Читать книгу Поэт ненаступившей эры. Избранное - Николай Глазков - Страница 17

Лампа мигала вечер,

Ресницы сходились у глаз,

И расходились, как будто в вечность,

Каких-то четыре угла.

В дверь вошёл незнакомец,

Сунул мне пузырёк.

И, со мной не знакомясь,

Следующее изрёк:

– На стены эти побрызгивайте,

А нам – разойтись дорогами.

Предметы, которые близки вам, те

Обязательно будут далёкими.

Так незнакомец сказал и сгинул,

А я начал брызгать.

Даже наполовину

Мне ничего не близко.

Но что-то стало глаза слипать,

Послышался грохот где-то.

И я на кровать повалился спать,

Усталый и нераздетый.

Потом – вспоминаю – проснулся. Полдень,

Наверно, тогда стоял,

И подле меня заметала пол тень

От маленького стола.

Жалкая комната стала залой,

Выросла раз в тыщу,

Однако прежним объёмом связало

Одежду, мебель и пищу.

И я подумал… Итак, тогда бы

Осенила идея? Во-первых,

Из пузырька остаток накапал

На воду, на хлеб, на консервы.

Во-вторых, меня клонило ко сну,

Заснул и видел во сне,

Что капаю каплями на казну

И червонцы летят, как снег.

Опять – вспоминаю – проснулся. Вечер,

И стол обстановлен вкруг.

Увидел, что едой обеспечен

И с голода не умру.

И в самом деле отрадное зрелище:

Стол обстановлен весь.

Вспомнил я, что не ел ещё,

И решил есть.

Обычно я за едой читал,

Но – не было, знать, газет –

Глаза в этот раз свободны. Итак,

Я стал глазеть:

Зала сперва превращалась в площадь,

Площадь потом в поле, и

Нарастало поле позже

Более и более.

Наконец превратилось в безбрежное море.

Бр-р-р… Неприятно.

И я подумал: «По-моему,

Я заключён в необъятное!»