Читать книгу Лучший друг старшего брата - Николь Келлер - Страница 4

Эмма

Это наша первая серьезная ссора с Глебом, еще и сразу после помолвки. И я была уверена, что наутро увижу десяток пропущенных от него и кучу сообщений в мессенджерах.

Поэтому, едва проснувшись, хватаю телефон.

Но меня ждет пустота.

Ни звонка. Ни сообщения. Даже знака не прислал. Мог бы поинтересоваться для приличия, как добралась его невеста посреди ночи, легко одетая и в туфлях в минусовую температуру.

Возможно, он сегодня отсыпается, как и я? Потому что я знаю, что у Глеба были планы на сегодняшний день, а именно на совместное времяпрепровождение, поэтому он всю неделю работал до поздней ночи, чтобы разгрести нам два дня.

Глеб не звонит даже после обеда. И вечером тоже тишина. Хотя в мессенджерах он появляется исправно.

Обида бурлит во мне, грозясь вылиться наружу, но папа научил меня быть гордой и любить себя, поэтому я никогда не опущусь до того, чтобы первой позвонить Глебу после таких слов и устроить выяснение отношений.

Не перезванивает Глеб ни на следующий день, ни через два дня. Он как будто пропал, хотя в социальных сетях и во всех возможных мессенджерах онлайн. Это я, скорее всего, перестала для него существовать, когда посмела отказать в близости.

Поняв, что планы на празднование нового года меняются, утром тридцать первого собираю вещи в небольшую спортивную сумку и еду к родителям. А что, отличная идея! Давно я не была в спокойной и умиротворенной обстановке. Да и за городом у родителей вид, как в сказке: высокие ели у забора, много снега и настоящая русская баня. Убью сразу двух зайцев: пообщаюсь с родными и проведу время с пользой для души и тела.

– Эмма? – мама округляет глаза от удивления, вытирая руки об передник. Но быстро приходит в себя и, обрадовавшись, кидается ко мне с объятиями: – Эмма приехала!

Я роняю сумку на пол и крепко прижимаюсь к маме. Хочется заплакать, найти утешение, но нельзя. Не имею права. После той истории с Вадимом родители сильно сдали, и их надо беречь вдвойне.

– С наступающим, мам, – сдавленно произношу, целуя в щеку. – Не против, если я присоединюсь к вам праздновать?

Мама отстраняет меня на расстояние вытянутых рук и внимательно смотрит мне в лицо.

– Что-то случилось, дочка? Ты выглядишь расстроенной. Вы что, с Глебом поссорились? Он тебя обидел, да?

– Ну, что за глупости ты болтаешь, мам. Да, расстроена, скрывать не стану. Глеб прямо накануне нового года улетел в командировку заграницу по указанию отца. И этот новый год мы встретим раздельно.

Мама тяжело вздыхает, но по ее глазам вижу, что она мне поверила. Вот и отличненько.

– Совсем Михаил из ума выжил, все денег ему мало, – ворчит папа, появляясь из столовой.

– Папа! – бросаюсь ему на шею и крепко целую в щеку. – Ты дома! Я думала, что ты еще в Гамбурге.

– Не, с меня хватит трудовых подвигов, – папа прижимает меня к себе и гладит по волосам, как в детстве. – Подустал, я дочка. Да и не мог же я маму оставить одну праздновать новый год.

– Одну? Почему одну? А как же Роберт?

– Роберт сегодня не приедет, дочь. Там малышка что-то приболела, сказал, что если ничего серьезного, то завтра заедут.

– Ну, ладно, – я снова беру беззаботный тон и веселое выражение лица, – нам и втроем тут неплохо будет! Пошлите резать салатики, что ли? Я, если честно, так соскучилась по этой семейной новогодней суете!

Я иду к лестнице, чтобы подняться в свою комнату, но меня догоняет тихое:

– Ты – молодец, что приехала, дочка. Мы тебе всегда рады.

Поворачиваюсь и ловлю папин внимательный и проницательный взгляд. Он как будто смотрит мне в душу и все знает.

– Я скучала, пап. И рада, что мы эти новогодние каникулы проведем вместе. Вы ведь не против?

– Дурочка! Иди, переодевайся и спускайся на кухню, мама тебя сначала завтраком кормить будет.

И тридцать первое декабря проходит в неспешной обстановке: мы вместе пьем чай, потом папа уходит в кабинет, как он говорит «избавиться от рабочих долгов и не брать их в новый год», а мы с мамой остаемся на кухне готовить праздничный ужин.

– И все-таки, Эмма, с тобой что-то не так, – задумчиво бросает мама, нарезая наш любимый оливье.

Не зря же говорят, что материнское сердце, оно все чувствует. И мне стыдно, что второй раз за день приходится врать родителям. Но не сообщать же им грязную правду, не хватало еще в наши личные проблемы с Глебом приплетать родителей.

– Да все так, мамуль. Просто расстроилась, что первый новый год мы с Глебом встретим не вместе. Скучаю по нему.

И снова вру. Потому что, пока мама о нем не напомнила, я даже и не думала об этом мужчине.

– Что поделать, дочка, такая наша женская доля: позволить мужчине реализовываться и заботиться о своей семье. Я порой скучала по отцу, находясь с ним в одном доме, – мама смотрит на меня неожиданно погрустневшим взглядом, и я ее очень хорошо понимаю в этот момент. – Ты не дави на него, не злись. Прими как должное. Поддержи. И поверь, твой мужчина сполна поблагодарит тебя за понимание и поддержку.

Слегка улыбаюсь маме и тут же опускаю глаза на разделочную доску, чтобы она не видела в них истинных чувств: обиды и тоски.

Отбрасываю в сторону мысли о женихе (или уже нет?) и просто наслаждаюсь уютом и ощущением праздника и новогоднего чуда. Почему-то именно сегодня ко мне из детства возвращается это чувство: предвкушение того, что в моей жизни в предстоящем году что-то кардинально изменится.

Мы встречаем новый год, как в детстве: за огромным столом, пьем шампанское под бой курантов, смотрим выступления артистов и позднее идем во двор, подышать воздухом и заодно посмотреть, как запускают фейерверки некоторые из соседей.

После двух часов ночи, абсолютно счастливая и умиротворенная я, поцеловав родителей, отправляюсь в свою комнату спать. Забираюсь в свою кровать, под пушистое одеяло и беру телефон, чтобы разобрать многочисленные поздравления.

Когда отвечаю всем друзьям и коллегам, добираюсь до звонков. И там всего один, и тот от старшего брата.

«С новым годом, с новым счастьем, брат! Завтра ждем в гости доедать прошлогодние салаты!:)»

Специально не стала перезванивать, зная, что у него маленький ребенок и молодая жена. Не хотелось портить семейную идиллию.

И лишь сейчас ловлю себя на мысли, что уже четвертый день от Глеба ни сообщения, ни звонка. Мужчина настолько обиделся на мой отказ, настолько я задела его самолюбие, что он тут же вычеркнул меня из своей жизни и сам исчез со всех радаров.

Задумчиво верчу кольцо на безымянном пальце. Что ж, раз женишок не хочет меня не видеть, не слышать, придется вернуть ему кольцо. Курьером. Потому что с этой минуты желание общаться с ним у меня пропало начисто.

Захожу в соцсети, чтобы посмотреть новогодние фотографии друзей и поздравить тех, о ком забыла. Но все мысли тут же вылетают из головы, а меня с головой топят обида и ярость.

Первая же фотография в ленте Глеба. Да только он на ней далеко не один.

Мой жених смотрит в камеру, счастливо улыбаясь, держа в одной руке бокал с чем-то алкогольным, а другой…другой обнимает жгучую брюнетку за голую талию. Не в том смысле, что девушка стоит обнаженная, а в том, что на ней короткий бордовый топ с рукавами до локтя и широкие брюки такого же цвета. На фоне в камеру смотрят их улыбающиеся друзья, но я не вглядываюсь в их лица, снова и снова возвращаясь к сладкой парочке. Рука Глеба на обнаженной талии, которая касается еще и ее бедра приковывает мое внимание. Геометка гласит, что Глеб сейчас в Альпах. И хорошо. Иначе бы я завтра ему оторвала бы эту самую руку, которой он касается женского тела. И еще кое-что в придачу. Бонусом, блин.

Странно, но слез и желания расплакаться от обиды совсем нет. Вот высказаться, настучать по голове – да, но скорее, от того, что чувствую себя использованной. Но боли в сердце от предательства нет и в помине. Наверно, это о чем-то говорит?

Я вижу, что Глеб появляется в сети и…ставлю лайк этой фотографии. Пусть знает, что я уже в курсе, а его «счастливая семейная жизнь» закончилась, не успев начаться.

Еще минут пятнадцать листаю фотографии друзей, но Глеб все также молчит: ни звонка, ни сообщения. Отключаю телефон и ложусь спать, уверенная, что и глаз не смогу сомкнуть. Но на удивление довольно быстро проваливаюсь в сладкий сон.

Сладкий и горячий. Потому что этой ночью мне снились отнюдь не голубые глаза Глеба. А темные, порочные, как сам грех, глаза незнакомца с восточной внешностью. А еще его чувственные губы, о которых я втайне мечтаю с самой первой секунды нашего знакомства…