Читать книгу Герой конца века - Николай Гейнце, Николай Эдуардович Гейнце - Страница 20

Аркадий Александрович Колесин считался одним из крупных клиентов знакомого нам Корнилия Потаповича Алфимова.

Образ жизни, который вел первый, обладание крупными денежными кушами, которое зачастую сменялось абсолютным безденежьем, делали оказываемую вовремя денежную поддержку со стороны Алфимова неизбежной, легко же приобретаемые деньги позволяли Аркадию Александровичу не стоять за процентами и платить, как назначал Алфимов, аккуратно, при этом оправдывая обстоятельства.

Кроме личного кредита, Колесин доставлял Корнилию Потаповичу и других клиентов из проигравшихся «пижонов», как технически, на языке шулеров, называются сынки богатых родителей.

Все это делало то, что Алфимов даже не затруднял Аркадия Александровича заходить в его кабинет в низке трактира на Невском проспекте, а сам частенько прогуливался к нему на Васильевский остров – исключение, которое Алфимов делал весьма немногим.

Он уважал Аркадия Александровича.

– Почтенный, благородный господин… – в глаза и за глаза называл его Корнилий Потапович.

Во время этих-то визитов и бесед с Колесиным, последний, – просто потому, что являлась потребность выложить душу, – рассказывал Корнилию Потаповичу свое ухаживание за танцовщицей Гранпа и свои неудачи.

– А вы мошной тряхните, посильней… Мошной… – посоветовал Алфимов.

– Да уж трясу, сильно трясу… Не помогает!

– Поди ж ты, с чего бы это? Их сестра, танцорка, к мошне очень чувствительна… ох, как чувствительна.

– А вот эта не чувствительна.

– Выродок, стало быть…

– Выродок, не выродок, а любовь тут к одному замешалась…

– Тсс… – удивленно прошипел Алфимов. – Любовь…

– Да, любовь, замуж выходить захотела…

– Это танцорка-то?

– Да… Эх! Десяти бы тысяч не пожалел, кабы кто устранил с моей дороги этого сорванца.

– Десять тысяч… большие деньги…

– Не пожалел бы, говорю, не пожалел бы! – крикнул раздраженно Колесин.

– Верю-с, верю-с, Аркадий Александрович, смею ли я вам не верить, такому благородному, почтенному господину… А кто это, осмелюсь спросить?

– Савин, некто…

– Савин Николай Герасимович!..

– А разве ты знаешь?

– Лично не знаком-с, а с почерком очень даже.

– Как с почерком?..

– По векселям…

– Много их у тебя на него?

– Достаточно-с… Векселя верные… Папенька за них платит, раз уже заплатил рубль за рубль, тоже почтенный и благородный господин.

– Кто это? – вскинул на него глаза Аркадий Александрович.

– Папенька Савина, Герасим Сергеевич.

– А-а…

На этом разговор прекратился, и Корнилий Потапович вышел из комфортабельного кабинета Колесина, убранного в восточном вкусе, где последний принимал первого.

Суть разговора, однако, засела в голову Алфимова, и, придя домой, он вписал в свою заветную тетрадь все слышанное им от Аркадия Александровича и решил, кроме этого, пополнить сведения о Николае Герасимовиче Савине.