Читать книгу Дивный сон - Николай Духинов - Страница 2

Москва – Новороссийск

Наверное, есть все-таки доля случайности в том, что я оказался в тот день в вагоне-ресторане скорого фирменного поезда Москва – Новороссийск. Могли лететь самолетом, но оборудования набралось слишком много. Машина коллеги сломалась, а ехать нужно срочно. Стечение обстоятельств, никакого мистицизма. Как полагается двум солидным основательным мужчинам, отправляющимся в командировку на поезде, мы подготовились к поездке по всем правилам.

Все необходимое, чтобы двадцатичетырехчасовое путешествие оставило приятные впечатления, мы приобрели с солидным запасом. Беспокоил единственный вопрос: попутчики.

– Коля, не волнуйся! Вот увидишь, все нормально будет, – тон Виктора Александровича, старшего моего товарища, почти не оставлял сомнений в его правоте.

– Не уверен. Слушай, а почему билетов на нижние места купе в продаже не нашлось и СВ все заняты? Как-то это странно. Все-таки не сезон, – возражал я Санычу.

– Просто билеты купили поздно.

Витя – неисправимый оптимист. Хотя, быть может, так и надо. В конце-то концов, к его оптимизму всегда прилагалась недюжая выдержка и спокойствие.

Увы, подозрения подтвердились. Нашими попутчиками, вернее, попутчицами, оказались две почтенные семидесятилетние словоохотливые дамы. Дамы направлялись на черноморский курорт, в санаторий. Видимо, наше путешествие совпало с одновременным заездом в несколько санаториев. Абсолютно все нижние места в купе вагона занимали благостного вида весьма взрослые женщины и мужчины, следующие на лечение.

Где-то в районе Рязани светская беседа с попутчицами навеяла жуткую тоску. Несмотря на благожелательность и доброту женщин, неожиданно пришло понимание, что второй круг разговора о способах лечения дефартроза и ревматоидного артрита нам не выдержать с прежним спокойствием.

Улучив удобный момент, удалось незаметно извлечь из сумки пакет с парой банок пива. Мы вышли в коридор вагона.

– А ты был прав, – тяжко вздохнул Витя.

Я протянул ему банку пива и открыл свою. Только в этот момент мы заметили, что в проходе вагона почти у каждого окна стоят один или двое мужчин, одетых, как принято у нас для длительного путешествия в поезде, в разного рода спортивные костюмы. Каждый из них держал в руках банку или бутылку пива и с тоской вглядывался в пейзажи за окном. Казалось, что я даже слышу, как они вздыхают в тон Виктору.

«Бедные, бедные несчастные владельцы билетов на верхние полки купейного вагона», – подумалось мне, а вслух я неожиданно предложил Санычу:

– Вить, а пойдем в вагон-ресторан? А? Поедим нормально, пивка возьмем разливного?

– Это ты загнул: разливного, – ответил друг и тут же согласился: – Пойдем, конечно! Что еще делать?!

Вагон-ресторан

Представлялось, что сложившаяся в поезде обстановка неизбежно приведет страждущих владельцев билетов на верхние полки в вагон-ресторан. Если не всех, то по крайней мере значительную часть. Однако тут я ошибся. Несмотря на обеденное время, почти все места оказались свободны.

Цены вагона-ресторана не привели в особый восторг, но других вариантов не находилось. Не стесненные в части финансов, мы не сильно ограничивали себя. Две миловидные официантки, Мария и Татьяна, верно определив, что, пожалуй, мы единственные, кто поможет сделать план, окружили нас чуткой заботой. Они вовсе не докучали, но всегда в нужный момент на столике появлялась и свежая закуска, и пиво.

Через пару часов мы закончили обед, расплатились и вернулись в купе. Попутчицы встретили нас с воодушевлением. Очень милые дамы! На этот раз нас хватило на полтора часа, прошедших в обсуждениях методик лечения хронического гастрита, колита, язвы желудка и необходимости правильного питания.

Когда в бесконечном разговоре появилась маленькая пауза, мы со словами: «Настало время ужина. Питаться надо мало, но часто», – ретировались и двинулись по направлению к спасительному вагону-ресторану…

– Может, коньячку на этот раз? – спросил я друга, как только мы уселись за столиком.

– А, давай! – махнул Саныч.

Пиво выветрилось, и идея выпить бутылочку коньяка показалась отличным вариантом времяпрепровождения. Мы неспешно поужинали, оплатили счет и принялись муссировать коньяк под неторопливую беседу о будущей работе и технических проблемах, которые следует разрешить в первую очередь.

– Извините, уважаемые, – прервал нас в какой-то момент мужчина средних лет, сидящий за соседним столиком. – Не в моих правилах вмешиваться в чужую беседу, но как-то уж скучно…

Мужчина развел руками и обезоруживающе улыбнулся.

– Тоска смертная! Вы позволите к вам присоединиться?

Витя кивнул, приглашая мужчину пересесть за наш столик.

Дмитрий, так он представился, не особо мне понравился. Впрочем, достаточно вежливый, в меру обходительный, житель ближайшего подмосковья – замкадыш, как он выразился – не вызывал слишком уж сильной неприязни. Своим вторжением в беседу он сбил меня с мысли – вот и вся причина некоторого скепсиса по отношению к его персоне. Да еще, так уж получилось, мне не понравились его нелепые ухаживания за официанткой Марией.

Скучающий господин флиртовал с девушкой на грани фола, когда флирт грозит превратиться в грязные домогательства. Девушке в какой-то момент это не понравилось, но Дима не унимался. Для официантки подобное поведение скучающего посетителя ресторана явно было не в диковинку. Достаточно тактично она поставила Диму на место и удалилась от его столика на безопасную дистанцию. Поскучав минут десять, Дмитрий не нашел ничего лучшего, чем попроситься в нашу компанию.

Его трудно назвать прилипалой, к тому же приняли мы его достаточно благосклонно. Он рассказал несколько удачных анекдотов, какую-то короткую байку… Успех в захвате нашего внимания в какой-то момент вдохновил болтуна, и Дима плавно перевел разговор на тему любви и трудных отношений с прекрасным полом. Видимо, недавний отказ девушки задел самолюбие.

Мы слушали с интересом и пониманием, не перебивали. После очередного анекдота и небольших разглагольствований на выбранную тему Дима предложил нашему вниманию еще одну байку. Мы почти синхронно кивнули, потакая довольно забавному театру одного актера.

Балабол

Димон подмигнул и, скорчив многозначительную гримасу, начал рассказ:

– Эта история вполне обычная. Такое встречается сплошь и рядом. Может показаться – подобное и со мной было, или может быть, или даже будет. Или наоборот: «Вот ведь люди, счастье у них под ногами, а они топчут его безжалостно. Вот Я! Вот со мной такого никогда не произойдет! Ну что вы! Только не со мной! Я хороший, белый и пушистый!» Или со злобой и остервенением: «Так им и надо. За что боролись, на то и напоролись! Бог наказал!»

А бывает и по-другому: живет человек, да не человек, а мышка какая-то серенькая. Все у него размеренно, без приключений. День за днем, десятилетие за десятилетием. Родился, школу закончил. В армию сходил. Женился. Дом построил. Ребенка родил, себе подобного. Состарился. Внука на руках подержал, а может, и правнука. Умер. Все тихо и серенько. Над могилкой безутешные родственники камушек поставили и заборчиком обнесли. Поплакали и разошлись. Был человек – и нету. Жизнь, как манная каша: вроде вкусно и сытно, но абсолютно бесполезно. Человек-функция – отработал свое – и на покой. Без стремлений и желаний, все на уровне рефлексов собаки Павлова: лампочка зажглась, и слюна в фистулу потекла…

Впервые за все время общения я посмотрел на него серьезно. Теперь, в противоположность прошлому поведению, этот шутник предстал в ином свете. Я бросил взгляд на Витю.

Виктор Александрович, казалось, ничуть не поменял первоначального скептического отношения к нашему случайному знакомому, но лишь на первый взгляд.

– Заборчик… – задумчиво пробормотал мой друг, – интересная ассоциация… Хм, очень интересная. Как-то раньше особо не задумывался. Если хорошо подумать, получается, что заборчик – это наше все.

Димон просветлел лицом, искренне обрадовавшись, словно маленький ребеночек, которому неожиданно дали любимую конфетку.

– Саныч… Блин, Саныч. Вот ты в самую точку! Давай-ка выпьем за взаимопонимание.

Дима засуетился, разливая коньяк по рюмкам. Оглядев стол и досадливо поставив почти опустевшую бутылку коньяка, он обернулся к сидевшим недалеко официанткам:

– Машенька, солнце мое ясное, подойди к нам, заинька!

Убедившись, что солнечная заинька нехотя поднялась с места и с унылым видом направилась к столику, Дима быстро оглядел нас и спросил:

– Саныч, Колюня, вы не возражаете, если я угощу вас? А то как-то не по-людски получается…

Мы не возражали. Дима поднял рюмку и отрапортовал:

– Давайте, други мои, за понимание!

Театрально крякнув, проглатывая коньяк, выдохнув после, он немедленно продолжил развивать понравившуюся тему, нарочито забыв об официантке, почти дошедшей до нашего столика.

– К слову о заборчике. Действительно, Саныч, заборчик – это наше все. Это символ нашей жизни. Всю жизнь окружает нас заборчик. Родился – кладут в кроватку с загородочкой, маленькой сначала. Чуть подрос и стал на ножки подниматься – заборчик на кроватке повыше делают. Вроде на ногах начал держаться – добро пожаловать в манеж, тот еще загончик. Потом за ручку и только за ручку. Своего рода тоже заборчик. Подрос немного – в ясли-детсад отдают. Что вокруг детсада? Правильно – заборчик. Потом школа и другие учебные заведения, а там что? Там не заборчик – забор. Потом армия или, упаси господь, если плохо себя вел, то тюрьма, собственно, с забором несомненно. Затем работа. На работе обязательно есть проходная с вахтером, где показал пропуск – и за заборчик – ковать светлое будущее. Разбогател, дом купил или построил. Первое дело – вокруг дома это забор поставить – так заведено. Жил не тужил – умер, а после – как сказано ранее про безутешных родственников. Не можем мы без заборчика даже после смерти.

Без заборчика серой мышке никак. Это ее смысл жизни. Это ее фетиш. И если с заборчиком что-то случается… Ах, бедная мышка, как теперь ей жить? И жизнь мышки ломается. Ломается порой безвозвратно, если мышка слабая. Но вот, если не мышка, а Мышь, то может, еще получится заборчик восстановить, починить, склеить или новый построить. В любом случае итог один: камушек в ногах и заборчик на веки вечные.

Грустно? Мне – да. Не хочется быть мышкой. Пусть мышки в меня лапками тычут или у виска пальчиком с коготком крутят. Пусть судачат что хотят и как хотят. Я не Мышь. На то человеку и дано право самому решать судьбу. Заборчик, даже если он с дыркой, не для меня. Я хочу жить полной жизнью, а не серой мрачной манной кашей…

Говоря последние слова, Дима посмотрел на стоящую рядом официантку, подмигнул ей и начал заказывать. Девушка, приняв заказ, ухмыльнулась и, развернувшись, неторопливо ушла, покачивая бедрами.

– Так как история? – попытался я ускорить начало рассказа.

– Погоди, Колька, не спеши, – Дима сосредоточенно разливал остатки коньяка.

– Ты же никуда не торопишься? Да и время детское. Куда спешить-то? – и, словно соглашаясь с самим собой, он кивнул и тут же предложил: – Давайте, други мои, повторим…

Мы повторили. Дима обернулся, ища глазами официантку. Определенно, он решил собрать вокруг всех доступных в настоящий момент слушателей. Я не стал спорить. Было очень интересно, как он этого добьется. Казалось, что Мария вовсе не желала никакого рассказа, а, напротив, желала поскорее закончить смену, выпроводив, наконец, последних посетителей вагона-ресторана – нас.

Через несколько минут официантка вернулась, неся очередную бутылку коньяка и нехитрую закуску – все, что осталось, по ее словам.