Читать книгу Страховка в жизнь - Николай Чернов - Страница 3

Если боишься, не делай.

Если делаешь, ничего не бойся.

Остаться в живых

Я родился в обычной семье: мама, папа и двое мальчишек, мы с братом. В 90-е годы родители, как и большинство людей в нашей стране, лишились работы, а впоследствии стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Отец, и без того любивший выпить, окончательно ушел в запой.

Это стало причиной скандалов, ссор и даже насилия с его стороны. На фоне всех разрушений – страны, прежней жизни, семьи – мама начала много болеть и часто лежала в больницах.

Целый абзац подошел к концу, но ни слова не было сказано о том, что чувствовали мы, дети. Так оно и было: мы стали невольными свидетелями и участниками разворачивающейся драмы, в которой нашего присутствия никто не замечал. Нам было страшно: мы знали, что Супермена, который прилетит и спасет наш крошащийся мир, не существует. И что от папы, сильнее и надежнее которого для ребенка не может быть никого на свете, нужно защищаться.

Раздражение, непонимание, агрессия. Я стал пропадать из дома на короткие сроки и подумывать о том, чтобы исчезнуть совсем – из жизни. Но улица, на которой я оказался, сводила меня с разными людьми. Я стал замечать, что мне интересно общаться с ними, узнавать их, читать как книги. Мысли о другом мире – с разговорами о разном, интересом к моим мыслям, возможностью быть понятым и ощутить любовь – побуждали жить.

Но для начала нужно было чем-то питаться и во что-то одеваться.

Так в 11 лет я оказался на рынке.

Что мы знаем о рынке? Какое это место?

Даже будучи одиннадцатилетним ребенком, я практически сразу понял, что здесь каждый стремится обмануть, получить свою выгоду в ущерб другим людям. Атмосфера угнетала, но нужно было выживать: ежедневно я разгружал ящики, носил тяжелые коробки и взамен получал продукты. Я стал добытчиком для своей семьи вместо не выходящего из запоя отца: каждый день нам было что есть, а значит, были физические силы жить дальше.

Вы спросите, а как же учеба, уроки, домашние задания? Вечерняя школа случится в моей жизни позже, а пока приходилось бороться за пропитание.

Я учился в школе жизни.

Правда, отличником стал только сейчас.

В 15 лет моя рыночная «карьера» подошла к концу: ношение тяжестей, пребывание на холоде и неприятие законов, по которым живет рыночное сообщество, сказались на моем здоровье. К тому моменту я обеспечивал себя одеждой и пропитанием самостоятельно. Решив кардинально сменить сферу деятельности, я выучился на повара и устроился работать помощником шефа в столовую при Казанском вокзале. Помню, моим первым заданием стало испечь 1000 блинчиков (!), которые я готовил на протяжении 8 часов.

Вы спросите, каково это? Увлекательно и очень долго.

Я справился и спустя много лет благодарен жизни за этот опыт. До сих пор тоненькие хрустящие блинчики – мое коронное блюдо.

Потери

В мой 17-й Новый год не стало отца.

Вместо елки в комнате возник гроб, вместо облегчения от ухода тирана, не имеющего ничего общего с любимым папой, – чувство опустошения и ноющей боли внутри. Оказалось, что все это время я верил – у меня будет настоящая семья. Вот мы с отцом на рыбалке или вот беседуем у телевизора о взрослой жизни: он хлопает меня по плечу и гордится, что я обеспечиваю семью, что я – настоящий мужчина. Но всему этому никогда не суждено было сбыться. Я понял, что какой-то важный этап моей жизни завершился.

После похорон я как будто находился в снежном шаре за толстым непробиваемым стеклом, где картинка не менялась, и шел снег. Из оцепенения меня вывела повестка в армию: в сухо написанном тексте я увидел шанс кардинально поменять свою жизнь – и с благодарностью принял эту возможность. Явившись в военкомат, попросил отправить меня на Кавказ, в горячие точки. Чувствовал: или погибну, или останусь жить – в самом полном смысле этого слова.

В армию меня забрали сразу. Уже через неделю я явился в военкомат с вещами.

Что я искал в армии?

Доблесть, мужество, отвагу, честь.

Что я нашел?

То же самое, что на улице, на рынке и дома – агрессию, от которой хотелось закрыться в себе. Внутреннее напряжение и ненависть между людьми иногда были страшнее, чем война на Кавказе, на которую я попал. Мне до сих пор тяжело вспоминать это время, и я не буду этого делать. Достаточно сказать, что в армии я начал заикаться.

Однажды (к тому моменту я служил уже год) я почувствовал, что дома происходит что-то неладное. Не теряя времени, я отпросился в отпуск и, приехав домой, обнаружил пустую квартиру. «Где мама?» – с тревогой подумал я и уже у соседей узнал, что интуиция меня не подвела: мать снова попала в больницу.

Ни секунды не медля, я поехал туда и нашел ее в практически бессознательном состоянии. В какой-то момент она пришла в себя и узнала меня: открыла глаза и долго смотрела, как будто пытаясь передать мне нерастраченную любовь, внимание и материнскую нежность за все годы моего детства, которого не было.

Тогда я не знал, что этот взгляд был последним.

В тот же вечер мама попала в реанимацию и через три дня умерла.

Похороны. Опустошение. Боль.

Раньше я думал, что не нужен своим близким, – и хуже этого быть ничего не может. А теперь понял: тех, кто во мне не нуждался, но кого я любил, больше нет.

Совсем.

Несмотря на все трудности, я вышел из отпуска и дослужил оставшийся год в армии в звании старшего сержанта. Когда вернулся домой, вошел в пустую квартиру и понял, что остался совершенно один, не считая старшего брата, отношения с которым с детства не складывались.

Дома меня никто не ждал.

Звенящая тишина и ни единого человека, с которым можно поговорить и рассказать, какая зияющая пустота, мрак и ужас царят внутри.

Одиночество

Когда-то я прочитал, что не страшно, когда ты один, страшно, когда ты – ноль.

Но на тот момент меня сковывал ужас одиночества, и тогда появилась компания «друзей» – обезличенная масса людей, которая всегда материализуется в минуты нашей слабости, подменяя слезы горьким спиртным, исцеляющие разговоры – пустым весельем. «Алкопати» по выходным превратились в трехдневные загулы.

Но чувство одиночества не покидало.

В какой-то момент, глядя сквозь пьяную дымку на людей, которые меня окружали, я понял, что не знаю их, а они не стремятся узнать меня.

«Уходите», – вдруг громким и протрезвевшим голосом сказал я.

И они ушли.

Теперь выход предстояло найти мне.

Для начала я заполнил все выходные, чтобы исключить вероятность «праздников» – поступил в вуз. Никому не говоря, по субботам и воскресеньям я получал экономическое образование.

В свободное время я читал. Тогда Интернет только появился, информации было катастрофически мало, поэтому я с особой жадностью изучал с трудом найденные источники про борьбу с алкоголизмом, обретение смысла жизни, биографии успешных людей. В моменты слабости я замещал мысли о спиртном поиском ответов на вопросы: как им удалось воплотить в жизнь все свои задумки?

Чем я отличаюсь от них?

Что мешает мне стать таким же успешным?

Какие-то ответы лежали на поверхности, другие я нашел через годы, третьи мне еще предстоит получить. Но тогда я понял, что мне нужно менять компанию – социум, который меня окружает. Они говорили мне: «Зачем? Что ты ищешь? Не теряй времени даром! У тебя есть призвание – работай грузчиком или охранником!»

После армии я действительно работал телохранителем у многих звезд шоу-бизнеса. Как вы уже догадались, эта сфера ничем не отличалась от рынка по накалу агрессии, а от моей компании – по ценностям и вредным привычкам, царившим в ней. Но именно эта работа помогла мне воочию увидеть успешных людей. Как-то, стоя за кулисами в Кремлевском дворце, я стал невольным слушателем телефонного разговора Анастасии Волочковой, которая делилась суммой заработка за свое выступление. Закончив разговор, она улыбнулась мне, а я подумал: «Вот обычный человек, который зарабатывает миллионы тем, что любит делать».

Может, пора и мне «выходить из-за кулис»?

Начало

На следующее утро, едва проснувшись, я создал анкету на сайте HeadHunter. Через два часа пришло первое приглашение на собеседование в страховую компанию. Я так хотел сменить сферу деятельности, что, кажется, сам уговорил кадровика меня взять. Уже позже, в эйфории пройдя все стадии собеседования, я задал коучу вопрос: «А чем, собственно, мне предстоит заниматься?»

На тот момент сама возможность перейти на новый уровень казалась мне чем-то сверхъестественным, и от счастья я забывал себя. Покупка первого костюма, рубашки, галстука, завязывать который меня учила консультант в магазине, – все это было сродни полету на Луну или выигрышу сборной России на чемпионате мира по футболу.

– О’кей, Николай, поздравляю тебя с первым рабочим днем! Вот твой телефон, начинай обзванивать потенциальных клиентов. Удачи!

Менеджер агентской группы уходит, а я в растерянности смотрю на трубку и понимаю, что нужно будет говорить с людьми.

У меня возник ступор, растерянность, оцепенение.

Что говорить?

Как?!

После армии я заикался: слова застревали в горле, слоги повторялись, как будто кто-то нажал и держит кнопку Repeat.

Увольняться?

Но я уже освоил технику завязывания галстука!

Поэтому, придя домой, я начал ежедневные тренировки по 30—40 минут: брал телефон, садился перед зеркалом и начинал «звонить» и проговаривать текст. До первой встречи с клиентом оставалось «всего лишь» порядка 500 звонков. Но, согласитесь, это ничто по сравнению с 1000 испеченных когда-то за день блинчиков!

Таким образом я оказался в сфере страхования, не зная, что через несколько лет я войду в 1% топ-продажников мира.

Но до этого мне предстояло пройти долгий путь.

На пути к уверенности

В детстве окружающие люди считали меня «гадким утенком». Я не отрицал этого и не защищался от нападок взрослых и сверстников: улица научила меня не бояться, рынок, где я зарабатывал, чтобы выживать, – терпеть. Мне сложно было объяснить одноклассникам свою закрытость, поделиться с кем-то тем, что дома пьет и бьет отец, а мама практически не выходит из больницы. Несмотря на все это, я безумно благодарен родителям за опыт, который получил, за те события, которые сделали меня сильнее, а также за неземное желание выбраться и увидеть другой – приветливый, принимающий, позитивный – мир.

Рассказав, с чего все начиналось, я хотел показать вам, что как бы ни было сложно, важно не сдаваться и идти вперед.

Мою жизнь могли предрешить сразу несколько отсылок к прошлому:

«Мой отец меня бьет. Я плохой, я недостоин нормальной жизни, так будет всегда».