Читать книгу Возвращение. Стихотворения 2016—2017 годов - Николай Андреевич Боровой - Страница 3

Как же часто, бывает, себя упрекаю —

Ты не так написал, не о том, и не то,

Не дались тебе рифмы и слишком хромает

Шаг бездарных, хоть может быть искренних строк…

И обряжены в чьи-то издевки, подвохи,

Надо мною глумятся во всю, от души

Мои муки-сомненья: «ничтожные крохи…

Пустые потуги… оставь, не пиши»…

Им отвечу я – «нет»… мне поверьте на слово —

Я пишу лишь тогда, когда жажда сказать,

Вдруг прорвавшись, зажегшись от взгляда простого,

Беспощадно внутри начинает сжигать.

И признаюсь еще, что когда приседаю

Над безмолвным листом, чтоб марать его вновь,

Мною движут, из ада к себе возвращая,

Жажда смысла и к жизни мгновеньям любовь…

Потому что хоть много уже прошагавши,

Безразличным я к жизни не стал, не сумел,

И скорблю над мгновеньем, бесследно пропавшим,

И напрасно исчезнувшим в жизненной мгле.

Потому что хоть страшное – верьте – знавалось,

До сих пор этот трепет ребяческий жив —

Жизнь проходит… до смерти все меньше осталось…

Если любишь ты жизнь – то пытайся, спеши…

Будто вечность в мгновеньи загадочным светом

Проступает… так как же посмеешь ты дать

Этим вечности искрам мелькать неприметно,

И бесследно, навеки исчезнуть, пропасть?..

Там, где трепет любви в человеческом сердце

Повседневности адом не выжжен дотла,

Попытается чудо мгновенья, поверьте,

Человек сохранить в том, что смог и создал.

Потому что любовь – это вечности жажда,

От забвения жизни мгновенья спасти…

Запылав в человеке, проснувшись однажды,

Побуждает его хоть пытаться творить.

Безразличие к смерти – холодная бездна…

Жизнь – «ничто» в этой бездне, покорно течет

К той минуте, когда навсегда и безвестно,

Ее просто сметет, безнадежно сотрет…

Ты посмейся судьба надо мной, бедолагой,

И на остров безлюдный и дальний забрось,

Чтобы не было там ни чернил, ни бумаги,

Чтобы голос людской услыхать не сбылось,

Чтобы в этом вселенском безлюдье мне было

Только смерти дождаться судьбой суждено —

Отрыдаю о том, что навеки уплыло,

Все пойму… откажусь от надежды… потом —

Станет жалко мне жизни мгновений, напрасно

Исчезающих в моря безлюдную даль…

Чтоб не дать им пропасть в этой дали безгласно,

Напишу на песке – про судьбу, про печаль,

Про любовь, и про то, что ей в мире нет места,

Про потерянный дом и про жалость к себе,

И про то, что погибнуть, исчезнуть безвестно,

Суждено этим строкам на мокром песке.

Возмущусь этих строчек судьбой, и настырно

На скале их возьму и начну высекать,

И застынет погибель написанной былью…

Будет ветер ее на скале обдувать,

И омоют шторма ее годы, столетья…

Но не смогут стереть то, что волей, трудом

И любовью, и ясностью мысли последней

Создавал я мгновеньям как вечный их дом…

И быть может судьба, убежденная мною,

Явит милость, и многое время спустя,

Чьих-то жизней корабль, прибитый волною,

Бросит якорь у мною исписанных скал…

И прочтут, и помянут… и диву дадутся,

Что какой-то страдалец, когда-то давно

Жил последней любовью и верой безумной

В то, что смерть победить ему будет дано…

И наградой за веру, любовь и надежду,

Воздаяньем за труд исступленный, найдут

Среди времени вихрей и далей безбрежных

Мои строчки надежный и вечный приют…

Потому что рожденное к жизни любовью —

Вера в это мне жить и писать помогла —

Не сотрет вихрем смерти, забвеньем не смоет,

Не сгорит в испытаниях жизни дотла…

ПОМОЛИТЬСЯ БЫ БОГУ, ДА ГДЕ ТАМ…

Помолиться бы богу… да где там —

Крик души, изможденной от бед,

Возвращается эхом-ответом:

Бога нет… бога нет… бога нет…

И срываются беды и муки,

В дичь вцепиться им так невтерпеж —

Псы судьбы, ей утеха от скуки…

Коли барина нет, так чего ж…

Ну, конечно же нет… не развеет

Золоченых церквей благодать

Всей неистовой правды неверья —

С ней я жил, с ней пойду умирать…

Коли был бы он, боже-всевышний,

Разве гибли б в напрасном бою

Не видавшие жизни мальчишки

За горящую землю свою?

Коли б был он, сметала б надежды

И мечты повседневности мреть?

Разве были б пустышки успешны,

А талант – обречен умереть?

Разве стала бы мукой свобода

Для того, кто ей верен судьбой,

И текли бы людские невзгоды

Полноводной и бурной рекой?

Пропиталось бы горем и болью,

Будто влагой душистой дождей,

Жизни грозное, темное поле

До последней травинки своей?

Погибали б порывы и воля

В кандалах нестерпимых нужды?

Безнадежно тонула бы доля

В смрадной бездне интриг и вражды?

Человеку б судилось на свете —

Не творить, оставлять и рождать,

А в намеченной встрече со смертью

Жить, чтоб просто ее ожидать?

Риторический пафос вопросов,

А поверх – очевидный ответ,

Что приходит внезапно, без спроса:

Бога нет… бога нет… бога нет…

Нет, не верю… и если ты, боже,

В этом мире действительно есть,

За неверие это ты сможешь

Оказать мне последнюю честь…