Читать книгу Нортумес. История Призрачного трона - Николай Геннадъевич Грошев - Страница 4

Воспоминания.

Она стояла здесь, сейчас, но разум уносил её прочь – воспоминания.

На глаза наворачиваются слёзы, разум отступает пред памятью о том, как всё началось.

Когда именно? Память подсказала. Когда-то давно Марина была самой обычной девочкой, ни красавица и не урод, не отличница, но и не дура. У неё было вполне обычное, предсказуемое будущее. Ей даже повезло в жизни – относительно конечно. Вырасти в детском доме, вряд ли это можно назвать везением. Но этот детский дом стоял в России.

Она не знала голода, она не была изнасилована, её не унижали и не подвергали избиениям.

Ей повезло вырасти в хорошем детском доме, ей повезло обрести там друзей и получить нормальное образование, ей определённо повезло в этой жизни…

Наверное, это было компенсацией за то, что её бросили в роддоме, за то, что у неё не было родных, не было никого в этом мире, кроме нескольких друзей.

К сожалению, компенсация не была бесконечной, она закончилась в день, когда Марина покинула детский дом и начала самостоятельную жизнь. В тот самый день, ей повезло в последний раз – в отличие от большинства выпускников родного детского дома, ей выделили квартиру. Маленькую, в не очень хорошем районе, но всё же, это было собственное жильё, она не была выброшена на улицу, как большинство подобных ей. В тот день, ей повезло в последний раз.

Наверное, тогда всё и началось.

Хотя, наверное, всё же нет – началось всё позже, в день, когда улыбчивые приятные, красиво одетые молодые люди, познакомились с ней. Они были удивительными! Просто удивительными. Никогда прежде ей не встречались настолько хорошие люди. Они были так добры и учтивы, они были так милы…, очень жаль, что это всё было просто маской. Учтивость, комплименты, обещания прекрасного будущего и отличной работы в центре города, дорогие рестораны, слепящий блеск жизни, какой не видела она никогда, о какой и подумать не могла, что она в принципе есть…, да.

Всё кончилось как-то очень легко и быстро.

Дорогой ресторан, дорогая еда и чудесный коньяк и милая беседа с этими двумя красавцами, беседа в томном полумраке, средь публики, что выглядела, словно сошедшая с картин о высшем обществе, об аристократии конца девятнадцатого века.

Она даже не обратила внимания на текст. Не особо слушала, что они сказали – они не стали бы врать, её новые милые, добрые друзья. Ей нужно было лишь поставить подпись и уже завтра…

Увы. Завтра приехали совсем другие молодые люди, говорившие в основном матом, с лицами кирпичными и особо не церемонившиеся. Ей показали копию документа, показали поддатого участкового, и дали двадцать минут на сборы.

Марина заперлась в квартире и в ужасе набрала номер милиции.

Стражи порядка и закона явились. Почти вовремя даже – незнакомые молодые люди успели только замок выломать и теперь возились с засовом. Марина, к тому моменту полумёртвая от страха, обрадовалась безмерно и кинулась к двери в слезах почти что счастья – ломая дверь, молодые люди не скупились на рассказ о том, что именно они с ней сделают, когда дверь выбьют.

Сейчас их всех, негодяев этих, свяжут, дубинками выгонят прочь, она будет в безопасности, всё закончится хорошо…

Закончилось всё на улице, с бумажкой в руках.

На бумажке было написано, что она обязана явиться в суд, такого-то числа. Её будут судить за дебош, устроенный после законной продажи квартиры, за которую деньги она получила в полном объёме и за нападение на сотрудника милиции, которому она сильно-сильно повредила левый глаз.

Марина бродила по городу весь день, бродила, словно во сне, пока не проголодалась.

Немного денег ещё оставалось, потом она вспомнила, что ей вручили две бумажки – на второй договор, который она подписала. Договор о продаже квартиры, частичной продаже, так как большая часть суммы погашалась иначе. Это была не совсем продажа – ей передавали домик в деревне. И много денег в качестве доплаты – она не увидела ни копейки, но у незнакомых молодых людей, была расписка, с её подписью, по которой всё она получила и в полном объёме.

Марина, спустя несколько дней добралась до деревни той. Пусть денег не дали, но может быть, хотя бы жильё у неё будет? Вместо домика, стоял пустырь, заросший полынью.

Был суд. Она говорила, плакала, она умоляла – судья не дрогнул. Приветливо кивнул молодому человеку, который, казалось, был ей другом и озвучил своё решение.

Наверное, ей тогда тоже повезло. Ведь ей дали всего год, причём условно.

Всё пошло под откос. Её будущее, нормальное, в меру обычное будущее, исчезло в пустоте.

Несколько лет прошли как один год, как калейдоскоп, пустых и смазанных картин.

Там были и проституция и попрошайничество, и голод, там было всё, чего не было в детском доме. Кажется, однажды, она даже пыталась покончить с собой – у неё не вышло.

Потом всё повторилось, и было нечто новое – много-много самых разных наркотиков.

Марина падала вниз и дна той пропасти, она увидеть не могла.

Но что-то произошло, что-то толкнуло её прочь из этой пропасти, нечто изменило всё – она забыла, как и почему, но приняла решение. Правильное решение.

У неё появился новый дом, прошлое было забыто как дурной сон. Каждый день она работала в поле, каждый день Марина молилась в церкви, каждый день с нею были её новые, настоящие друзья. Православный приют, где кроме пары батюшек и бывших наркоманов, да алкоголиков, никого и не было. Это было прекрасное время, наверное, лучшее, с тех пор как она покинула детский дом. В город никто из них не уходил – они боялись, ибо понимали, что оказавшись там, среди знакомых улиц и домов…, может быть, им хватит сил остаться чистыми. Но большинство не сомневались – стоит вернуться, и они вновь вернутся к своим старым привычкам. А никто из них, этого не хотел. Прошлое было Адом для них. И пусть этот маленький православный посёлок, Раем не стал, но это было куда как лучше, чем жизнь от дозы, до дозы очередной.

Она хотела прожить там всю свою оставшуюся жизнь – это было хорошее место, выстроенное хорошими людьми, это было место, освящённое самим Богом.

Но у Бога имелись другие планы и на это место и на неё саму.

Хотя в первый миг, она так не считала. Тогда, ей казалось, что только истинное Зло, может быть причастно к подобному. Но время и разум, изменили её мнение. Первая мысль о том, была тогда, а теперь, эти нестройные размышления и догадки, превратились в непоколебимую уверенность – она точно знала, это сделал Бог и сделал по понятным причинам.

Ведь Бог – есть Добро.

Он прислал к ней монстра.

Существо выбило окно вместе с частью кирпичной кладки, и вошло в женское общежитие.

Кричали её подруги, кричала она. Красные глаза светились в темноте, словно кого-то выискивали в ней, те страшные глаза. Они искали её. Существо исчезло и появилось за её спиной.

Она не успела ничего сделать – острая боль пронзила шею.

Когда Марина пришла в себя, ярко светило солнышко на единственной улице посёлка.

Она поднялась с земли и в ужасе посмотрела на свои руки – они были в корке подсохшей крови. Её одежда превратилась в лохмотья, груди оголились, и они тоже в крови. Она вся была в чье-то крови…, она посмотрела окрест себя. Посёлок превратился в руины. Церковь словно бомбили. Но это не самое страшное. На ступеньках церкви, стоял покосившийся крест снятый с купола этого самого храма. Покосился он, потому что был тяжёл и стоял не в земле – кто-то отломал его от купола и воткнул в грудь невероятно толстого и столь же доброго батюшки. Перекошенное, белое лицо священника, застыло кошмарной маской…, другим повезло меньше.

Улица, комнаты домов – она долго бродила по посёлку, почти до темна, бродила там словно призрак. Не было мыслей в голове, она просто смотрела. Ибо знала, кто это сделал – её руки в крови, её тело в крови, но ран на ней нет.

Её друзья, подруги, второй батюшка и монашка Аксинья, вчера прибывшая с поучительной лекцией и парой интересных притчей – все они были тут, в посёлке. Все, но никто из них не был здесь целиком. Чьи-то страшные руки, разорвали их всех на куски. Части тел, кишки, раздавленные головы, везде это было – Нечто убило всех. Оно не отпустило никого, Оно ходило по домам и убивало всех. Оно…, Марина, когда шок отпустил, в ужасе отпрянула от очередного мертвеца.

Отпрянула, но почему-то, её движение было много сильнее, чем должно было быть – она врезалась спиной в стену и проломила её, словно та была из соломы. Марина упала в облаке пыли и осколков. Она подняла кирпич и, не веря глазам, не веря тому, что поняла – сжала пальцы изо всех сил. Кирпич раскрошился, словно хлебная крошка.

И она поняла, кто был этим Нечто, убившим здесь всех.

В ужасе Марина побежала прочь, но услышала стон – одному повезло выжить. Он прятался тут, в шкафу, что стоял у стены, которую она только что сломала.

Бедняга лежал в обломках кирпичей, обвал сломал его ногу.

Она склонилась над ним, и парень завизжал от ужаса, он попытался уползти.

– Уйди от меня! Прочь демон!!! – Выл бедняга, уползая по обломкам кирпичей.

Она тогда осмотрелась вновь, и её волосы встали дыбом – она уже поняла, кто это натворил, кто убил здесь всех. Но она не помнила ничего…, в тот же миг, перед глазами встала страшная картина из прошлой ночи. Её руки ощущали плоть. Её лицо купалось в свежей, тёплой крови, вопли разрываемых в куски ласкали слух, а внутри клокотала ярость, неутолимая жажда убийства требовала ещё и ещё…, крови. Не просто смертей – она хотела крови.

Она пила кровь некоторых, жестоко убивая других.

От ужаса содеянного, от того невообразимого греха, что пал на её душу несмываемым пятном, Марина чуть не сошла с ума в тот миг. А парень уползал и выл, кость прорвала кожу и нога выгнулась под углом, его рана обрела тошнотворный вид…, она ощутила вину и жалость. Убив стольких, она должна помочь хоть кому-то.

Она коснулась его тела, изо всех сил желая всё исправить, хоть как-то, но исправить.

С хрустом, кость встала на место, рана исчезла. Парень подскочил с земли и побежал прочь.

Она не поняла тогда, что случилось и как, но что-то в разуме щёлкнуло – парень расскажет что видел, милиция узнает, кто устроил эту бойню.

Мысль была быстрее совести, а её тело, как, оказалось, было быстрее мысли.

Упав на колени, она долго плакала – парень лежал на земле, у её ног. Она свернула ему шею, словно сухую ветку. Теперь никто не узнает, что это всё сделала она. Её тела не найдут конечно, но кто в здравом уме поверит, что хрупкая девушка, могла устроить такой кошмар? Её не станут искать, о ней просто забудут. Может, и вовсе всё спишут на какого-нибудь дикого медведя – вряд ли кто-то в здравом уме поверит, что людей в такую крошку порвать мог другой человек.

Марина долго бродила по безлюдным местам, по полям и лесам. Она бродила по сёлам и маленьким городкам – она не хотела этого. Но вернуться к людям не могла. Изо всех сил она боролась с собой. Потому что ей хотелось есть. И простая еда, более не насыщала так, как прежде.

Ей нужна была людская кровь.

Она часто молилась тогда, часто кричала в небеса, всего один вопрос звучал с её уст:

– Господи, за что ты так со мной???

Но ответа не было – ответ был дан давным-давно. Лишь её человеческая глупость не позволяла ей понять этого ответа, узреть Истину и понять её.

Однажды она сдалась и, выждав удобный момент, выпила кровь человека – он собирал грибы, был сосредоточен сильно на своём занятии, так что это было не трудно.

Те дни были словно сон. Она жила, словно зверь, снующий близко от посёлков людских, но старавшийся долго в них не оставаться. А потом, на дороге загородной, среди зимы, Марина, щеголявшая в пуховичке и сапожках – мёртвым оно уже не нужно, а ей было холодно. В тот день, на дороге разбились две машины и на обледеневшем асфальте, лежали тела. Они все были мертвы, кроме одного – как ей показалось, одного. Пожилой мужчина хрипел в салоне, вывалившись лицом на капот – в этот раз, ей не пришлось пятнать себя грехом убийства. Двигатель влетел в салон и срезал ноги мужчины. Он умирал, спасти его не смогли бы, даже если бы случилось чудо, и он оказался на операционном столе прямо сейчас. Бедняга, по сути, уже был мёртв. Она выпила его кровь, и он умер мгновенно, избежав немногих мучительных минут жизни, что у него оставались.

Уже собираясь уходить, во второй машине она увидела ребёнка. Светловолосая девочка выпала из сидения, она наполовину ещё была в машине, но выбраться не пыталась – только тихо стонала, капая кровью из разбитой головы прямо на обледеневший асфальт.

Марина не выпила её и не ушла. Она вспомнила того парня в посёлке, вспомнила, как он вдруг исцелился. Она подошла к девочке, села на корточки – бедняжка не выживет. Одна нога выше колена, оторвана, висит на лоскуте кожи. Голова проломлена, это не просто ссадина.

Марина коснулась её пальцами и изо всех сил пожелала, что бы девочка исцелилась.

Она сама не поверила, хотя видела всё своими глазами – рана на голове затянулась в тот же миг, на обрубке ноги возникло бурлящее кровавое месиво и в мгновение ока, стало новой ногой.

Девочка вздохнула и дёрнулась всем телом, выскользнув из разбитой машины.

Она отнесла её в город. Целую и невредимую.

И тогда Марина всё поняла.

Демон, сделавший её такой – он вовсе не был демоном.

Это был Ангел Господень. По его воле, это случилось с ней. Не по его воле, столько смертей, тут лишь слабость людская виновна во всём. Не справилась она с Божественной силой, кровавая человеческая суть возобладала, и случилось страшное, грехов на ней стало куда как больше.

Но.

Она получила дар и, после бойни, Господь не забрал свой дар обратно, оставил его ей.

А, значит, не всё потеряно – она ещё может выполнить возложенную на неё самим Господом миссию, и попытаться искупить свои страшные грехи.

Марина отправилась по городам и посёлкам России – она исцеляла всех, кто нуждался в том.

К сожалению, каждое исцеление отнимало массу сил. А что бы их восстановить, нужна была кровь. Одна смерть, давала ей возможность спасти троих, исцелить три жизни – болезни, увечья, она могла исцелить абсолютно всё. Нужна была лишь кровь живых, смерть одного, за жизнь троих.

Размен не слишком плохой, к тому же, она сумела сделать его ещё лучше – первые жизни, которые пошли в такой размен, принадлежали милым молодым людям, которые «купили» у неё квартиру, судье и участковому. Она не мстила, нет – ведь месть, это грех. Она лишь брала плохие жизни, жизни грешных пропащих людей, и меняла их в вечной игре жизни и смерти, на жизни тех, кто не был столь страшно грешен, кто нуждался в Божьем благословлении.

Сначала её благодарили, исцелённые люди плакали от счастья и целовали ей руки – ей это очень нравилось. Однако она быстро всё поняла – это испытание. Оно часть её дара. Господь смотрел на неё и следил за тем, как она поступит с Его даром.

Грех гордыни, пусть и был столь соблазнителен, всё же Марина отказалась от него.

С тех пор она старалась исцелять незаметно. Сесть рядом с калекой в метро и словно нечаянно коснуться его пальцем. Пройти в палату к умирающему в халате медсестры и с маской на лице – она оставалась всегда в стороне, за рамками Чуда. Она несла дар Божий, но смиренно избегала благодарности за него и славы. На ней и так полно грехов, ни к чему ей ещё и гордыня.

Картины прошлого пронеслись перед её глазами и исчезли.

– Подайте на пропитание. – Произнёс усталый голос. Она кивнула и, достав из кармана купюру, протянула её нищему, сидевшему в инвалидном кресле. У него были ноги и руки, он просто не мог ходить. Наверное, что-то с позвоночником – это столь легко поправить, что ей не нужно более одного мгновения. Нищий коснулся купюры и её пальцев. В тот же миг она улыбнулась, склонив голову, и козырёк кепки оставил видимыми лишь её тонкие губы. Он никогда не вспомнит её лица, она останется для него безымянным ангелом, коего он всю жизнь будет благодарить…

– Аааааа!

Она повернула голову, нищий сделал то же самое. Здесь, в этом проулке, никого кроме них и не было, так откуда же этот странный вопль?

Мужчина, нелепо размахивая руками и ногами, летел со стороны десятиэтажного здания. Летел, конечно, строго вниз. Ещё доля мгновения, и он рухнет на асфальт.

Марина сорвалась с места, не думая – только что стояла возле нищего, а спустя мгновение, она уже в пяти метрах от него и несчастный, упавший с крыши, ложится в её крепкие руки.

– Ты останешься жить. – Улыбается она, в перепуганное смуглое лицо…