Читать книгу Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев - Страница 8

Она подошла ко мне, когда я лихорадочно ощупывал карманы, чтобы спасти какого-то парня – тому нужно было срочно раздобыть белого порошка, – и тут оно и случилось. Темнокожая, небольшого роста, фантастически красивая – в ее глазах можно было утонуть. Мы встречались раньше, но никогда не разговаривали друг с другом. В следующее мгновение все изменилось. Пока парень у меня за спиной насыпал дорожку, мы обменялись телефонами – и скоро уже болтали практически каждый день. Нам было о чем поговорить – в отличие от меня, она хотела посвятить себя добру, волонтерила для разных общественных кампаний.

Ох уж эта любовь, созидательница и разрушительница миров. Это сильное чувство – возможно, самое сильное. Из-за него начинаются войны. Но в то же время довольно сложно сказать, что это, собственно, такое. Типа – в чем различие между любовью, похотью и одержимостью? Многие только думают, что любят, а потом передумывают: «Ой, да нет, это была не любовь, просто я был молодым и наивным». Думаю, любовь это или нет – зависит от того, что ты чувствуешь в данный момент, и что чувствует второй человек.

Но со мной никогда раньше этого не случалось – в смысле, взаимное чувство. Я, конечно, был наркодилером[22], но в то же время и кошмаром любой девушки – тем самым «хорошим парнем», который слишком нерешителен, чтобы предпринять какие-нибудь действия, но никуда не девается, потому что «однажды она наконец разберется в собственных чувствах», ну или что-нибудь в этом роде. Может, это потому, что меня дразнили в школе, не знаю. Но кошечка сказала, что я ей нравлюсь, и я подумал, что это мой шанс разорвать порочный круг.

Как-то вечером перед Рождеством мы гуляли по Канэри-Уорфу. На ней было ее фирменное красное пальто – как всегда. Мы так ее и звали – Рита Красное Пальто. После нескольких месяцев борьбы со своей вагинофобией я почувствовал, что сейчас я готов как никогда. Если я не приглашу ее на свидание сейчас, то не приглашу вообще. Сейчас или никогда, слышишь, придурок? И вот как я впервые пригласил девушку на свидание (в 23-летнем возрасте):

– Слушай, Рита…

– Да?

Я немного помялся.

– Я подумал, не хочешь ли ты… выбраться куда-нибудь, ну, в театр или еще куда?

– В смысле – на свидание?

– М-м-м, ну да…

– Ой, Нико, прости, ты очень классный, но… я уже кое с кем встречаюсь.

Мое сердце рухнуло на асфальт.

25 января мне было все еще тоскливо из-за истории с Ритой, но надо было как-то жить дальше. Среди многих методик, взятых на вооружение лондонской полицией в крестовом походе против психоактивных веществ, отдельно стоит отметить собак: с их помощью в метро отлавливают тех, кто носит стафф при себе. Полицейским ничего не надо делать, можно просто сидеть на станции, так что это простой способ повысить статистику задержаний и сделать вид, что они хорошо справляются с защитой добропорядочных лондонцев от одурманенных наркотиками злодеев. Я всегда говорил: «Не возите наркотики на метро, там собаки». Но в ту ночь я торопился и подумал «Да какого хера», положив в задний карман штанов несколько свертков с димычем. Я вышел из поезда на станции «Тотнэм-Корт-Роуд» и поднялся по эскалатору. Эскалатор длинный, и снизу не видно, что происходит наверху. И вот, добравшись до верха, я встречаю – кого бы вы думали? – доблестных лондонских копов и их четвероногих помощников.

Пока я сидел в камере, размышляя о своем ближайшем будущем, у меня в квартире прошел обыск. Думаю, полицейские поняли, что попали по адресу, как только мой сосед открыл дверь: аромат ганджубаса ударил им в нос, как четырехтонный грузовик. У меня в комнате было около килограмма, и еще по унции кокаина, и МДМА, и около шести тысяч фунтов наличными. За полчаса до обыска сосед с его гостем заказали пиццу. К своему сильному недоумению, курьер столкнулся в дверях с кучей полицейских, выносящих мешки с вещественными доказательствами.

На следующий день меня выпустили под залог (в этой стране не требуется вносить его наличными – если нет очевидного риска, что ты скроешься, и ты не представляешь собой явную угрозу для общества, то можешь спокойно валить) и обязали явиться в Коронный суд Блэкфрайерс 15 марта на слушание по делу. Поскольку я решил ничего не рассказывать родителям и федералы конфисковали все мои деньги, у меня был дерьмовый адвокат по назначению, который вряд ли сумел бы меня защитить, даже если бы меня обвиняли в затоплении испанской Непобедимой армады. Защита была настолько слаба, что прокурору (!!!) пришлось заступиться за меня и переговорить с судьей, чтобы объяснить разницу между предостережением и судимостью[23]. Это был фарс.

Поскольку с большой долей вероятности мы с Ритой могли еще какое-то время не увидеться, я договорился с ней о встрече, и она предложила посидеть в коктейль-баре в Ковент-Гардене. Она добавила, что у нее тоже была непростая неделя, так что выпить в любом случае не помешает, а поскольку жила она теперь не в Лондоне, спросила, можно ли остаться у меня на ночь. Я сказал, что конечно.

Мы встретились, пошутили все обязательные шутки про тюремную еду и про осторожное обращение с мылом в душевой. Все шло хорошо, пока я не спросил ее, почему у нее была непростая неделя. Оказалось, что она только что рассталась со своим парнем.

Черт. Черт. Черт.

Я закрыл глаза и представил себе крушение самолета на взлетной полосе.