно провела пальцами от шеи девушки до бёдер, потом сжала её ягодицу и, закусив губу, томно произнесла:

– Хочу эту.

– Берём.

Наутро Аксель проснулся от чудовищной головной боли. Он встал на постели в полный рост, чтобы перешагнуть через лежащие в обнимку обнажённые тела, оделся и прошёл на кухню, где большими глотками осушил пол-литровый стакан воды. Аксель открыл голографический интерфейс, чтобы всё-таки изучить документ завещания, как вчера велел юрист. Он запустил расшифровку документа и, пока тот обрабатывался, налил себе ещё один стакан. Аксель повернулся к уже открытому документу, отпивая воды, и тут же выплюнул всё набранное в рот содержимое. Стакан выпал из его рук и разбился о край стола.

– Вот чёрт! – ругнулся Аксель, попятившись от осколков стекла.

Он долго всматривался в документ, раз за разом перечитывая один и тот же абзац, который его мозг будто нарочно противился воспринимать. Он схватился за затылок, а потом прижал ладони к лицу.

– Аксе-е-ель, – раздался заспанный голос из соседней комнаты.

Аксель поспешил закрыть интерфейс, нервно стёр с губ остатки воды и вернулся в спальню, чтобы поскорее прогнать девушек из своего номера. Те будто по команде нагишом выскочили из постели, моментально собрали свою одежду и уже через минуту исчезли из номера. После их ухода он тщательно осмотрел каждую комнату. Окончательно убедившись в том, что он остался один, Аксель сел на кровать, снова открыл перед собой документ завещания и параллельно с этим позвонил своему помощнику, но тот не отвечал. Аксель оставил ему голосовое сообщение:

– Мила́т, я в Эхо, мне срочно нужна твоя помощь. Как получишь это сообщение, приезжай по моему адресу, я всё объясню. И сотри его из журнала, хорошо? Спасибо.

Аксель отправил запись помощнику и тут же удалил её из истории на своей стороне. Он вновь уставился на документ и на те несколько слов, которые при каждом новом прочтении вселяли одновременно страх и надежду: «Заказ на изготовление генетического дубликата».