Читать книгу Прощание с кумирами - Николай Дмитриевич Попов - Страница 6

В шестнадцатый год своей жизни взахлёб зачитывался Джеком Лондоном – учился жизни из всего… и случайно на глаза попались несколько Ленинских слов в воспоминаниях то ли Крупской, то ли Горького: «Восхитительный писатель, но не наш, не пролетарский». Пропал не только интерес, но появилось предвзятое отношение к любимому писателю и много лет не мог прикоснуться к его творениям – такова сила авторитета и влияния Ленина?! Да! Талант Джека Лондона победил, а его главный герой раскрыл для меня возможность развития способностей и суть жизни, которая построена на игре. Мартин Иден виделся мне искусным музыкантом создавшим себя и покоривший публику, но не преодолевший власть имущих и власть капитала, которыми он был раздавлен. Герой Джека Лондона раскрыл для меня иной путь к самостоятельности, за что я ему благодарен.

Долго влияние «вождя мировой революции» не отпускало меня, потому что словами Маяковского: «Я себя под Ленина чистил».

Когда была понята его политическая суть – ощутил эту мерзость в себе… и в людях, которые жили по его «заветам».

Были прозрение и жалость ко всему, что в этой мерзости испачкалось… и к автору мерзости.

Понималось, трагедия Ленина – трагедия человека, заблудившегося в лесу, но уверенного, что знает, в каком направлении нужно идти… и идёт прямым путем, прорубая себе просеку.

Ленин – это громкие фразы и прямые выразительные жесты человека, жаждущего сильной веры в идею не только своей, но и всеми. Сознанием он убеждает… и обманывает себя возможностью такой веры… открывая «правильность пути», возбуждает веру своим соратникам, чем интересен.

Но, возможно, в этой громкости и выразительности скрывается безверие?.. а восхищаются им поверившие ему?

Сила Ленина не в поклонении перед людьми с сильной верой, а в стремлении создать и воспитать таких людей… что тоже вызывает уважение и понимание мощности ленинского убеждения… а его вера в идею превращается в ненужный элемент – мировоззрение довлеет над всем и всеми…

Жажда и призыв к мощной вере в идею не утверждает, что такая вера есть. Скорее наоборот – такой веры нет, но она нужна, чтобы сохранить эмоциональный смысл идеи…

Отсюда двойственность Ленина, который прагматично понимает идею, но пытается настроением внедрить её в «массы».

«Массы» не владеют умом, но обладают чутьём, поэтому легко воспринимают идею без понимания, что позволяет даже безумным управлять «массами». Не сразу, но тоже чутьё, позволяет уловить обман, но бывает поздно – «массы» под гнётом веры, из-под которого без бунтарства не выбраться. Бунт против своей веры – разрушение себя и связей с окружающим миром.

Самостоятельному человеку с чутьём и умом не требуется сильной веры – достаточно осознать идею, чтобы творить её в развитии.

Стремление к мощной вере – это, в первую очередь, обман самого себя – привлекает романтика и возвышенные чувства… это кощунство над простодушными и легковерами – за красивыми и познавательными словами с призывами «идти вперёд» прячется мерзость.

Ленин умел, это его сила, говорить на языке своих оппонентов, но с целью использовать их сегодня… «одномоментно», и мерзость в том, что завтра можно обтереть о них ноги.

Благо для дела и для страны, что в окружении Ленина были и дальновидные люди.

Идеальный образ революционера – холодное и равнодушное лицо, целеустремлённость и несгибаемость характера и твёрдая преданность идее…Целеустремлённость и преданность идеи Ленин смог в себе воспитать. Несгибаемость и твёрдость жили в его упрямстве и настырности. А холодность и равнодушие пришлось «играть»… в проявлениях внимания и добродушия… по-актёрски… по детской привычке из семейного театра, где он был выразительным в своих ролях.

Революционер, не воспитавший в себе беспощадности – будет сломлен и превратится в труху… Это понималось каждым, кто становился на путь революции. И если не получалось с воспитательным процессом, то приходилось «играть».

«Игра» воспитывает одних долго, как Ленина… других быстро, как Сталина… иные как бы рождаются революционерами, как Землячка, главная сила и способность которой – видеть «врага» революции и беспощадно его уничтожать.