Читать книгу Иной мир. Часть вторая - Никита Шарипов - Страница 11

Оттащив Бодрова от мёртвого многонога, мы усадили его на пол у стены. Булат снял рюкзак, а я помог избавиться от пулемёта. В районе рёбер, справа, костюм слишком быстро темнеет. Отверстие многоног в груди проделал солидное. Почти с кулак размером. Саня ничего не понимает и крутит головой по сторонам, изображая на лице удивление. Вдох и из раны пошли пузыри. Булат начал громко материться. Я принялся звать Андрюху Бокова.

Так и не осознав ранения, Саша Бодров потерял сознание. Я положил его на пол пещеры и подложил под голову рюкзак. Подошёл Андрюха Боков и быстро оценив степень повреждений, спросил:

– Дырка сквозная?

Я покачал головой. Булат ответил: «Нет».

– Шанс есть, – сказал Андрюха, яростно о чём-то думая. – Если попытаемся вытащить его на поверхность и отвести в Двойку к Ольге – потеряем. Надо думать, мужики. Думаем!

– Да о чём, сука! – не сумев терпеть, я вскочил на ноги и заорал в двое сильнее: – Как ты его спасёшь без медицинской помощи? Как?

Андрюха ударил головой, не пожалев моего носа. В глазах закружились звёздочки. Осознав, что сижу на заднице, я услышал:

– Не ори на меня. Я знаю больше тебя! И я знаю, как его спасать! Просто смотри и не открывай своего рта. Не послушаешь – добавлю!

Удивительно, но нос остался целым. Даже кровь не пошла. К моменту, когда я смог встать, Андрюха был возле поверженного берсерка и начал проводить с ним какие-то манипуляции. Булат Мусин орудует ножом, не жалея Санину одежду. Показав в сторону Бокова, он тихо попросил:

– Помоги Андрюхе, Никита. Я тут сам справлюсь.

Не знаю, что они пытаются сделать, но надеюсь, что это поможет Бодрову. Буду молчать, делать, что потребуется и наблюдать, если делать ничего не нужно.

Приблизившись к берсерку, понял, что от медведя по имени Угрх, встреченного мной в пещере, он слишком отличается. Больше на пол метра минимум и на порядок шире. Покрытую немного седой шерстью голову украшают многочисленные шрамы. Начиная с шеи и заканчивая ногами, медведь закован в ржаво-чёрную броню. Каким образом пластинки держатся остаётся только гадать. Снаружи этого не видно. Каждая из пластинок так же, как и голова, имеет свою отметину. Начиная от царапин и заканчивая глубокими вмятинами. Берсерк могучий воин и врагов убил немерено.

С повреждениями у берсерка всё плохо. В груди имеются две огромные дыры размером с внушительный кулак. Боков не соврал. Кровь из дыр не идёт, что странно. Признаков жизни медведь не подаёт.

На стене пещеры отлично виден силуэт, оставшейся от «удачного» соприкосновения берсерка. Удар произошёл, когда медведь летел вниз головой. Скорее всего ударился он грудью и в момент падения перевернулся. Если бы с такой силой многоног ударил Сашу Бодрова – со стены мы его вряд ли бы соскребли. Берсерк крепок. Ужасно крепок.

– Так и будешь стоять или поможешь? – раздражённо спросил Боков и показал на стену пещеры: – Берсерк треснулся в неё грудиной. Две ноги-шипа торчали в его груди и от удара проникли глубже. Сейчас они торчат в спине. Надо их вытащить!

– Сможем? – спросил я, примиряясь к огромному берсерку. Весит он минимум пол тонны. Сам триста с небольшим и броня около двухсот. Меч пока не оценил.

– Сможем, если поднатужится, – ответил Андрюха. – Нам, главное, перевернуть его и попытаться вытащить эти адские колья. Думаю, что сердце берсерку точно пробило. Он жив, но регенерировать не может. Не вытащим – умрёт. Пробуем!

Почему у многонога оторвались ноги можно только гадать. Оторвались они от основания тела и пробили броню берсерка. Обе торчат из спины и не потеряли прежней остроты. Придётся выбивать.

Напрячься пришлось так, что закружилась голова. Берсерк упал на пол пещеры. Отыскав каменюгу побольше, мы принялись выбивать из спины адские шипы. Справились за пару минут.

Затем пришлось снова приподнять берсерка и подсунуть ему под грудь камней. Сделав это, продолжили выбивать. Когда шипы вылезли из груди на сантиметров двадцать и упёрлись в пол пещеры, нам пришлось положить берсерка набок. К этому времени подоспел Булат и, убедив, что Бодров пока держится, начал помогать. Спустя пятнадцать минут дикой физической работы грудь берсерка была освобождена от присутствия шипов-ног адского многонога.

– Что теперь? – спросил я, борясь с адской усталостью, потоотделением и пытаясь восстановить дыхание.

– Ждём, – ответил Андрюха. Мы сидим рядом с почти-мёртвым берсерком, прислонившись к друг другу спинами. – Повезёт – выживет. Выживет берсерк – выживет Саня.

В голосе Бокова не было уверенности, и я решил уточнить:

– Ты точно знаешь, что делаешь?

– Нет, – Андрюха несколько раз тяжело вздохнул. – Булат, объясни ему. Ты вроде не устал…

Булат, измеряющий пещеру шагами и не забывающий поглядывать по сторонам, принялся рассказывать:

– Если посмотреть далеко, когда люди только попали в этот мир, они встретили очень странный вид разумной жизни. В виду того, что этот вид был сильно схож с земными медведями, его прозвали «sapiens ursus». Если сказать проще – разумный медведь. В разумности их вида, Никита, можно не сомневаться. Некоторые особи умней людей будут… Контакт человек-медведь был и есть, но назвать его гуманным нельзя. Люди достаточно часто истребляли разумного конкурента и продолжают это делать. Медведи, впрочем, людей тоже не жалуют. Были самые настоящие войны и не всегда люди выходили из них победителями…

– Далеко углубился, – перебил Андрюха. – Расскажи ему о берсерках.

Булат кивнул и продолжил:

– Разумный медведь этого мира… любой разумный медведь… Рождаясь, все разумные медведи знают этом мир лучше, чем люди, населяющие его, вместе взятые. Мудрость им даётся по наследству. Это, так сказать, генетическая память. Поэтому все медведи не только отличные воины, но и прекрасные знахари. Берсерки – своего рода подвид. Не каждый медведь способен стать берсерком. Ими становятся единицы. Точнее рождаются. Они сильны до ужаса, но ещё и почти бессмертны. Убить берсерка сложно. Из автомата не застрелишь. Из пулемёта крупнокалиберного возможно получится. Я не слышал, чтобы кому-то удавалось убить берсерка. Вижу то его во второй раз.

– Ты говорил о войнах, – перебил я. – Берсерки в них не участвовали?

Булат покачал головой:

– Берсерки как отшельники – им всё пофиг. Они любят тварей этого мира. Точнее любят убивать этих тварей. Одиночки.

– И вы надеетесь, что он поможет нам? – тоскливо спросил я.

– Мы же помогли ему… – буркнул Боков. – Пусть теперь помогает нам. И это… Булат, проверь его. Регенерирует?

Булат склонился над огромной тушей берсерка и осторожно положил ладонь на грудь. Выждав, сообщил:

– Одно уже бьётся.

– Одно что? – удивлённо воскликнул я.

– Сердце, – ответил Андрюха. – Одно уже запустилось, а значит регенерировало. Ждём, когда запуститься второе. Два сердца – отличительная черта берсерков. Многоног пробил сразу два и тем самым почти убил его. Пробил бы одно – он бы не лишился сознания.

Булат быстро отпрыгнул от берсерка в сторону и испуганно сообщил:

– Второе сердце запустилось. Сейчас оживёт!

С тяжёлым урчанием грудь берсерка медленно наполнилась влажным пещерным воздухом. Выдох и снова вдох, но уже более мощный. Третий и четвёртый были ещё сильнее. Объём лёгких берсерка поражает.

Бронированная лапа шевельнулась. Острые, как бритва, когти оцарапали пол пещеры. Берсерк ожил и начал вставать.

Поднимался он долго. Было заметно, что каждое движение даётся ему с трудом. Оказавшись в вертикальном положении, берсерк замер и посмотрел на нас. За несколько секунд бледно-зелёные глаза налились светом и стали ярко-зелёными и, словно, светящимися. Мне стало страшно. Сложно не испугаться, когда на тебя смотрит закованная в броню гора. И неясно, что у этой горы на уме…