Читать книгу Вазы, статуи или отель-самолёт - Николай Александрович Завырылин - Страница 2

Предложение ирландца

На дворе стояла весна 2009 года. Может быть и странно, но Лондонская погода не предвещала в те дни, ни каких гроз, ни каких туманов. Финансово-экономический кризис, разразившийся по всему миру менее года назад, также не мог оказать влияния на небольшую плюсовую температуру в столице Англии. На первый взгляд, компании работали исправно, покупали и продавали, одалживали и инвестировали. Люди, постоянно бегущие по своим необъяснимым делам, также инвестировали, скупали, кредитовались, выплачивали и не откладывали. Кто-то закрывал свой бизнес, а кто-то умудрялся именно в этот период открыть свое дело. Но для более посвященных в вопросы макро и микроэкономик европейских стран, следовавших по стопам и заразительному примеру американцев, не все было хорошо. Большинство деловых показателей на европейских биржах стремилось вниз. Спекулянты не могли даже искусственно поднять рынок тех либо иных акций. По миру прокатилась волна слияний и поглощений, к сожалению, и банкротств. У людей в головах не выстраивались планы о предстоящих отпусках у теплого моря, в крайнем случае, об отдыхе с клюшкой на гольф поле или теннисном корте. Тем, у кого, что-либо реализовывалось, а тем более, кто смог бы совместить все это сразу, можно было только позавидовать.

Егор пил кофе и просматривал рабочие бумаги, когда позвонил Сьюзерленд. “Как дела, старина, какие планы на жизнь, на что сегодня охотимся, чем могу быть Вам, сэр, полезен. Кстати, не собираетесь ли всем семейством наступающим летом посетить наши гостеприимные края. Вилла всегда в вашем распоряжении”, – начал беседу британец.“Спасибо Патрик, но, я полагаю, ты звонишь не только для того, чтобы предложить невысокую арендную плату за сдачу своей прекрасной виллы на летний сезон”, – пытался подкалывать собеседника Егор, – “Что-то голос, у тебя сильно интригующий, говори, в чем дело?” За не долгие годы общения со своим бывшим компаньоном по приобретению и сбыту антиквариата Егор узнал многие его повадки и приемы.

В начале 2007 года Патрик умудрился даже пойти на преступление, чтобы овладеть долей прибыли от продаж, полученной Войничем. Именно тогда он и расстался со своими офисными хоромами, выходящими на колонну Горацио Нельсона на Трафальгарской площади. Это был компромиссный выход из создавшейся тогда нехорошей ситуации. На ирландце висели долговые обязательства, заставлявшие искать выход из тупика, вплоть до нарушения закона. Деньги, полученные за офис от Егора, частично решали его планы. Егору же они принесли славу хорошего и настойчивого переговорщика. Войничу очень нравился бывший кабинет Патрика, правда, кое-что он переделал лично под себя. Помимо прекрасных пейзажных портретов Егор заказал и оплатил портрет всадницы-амазонки.

Картина висела за его спиной и всегда напоминала о красавице Катерине, любимой его женщине, друге, любовнице и жене. Среднего размера портреты детей Ильи и Мариши красовались на рабочем столе. Мебель викторианского стиля, оставшаяся от Сьюзерленда, полностью удовлетворяла вкусы Егора. Английские кресла и диваны он перетянул более нежной и светлой телячьей кожей. “Ты понимаешь”, – начал британец свое повествование, – “Ко мне обратился странный итальяшка, долгое время проживавший в Бразилии. Около года назад, он перебрался на Канарские острова. Построил себе приличный дом, с бассейном и всеми иными необходимыми атрибутами вальяжной жизни. На прошедшей неделе, в субботу он был у меня в гостях. Наверное, немного перебрал и стал такой словоохотливый, что просто пиши роман о его жизни и приключениях. В Рио-де-Жанейро он, якобы, владел небольшим бизнесом, который перед отъездом продал. А, вообще, раньше мужичок, с его слов, был молодым священником в местном Кафедральном Соборе итальянского городка Пезаро. Покидая свой приют в Италии, в начале семидесятых годов, он прихватил с собой на память в далекую Бразилию старинную бронзовую статую работы греческих мастеров. Позже он ее продал за хорошие деньги представителю американского консорциума по работе с произведениями искусств. В середине семидесятых этот консорциум перепродал статую молодого атлета увенчанного оливковой ветвью музею Гетти в Лос-Анджелесе за четыре миллиона американских долларов. Но, дело даже не в этом. Якобы, у него еще с тех времен остались спрятанные артефакты неких старых находок его прихожан, крестьян и рыбаков. Либо времен этрусков, либо финикийцев. По молодости он получил это в дар для церкви, но соблазн оказался велик. Дьявол взял свое. Что-то удалось перепрятать и закопать. Артефакты, как и греческий мальчик с оливковым венком, якобы, датируются началом нашей эры, а может и позже. Он, уйдя на заслуженный отдых, теперь ищет компаньона и потенциального покупателя «этим старинным безделушкам»”. “Послушай, Патрик, а что это за «безделушки», он, конечно, не говорит?”– поинтересовался Егор, до этого момента слушавший партнёра не перебивая.

“Более мелких размеров каменная статуя девушки с кувшином, несколько десятков древних монет и какие-то вазы. Вообще-то, не густо, должен я тебе сказать”, – отметил Патрик. “Хотя, нужно смотреть и уточнять, что это и сколько может стоить. С другой стороны, если все эти безделушки не потянут и нескольких сотен тысяч фунтов стерлингов, то смысла что-либо предпринимать не просматривается”, – добавил он. “Послушай, Сьюзерленд”, – перебил того Егор, – “может ему это и интересно, может и тебе, но на дворе суровый кризис, мне сейчас не до этого, лишних денег, пока, нет”, – резюмировал россиянин. “Ты не представляешь, какие сейчас потребуются затраты, а выход может быть пустяшный. Патрик, спроси его лучше, не закопал ли он, случаем, до лучших времен какой-нибудь итальянский мебельный гарнитур работы Леонардо да Винчи, или хотя бы комод начала пятого-шестого столетия нашей эры. У меня в России есть один беспокойный клиент. Касательно августа, возможно, заедем с детьми и Катериной к тебе на огонек в твою новую берлогу. Пожалуйста, не забудь к этому времени «подогреть океан». Спасибо и удачи тебе, до связи”,– иронизируя, подвел черту под беседой Егор.

Ближе к концу 2008 года Патрик, после нанесения ему морального и физического ущерба в момент задержания, все-таки смог отсудить через адвокатов Егора определенную сумму компенсации, как у муниципальной полиции, так и у обвиненного в шпионаже Хулио Фернандеса. Этого ему хватило с лихвой, чтобы улучшить свои жилищные условия. Поменять средних размеров бунгало с доплатой на хорошую виллу. Учитывая сложившиеся отношения с Войничем, не смотря на все произошедшие между ними коллизии, Патрик смог сохранить для себя его расположение. А раз было расположение, то, соответственно, возникали некоторые заказы и поручения. То есть была работа, которая и позволяла безбедно жить одному на далеком испанском острове в Атлантическом океане. Егору также нужен был советчик в его британских делах. В Лондон Войнич приезжал на пол месяца. Точнее две недели он жил и работал в Москве, а две недели у себя «в офисе на Трафальгарской».

В голову приходили мысли, весь бизнес и семью перевезти в Англию, но в этом случае Катя была хорошим тормозом. Илюша перешел во второй класс, Маришка сидела и занималась с няньками дома. Катины родители не хотели переезжать в Москву, бросать насиженные сибирские места.

Егор решил потихоньку перепрофилировать специальность Екатерины Евгеньевны. Он предложил ей закончить бизнес школу в Сколково. Идея девушке понравилась, голова была на плечах. За учебу были заплачены хорошие деньги. Катя смогла выбирать необходимые ей дисциплины. Присутствие нянек в этом случае было оправданно, хотя до этого она сама целый год водилась с Маришей из-за слабого здоровья последней.

Егор планировал, что через год-другой Катя сможет стать ему хорошей опорой и партнером по бизнесу. Правда, иногда его посещали мысли, что он это делает зря.

Семья и дом-это одно, а бизнес и партнерство-это другое. “В крайнем случае”, – думал Егор, -“Кате легче будет найти себя в этом сложном и жестком, а порой и жестоком мире”. По словам Кати, некоторые дети российской, так называемой, элиты учились в этой школе. Учились, нужно сказать, не плохо. Там же она встречала и молодых жен российского «комсостава». Все готовили себе основательное будущее. Это была не просто «солома» в виде теоретических знаний, которую подкладывают на всякий случай, чтобы не больно было падать. Эта была структурная перестройка мозгов нарождающейся молодой российской элиты.

Появляясь все чаще на берегах туманного Альбиона, Егор понимал, что для того, чтобы здесь выжить, ему нужно расширять свой бизнес или выбрать дополнительное перспективное направление. О слияниях и партнерских отношениях он старался не думать. Опасался. Да еще и свежи были воспоминания о закадычном друге Романе, продавшем его с семьей за «тридцать cребреников». С Ромой они развелись по-мужски, через мордобитие. Предательство друга Войнич не готов был прощать. Седина в пол головы, появившаяся в процессе похищения Илюши, оправдывала в его глазах применение кулаков. Бизнес разделили, как договорились. Номера телефонов Романа и все его адреса были вычеркнуты из записных книжек Егора и Кати. Это не Патрик – чужестранец, это бывший друг детства и юности. Возможно, со временем все произошедшее будем вспоминаться с интересом, и пересказываться сидя у камина взрослым детям и внукам, но не сейчас.