Читать книгу Залесский зверь - Никита Владимирович Лебедь - Страница 10

Вика стояла возле трехэтажного, не считая цокольного помещения, особняка, выполненного в современном готическом стиле, и осматривала окрестности земельного участка в ожидании хозяина. Замок с террасами занимал около 30 на 30 квадратных метров и располагался в самом конце центральной деревенской дороги. Западная часть земельного участка отводилась хозяйству.

Всего в распоряжении Владислава Анатольевича Белозерова было около 20 человек, которые обслуживали грядки, сад, теплицу и оранжерею. Общая площадь перечисленного хозяйства, по словам самого Владислава, занимала примерно половину футбольного поля.

Стеклянная оранжерея располагалась вблизи замка и дороги. Между ней и коттеджем возвышался клен, вытянувшийся вверх на метров двадцать пять. Казалось, его ветки едва не касаются стен обоих зданий. Владислав рассказывал Вике, что при проектировке участка ему предлагали полностью спилить дерево. Но он отказался, решив, что в крайнем случае будет подпиливать ветви. Пока до этого не доходило. Сейчас, в начале сентября, в оранжерее красовались тюльпаны, гладиолусы и циннии.

В саду росли яблони, груши, сливы и вишни. У Вики был карт-бланш на лакомство фруктами за то, что она иногда помогала ухаживать за цветами.

Двухскатная теплица с покрытием из сотового поликарбоната занимала шесть метров в длину и три – в ширину. Здесь были посажены огурцы, помидоры, перец и цветная капуста. Рядом с теплицей на земельных грядках росли картофель, лук и морковка.

Выращиваемыми здесь фруктами и овощами обеспечивалась вся округа, включая районный центр и соседние деревни. Существенная часть урожая, как и цветы, продавалась в городе. Глядя на большой замок и земельный участок, Вика полагала, что сельскохозяйственная ферма приносила Владиславу немалый доход.

Люди, работавшие сейчас на участке, негромко переговаривались между собой. Пару раз вспоминалась мертвая девушка, но большинство разговоров было о работе и о каких-то бытовых темах. Люди не суетились и не возмущались. Они просто работали. В паре километров отсюда земля еще до конца не впитала свежую кровь. Но работники фермы не тревожились и не поднимали паники.

«Почему бы не вложиться в развитие экологически чистого производства». – Подумала Вика. – «Почему градообразующее предприятие обязательно должно загрязнять окружающую среду?»

– А, Виктория, это вы? Чем могу быть полезен? – Голос принадлежал крепкому мужчине, выглядящему лет на сорок. Но на самом деле Владиславу Анатольевичу Белозерову было за пятьдесят. Невысокий, ростом примерно 175 см, но крепко сложенный мужчина с жилистыми руками. Квадратное лицо. Широкие прямые брови. Зеленые глаза. Высокие скулы. На, обычно, гладковыбритом лице сегодня пробивалась двухдневная щетина.

Территория Владислава была единственным местом, кроме комнаты, где жила Вика, которое хоть немного успокаивало журналистку. Она находила Владислава интересным и приятным собеседником.

– Здравствуйте, Владислав Анатольевич. – Полагаю, вы уже слышали об этой ужасной смерти?

– Полагаю, вся деревня уже слышала.

– Следствие пока не предоставило своей версии. Мне хотелось бы узнать, что вы думаете об этой трагедии.

– Я как раз собирался пообедать. Не составите мне компанию?

Девушка кивнула, и они направились в сторону жилища Владислава. Особняк внушительного размера располагался немного на отшибе от поселка, но в то же время оставался его неотъемлемой частью. Почти прямо к порогу замка вела главная дорога, пролегавшая вдоль всего Подлесья-1.

Стены поместья были построены из газобетона и керамических блоков. Кровля из битумной черепицы не сходилась в классической крыше «домиком», а образовывала четыре верхушки, расположенные по углам и снизу напоминавшие башни. Вика словила себя на мысли, что каждый раз, когда она бросает взгляд на эти «башни», то почему-то ждет, что увидит там караульных. Но, конечно, башни были иллюзией, навеянной причудливой архитектурой.

Большая часть окон, распложенных на стенах замка, были арочной формы и состояли из стекла и деревянных перегородок. Не все из них имели контур по середине, как двойные двери на главном входе, а потому, глядя на окна снизу, Вика могла лишь догадываться о том, каким образом они открывались. Окна, размещенные на чердаке третьего этажа, также имели деревянные перегородки, но были уже круглой формы.

Поднявшись по семи ступенькам, они вошли через двойные арочные двери в прихожую, слева от которой располагался гардероб, а за следующими двойными дверями по центру была просторная гостиная с большим кожаным диваном, камином и телевизором, который еще ни разу на глазах Вики никто не смотрел. У стены возле входа в гостиную стоял деревянный шкаф с несколькими полками, на которых были расставлены книги.

Слева от гостиной была столовая, посреди которой стоял большой дубовый стол, вмещавший до 8 человек: 6 по бокам и по одному по центру с каждой стороны. Владислав сел в центре, а Вика заняла среднее место слева от него.

В один из ее первых визитов Владислав, видя, как восхищена девушка поместьем, устроил ей экскурсию по своему замку. Прямо за комнатой, где они сейчас обедали, располагалась небольшая кухня. Двойные двери в северо-западной части гостиной вели на террасу, с которой открывался шикарный вид на сад и оранжерею. Этот вход часто оставляли открытым. На террасе была небольшая лестница, по которой можно было быстро спуститься к грядкам, теплице и прочему хозяйству.

В восточной части первого этажа с севера на юг располагались спальня, лестничный пролет и уборная.

Спустившись вниз, на цокольный этаж, гость оказывался в небольшом холле, слева от которого находилась котельная, а справа – техническое помещение. Впереди от лестницы был пустой бассейн, занимавший практически всю центральную часть помещения. В западной части цокольного этажа была комната отдыха, небольшая баня и душевая с уборной. По словам самого Владислава, на цокольный этаж он спускался редко и тем более никого сюда не приглашал, так как эта зона отдыха далека от завершения. Двери в котельную и техническое помещение он держал закрытыми.

Поднявшись на второй этаж, гость оказывался в холле, справа от которого была небольшая спальная комната, а слева – очередная уборная. Дверной проем впереди вел в коридор, открывавший доступ к остальным помещениям этажа. Слева и справа были просторные спальни с выходом на террасы. Комната слева вела на террасу, которая располагалась прямо над крыльцом главного входа. А комната справа – на закругленный балкон, который находился над выходом к оранжерее и саду.

Напротив лестницы, за открытой дверью в конце коридора, располагался довольно вместительный тренажерный зал, оснащенный железом на любой вкус: велотренажер и беговая дорожка, скамья для жима, пресса и спины, шведская стенка, причудливый тренажер для жима сидя на свободных весах, собранная штанга, гриф и различные фитнес-принадлежности. Из тренажерной также был проход на заднюю террасу через арочную дверь из стекла и деревянных перегородок. Владислав оставлял здесь двери открытыми для лучшего проветривания помещения.

На самом верхнем третьем этаже размещались три просторные спальни с гардеробами, а также кладовая и уборная. Владислав говорил, что в будущем хочет селить на втором и третьем этажах туристов, приехавших отдохнуть на природе. Однако сейчас комнаты доводились до ума и, вероятно, пустовали.

Увидев, что у Владислава есть некоторые внутренние установки относительно того, какие комнаты запираются, а какие нет, Вика пошутила, что наверное ему нужно много ключей. Понятно, что какие-то двери запирались на идентичный замок, однако, как оказалось, Белозеров использовал для удобства две связки ключей. Видимо, как-то разделив их по этажам.

– Владислав Анатольевич, насколько я помню, вы были знакомы с Марией? – Спросила журналистка, когда они уже сидели за столом и ели борщ.

– Немного. Приятная была девушка. Ужасная смерть. Надеюсь милиция или охотники во всем разберутся.

– Мария агитировала население поддержать проект по строительству завода. Она говорила, что здесь появятся новые рабочие места. В перспективе построят поликлинику, школу, детский сад и церковь. По мнению председателя, именно так должно выглядеть будущее этого места. С ним многие согласны. Вы говорили, что по образованию вы научный инженер. Но занялись сельским хозяйством. Почему?

– Я видел последствия техногенных трагедий в Бхопале, Чернобыле и Окуме. Человек так и не научился просчитывать риски природного бедствия, вероятность собственной ошибки или некорректного системного управления. Поэтому я против инициативы председателя и его окружения. Мои мать и отец участвовали в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Оба умерли в течение 6 лет после аварии от последствий радиации.

– Что побудило вас основать здесь, в Залесье, такое насыщенное сельскохозяйственное угодье?

– Председатель говорит об утраченных традициях, и что Залесье должно вернуть былую мощь и самостоятельность. По сути я с ним даже в чем-то согласен. Залесье – мой родной край. Многие местные – переселенцы с территории, пострадавшей от аварии на ЧАЭС. Мне не безразлична судьба этого места. Но я вижу его будущее в другом. Не в техногенном прогрессе, а в единении с природой.