Читать книгу Рада. Повести и рассказы - Николай Александрович Руденец - Страница 6

Однажды, выгуливая Раду, я повстречал приятеля со щенком лайки. Он увлекался охотой на пушного зверя и давно мечтал заиметь собаку из породы лаек, так как только её считал пригодной для этих целей.

– Твой! – воскликнул я и залюбовался статным остроухим щенком лайки, который сразу же подбежал с завитым калачиком хвостиком к испуганной Раде и с интересом стал её обнюхивать.

– Сбылась моя мечта, – с гордостью подтвердил приятель, и удивился: – А у тебя, что за шавка?

– Подарок подружки дочке. Сказала, что из какой-то редкой породы.

– Не смеши меня. Породой здесь и не пахнет.

– Напрасно ты так. Собачьих пород множество, может, и в самом деле редкая, – неуверенно защищал я Раду.

– Хочешь, я помогу развеять твои иллюзии?

– Каким образом?

– В соседнем доме живёт знакомый ветеринар, который работает в каком-то клубе собаководства. Он легко это сделает.

С самого появления Рады в моём доме мне самому хотелось определиться с её породностью, поэтому я с готовностью согласился.

Когда мы подошли к дому ветеринара, приятель оставил меня с собачками на улице, а сам вошёл в дом, и вскоре появился в сопровождении пожилого человека. Он поздоровался со мной и с улыбкой спросил:

– Где твое неопознанное чудо природы?

Рада играла со щенком лайки, вернее, он с ней. Я окликнул ее, и когда она подбежала ко мне, подцепил к ней поводок и представил на суд ветеринара. Он осмотрел Раду и огорошил меня:

– Заметные признаки породы подпорчены дворовой селекцией, так что приставка двор-терьер к ней уместна.

– А я тебе что говорил?! – рассмеялся приятель. – Не трать на неё время. Я помогу тебе приобрести такого же красавца, – показал он на своего щенка.

– Сколько ей? – спросил ветеринар.

– Скоро будет четыре месяца, – грустно ответил я.

– Если будешь расставаться с ней, то учти, что примерно в пятимесячном возрасте ты запечатлишься в её сознании как хозяин, и тогда разлука принесет ей большие страдания, – предостерег ветеринар-собаковод. – Об удивительной преданности собак своему хозяину есть немало жизненных историй. Во всем мире известна история, произошедшая в Японии. Там собака по кличке Хатико девять лет ежедневно приходила на станцию, где она расстались с хозяином, и до самых сумерек высматривала его. Она не знала, что тот умер от инфаркта, а его родственников не признала за новых хозяев. Эта история настолько тронула японцев, что день смерти этой собаки стал для них днем траура, и они воздвигли ей памятник.

И в нашей стране есть немало памятников этим преданным друзьям человека. Например, в Тольятти пес по кличке Верный почти семь лет постоянно находился у места аварии, в которой погиб его хозяин, а он чудом выжил. Его подкармливали и пытались приручить, но он неизменно оказывался на обочине дороги, наблюдая за машинами. Верный тоже увековечен в бронзе.

Не принимайте необдуманных решений, – посоветовал мне ветеринар при расставании.

Дома, когда вся семья была в сборе, я спросил у дочки:

– Родители подружки получили квартиру?

– Получили, – подтвердила она, не подозревая, к чему я веду разговор.

– Тогда верни ей Раду, – предложил я и напомнил ей об оговорке, с которой согласился на проживание щенка в нашей квартире.

– Почему?! – удивилась она.

– Дело в том, что подружка обманула тебя. Рада непородистая собака, а обыкновенная дворняжка, – ответил я и рассказал о вердикте ветеринара-собаковода и о том, что мой приятель поможет мне приобрести взамен Рады породистого красивого щенка лайки.

После моих слов наступило тягостное молчание, а притихшая Рада, положив на колени дочки голову, преданно заглядывая ей в глаза, млела от её поглаживании и словно всё понимала.

– Хоть щенок лайки и лучше, но мне жалко отдавать Раду, – первой прервала молчание жалостливым голосом дочка.

– Столько сил потратили на её воспитание, и теперь отдать в чужие руки? Да она теперь нам как родная! – поддержала дочь жена.

– А нельзя ли завести лайку и оставить Раду? – спросил сын.

– Я категорически против! – тут же возразила жена. – Мне другой собаки не надо. Рада стала членом нашей семьи и пусть живёт у нас. Выслушав семейное мнение, я, понимая, что Раду теперь, как дворняжку, вряд ли возьмёт обратно подружка дочки, проникся ответственностью за её судьбу и, махнув рукой, огласил своё решение:

– Лайка хороша, а за Раду мы теперь в ответе. Так и быть – пусть будет и она членом нашей семьи.