Читать книгу На память о Чукотке. Рассказы - Николай Бережной - Страница 4

Экспонаты Эгвекинотского краеведческого музея

Ночью моросил мелкий, противный дождь. Я вышел из балка. Туман тихо и безмятежно висел ниже середины сопок. На противоположной стороне галечной косы, под плотным одеялом серого тумана, плавно поднималась и опускалась тёмно-зелёная поверхность воды. Море дышало.

Осмотрев прилегающее пространство, вернулся в балок. Затопил печь. Привёл в порядок постель. Свернул спальный мешок. Собрал ещё тёплые ватные куртки на нарах. Подмёл дощатый, обитый жестяными заплатками пол. На корабле должен быть порядок!

К утру морось прекратилась. Сквозь туман местами пробивалось солнце. За водой идти метров сто пятьдесят. Чистейшей пробы вода, пройдя сквозь толщу скальных пород, обогатилась нужными минералами, впитав в себя аромат трав и кореньев, журча стекала по краю скалы, наполняя мой котелок.

На завтрак остатки дикой утки, случайно запутавшейся в сети. Тушёное мясо молодой гаги со свежей картошкой и чесночком. Половина жареной головы кижуча размером на всю сковороду. Крепкий, сладкий чай. Хлеб с маслом, икра-пятиминутка с мелко нашинкованным диким луком. Мечта браконьера!

Когда вернутся мои друзья, сказать сложно. Если вчера не пришли, значит, дело дрянь! Случилось что-то серьёзное. Скорее всего, проблемы с «Вихрем». Есть и другие предположения, но об этом думать не хочется. Никто из них не падкий на водку, и ничего непредвиденного произойти как будто не должно, хотя исключать ничего нельзя.

Всё необходимое для жизни у меня есть. Крыша над головой, печь, дрова, уголь. Спички, соль. Даже карабин на случай визита непрошеного гостя. Один такой вчера уже приходил. Вечером по отливу. Протопал через всю лагуну, но близко к балку подходить не стал. Да и слава богу! Не хотелось бы мне подобных приключений.

Вышел на улицу. Ватные клочья тумана, обнимая каменистые серые склоны сопок, из последних сил желая удержаться, цеплялись рваными краями за чёрные клыки неприступных скал, похожих на сказочные замки, а над головой уже прояснялось высокое голубое небо. С первыми лучами солнца, пробившимися сквозь туман, потеплело. Бисером засверкала роса на траве. Заиграла зелень кустарника поодаль в тундре. Защебетали, засуетились мелкие юркие птахи. Начался дневной прогрев. Тундра ожила. Запела. Закипела жизнь! Настроение стало улучшаться. Судя по всему, день обещает быть летним!

Почистил от травы и прочего мусора сеть, растянутую со вчерашнего вечера на галечном берегу. Наломал топором дров из плавника. Вымыл посуду. Всё. Свободен! Можно в отгул. Когда ещё представится возможность осмотреть окрестности. В этих местах я первый раз. Пройдусь налегке вверх по ручью. Поднимусь на правую сторону поймы реки. На обратном пути пройду по склону сопок. Загляну в два-три распадка. Проведу разведку на предмет наличия грибов. Их здесь должно быть немерено!

Так спланировал я свою дневную прогулку. Если всё будет нормально, часам к шести или семи вернусь на базу. Если лодка с друзьями придёт, я всегда услышу её или увижу. Море и долина передо мной как на ладони.

Пакуемся. Несколько ломтиков жареной рыбы в пакет. Пакет в ведро. Туда же хлеб. Кружку. Флягу со сладким чаем. Ведро в рюкзак. Спички в карман. Бинокль. Нож на пояс. Болотные сапоги. Карабин. Закрыл дверь снаружи. Осмотрелся. Всё. Пока отлив, можно сократить расстояние, перейти по дну лагуны на другую сторону.

Дно почти ровное, твёрдое, как футбольное поле, в основном из мелкого щебня, покрытого тёмно-зелёной тиной. На пути попадались грязевые лужи, которые я предпочёл обойти. Речка, каких здесь много, несёт свой горный поток из верховья долины. Перед впадением в залив она рассыпается на множество мелких ручейков. Самый полноводный и глубокий из них подмыл правый, обрывистый берег. Поднявшись по сыпучему, крутому склону, я оказался на ровном плоскогорье. Идти по такому плато – просто удовольствие! Сверху видно, как вдоль русла реки зеленеют густые заросли кустарника, уходящие в верховья незнакомой долины. Должно быть, там обитает настоящее заячье царство. Зайцы любят такие места. Еды вдоволь, легко укрыться в зарослях от потенциального врага.

Километра через три повернул к подножию сопок. На склонах, как ожидалось, краснеют шляпы грибов. Маленькие, большие, молоденькие, ярко-красные огоньки, а рядом забуревшие шляпы старых подосиновиков. Пока не беру. Далеко нести придётся. Вот только перейду через распадок на другой склон, там и начну собирать. Брать буду только молодые плотные грибы. Они лучше сохранятся, и если повезёт, довезу домой, замариную на зиму. Так и шёл, рассуждая про себя. Куда ни кинешь взгляд, по всему склону блестят на солнце грибные шляпы. Как жаль, что ни у кого из нас нет кинокамеры. Удовольствие не из дешёвых, но я давно мечтаю купить шестнадцатимиллиметровую камеру «Красногорск-3». Каких красот можно наснимать!

Углубляюсь по склону в распадок, поднимаюсь на очередной холм. Ух ты!.. Что это? Кажется, нечто подобное я видел на фотографиях. Так чукчи раньше хоронили своих умерших сородичей. Умер человек в тундре. Положили его на бугорке. Тело обложили крупными камнями по окружности. Рядом с телом оставляли личные вещи ушедшего к «верхним людям», которыми человек пользовался при жизни. Обычно это: нож, кружка, ружьё. Пройдёт зима, лето, тело истлеет, его останки растащат по всей тундре дикие животные: волки, лисы, песцы. Останется только овал из камней и вещи, которые принадлежали умершему человеку. Это и будет ему памятником.

Похоже, я набрёл именно на такое место. Никаких признаков: ни одежды, ни останков человеческого тела – давно нет. Только выложенный на бугорке каменный эллипс, внутри которого лежит старое, ржавое ружьё. Беру в руки. Да это не простое ружьё! Американский винчестер! Вот это да! Вот это находка! Интересно, сколько же лет он здесь лежит? Скорей всего, не один десяток! Такого оружия я ещё никогда не видел. Даже у чукчей, когда работал в оленеводческой бригаде. Надо посмотреть внимательнее. Вдруг ещё что-нибудь найду. Так и есть. Металлическая трубка, свёрнутая из тонкого листа ржавого железа. На трубке нанесён чукотский орнамент. Несколько прямых линий в виде ёлочки. Трубка чуть толще диаметра карандаша, длиной сантиметров пять-шесть, открытая с двух сторон. Может быть, мундштук? Или пенал для хранения рыболовных крючков, швейных игл.

Да! Не каждый день дарит такие находки! Самое время сделать привал. Вот и место, располагающее к отдыху. Сухой бугорок, плоский камень, рядом задорно журчит ручеёк. Устроившись поудобнее, открываю рюкзак, достаю сухой паёк. Августовский день в полном разгаре. Видимость до горизонта. Ветра нет. «Жу-у-у-у…» – прогудел пролетающий мимо шмель.

Перекусил. Чай ещё сохранил тепло утреннего огня. Принялся рассматривать интересную находку. Ствол винчестера снаружи шестигранный. Деревянный выцветший приклад искривлён временем. Снизу, под ствольной коробкой, скоба для перезарядки патронов. Скоба намертво прикипела ржавчиной к внутренностям механизма коробки. Сверху на стволе просматриваются буквы латинского алфавита: Trade mark 1879.

Ого! В этом году находке ровно сто лет! Подумать только! Сто лет назад этот винчестер изготовили в Америке. Потом много раз его передавали из рук в руки, продавали, покупали. Каким образом он попал на Чукотку? Возможно, чукотские охотники обменяли на шкуры песца. Кем были его хозяева? Сколько пуль из него выпущено. Сколько жертв оказалось на его пути. Ведь это целая история! Не каждый человек может похвастаться такими приключениями. И ведь они ещё не окончились! Эх, если бы в нашем посёлке был музей. Да вот только местная администрация без особого энтузиазма относится к этой идее. Я даже в Анадырь писал по этому вопросу. Ответ был неожиданным и категоричным: «Краеведческий музей должен быть только в столице Чукотки, в городе Анадыре». Точка. «Почему?» – недоумевал я. Почему не может быть музея в Эгвекиноте? И пошёл я искать ответ в поселковый совет. Там меня выслушали и сказали как-то неопределённо, что этот вопрос пока не актуален. Посмотри, в каком здании у нас поселковый совет размещается, а ты хочешь музей. Для музея надо специальное помещение изыскивать!

Ну да! Конечно, надо! Только кому этот вопрос решать, коли не вам, работникам поселковой администрации. Так, пригревшись на солнце, размышлял я, разглядывая свои находки.

Со стороны моря послышался звук лодочного мотора. Вдоль берега, в направлении нашей стоянки, оставляя за собой белый след на воде, появилась моторная лодка. Скорее всего, наша «Казанка». Пора идти, а то станут искать.

Искать меня никто не собирался. Ребята уже затопили печь, чтобы просушить намокшую одежду. На столе стояли две открытые банки тушёнки, порезанная луковица и початая бутылка «Столичной». Они, конечно, догадались, что я где-то рядом. Скорее всего, пошёл собирать грибы. Первым делом стали рассматривать находку. Не то чтобы завидовали, но проявляли явно мужской интерес к оружию.

– Ну и что ты будешь с этим делать?

– Дома на стену повешу, а когда будет музей в посёлке, подарю музею!

– А когда он будет?

– Не знаю. В поссовете сказали, что надо искать помещение.

Допили оставшуюся водку. На ночь решили поставить сеть, чтобы поймать немного горбуши.

– Где-то в этом районе менты шарахаются, – предупреждающе вспомнил Валерка.

– Надо быть осторожнее. Если что, сетку из воды, икру с кастрюлей под берег в песок закопать!

Месяц назад у нас уже были неприятности с рыбинспекцией. Кажется, наше дело передали в суд. Думать об этом не хотелось. От таких мыслей настроение сразу ухудшалось.

После летних событий в лагуне на старом аэродроме меня охватывал жуткий страх, когда со стороны моря слышался звук чужого лодочного мотора. Ещё хуже, когда неожиданно низко над берегом появлялся вертолёт. В такие минуты возникает паническое желание бросить лодку, сети. Надеть на спину рюкзак и бежать, бежать подальше от берега, в тундру, в сопки, чтобы никто тебя не догнал и не нашёл!

А если разобраться – да какие мы браконьеры! Ну поймали сотню, другую хвостов за весь сезон. Это что, непоправимый ущерб нанесли природе? Запустили руку в государственную казну? Если бы можно было приобрести разрешительный билет на вылов рыбы, или как говорят, лицензию, у нас бы не было проблем. Так ведь нет у нас такой возможности. Живём на берегу моря. Отцы наши всю жизнь рыбу ловили, и никто им этого делать не запрещал. А пойдите в наши магазины. Разве в них можно купить свежевыловленную рыбу? Нет! Обидно как-то получается. Живём на берегу моря, а свежей рыбы не видим. Вот и приходится идти на злостные нарушения закона! Всё это очень напоминает мне какую-то странную игру, «кто кого перехитрит»! Мы, молодые, здоровые мужики, родившиеся и живущие на Чукотке, или государство в лице инспектора рыбоохраны, наделённого всеми властными полномочиями. Только игра эта для нас вынужденная, искусственно навязанная обстоятельствами. Мы совершенно не желаем нарушать законы. Это инстинкт мужчины-охотника, живущий в каждом из нас, гонит нас в море, в горы, в тундру за приключениями, за очередной порцией адреналина!

Вечерело. Солнце спряталось за сопку. Похолодало и стало темнеть. В этот момент послышался гул лодочного мотора. Судя по всему, лодка уже вошла в устье протоки.

Не сговариваясь бросаемся собирать сеть, лежащую на берегу. Хорошо, что сеть сухая и чистая, собрать такую не составляет труда. Мешок с сеткой бросаем под балок. Если сети у нас нет, сильно шманать не станут. Тем более лодка наша обсохла, стоит на берегу. Никаких следов браконьерства нет, и по всему видно – рыбу мы не ловим.

Из-за поворота дальнего мыска вырулила лодка. Старый, неуклюжий «Прогресс» медленно ползёт в нашу сторону. В лодке двое. Инспектор рыбоохраны Евгений Суханов и инспектор по оружию местного ОВД Василий Шурдук.

С чрезмерно строгими масками на лицах сошли на берег. Закрепив лодку, приступили к осмотру прилегающей местности. Нам бояться нечего. Рыбы у нас и правда нет. Карабин и сети спрятаны. В то время как рыбинспектор пошёл осматривать берег, Василий подошёл к нашей лодке. Увидев старый винчестер, взял в руки, стал вертеть, осматривая со всех сторон.

– Ух ты! – не без восторга приговаривал Василий.

– Откуда это у тебя? – удивился инспектор по оружию.

– В тундре нашёл, – заподозрив недоброе, проговорил я.

– Хороший реквизит! – радостно заявил Василий. – Будем изымать или добровольно отдашь?

– Зачем изымать? – смотрел я на Василия. – Ведь он совсем старый и стрелять из него невозможно, – ещё надеясь, что всё может обойтись, взмолился я.

– А ты что, специалист по оружию? – повысив голос, властно спросил мент.

Я покорно замолчал.

– Вот то-то! – для убедительности проговорил Василий и, взяв винчестер за цевьё, направился к своей лодке.

«Чёрт меня дёрнул оставить винчестер на видном месте, – с досадой подумал я. – Как теперь его вернуть?»

Не оборачиваясь, как будто прочитав мои мысли, инспектор проговорил:

– Если есть вопросы, придёшь ко мне в отдел, там и разберёмся.

Он, конечно, думал, что я испугаюсь и не позволю себе такую «наглость». Но я пришёл. К девяти утра в понедельник я был в дежурке местного ОВД.

Ждать долго не пришлось. Из-за угла соседнего здания появился инспектор. В форме и сапогах он брёл, ещё не совсем проснувшись ото сна. Проходя мимо, бросил на меня вопросительный взгляд и, конечно, понял, для чего я здесь.

– Напрасно ты пришёл, – как-то вяло и безразлично бросил на ходу инспектор. – Твой винчестер я передал начальнику отдела, – обречённо добавил Василий. – Если хочешь, можешь обратиться к нему, правда, сегодня начальника не будет, – и поднявшись по высоким ступеням деревянного крыльца, инспектор скрылся за дверью пристроенного к зданию тамбура.

Начальник отдела – мой сосед по подъезду. Не скажу, что мы были добрыми соседями. Достаточно пожилой, не совсем приветливый, даже угрюмый мужчина. Хоть и жили мы в одном подъезде, но встречались редко. На моё «Здравствуйте» мог ответить ленивым кивком головы, но чаще всего проходил мимо. Семьи у него не было, да и жил он как-то странно. Однажды забыл закрыть кран с водой в ванной комнате. Когда дали воду, она полилась мимо ванны на пол и далее, через щели в полу, в нашу квартиру, так как жили мы этажом ниже. Мы с другом звонили по телефону дежурному отделения милиции, пытаясь найти хозяина квартиры, но безуспешно. Пришлось идти на умышленный взлом злополучной квартиры. Отжав монтировкой замок, дверь без особого труда открылась. Интерьер и обстановку в квартире описывать не стану. Скажу только, что вместо мебели в комнате на полу стояли деревянные ящики из-под картошки. Наверное, так живут те, кто приехал на Чукотку не жить, а отбывать свой срок. Всё у них временно. В народе их так и называют простым, коротким словом «временщики». За дверью ванной комнаты шумела выливающаяся из крана вода, а пол прихожей и комнат полностью залит. Полы в комнатах дощатые с щелями между досок толщиной в палец. Перекрыв кран, мы принялись убирать воду с пола. Совок, ведро, половые тряпки. Использовали все подручные средства. По завершении трудоёмкой работы написали хозяину записку не без юмора о том, что это я, сосед со второго этажа, вынужден был нелегально проникнуть в вашу квартиру, так как вы забыли закрыть кран, в результате чего с высоты моего потолка обрушился весенний проливной дождь. Не знаю, как отреагировал начальник отдела милиции на наше «самоуправство», но последствий для меня никаких не было. Не последовало и ожидаемых извинений с его стороны.

Вспоминая эту историю, обращаться к начальнику районного отдела мне представилось как минимум затеей неоправданной. Надо подумать. А не пойти ли мне в районную администрацию? Сразу к председателю райисполкома? Обрадовавшись такой идее, я стал обдумывать план действий и к какому результату мой визит может привести.

Базика Магомедовича Добриева я знал. Не помню точно, где и как мы познакомились. Наверное, на одном из заседаний исполкома, где я, как внештатный корреспондент, занимался фотосъёмкой для районной газеты «Горняк Заполярья». Чем чёрт не шутит, а вдруг Базик Магомедович меня поймёт и поможет? По крайней мере, есть повод для разговора о сохранении культурного наследия Чукотки, о создании районного музея, и я уверенно зашагал в сторону райисполкома. В приёмной секретарь, как положено, спросила меня, по какому я вопросу.

– По личному.

– Тогда заходи, – без лишних формальностей жестом пригласила секретарь, указав рукой на дверь.

Вошёл, поздоровался. Кратко рассказал свою историю.

– Но ведь у нас нет музея, – сказал Базик Магомедович.

– Так ведь будет когда-нибудь! – с надеждой заявил я. – А пока винчестер мог бы храниться у меня, – продолжал я свою мысль.

– Что я могу вам сказать, – вдумчиво проговорил Базик Магомедович. – Если бы музей был, тогда и разговор бы был другим. Но музея нет. Значит, и разговора нет. Милиция знает, что делает. Если не положено такое оружие дома хранить, значит, закон не позволяет. Я думаю, инспектор всё правильно сделал, – и Базик Магомедович всем своим видом дал понять, что разговор окончен.

Опустив голову, буркнув на прощание «до свидания», я вышел из кабинета.

А дня через два в моей квартире раздался телефонный звонок.

– Николай, – проговорила трубка голосом инспектора по оружию. – Зайди в отдел.

«Вот те раз, – подумал я. – К чему бы это?» Не зная толком, радоваться мне или готовиться к чему плохому, я вышел из дома и побрёл в милицию.

Спросив разрешения у дежурного, пошёл по длинному деревянному коридору в кабинет инспектора.

Не проронив ни слова приветствия, инспектор указал на угол кабинета, в котором стоял конфискованный у меня винчестер.

– Забирай! – коротко бросил Василий.

Без лишних слов я схватил свою реликвию. Уже в дверях услышал напутственный голос инспектора:

– Просверли отверстия по стволу. Обязательно!

– Хорошо, – буркнул я в ответ и пошёл прочь по узкому, плохо освещённому коридору. Дежурный ни о чём меня не спросил, проводив холодным взглядом до выхода.

Ну вот! Значит, сработало!

Отверстия в стволе и в патроннике я просверлил. Целых четыре штуки. Не помогло. Не суждено было старому винчестеру дождаться своего места на стеклянной полочке музея. Года через полтора или два, когда вопрос о районном музее был уже в стадии решения, в квартиру постучали. Два милиционера при исполнении служебных обязанностей изъяли у меня винчестер по акту, теперь уже в законном порядке. Причиной стал произошедший случай с одним из жителей посёлка. Говорят, он угрожал кому-то своим винчестером.

Оба винчестера отправили на экспертизу. Экспертиза не признала изъятый у меня винчестер оружием. Но теперь мне его уже никто не вернул.

Как закончилась насыщенная приключениями жизнь старого винчестера, никто никогда не узнает. Может быть, судьба привела его в другой музей или в частную оружейную коллекцию. Скорее всего, он попал под гидравлический пресс. Так ничего и не успев рассказать о себе. А жаль.