Читать книгу Социальное программирование. Как мы принимаем решения - Николай Додонов - Страница 4

Для ребенка потребность в принятии – одна из важнейших. Внимание и любовь родителей для детей настолько же важны, насколько еда, вода и безопасность тела.

Возможно, вы помните, что после Второй мировой войны в Англии в роддоме собрали всех грудничков, оставшихся без матерей. Детям оказывался нужный уход, но смертность была примерно 50%. Почему?

У детей были лекарства, все в порядке с кормлением, но не было матерей. Они заболевали и умирали несмотря на условия, лечение и объективные причины.

Причина:

«анаклитическая депрессия (греч. ana – приставка, означающая противоположное действие; klino – наклоняться) описана впервые R. A. Spitz и A. Wolf (1946) у новорожденных и грудных детей, изолированных по какой-либо причине от матери, и не получивших ее полноценной замены. Чем эмоциональнее и интенсивнее были отношения младенца с матерью, тем вероятнее развитие анаклитической депрессии при их утрате.

На первом месяце после разлуки с заботливой матерью возникает субдепрессивная симптоматика: ребенок становится грустным, плаксивым, менее активным, у него снижается аппетит, нарушается сон. Постепенно раздражительность и плаксивость нарастает, общение с окружающими, игрушки перестают интересовать. Через 1,5—2 месяца отмечается развернутая депрессивная симптоматика: малыш перестает плакать, отказывается вставать с постели, может часами неподвижно лежать на животе или в позе эмбриона с открытыми глазами, не обращая внимания на окружающее. Выражение лица ребенка безучастно, установить с ним контакт нелегко. Иногда возникает «аутоэротическая активность» [Langmeier J., Matejcek Zd., 1984]. Появляются соматовегетативные дисфункции: диспептические явления, потеря в массе тела, эпизодические подъемы температуры тела, кожные высыпания. У детей повышается восприимчивость к инфекциям, они часто болеют, причем, как правило, заболевания принимают затяжное течение. При возвращении матери симптоматика анаклитической депрессии постепенно редуцируется (исчезает)»

(Э. Эйдемиллер. Детская психиатрия, учебник).

Потребность в любви и принадлежности близким не менее важна, чем потребность в еде. Если ее не удовлетворять, ухудшается здоровье, что может привести к смерти.

Пока малыш маленький, если мама рядом и оказывает ребенку внимание, все в порядке. Но, когда он подрастает и начинает много двигаться, оказывается, что некоторое поведение вызывает со стороны родителей злость, раздражение, страх. Одним словом – неодобрение. А неодобрение родителей – это начало цепочки: неодобрение – наказание – отвержение.

Мне не нравится, что ты делаешь, я хочу, чтобы ты исправился. Если ты не исправишься – накажу. Если и тогда не исправишься – накажу сильнее. Если и тогда не исправишься – я тебя отвергну. Как и произошло, по сути, с Тарасом Бульбой.

И пусть это персонаж вымышленный. История давняя и современная знает массу примеров, когда родители отказывались от детей, когда узнавали о том, что дети делали. Или когда узнавали о том, что дети изменили свои религиозные или политические взгляды. Из нашей истории сразу приходит на ум Павлик Морозов. Но продолжим.

Страх отвержения – это, по сути, страх смерти.

Каждый, пока растет и формируется, неосознанно задает себе вопрос – как мне в этом социуме не быть отвергнутым? И ответ на него простой – копировать поведение его членов. А точнее – делать то, что полагается и не делать того, что не полагается. А если очень хочется, то, как минимум, оставаться при этом незамеченным.

Это происходит автоматически, во время взросления и формирования. В нас записываются все программы, которые мы наблюдаем вокруг. У родителей, у родных и близких. У других, значимых для нас людей.

Пока мы растем, мы получаем набор программ, благодаря которым удовлетворяем свои потребности теми способами, которые в этом социуме признаны. А заодно – приобретаем защиту от программ, которые уже усвоенным, противоречат.

Социальные программы рождают управляющие состояния.

Представьте, что вы сидите в транспорте, свободных мест нет, а на остановке входит беременная женщина и становится прямо напротив вас. И она на вас смотрит. Если вы будете сидеть дальше, как вы будете себя чувствовать?

Представьте, что вы идете по пустой улице, где, кроме вас и пожилого человека, вперед никого нет. Зима, скользко, пожилой человек поскальзывается и падает. Вы очень торопитесь. Как вы будете чувствовать, если пройдете мимо и не поможете подняться?

С огромной вероятностью в обоих случаях вы будете чувствовать себя некомфортно. Кто-то – очень некомфортно. Собственно, потому-то мы и уступаем места в метро и помогаем подняться тем, кто упал. Ведь так мы не просто избегаем душевных терзаний, но и чувствуем себя внутри лучше! Нам становится приятно, что мы сделали что-то хорошее.

Это управляющие состояния. Они возникают в определенном контексте и побуждают к определенному поведению. К строго определенному поведению.

Простой эксперимент, которым могут воспользоваться женщины. В людном месте рассыпьте вещи из сумки. К вам начнут подходить люди, чтобы помочь. Почему? Потому что вы создали контекст, в котором человек, выполнивший определенные действия, соответствует своему программированию. То есть социально одобряемому представлению. И так он чувствует себя лучше. Те мужчины, которые будут вам помогать, будут делать это не ради вас, а ради тех эмоций, которые они переживают в роли помощника.

Другой пример, еще проще. Если вы в людном месте одновременно с мужчиной подойдете к двери и сделаете маленькую паузу, он вам ее откроет. Потому что ему важно оказаться галантным.

Почему так? Потому что так мы попадаем в социальные роли, которые желательны. И не попадаем в те, которые не одобряются. Так работает социальное программирование. Когда-то мы просто научились, то так полагается, так правильно.

Давайте поменяем контекст и окажемся в Японии. Там не принято уступать место. Причем ни женщинам, ни пожилым. Такая культура. Если бы ценности были для всех универсальными, люди бы везде поступали одинаково. А раз они зависят от культуры, значит, являются частью социума. И те люди, кто не был воспитан в социуме с ценностями «уступить место», просто не имеют этой социальной программы. А значит, когда возникает такой контекст, у них просто не возникает управляющих состояний.