Читать книгу Под шафрановой луной - Николь Фосселер - Страница 6

Майя осторожно толкнула дверь из сада и просунула в щель покрасневший от холода нос. Прихожая была освещена только наполовину. С кухни слышалась веселая болтовня Хазель и экономки Розы. Грохот кастрюль, мелодичный звон бокалов, посуды и столовых приборов, аромат приправы для супа и розмарина – все говорило о том, что они, как обычно, были заняты приготовлениями к обеду и вечер ничем не отличался от остальных. С верхнего этажа слышалось мягкое журчание голосов, и среди них – звонкий смех Ангелины. Майя облегченно вздохнула. Видимо, ее вечерняя отлучка не вызвала особого переполоха. Она быстро проникла в дом, бесшумно прикрыла за собой дверь и прошмыгнула в полумрак коридора, надеясь как можно незаметнее проникнуть в свою комнату. Она уже почти добралась до лестницы, когда позади нее кто-то нарочито кашлянул. Майя застыла и медленно обернулась, высоко подняв плечи и сделав виноватую мину.

– Джонатан! – с радостным криком кинулась она к брату. Он был уже свежевыбрит, успел отмыться от пыли и стоял в свободной и элегантной позе в дверном проеме – одна нога в серых брюках чуть впереди другой, руки в карманах. Лукавая улыбка подчеркивала ямочки на щеках, и казалось, Джонатан совсем не повзрослел со дня своего отъезда три года назад. В серо-зеленом переливчатом пиджаке, поддетом под него черном жилете и нежно-зеленом галстуке с широкими складками, повязанном под накрахмаленный воротничок рубашки, он казался переодетым в джентльмена школьником.

Майя непроизвольно раскинула руки, чтобы обнять брата за шею, и библиотечная книга с грохотом выпала на пол. Густо покраснев, она поспешно нагнулась, пытаясь ее поднять, но Джонатан оказался быстрее.

– Что там читает моя сестренка?

– Дай сюда, – сердито потребовала Майя, пытаясь выхватить книгу. Джонатан вытянулся, насколько мог, держа том высоко над головой, а Майя тем временем скакала вокруг, а потом повисла у него на руке, полусмеясь, полусердито.

– Отдай, это мое!

Джонатан обхватил беспомощно бьющуюся сестру за талию и прижал к себе, чтобы утихомирить. Нахмурив брови, он с наигранной серьезностью провел большим пальцем по краю обложки, раскрыл книгу и тихо присвистнул, увидев на титульном листе штамп, подтверждающий, что книга эта – «собственность Бодлеанской библиотеки, Оксфорд».

– Стоило старшему брату задержаться в дальних странах, как дома его младшая сестренка совершает преступление. Становится воровкой и к тому же – обманщицей. – Он зацокал языком и сокрушенно покачал головой.

– Я отнесу обратно, – уперлась Майя, но в ее словах уже появилось смущение, а на лице заиграла затаенная улыбка. Джонатан тихо закудахтал, и она шутливо ударила его по ребрам.

– Да перестань ты меня бесить!

Джонатан застонал и скорчился от воображаемой боли.

– Человек годами переносит невзгоды, служа на благо отечества, вдали от родины и близких, а какова благодарность? Вместо сердечного приветствия он получает лишь тумаки!

Смех защекотал Майю изнутри, неудержимо стремясь наружу, и наконец она захохотала так свободно, как не смеялась уже давно. Она изо всех сил прижала Джонатана к себе.

– Как я рада, что ты вернулся. – пробормотала она, уткнувшись в его пиджак, слабо пахнущий одеколоном. Джонатан не менее пылко ответил на объятья.

– Я тоже рад, что вернулся, – прошептал он, уткнувшись в ее намокшие от снега, непослушно вьющиеся волосы. – А благодаря добрым ветрам и усердной паровой машине, – провозгласил он, в избытке чувств оторвав Майю, издавшую радостный вскрик, от земли, – на целых два дня раньше, чем планировал!

Он осторожно поставил ее на место и протянул книгу.

– Держи. И поскорее отнеси награбленное добро в убежище, пока не поймала мать.

Майя расстроенно прикусила нижнюю губу, опустив взгляд на книгу у себя в руках.

– Она все еще злится? Сегодня вечером мы…

Уголки его губ поползли вверх.

– Уже наслышан. Наша златовласка сообщила мне первым делом.

– Вечно Лине нужно обо всем растрезвонить, – фыркнула Майя.

– Да ладно, – примирительно потрепал сестру по руке Джонатан, – ты же ее знаешь! Для Ангелины сущее удовольствие – болтать да судачить. Рано или поздно я бы все равно узнал. Но не беспокойся: мама вне себя от радости и совершенно растворилась в хлопотах – хочет приготовить все как можно скорее. Так что я невольно отвлек ее от вашей ссоры своим преждевременным появлением. И, – он наклонился поближе, – я попробую уговорить ее не отбирать писем, – Джонатан подмигнул и ласково шлепнул сестру. – Давай поднимайся, через два часа садимся за стол.

Майя медлила. По тому, как она держала книгу и теребила обложку, брат угадал ее мысли и засмеялся.

– Иди спокойно! Я непременно проведу некоторое время в Оксфорде, – он с грубоватой нежностью потрепал ее по щеке. – Тебе вовсе не обязательно постоянно быть подле меня. Я же знаю, как важны для тебя книги. Мы еще успеем побыть вместе.

– Спасибо, – прошептала Майя, быстро поцеловала его, одарив сияющим взглядом, и с легким сердцем поспешила вверх по лестнице.

Лишь когда она скрылась из виду, Джонатан вспомнил, что забыл представить ей своего гостя. Впрочем… Он чуть пожал плечами – невелико упущение, все равно они познакомятся за обедом; и он в душевном блаженстве побрел в салон дожидаться друга.

– Я до безумия влюблена! – томно вздохнув, Ангелина привалилась спиной к двери.

– Прекрасно! Кто на этой неделе? – Майя давно перестала возмущаться, что Ангелина входит без стука и уходит когда ей вздумается, словно это до сих пор ее комната.

– Прибереги сарказм – на этот раз все серьезно!

– Угу, – хмыкнула Майя, окунула перо в чернильницу и написала на листке бумаги два слова, которые она секунду назад с большим трудом расшифровала в арабском тексте и перевела на английский. Краем глаза она глянула на маленькие серебряные часики, стоящие перед ней на секретере под светом лампы. У нее еще оставалось немного времени, чтобы перевести несколько строк.

– Как зовут счастливчика?

– Ральф, – протяжным, томным голосом сообщила Ангелина, – Ральф Гарретт.

Послышались новые вздохи, она оттолкнулась от двери и, приплясывая, устремилась к Майиной кровати. Она собралась, как обычно, рухнуть туда и выдержать театральную паузу. Но ее остановил испуг: она же помнет это замечательное платье! – из тафты и шелка, серо-голубое… И она приняла другое решение – прошла за спиной Майи мимо секретера к окну и встала там в красивую позу.

– Кто? – автоматически переспросила Майя, ломая голову над следующим значком, в котором пока не видела никакого смысла. Арабский язык напоминал лабиринт из ложных путей и двойных значений. Каждое слово, словно талисман, вызывало целое гнездо родственных слов и значений. Скорее символ, чем ясное высказывание. Крошечное окошко, один лишь взгляд на дремучий темный лес многозначности, вырастающий за выведенной строкой.

– Ральф Гарретт, – повторила Ангелина нарочито медленно и четко, как будто сестра плохо слышала или туго соображала. – Друг Жожо! Он познакомился с ним по дороге и пригласил переночевать у нас, потому что сегодня больше не будет поездов в Глостершир. Ну и вид был у них, когда они оказались перед дверью, – как будто к ним пристала вся грязь Индии, фу!

– Хм. – Майя грызла ноготь большого пальца и сосредоточенно хмурила лоб.

– Но потом, – Ангелина захихикала, перейдя на похожее на икоту стаккатто, и поспешно продолжила, – потом я увидела Ральфа, когда он выходил из ванной. В тот самый миг, когда я поднималась наверх, чтобы переодеться к ужину, – запыхавшись, она понизила голос до заговорщического шепота. – На нем были только брюки, и на плечах полотенце! Больше ничего! – Она выжидательно посмотрела на Майю.

Лицо Майи внезапно прояснилось: она узнала порядок завитков и разгадала значение. Перо оживленно заплясало по бумаге. Разочарованная столь незначительной реакцией сестры на скандальное столкновение с гостем, Ангелина ускорила темп болтовни.

– Ральф потрясающе красив! Похож на статую древнегреческого бога с алебастровой кожей. Могу поспорить, он прекрасно целуется – этими-то губами! – бойко продолжила она с очередным нервным смешком.

Майя украдкой закатила глаза, невозмутимо продолжая писать.

– Он только усмехнулся и в шутку отдал честь. Но мне показалось, он был немного смущен! Неудивительно, столкнуться с прелестной юной особой, одежда в таком беспорядке… – Ангелина самодовольно поправила складки на юбке. – Я попытала Жожо, судя по всему, Ральф – блестящая партия. И не обручен! Похоже, это именно тот, кто мне нужен…

Взгляд Майи упал на левую руку, которую она, как всегда при письме, свободно положила на подол ладонью вверх, слегка изогнув, словно черпала драгоценную влагу. На ладони виднелся глубокий рельеф желобков и тонких линий. Майя не могла не замечать на этом рисунке буквы, угловатой, словно руна. Эту букву ей когда-то показала цыганка. Той осенью, когда Майе было восемь лет…

* * *

Это был один из тех дней, когда невозможно поверить, что лето закончится. Еще теплый воздух был пронизан темно-золотым солнечным светом, а пестрая листва, казалось, пылала огнем. Ричард похитил ее из безопасного сада за изгородью Блэкхолла и увлек в заманчивое приключение. То держа его за руку, то с веселым визгом сидя у него на плечах, она отправилась с ним из города на юго-восток, через мост, на противоположный берег искрящейся Изис, в сторону леса Багли. Солнечный свет тяжелыми каплями струился сквозь кроны деревьев, собирался на молочной земле в сияющие лужицы и подсвечивал сочные зеленые опахала папоротника.

– А куда мы идем? – в сотый раз попыталась выяснить Майя, нетерпеливо дергая Ричарда за руку.

– Сюрприз, – каждый раз со смехом откликался он. Майя обиженно выпятила нижнюю губу, и вдруг у нее вырвался вздох, восторженный и удивленный. Густые заросли деревьев и подлесок неожиданно кончились, открыв пылающий кармином и латунью луг, покрытый дикими цветами. На нем собралось в круг несколько крытых деревянных повозок с яркими узорами на стенах и оконных ставнях. Лошади, привязанные к вбитому в землю колышку, с наслаждением щипали траву. Толпа женщин в пестрых одеждах сидела вокруг огня, на металлическом треножнике висел котелок. Компания болтала и смеялась. Они повернулись к Ричарду и Майе, издалека приветствуя их дружелюбными шутливыми возгласами, местами на непонятном Майе языке. Ричард отвечал им такими же непонятными фразами. Его здесь явно хорошо знали и любили, а одна из женщин бросала на него взгляды, которые совсем не понравились Майе и растревожили что-то у нее, восьмилетней, в груди.

– Селина! – по зову Ричарда одна из женщин встала с пенька. Майя восхищенно загляделась на широкие юбки и рубашку с глубоким вырезом из сияющего бархата и сатина черных, пунцовых и зеленых оттенков. От взгляда ее не ускользнули золотые цепи на шее, металлические кольца толщиной в палец, украшавшие руки, и тяжелые серьги под красным шелковым тюрбаном, из-под которого игриво выбивалось несколько вьющихся черных прядей. Женщина, расправив плечи, уперлась руками в широкие бедра, выпятила грудь и вызывающе подняла подбородок.

– Смотрите-ка! Старый мошенник снова нашел сюда дорогу!

Черные глаза сузились, а бронзовое лицо было таким смуглым, что рядом с Селиной Майя казалась бледной. Она осторожно посмотрела вверх, на Ричарда – казалось, его вовсе не задевали эти упреки. Даже наоборот: губы под усами весело дрогнули, а глаза оживились. Майя вздрогнула, как от удара, заметив, насколько Ричард похож на цыганок внешне, словно он один из них, одной крови. Когда они пришли на поляну, он сразу как-то переменился – словно почувствовал себя свободнее, чем рядом с Майей. Но дело было не только в этом. Между Ричардом и Селиной существовала какая-то связь, столь глубокая и ощутимая, что казалась почти осязаемой. Словно их объединяла некая недоступная Майе тайна. Она собралась было попросту развернуться и убежать, но Ричард взял ее за плечи и подтолкнул вперед.

– Ты можешь погадать по руке моей маленькой подружке?

Майя почувствовала на себе пристальный взгляд Селины, и ревность перемешалась в ней с гордостью, что Ричард привел ее сюда и представил такими словами. Упрямо и бесстрашно ответила она на взгляд цыганки. Та запрокинула голову и громко рассмеялась:

– Дик, только посмотри на нее: больше всего на свете ей хотелось бы выцарапать мне глаза, и немедленно!

Продолжая смеяться, она снова уселась на пень, широко расставив ноги, и жестом подозвала к себе Майю.

– Иди-ка сюда, малышка!

Подталкиваемая Ричардом, Майя направилась к ней, неохотно, но все же с любопытством и восхищением. Цыганка протянула ей руки, и она нерешительно положила на них одну, а затем и другую ладонь. Тепло рук Селины и кончики пальцев, мягко прикасавшиеся к ладоням, невольно пробудили в Майе симпатию к незнакомой девушке. От Селины пахло чем-то пряным и терпким, чем-то незнакомым, однако приятным. По первым морщинкам вокруг глаз Майя догадалась, что цыганка не так уж молода.

Внимательный взгляд Селины блуждал по ладоням Майи, и та с трепетом ждала, что там увидит цыганка: хорошее или плохое?

– Я вижу высокие стены, но их удастся преодолеть. Широкое небо, но оно будет в тягость. Много печалей и тяжелые испытания на твоем пути. Но не пугайся: ты со всем справишься, у тебя есть для этого все необходимое, – она насторожилась, слегка повернула левую ладонь и усмехнулась. – Смотри вот тут, видишь? Буква Р? Он станет твоей судьбой. Отвезет к дальним берегам и подарит большую любовь. – Она настойчиво посмотрела Майе в глаза. – Но никому не позволяй разбивать тебе сердце, – едва заметным кивком головы и взглядом Селина указала на Ричарда, и на губах у нее заиграла тонкая улыбка. – Особенно такому, как этот.

В глазах у цыганки засветилось тепло, она погладила Майю по щеке и подбородку, словно хотела благословить.

– Не теряй присутствия духа: боги благоволят тебе.

Глубоко вздохнув, она поднялась с места и отмахнулась от протянутых Ричардом денег:

– Брось, Дик! Мне было приятно сделать это для малышки.

На обратном пути настал черед Ричарда расспрашивать Майю, что увидела на ее руке Селина. Но она упорно молчала и мотала головой. Это полагалось знать только ей, ей одной. Всю дорогу и остаток дня, вплоть до отхода ко сну, она держала левую ладонь прикрытой, словно боялась выронить то, что предсказала Селина.

* * *

– Ты меня совсем не слушаешь! – Ангелина нетерпеливо и совсем невежливо топнула ногой.

Майя растерянно посмотрела на нее и покраснела, обнаружив, что сжала левую руку в кулак и приложила к сердцу. Она украдкой разжала пальцы и быстро опустила руку.

– Прости, – смущенно пробормотала она, – просто я…

– Где ты вечно витаешь? – Ангелина недоуменно покачала головой и тут же провела кончиками пальцев по волосам, желая убедиться, что из ее тщательно разделенной на пробор и закрепленной на затылке прически не выпало ни одного волоска. – Серьезно, Майя, когда ты наконец вырастешь и позабудешь о детских мечтаниях? Так ты никогда не выйдешь замуж! И что с тобой будет? Хочешь навсегда остаться здесь, в Блэкхолле, с мама и папа?

В словах мама и папа она делала ударение на последнем слоге, протяжно произнося вторые «а» – по мнению Ангелины, это звучало очень аристократично.

– Прекрасно, – пробормотала Майя безо всякого желания развивать эту тему. Она отложила перо и собралась встать: – Пойдем вниз.

– В таком виде? – Ангелина посмотрела на сестру, округлив глаза.

– А почему нет? – Майя удивленно оглядела себя, пожала плечами и принялась выколачивать пыльный подол темно-синего платья, потом послюнила два пальца и стерла следы снега с носков ботинок. Заметив, что белая манжетка на правом рукаве испачкалась в чернилах, она просто подвернула ее. Ангелина в два шага оказалась подле нее, встала на колени, не обращая внимания на платье, взяла сестру за руки и слегка встряхнула, придавая еще больше значения своему настойчивому взгляду.

– Я тебя никогда ни о чем не просила, Майя.

Майя с легкой обидой подумала, что это, без сомнения, правда: Ангелина всегда брала желаемое сама, в твердой уверенности, что все принадлежит ей по праву рождения.

– Но ты просто обязана произвести сегодня вечером благоприятное впечатление! Ральф из благородной семьи, и он будет внимательно к нам присматриваться, если тоже имеет на меня виды.

Майя наморщила лоб.

– Но вы ведь друг друга совсем не знаете!

– Все еще впереди, – заверила ее Ангелина. – Майя, если ты испортишь мои шансы с этим человеком, то, – она сделала театральную паузу и продолжила замогильным голосом, – то я не прощу тебе до конца своих дней.

Эти угрозы не слишком-то впечатлили Майю, но она знала: Ангелина не отстанет, пока она не переоденется. Если от этого и впрямь зависело счастье сестры, Майя вполне могла сделать ей маленькое одолжение.

– Но что мне тогда… – растерянно обронила она, сразу сделавшись неуклюжей и даже немного смешной.

– Сейчас что-нибудь найдем, не волнуйся. – Ангелина ободряюще похлопала ее по колену и встала. Она бросила взгляд на часы, кончиками пальцев отделив прядь волос Майи и пристально ее разглядывая. – У нас не так много времени, но надо успеть соорудить что-то приличное, – вздохнула она. – Я что-нибудь придумаю!